Из Тени (Dragon Age)

Глава 1. На сломанных ногах

"Сила — в отсутствии. Отсутствии слабости и пределов. Отсутствии осторожности и жалости. Пустота — всегда внутри"

Можно ли чувствовать сон? В большинстве случаев — нет. Во сне отдыхает тело, а вместе с ним и разум. Иногда Тень, конечно, может подложить ложку дёгтя в виде кошмаров, затрагивающих самые сокровенные страхи. Магам хуже. Ведь в Тени их могут поджидать существа похуже любых плохих снов… Но всё это ничтожно, ведь вскоре наступит всесильное пробуждение, оттянуть которое не по силе даже демонам. Пробуждение… Ах, какое хорошее и одновременно простое слово. Но вот для того, о ком пойдёт эта длинная история, оно на долгие века стало непозволительной роскошью.

Сон. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он утонул во тьме. Но точно можно было сказать, что очень давно… Кажется, даже больше, чем было уготовано на его век — это он чувствовал прекрасно. Этот сон давно уже перестал быть небытием, отдыхом, потому что это был совсем не отдых! «Это смерть?», — кажется, уже вечность он размышлял над этим вопросом. Хорошая догадка, если учитывать, что он… все они — восемь магистров — вошли в недоступный для людей мир. Но его желание жить не позволяло принимать такой итог. Ведь и поныне он мог чувствовать себя… своё тело.

Было ли больно? Ему бы хотелось, что бы было именно так. Лучше уж пережить изощрённые пытки, потому что тогда была бы боль, а с ней и понимание, что он живой. Но всё было сложнее. Хочется сопротивляться: кричать, выбиваться, спастись из этой неизвестной клетки — но он не мог. Тело не реагировало на его команды, никакая магия не отвечала, а мысли постоянно путались. И как тут не сойти с ума?

Единственное, что было чётким, это ощущение опасности. Оно окружало его постоянно, душило, топило, убивало. Он чувствовал, как чужая магия окружает его, пропитывает, проходит по венам, сплетаясь с его собственными магическими силами. Он слышал её песню и чувствовал острые иглы, пронизывающие всё, даже разум. Ни в Империи, ни во всём Тедасе не найдётся такого места… А всё это значит, что он так и не вернулся обратно. Будь прокляты жрецы, а вместе с ними и их любимые божки!

Всё было тихо, медленно и долго. Этот ритм ужасен. Но если он всё «это» чувствует до сих пор, значит, Тень не подчинила его? Эта мысль прекрасно тешила его надежды. Но однажды, спустя, кажется, вечность, изменилось всё. Ритм ускорился. Мысли, память, идеи побежали в его голове. Сгусток, в котором он находился, расступился, и он впервые смог почувствовать, как внутри него, в районе груди, что-то застучало. Сердце… Это однозначно было сердце… Наверное, он бы как мог порадовался хотя бы такому изменению, но как вдруг вокруг начался хаос.

Паника… Нет, паниковал не он, а всё вокруг. Сила… Что-то сильное, могущественное и неправильное прорвалось сюда. А потом были крики, его уши отчётливо это слышали, но только эти крики были не «отсюда», они пришли вместе с магией. И среди этих криков, он отчётливо услышал голос, переполненный высокомерием, чванством и лицемерием. Он… он знал этот голос. Более того, этот голос он ненавидел!

Злость… Злость овладела им, пробуждая весь организм ото сна. Он почувствовал себя вновь, свои силы. Он жив, а, значит, и владелец этого голоса — тоже. И понимание этого вызвало в нём неистовую ярость, такую сильную и искреннюю, что его тело начало само вырываться из вековых оков. Что произошло? Где он находился? Что с ним было? Неважно! Он желал лишь добраться до голоса. И поддаваясь этому порыву, мужчина рванул туда, откуда, ему чудилось, и вырывалась та неправильная сила.

Свобода — подумалось ему, когда он ощутил ногами пол, его тело почувствовало живой холод, а перед глазами чьи-то силуэты. Люди, однозначно. Сколько несбывшихся идей, промелькнуло в его голове за мгновение, но через это мгновение опять всё пошло не так. Яркая вспышка, его глаза ослепил зелёный свет… Боль и слабость. Они так быстро овладели им, что ничто не могло спасти. Опять была темнота. Ему уже даже подумалось, что всё, что виделось, лишь обман и иллюзия. Но нет. Этот сон был настоящим. И мертвецкая усталость чувствовалась не менее натурально.

Кассандра Пентагаст, правая рука Верховной Жрицы, ныне почившей, уже битый час бродила из угла в угол этого небольшого подземного помещения. Таким нехитрым способом женщина пыталась взять себя в руки. Судя по вздрагивающим от одного её сурового взгляда стражникам у неё это получалось крайне плохо. Да и могло ли? Храм Священного Праха разрушен, Джустиния и все высокопоставленные жрицы мертвы, а в небе огромная Брешь, из которой в Тедас вырываются демоны. И как тут можно успокоиться?! Тем более, когда рядом с ней находился вероятный виновник всего этого хаоса… И стоило ей только об этом вспомнить, как тут же её тяжёлый взгляд пал на мужчину в кандалах, что сидел посередине этой комнаты до сих пор без сознания.

