Из Тени (Dragon Age)

Глава 32. Тёплый приём

В былые времена, более спокойные, когда основные их проблемы не выходили за пределы города, группа разумных с порой непримиримыми взглядами на этот мир и жизнь была способна действовать единым отрядом под командованием человека, который их всех и собрал. Удивительное влияние Хоука было настолько сильно, что могло усадить всех их за один стол, выпивку и игру. Конфликты между ними бывали, разумеется, постоянно, но они кажутся ничтожными, ведь встреться участники команды Защитника при других обстоятельствах, дело было точно закончилось смертоубийством.

Чаще всего они собирались в «Висельнике». Сбор именно в этом заведении даже стал для них некой традицией. От таверны в Нижнем городе не стоит ждать многого: покривиться порой заставит и еда с выпивкой, и собирающийся здесь народ, — но никто бы не смог найти места в городе лучше. Где ещё могут собраться жители всех районов Киркволла, принеся с собой сплетни, интересных личностей, знакомств и заказов? «Висельник» отлично передавал дух вольного города, но вместе с эти позволял отгородиться от его же гнетущих проблем.

В качестве исключения некоторые из команды Защитника могли собираться в его имении, когда хотелось получить встречу более личную, секретную и тихую. Здесь не было криков и шума толпы, любопытных и опасных взглядов посторонних и лишних ушей.

Но как бы то ни было раньше, отныне навряд ли они ещё когда-нибудь соберутся былым составом.

Фенрис после стольких лет, проведённых в обществе Хоука и его команды, сам лишился последних признаков рабского подчинения — больше он ни от кого не бегал, а, наоборот, взялся охотиться на работорговцев. Вряд ли кто знает, где сейчас Мрачный эльф, но если потребуется, его несложно будет найти по цепочке трупов, тянущейся за ним. Андерс, любитель распихивать свои манифесты против храмовников в каждый угол Киркволла, запрятался на севере, и едва ли что-то, даже возможный штурм кунари Вентуса, способно заставить Блондинчика покинуть Тевинтер. Изабела вернулась к излюбленному делу — пиратству, к свободе, о которой столько говорила, пока была вынуждена оставаться на суше из-за потери корабля. Называет себя адмиралом, хотя даже Варрик не уверен, соответствует ли этот громкий титул своему прямому значению, или Ривейни просто нашла себе адмиральскую шляпу. А Себастьян даже спустя столько лет не простил, что виновник во взрыве киркволлской церкви был отпущен, и, вернув свой трон Старкхевена, всё силится развязать с Киркволлом праведную войну. Правда, в последнее время его притязания поутихли. Неизвестно: повинны ли в том действия Авелин по организации в городе превосходного ополчения против захватчиков, или неофициальная и незримая, но ощутимая поддержка Инквизиции, которой война в Вольной Марке нужна не больше, чем гражданская война в Орлее, или возвращение в город Хоука, с которым Певчий едва ли ладил, однако никогда не забывал их похождений.

Возможно, узнав, что Защитник живым и здоровым пережил бегство от Церкви и вернулся в город, они (кроме Себастьяна) однажды вновь заглянут в Киркволл, чтобы ещё раз встретиться с не самым приятным в общении человеком, но встреча с которым навсегда изменила жизнь каждого. И глупо с их стороны было бы отрицать, насколько сильно на них повлиял твердолобый маг. Однако, даже если так, вместе они всё равно уже больше никогда не соберутся.

Кажется, старый состав команды Хоука, оставшийся в городе, согласился на грядущую встречу, чтобы хоть на один вечер вспомнить то беззаботное, по сравнению-то с нынешним хаосом, время. Иначе Безумец не мог объяснить, почему остальные отнеслись к планируемому мероприятию даже с некою воодушевлённостью. Это же ему нужно встретиться с Серым Стражем в настойчивом желании получить, наконец, ответ на свой вопрос, а остальные — массовка для отвода глаз. Но, вероятно, магистр просто не понимал сути этой встречи, потому что ни на что подобное его никогда не приглашали.