Именно его нашёл поисковый отряд, направленный в Храм. Везде царили смерть и разруха, и только этот мужчина лежал целым и невредимым там, где находился главный зал. Хотя он не был уж таким и невредимым. Точнее будет сказать, что он сам балансировал на грани смерти. Слаб и изнеможён.

Ни у кого не было сомнений, что это именно он виновник этой страшной катастрофы. Его нужно было убить и отправить на суд Создателю за свои грехи. И наверняка люди бы так и поступили, если бы не странная зелёная метка на ладони его руки, которая имела ту же природу, что и разрыв в небе.

Его лечили и изучали, но что-либо выяснить конкретное не удалось. Даже отступник, назвавший себя знатоком Тени, мог только не дать этому человеку умереть. Поэтому было решено ждать, пока обвиняемый не очнётся, и только после начать допрос… с особым пристрастием.

Искательница бросила на пленника взгляд, наполненный неистовой ненавистью, но в очередной раз задержалась на его изучении. Необычные аспекты во внешности этого незнакомца сыграли, очевидно, не последнюю роль в тех обвинениях, которые ему выдвигают. У него была белая, мертвецки бледная кожа. Тогда, в Храме, это не особо бросалось в глаза на фоне его общего критического состояния. Но сейчас он был вылечен и, по заверению лекаря, мог проснуться в любую минуту, но его кожа ничуть не стала выглядеть живее, очень истощён. Может, он одержимый и вскоре потеряет остаток своей человечности? От этих мыслей рука воительницы инстинктивно легла на рукоять меча… Но Кассандра заставила себя убрать её. Ещё рано… Пока на руке этого человека метка, которая, есть шанс, сможет хоть как-то воздействовать на Брешь, он должен жить.

Спустя какое-то время за дверью послышались тихие шаги, а вскоре в помещение зашла ещё одна женщина, которая прятала лицо под капюшоном, хотя её рыжие волосы и ужасную усталость в глазах он скрыть не смог. Обе женщины переглянулись между собой и без слов поняли: ни у одной из них нет хороших новостей. И тогда Лелиана также посмотрела на мужчину, который за последние дни стал прямо-таки знаменитостью.

— Никто из тех, кто выжил на конклаве, не смог его опознать, — начала Сестра Соловей свой рапорт. — Вероятно, он пробрался в Храм тайно.

— Конечно, тайно. Ну, не с неба же ему свалиться! — раздражённо вскинула руками Кассандра.

Лелиана благоразумно не стала обращать внимания на выпад уставшей соратницы.

— Пытаюсь выяснить его происхождение. Тевинтерец — пока что самый вероятный вариант, — она сделала паузу и ещё раз внимательно осмотрела чёрную мантию, в которую незнакомец был одет. — Только мне не даёт покоя его мантия. На вид очень странная, из дорогой ткани и с необычной отделкой. Такое маги, сбежавшие из Круга, или отступники обычно не носят. Но при этом богатых украшений нет совсем, и она полностью чёрная. Таким сочетанием носитель нередко подчёркивает свою отстранённость от общества.

— Что-то ритуальное? Секта?

— Возможно. Мы отправили запрос. Но официальный Тевинтер пока отмалчивается, видимо, боится, что Церковь обвинит их в происходящем, — после этого полуофициального отчёта Сестра Соловей взглянула на Искательницу, неожиданно маска каменного спокойствия спала, показывая обеспокоенность женщины. — Солас сказал, что вокруг него Тень ощущается по-особенному. Вероятно, это из-за метки. Но он также не упускает возможность, что этот человек может быть очень сильным магом.

— Просто отлично! А у нас даже нет храмовников.

— Есть Каллен. Но ты права. Его одного может быть недостаточно.

Кассандра тяжело вздохнула. Ведь если хоть некоторые из их догадок сбудутся, то, очевидно, им придётся ждать худшего. Был бы их пленник каким-нибудь юнцом, его бы признали простым террористом-одиночкой, который, следуя своим юношеским глупости, максимализму и недальновидности, решил, что правильно повторять «достижение» Андерса — мага, который взорвал киркволловскую церковь. Возможно, он даже и не планировал подобного разрушения. Тогда бы его просто казнили и забыли. Но этот мужчина таковым не являлся. Он был взрослым. В таком возрасте у людей уже чётко складываются нравы, устои и мировоззрение. Если он и виноват в взрыве, то, очевидно, шёл на это обдумано, спланировано и, вероятно, не один. Познания Кассандры в магии были невелики, но она была уверена, что никакой одиночка намерено не сможет устроить такой коллапс, даже тевинтерский магистр. Значит, магов было больше. А это уже, вероятней всего, секта, радикально настроенная против Церкви. А как известно, противников Церкви больше всего именно в Тевинтере. «Всё сходится!», — довольно воскликнула воительница.

В отличие от соратницы, Лелиана не хотела делать поспешных обвинений, продумывая всевозможные варианты. Почему он выжил? Если он, и вправду, виноват, то должен бы знать, что щадить его никто не будет. Не понятно, то ли это были отголоски наивности, то ли странное предчувствие чего-то поистине необычного. А как известно, Лелиана очень трепетно относилась к таким чувствам.

Мужчина устал от темноты. Даже тот неожиданный порыв, который он вдруг почувствовал, начал ставиться под сомнения. Ведь ему казалось, что он вновь почувствовал жизнь. Но почему же сейчас опять темнота? Отвратительное состояние. И всё же у него ещё были надежды, ведь эта тьма ощущалась по-другому. Это уже больше было похоже на сон. И это была правда.

Неожиданный дискомфорт был приятным. Это, очевидно, была боль. Причина неизвестна. Да и мужчине было всё равно. Главное, если он чувствует боль — значит, он ещё жив. И вдруг его сознание, отвечая на раздражитель, буквально вытолкнуло его из сна. Жадно вдохнув воздух, будто он никогда не дышал, мужчина открыл глаза.

Первое, что мужчина увидел, были его руки, одна из которых горела зелёным огнём. «Что это? Почему это так больно?», — эти мысли, как и его желание стряхнуть эту магию, были больше инстинктивными. Но он не смог найти ответы на эти вопросы, как и избавиться от боли. Ведь только сейчас он смог сконцентрироваться на том, что сковывало движение его рук. Он обнаружил, что был в кандалах. Это открытие не вызвало паники, скорее недоумение. Тут же мужчина решил обратиться к своей памяти, чтобы объяснить происходящее и выяснить, к чему ему нужно быть готовым. Но там, в его голове, было… пусто, буквально.

Он противился этому, пытался сконцентрироваться, заострить внимание на отдельных объектах или ощущениях, что могли ему запомниться, но не было никакого результата. «Потеря памяти. Причём полная», — этот вывод заставил его нахмуриться. Но он всё-таки взял себя в руки, не желая поддаваться панике. Нельзя.

Так погрузившись в осознание себя, мужчина слишком поздно вспомнил о внешних факторах. И этот «фактор» напомнил ему о себе сильным ударом тяжёлой рукой.

— Кассандра! — раздался тот же размеренный голос Лелианы, в котором, однако, было достаточно много осуждения.

Конечно, вспыльчивость Искательницы осуждать она не стала, ведь эти дни всех их вымотали, но и на пленнике срывать злость ещё было слишком рано. Во-первых, его состояние остаётся нестабильным. Во-вторых, Лелиана знала, что его легче было бы заставить сотрудничать, произведи они на него положительное или хотя бы нейтральное впечатление. Попытать его ещё успеют. Кассандра в ответ на возмущение соратницы нахмурилась, но всё-таки отошла от пленника, давая тому возможность прийти в себя.

Этот удар сотряс и без того пустой рассудок мужчины, и всё-таки такая новая боль стала чем-то даже отрезвляющим. Да и, к счастью, магия на руке тоже утихла. Поэтому спустя несколько секунд он уже был способен более осознанно воспринимать мир. Он поднял голову и взглянул на первого, кто попал в его поле зрения. Это оказалась рыжая служительница Верховной Жрицы. Он заострил своё внимание на ней, присмотрелся, но нет, она ему знакомой не показалась. Плохо. Ведь взгляд у женщины был явно недобрым по отношению к нему, и ему хотелось бы знать заранее, чего стоит ожидать. Лелиана осталась внешне невозмутимой, ведь взгляд мужчины был наполнен искренним любопытством, не больше. И всё же она почти вздрогнула, когда впервые встретилась с ним глазами. Ведь радужка его глаз полностью обесцветилась и стала белой, а склера, наоборот, почернела — ещё один странный дефект его тела. И это её очень смутило.

Пройдя пятый Мор вместе с Героем Ферелдена, она насмотрелась достаточно на порождений тьмы, и вид этого мужчины сразу напомнил ей о вурдалаках — отравленных скверной существ, которые ещё сохраняют рассудок, но скверна потихоньку изменяет их и уничтожает. Неплохая догадка. Ведь всем его странностям во внешности должно быть объяснение. Но и это объяснение ничуть не облегчало им жизнь. Откуда в храме взяться вурдалаку? Или, учитывая, что скверна ещё не проявила себя полностью, он заразился ею прямо там? А может, он вообще является Серым Стражем на закате своих лет?.. От всех этих вопросов Лелиана устало вздохнула и потёрла переносицу носа, пытаясь все обдумать, но пока не решалась делиться своими подозрениями ещё с кем-то. Может, шутки её шпионов правдивы, и это просто очередной чокнутый тевинтерский маг, который от скуки решил поэкспериментировать с магией на себе? Эх. Лучше бы всё было именно так.

— Назови мне хоть одну причину не убивать тебя прямо сейчас?! — даже к счастью, нетерпеливая Кассандра оборвала эти гляделки и обратилась к пленнику.

Мужчина среагировал сразу и тут же глянул на воительницу. Большого желания смотреть на неё у него не было. Слишком уж грозный был взгляд у последней, да и она не показалась ему знакомой. Однако больше его смутило другое, а именно: слова женщины. Пленник оказался в каком-то подобии непонимания. Ведь ему начало казаться, что он не должен знать языка, на котором его спросили. Но при этом он прекрасно понял её речь и смысл вопроса. Будто эти знания в его голову проникли без его ведома и почти насильно. Как такое возможно?

— Это тебя надо спросить. Если мне дали спокойно очнуться, значит, я вам пока что нужен, — пожал плечами пленник. К его удивлению и некоторым сомнениям, оказалось, что и он сам смог свободно говорить на их языке. Вроде бы нет ничего необычного, но он до сих пор не избавился от чувства неестественности этих знаний.

Сама речь мужчины не несла какого-то подтекста, но в данной ситуации это была открытая дерзость, отчего Кассандра чуть не вскипела. Зато Лелиана даже кротко улыбнулась. Такое холодное рассуждение в ответ на грозность Искательницы показалось ей забавным.

— Угадал. Нам нужны ответы, — не меняя строгость в голосе, Кассандра решила обойти мужчину со спины, чтобы понервировать его. — Это был единственный шанс договориться о мире и прекратить войну между магами и храмовниками. Но теперь Конклав уничтожен. Сотни погибших, как и Верховная Жрица… — видимо Пентагаст решила продолжить зачитывать то, в чём его обвиняли, но мужчина её перебил.

— Эти названия должны как-то меня волновать? — на этот раз его вопрос был серьёзным. Он не дерзил, а искренне не понимал.

Судя по тону женщины, то, что она говорила, было очень важным. Но тогда почему ни одно из произнесённых ею слов вообще ничего не колыхнуло в его разуме? Неужели с этими словами не связано ни одно его воспоминание? Очень… странно.

От такого вопроса Кассандра на секунду даже опешила. Ведь в её понимании случилась катастрофа, столько жертв, а смерть Джустинии — доброй женщины и наставницы — вообще стала личной трагедией для неё. И поэтому такое равнодушие в голосе пленника она посчитала для себя оскорблением. Она глянула на него так убийственно, что поёжились даже стражники. Но вот на мужчину это не особо подействовало. Он лишь глянул ей в ответ с какими-то даже спокойствием и холодным равнодушием. Ведь он так же был уверен, что не обязан выражать хоть какое почтение к тому, про кого он не имеет ни одного воспоминания. В тот момент атмосфера накалилась до предела, но они оба не собирались отступать. Однако в происходящее снова вмешалась Лелиана, пока терпение Кассандры не кончилось, и она опять не воспользовалась своим превосходством над пленником.

Когда Лелиана положила руку на плечо женщины, Кассандра подчинилась её немой просьбе и только, хмыкнув, вновь отошла в сторону. Несмотря на свою нынешнюю излишнюю вспыльчивость, женщина понимала, что её методы сейчас недопустимы. Кем бы этот пленник не являлся, он им нужен.

Решив одну проблему, Лелиана осторожно приблизилась к пленнику. Её движения были плавными, уверенными, в глазах холодное спокойствие, и всё же она не стала подходить к нему слишком близко, предпочитая держать безопасную дистанцию.

— Вы что-нибудь помните? — её голос был твёрд, но произнесённый вопрос был достаточно-таки ласков, чтобы пленник добровольно заговорил.

В отличие от Кассандры, Лелиана изначально правильно поняла причину его вопроса. Ведь она заметила, как мужчина терялся в своём сознании, когда говорила Кассандра. Очевидно, её слова он использовал как опору для поиска воспоминаний. А это значит, мужчина потерял память. И женщине необходимо понять, насколько сильная у него амнезия.

Прежде чем ответить, черноволосый мужчина вновь ушёл в свои мысли, из раза в раз прокручивая то, что он увидел и услышал. К счастью, в этот раз для самокопания ему дали время, и обе женщины терпеливо ждали, даже Кассандра. Но всё было бесполезно. И чем больше он углублялся в темноту своего сознания, тем ему становилось всё страшнее. Тут уже никакой контроль не позволит и дальше сопротивляться панике. Его обвиняют в каком-то страшном теракте. Значит, вероятно, он должен быть участником этого их «конклава». Но почему тогда весь этот мир, что его окружил в первые минуты после возвращения сознания, кажется ему чужим, совсем незнакомым?

— Тьма… — спустя какое-то время хоть что-то произнёс пленник. — Помню лишь тьму, — обречённо вздохнул он, но потом чуть оживился, — но потом, кажется, был… голос…

— Голос?! Верховная Жрица?! — тут же оживилась Кассандра и вопреки желанию не вмешиваться подошла к пленнику. Так и хотелось схватиться за его чёрные тряпки и вытрясти силой из него воспоминания, к счастью, женщина подавила в себе эти мысли, став терпеливо ожидать.

— Нет, — пленник не заметил опасную близость воительницы, продолжая рыскать в своём сознании. — Этот голос был мужским. Таким мерзким… Я помню… злость, — на лице пленника появилась неподдельная ненависть от воспоминаний о том голосе. — Помню, когда его услышал, тут же захотелось до него добраться и придушить собственными руками… Кажется, у меня даже получилось выбраться из тьмы, но потом… снова ничего… — поняв, что то немногое, что он озвучил — единственное, что он помнил, мужчина огорчился. Очевидно, какой-то ненавистный голос — это не то, о чём бы ему хотелось помнить.

Когда он закончил, женщины с тяжёлым взглядом переглянулись. Конечно, того немногого, что они услышали, ещё недостаточно, чтобы опять делать какие-то выводы. И всё же как тут сдержаться? Другой мужской голос — ещё один маг? Пленник почувствовал злость — у них произошёл какой-то раздор? «А потом он бросил остальных сектантов, чтобы спасти свою шкуру», — завершила Кассандра. Лелиана лишь вновь покачала головой. «Не может быть всё так просто», — подумала она. Ведь в словах мужчины была какая-то странность. Он сказал, что попал во тьму после того, как попытался добраться до того, чей голос услышал. Очевидно этой «тьмой» является его бессознательное состояние, в котором его нашли. Но почему же во тьме он был и до того голоса? Вот, что не давало женщине покоя.

Однако больше им было не до размышлений. Ведь неожиданно метка на руки пленника с противным треском вспыхнула. В миг зелёный свет стал очень ярким, почти ослепляющим. Это отразилось и на её носителе. От ужасной боли, сжав непроизвольно руку в кулак, мужчина оскалился и взвыл. Зелёный поток магии пробегал по его телу, принося ему нестерпимую боль. Через несколько секунд, кажется, тем же цветом вспыхнула его кровь, проявились полосы вен и артерий, от чего казалось, что мужчина горит уже весь. Вскоре пленник не выдержал, сорвался на крик. Но и он стал скорее хрипом — сил, чтобы кричать, просто не было.

Картина стояла страшная. Все те, кто был здесь, смотрели за происходящим с ужасом. Инстинктивно хотелось сбежать прочь от такого зрелища. Но все понимали, нужно было подбежать и хоть что-то сделать, чтобы спасти, очевидно, важного пленника. Мало того, что такие мучения не заслуживает никто, так ещё и метка может его убить, если вновь не стабилизируется. Однако ни один из них так до сих пор ничего и не осмелился сделать.

«Ну и где этот «знаток Тени», когда он так нужен?!», — яростно подумала воительницы, желая уже вымести всю свою ярость на бедного эльфийского отступника, забыв, что она его сама и отправила поближе к Бреши, чтобы изучить её, когда состояние пленника нормализовалось.

К счастью, худшего не произошло. Не успев довести своего носителя до смерти, метка начала терять силу. Свет утихал, и судя по поведению мужчины, боль — тоже. Вскоре от былого всплеска магии не осталось и следа. Только пленник, находившийся уже одной ногой в обмороке, начал заваливаться. Лелиана среагировала быстро и, подбежав, удержала мужчину, чтобы он не упал и ещё больше не повредил и без того опустошённую голову. Он никак не отреагировал, кажется, вообще не воспринимал реальность. Его белые зрачки из полуопущенных век смотрели в пустоту. Лишь попытки при очередном вдохе захватить как можно больше воздуха, будто вдыхает в последний раз, говорили о том, что он пока что в сознании.

Пока один солдат был послан на поиски лекаря, другой уже принёс Сестре Соловей подготовленную на подобный случай лечебную настойку из эльфийского корня.

«К демонам безопасность!», — подумала она, когда села на пол, и, до сих пор удерживая пленника практически на себе, начала поить его настойкой. Действительно, к чему осторожничать? Ведь если сейчас ничего не предпринять и он умрёт, то конец уже им всем.

Пил он послушно, пару раз, конечно, чуть не подавился, но Лелиана своё дело знала. И уже вскоре пустая склянка валялась на полу. Мужчина же прикрыл глаза и притих, не без удовольствия чувствуя, как действие настойки постепенно расползается по его телу и ему становится лучше.

— Вы меня слышите? — спросила Лелиана, заметив его подозрительную смирность. Чтобы отогнать сомнения, она положила руку на его шею и начала нащупывать пульс. Делала она это без особого удовольствия. Ведь, оказалось, белая кожа мужчины была ещё и холодная. Теперь женщина ещё больше начала задумываться о скверне в его крови. И это заставило её вздрогнуть. Если это так, остаётся надеяться, что он старый Серый Страж, а не вурдалак… Не хотелось бы ей видеть, как он превращается в монстра. Слишком уж много она насмотрелась на подобное во время Мора.

И главное, пульс у него был.

— Слышу, — в своей живости заставил убедиться и сам пленник, когда отозвался. Впрочем, он до сих пор оставался неподвижен, не имея сил даже самостоятельно сесть.

Лелиана даже усмехнулась от его выдержки, удивившись, как от такой боли он всё же смог удержать сознание в реальности. Видимо, его нежелание опять возвращаться в темноту было очень сильным.

В тот момент женщина глянула на не менее взволнованную Кассандру, одним лишь взглядом сказав, что допрос пора заканчивать. В этот раз воительница была согласна. Ведь такой серьёзный приступ случился впервые. Слава Создателю, пленник выжил. Но повезёт ли ему так в следующий раз? А значит, нужно было торопиться.

Вскоре уже вернулся убежавший ранее солдат, а за ним пришла молодая эльфийка — помощница местного лекаря. Пока обе женщины давали указания своим солдатам, мужчину буквально запичкали разными сильнодействующими настойками. Зато теперь пленник получил необходимую помощь для того, чтобы справиться с последствиями нестабильного поведения метки, и вскоре уже окончательно пришёл в себя, снова сел.

К тому времени и общий план похода был зачитан, и все солдаты выслушали необходимые инструкции. Теперь Кассандра вновь направилась к пленнику и, оказавшись рядом, начала освобождать его от металлических оков. Мужчина отвлёкся от изучения своей руки и глянул на воительницу.

— Что это за магия? — спросил он.

Кассандра на секунду опешила, когда хозяин бесцветных глаз обратился к ней. Кажется, женщина даже забыла всю свою злость на него. Ведь пока вина не доказана, этот мужчина остаётся больше жертвой, чем виновником. Пусть метка стабилизировалась, но она до сих пор беспокоит своего носителя, и это видно. Мужчина сжимает руку в кулак, до оскала зубов пытается сдержать желание расчесать до крови ладонь. Наверняка зуд был ужасен.

— Мы надеялись, что это ты нам ответишь, — держа всю ту же строгость в голосе, ответила она.

Громкий металлический звон стал следствием падения тяжёлых оков на каменный пол и освобождением рук пленника. Получив такую свободу, мужчина тут же начал с особым удовольствием растирать натёртые запястья. Тем временем серьёзная воительница, держа руку на мече, и другие солдаты неотрывно наблюдали за ним. Ждали, хотели узнать, глуп ли этот, предположительно, маг и попробует ли их атаковать. Но, как оказалось, глуп он не был. Мужчина, никого не провоцируя, продолжал вести себя смирно.

— Собираетесь меня куда-то вести? — даже, кажется, абсолютно не нервничая от такого внимания к себе, пленник спокойно глянул на Кассандру и спросил.

«Какой любопытный», — подметила про себя Лелиана, наблюдая со стороны. Его спокойствие женщину не смущало, отчего-то ей начало казаться, что мужчина такой рассудительный по своему характеру, а не от лжи. Причины такого поведения нужно было искать в его прошлом, которое, к сожалению, он растерял.

— Снова угадал, — хмыкнула Кассандра, заметно утратив свой былой порыв ненависти. Ведь к чему лишние угрозы, когда пленник не злит своих тюремщиков, ведёт себя мирно и без возражений принимает своё нынешнее положение? — Покажем, что ты натворил. Заодно, может, и память вместе с совестью вернёшь, — вот теперь в голосе воительницы было гораздо больше несерьёзности. Она почти пошутила.

Теперь Пентагаст подхватила пленника под руку.

— И чтоб без глупостей! — эта больше даже формальная угроза уже содержала привычную грозность.

Но это опять не напугало мужчину, он только хмыкнул. Понимал он и без её слов, что не в его состоянии и не под таким конвоем совершать какие-то «глупости». Но озвучивать это он не стал, а только покорно принял помощь воительницы и встал на ноги.

Вот теперь всем казалось, что можно наконец-то уже начать вести пленника в сторону выхода. Однако назрела новая проблема. Мужчина, когда встал, уже почувствовал странный, неестественный для здорового человека дискомфорт в ногах. Опасения подтвердились окончательно, когда он попробовал идти. Первый его шаг вышел слишком резким, неаккуратным, из-за чего вмиг ноги пленника пронзила сильнейшая боль. От этого мужчина опять потерял реальность, зашатался. Этого его слабые ноги не выдержали и вмиг подкосились. Пленник бы обязательно упал, к счастью, парочка рядом стоящих солдат успела подбежать и подхватить его.

— Вы мне ещё и ноги переломали? — кривясь от боли, спросил мужчина, продолжая практически висеть на руках стражников. Но им это было не в тяжесть, ведь пленник, худой и истощённый, ничего и не весил.

Уже позже общими усилиями его смогли вновь поставить на ноги и отпустить.

Услышав вопрос и поняв, что именно произошло, Лелиана тут же со всей строгостью посмотрела на вторую «руку» Верховной Жрицы, обвиняя её в неразумной жестокости к пленнику. Однако Кассандра, увидев этот взгляд, лишь удивлённо покачала головой, говоря тем самым, что не знает, откуда у пленника такие проблемы.

— Эм, м-мистер Адан просил меня передать, что… — неожиданно вмешалась та самая робкая эльфийка — помощница лекаря, которая после выполнения своей работы пряталась в углу комнаты. И она сразу же продолжила, как только обе женщины обратили на неё внимание, — что у этого мужчины сильные повреждения костей ног, возможно, даже они были раздроблены.

— Есть шанс вылечить эти переломы хотя бы магией? — удивилась Лелиана такому диагнозу и захотела уточнить, подумав, что их пленник вообще не сможет идти.

— Нет-нет. Это очень старые травмы, кости давно уже срослись. Но так как повреждения были серьёзными, мистер Адан предполагает, что мужчина может ходить только с большим трудом.

В тот момент обе женщины переглянулись между собой, пытаясь переварить услышанное. Во-первых, теперь, оказывается, им придётся по горам тащить хромого человека. А во-вторых, они не понимали, как вообще с такими травмами он смог пробраться в Храм незамеченным.

Пояснения эльфийки ему помогли. Когда стало понятно, что этим травмам уже очень много лет и не его нынешние тюремщики в них повинны, разум мужчины перестал отторгать их наличие. Это было очень полезно. Ведь с принятием к нему вернулось хоть что-то из прошлого. Нет, это были не воспоминания, однако постоянная боль в ногах стала для него почти родной. Поэтому совсем скоро мужчина мог уже весьма уверенно идти. И пусть в процессе ходьбы он ужасно хромал, но теперь это ему казалось абсолютно естественным. Интересно, насколько стары эти его травмы? Задавался он теперь этим вопросом.

В связи с новыми обстоятельствами движение этого конвоя было замедленно. Однако больших проблем не ожидалось. Пленник хромал хоть и с трудом, особенно, без какой-либо опоры, но хромал уверенно. Он не останавливался и его не приходилось тащить насильно.

Продолжая игнорировать все взгляды участников конвоя, мужчина не скрывал интереса и рассматривал интерьер помещений, по которым его вели. Отчасти хотел хотя бы по зданию понять, в чьих лапах находится, отчасти пытался зацепиться взглядом хоть за что-то, что могло заставить его вспомнить. Однако опять ничего — в голове лишь пустота. Единственное, он заприметил, что все люди, которые им встречались на пути и которые от вида конвоя тут же жались к стенам, выглядели смертельно уставшими и напуганными. По их виду мужчина уже мог оценить масштабы произошедшей катастрофы, о которой ему говорила та воинственная женщина.

«Как я ко всему этому оказался причастен?», — задался вопросом мужчина и вновь глянул на свою руку. Метка ответила ему неожиданной вспышкой зелёного света. Пленник даже вздрогнул, боясь, что это было предвещанием нового приступа. К счастью, в этот раз обошлось. Метка потухла так же быстро, как и вспыхнула, оставив после себя лишь зуд, который мужчина, сжав руку в кулак и оскалившись, постарался перетерпеть.

Вскоре его довели до огромных ворот здания. Судя по их размеру, нетрудно догадаться, что за ними улица. Мужчина угадал. Ведь совсем скоро он оказался во дворе Убежища. Когда на него перестали давить стены неизвестного ему здания, пленник даже вздохнул полной грудью, прекрасно почувствовав запах морозного утра. Однако запах был не единственным, чем Морозные горы встретили его. Этим «подарком» стал ледяной, пробирающий до костей ветер, что завывал на возвышенности, на которой они находились. Вмиг мужчина стал заложником ещё и холодной погоды. Забывая обо всём, он заёрзал, начал поправлять своё одеяние, искал куда бы спрятать замерзающие руки, однако это не помогало. Уже сейчас стало очевидно, что его мантия совсем не была предназначена для таких низких температур.

— Брешь, — произнесла Кассандра, отвлекая пленника, и указывая ему на небо.

Стоило только мужчине проследить взглядом на то, куда ему указывали, то он увидел поистине ужасающую картину. Там, вдали, виднелось странное магическое завихрение зелёного, отныне нелюбимого им, цвета. Этот водоворот засасывал в себя небо, казалось, что он и весь мир способен поглотить. А постоянные взрывы в самом его центре были слышны даже отсюда. Более того от этих взрывов содрогалась земля под ногами смотрящих.

— Огромный прорыв в Завесе, из которого ежеминутно сюда из Тени вырываются демоны, — продолжала объяснять Кассандра.

В тот момент взгляд обоих женщин был направлен на пленника. Они предусмотрительно считали, что вид Бреши мог всколыхнуть его воспоминания, тем самым доказав, что он знал о таких последствиях и что он виновник. Однако это не сработало ни в каком виде. Ведь мужчина смотрел на Брешь с нескрываемым удивлением и шоком. Очевидно, он сам не понимает природу этого завихрения, при этом как маг он лучше остальных чувствует его опасность.

— Ты говорила, что произошёл взрыв. Но разве могут быть такие последствия от взрыва? — спросил пленник. С одной стороны, в нём говорил обычный природный страх перед неизвестностью, но, с другой, его глаза загорелись странным азартом, и ему захотелось больше узнать об этой неизвестности.

Прежде, чем ответить, Кассандра украдкой глянула на Лелиану. Сестра Соловей, которая всё это время не спускала взгляда с пленника, чтобы увидеть хоть какое-то проявление лжи, в ответ отрицательно покачала головой, так её и не найдя.

— Как видишь, могут.

Тот, в котором окружающие приметили сильную любознательность, хотел и дальше задавать вопросы касательно этого непонятого явления. Однако сама Брешь не дала ему это сделать.

Раздался взрыв. Яркая вспышка и пугающий грохот ознаменовали большую силу взрыва. Метка это подтвердила. В миг она вновь вспыхнула ярким зелёным светом. На окружающих это не как не отразилось, что не скажешь об её носителе. Когда боль пронзила его руку, мужчина закричал, попытался её обхватить второй рукой, но пользы не было. Поддаваясь порыву, он поднял руку вверх. Казалось, метка рвалась к разрыву, но не могла покинуть тело носителя, поэтому приносила последнему ещё больше страданий.

Теряясь от боли, мужчина скоро повалился на колени. Сторонний наблюдатель бы сказал, что метка чуть притихла, ведь носитель больше не кричал, а только, продолжая сжимать руку, оскалился и шипел. Да, это так. Однако подойти к мужчине и вновь его поднять не осмеливался пока никто. Совсем близко подошла только Кассандра.

— С каждым часом Брешь становится больше. Демоны появляются всё дальше от неё. Если ничего не сделать, разрыв поглотит весь мир, — говорила воительница, но при этом понимала, что пленник на доблестного героя не особо-то похож, а значит, нужно давить ещё и на другое. — Твоя метка так же разрастается. Она истощает тебя, и в любой момент может убить.

— И что вы хотите предпринять? — обессиленно прошептал пленник, еле-еле сдерживаясь от боли и одновременно пытаясь переваривать то, о чём говорила Пентагаст.

— Мы вернёмся в Храм и остановим разрушения. И твоя помощь нам необходима. Потому что эта метка как-то связана с дырой в небе. И нам надо понять, как, — говорила Кассандра специально с излишним пафосом, давая пленнику мнимую иллюзию выбора и нарочно забывая упомянуть, что в случае отказа его потащат насильно.

Хотя особой-то необходимости в таких речах и не было. Мужчина ещё в той тюремной комнате смирился с мыслью, что у него нет возможности для побега. А теперь понимание, что эта зелёная дрянь на его руке его же и убивает, только ещё больше укрепила его изначальное решение.

— Не думаю, что у меня есть выбор, — достаточно-таки сухо ответил пленник и пожал плечами, когда боль от метки наконец-то стала терпимой.

Кассандра нахмурилась. Судя по всему, она ожидала другого ответа, более патриотического. Мужчина это заметил, но с полнейшим равнодушием отнёсся к мнению женщины, считая свою позицию правильной. А ведь действительно, почему его должны заботить люди, которых он даже не знает и не помнит, или мир, который отчего-то кажется ему чужим?

И всё-таки ответ пленника был принят за добровольное согласие, поэтому на громкие слова больше размениваться никто не стал. Кассандра, дождавшись окончания приступа и возвращения магической метки в более-менее пассивное состояние, помогла мужчине подняться и повела его дальше по дороге.

Конвой шёл медленно, но не только из-за хромого пленника. Мужчина уже успел догадаться, к каким именно воротам его ведут, и увидеть обходные, менее людные пути к ним. Однако Кассандра повела его чуть ли не через импровизированный палаточный лагерь беженцев. Из-за чего пленнику пришлось терпеть гораздо больше чужих взглядов, которые были переполнены ненавистью. Уставшие от пережитого и ожиданий, испуганные перед неизвестностью, которая ждёт их в скором будущем, все эти люди словно звери вцеплялись в него взглядами. Казалось, если бы не военизированный конвой, который обступил пленника со всех сторон, кто-нибудь точно попробовал накинуться на него с ножом.

Очевидно, таким образом Кассандра хотела давить на совесть вероятного виновника, однако в очередной раз мужчина продемонстрировал поразительное спокойствие. Его больше волновал мертвецкий холод, чем абсолютно неизвестные ему люди.

— Они винят тебя в произошедшем. Им это нужно, — вновь заговорила женщина, которая не могла без сожаления смотреть на отчаяние всех этих людей, понимая, что надо готовиться к худшему.

— Надеюсь, подобную глупость с вашей стороны вы можете хоть как-то объяснить, — пленник неожиданно прервал тираду воительницы.

Он повёл себя слишком вольно, без смягчения использовал осуждающий тон. В его положении наказать могли и за меньшее, поэтому все стражники конвоя тут же глянули на Кассандру, уже думая, что мужчину ждёт очередной удар железной перчаткой.

— Что именно вы назвали глупостью? — спросила вдруг Лелиана, которая даже при свете дня была тенью в этой толпе. По голосу женщины было видно, что ей самой не понравилась та вольность, с которой говорит пленник, но с другой стороны, её очень заинтересовали его слова.

— Во-первых, до сих пор вы обращаетесь со мной, как с подсудимым, давая мне ещё шанс либо полностью оправдать себя, либо добиться смягчения в обвинениях. Во-вторых, вам я нужен живым, именно поэтому вы меня и возвращали в сознание с таким упорством. И сейчас я вижу явное противоречие, которое иначе, как глупостью, и не назвать. Словно я уже приговорён вы выставили меня врагом в глазах этих людей, и сейчас продолжаете разжигать их ненависть ко мне. Будет удивительно, если я дойду до этой Бреши и не получу кинжал в живот от ваших же, — пленник окинул взглядом конвой, — солдат.

Внимательно выслушав его рассуждения, обе женщины с какой-то даже растерянностью переглянулись между собой, осознав свой промах. Действительно, они рассказали общественности слишком много о том, сохранение жизни которого на данный момент является первостепенной задачей.

Одних задели слова мужчины, других — его холодный, непринуждённый тон, с которым он говорил. Поэтому остаток пути до ворот конвой проходил молча.

Только когда эта группа людей пересекла ворота и оказалась на мосту, открылся вид на извилистую дорогу, по которой и следует идти к разрушенному Храму. Оглянувшись в сторону Убежища, все мысленно простились с деревней, давая обещание, что вернутся они уже с победой и без дыры в небе. Только пленник был далёк до всех этих сентиментальностей и продолжал изнывать от ужасного холода. Они давно уже спустились с возвышенности, ветер затерялся где-то между гор, но ему было от этого совсем не легче. Его мантия проледенела окончательно, растеряв своё последнее тепло.

Лелиана первая поняла, что игнорировать этот дискомфорт пленника и дальше было нельзя. Даже насильно он не дойдёт, и через шагов так двести получит обморожение. Поэтому совсем скоро к конвою примчался шустрый агент Сестры Соловья с хорошим меховым плащом в руках. Очень тёплый, но непрактичный для любого воина, зато для хромого мага — в самый раз.

— И чем ты думал, когда шёл на Конклав в таких тряпках? — ворчливо заметила Кассандра, пока смотрела, как пленник с нескрываемым удовольствием кутался в предоставленный плащ, получив наконец-то необходимое тепло.

— Самому хотелось бы знать, — вздохнул мужчина и, глянув на Брешь, подумал о том, сколько же потребуется времени и сил, чтобы до неё добраться…