— Незабудка, какой сюрприз! Не думал, что ты решишься составить нам компанию, — раздался задорный голос Варрика, когда в зал, который был хозяином дома обозначен как место сегодняшнего сбора, в назначенный час зашёл хромой маг.

Безумец новую встречу с гномом воспринял даже с искренним дружелюбием и по-прежнему совсем никак не отреагировал на обращение к нему столь несуразной кличкой, хотя ничуть не поверил его наигранному удивлению от встречи. В городе, как говорил Хоук, у мастера Тетраса всюду были глаза и уши, поэтому гном узнал о появлении в городе хромого мага ещё, наверное, тогда, когда тот только-только сошёл с корабля в порту. Варрик очень хороший шпион, мог даже стать Тайным Канцлером вместо Лелианы. Только, в отличие от неё, он слишком сильно привязывается к знакомым и обладает всё же гномской прямолинейностью, поэтому едва ли сможет непринуждённо улыбаться и терпеть своих врагов или тех, кого ненавидел. Так что на место Соловья он и сам не думал претендовать, вполне вольготно обосновавшись в рядах обычных участников Инквизиции. Его коварная, но добрая натура позволяла и Безумцу к их встрече относиться дружественно. Однозначно, считал бы он магистра врагом, сейчас бы так спокойно не сидел за столом, даже сняв со спины Бьянку.

— Я также рад встречи, Варрик, — любезно поздоровался хромой маг, когда расположился за столом. — Я присутствую сегодня по приглашению Хоука, но повторного моего участия не планируется.

— Отчего же ты так категоричен? Может, тебе понравятся наши посиделки. А в следующий раз мы тебя в алмазный ромб научим играть. Там всё ещё проще. Даже терьеры моего дяди Эммета играли в него каждую неделю, — по своим догадкам или благодаря Защитнику Варрик знал, зачем магистр согласился на эту встречу, однако это не помешало ему подразнить собеседника.

— Смысл подобных игр заключается в том, чтобы наживаться и самоутверждаться за счёт новичков или слишком азартных игроков, порой оставляя их в неглиже… или ещё хуже.

— Именно. Ты никогда не бываешь настолько живым, как в момент, когда готовишься расстаться с портками.

— Не имею желания проверять правдивость твоих слов, Варрик, как и поддаваться на типичные провокации, направленные на подстрекательство неопытных игроков. Так что «следующего раза» с моим участием не будет точно.

— С чего ты вообще взял, что мы тут собрались только ради тебя? Больно много на себя берёшь, магистр, — раздалось бурчание Хоука, который с небольшим опозданием также зашёл в комнату.

Вот уже это обращение отчётливо Безумцу не нравилось. Если изначально насмешливое «магистр» было сказано Хоуком разово, чтобы позлить, то за время пребывания хромого мага в этом доме стало кличкой.

— Ой, а ты, и правда, магистр? Тот самый, настоящий? — раздался голос Мерриль, которая зашла в комнату вскоре после хозяина имения. Опять она зашла слишком тихо и незаметно, особенно, на фоне Хоука, чьи грузные шаги порой могут быть слышны чуть ли не из любой точки дома.

Звонкий голос и невинный вопрос эльфийки хоть сколько-то разбавил серьёзность мин сидящих за столом мужчин. Даже Варрик несмотря на задорность своего настроения всё равно внимательно следил за хромым магом, чтобы потом доложить Совету о нём.

Как и любой южанин, Мерриль также имела предрассудки о тевинтерских магах, учитывая, сколько раз Хоук был вынужден им противостоять и сколько раз они натыкались на следы их бесчеловечной деятельности. Однако к какому-то обычному магистру — малефикару и работорговцу — Гаррет не относился бы так снисходительно и не разрешил бы жить в своём доме. Следовательно, Маргаритка сделала вывод, что это какой-то «хороший» магистр-учёный, с которым ей хотелось поговорить.

— Мерриль… — шикнул Гаррет, вырывая девушку из мечтательной задумчивости, из-за которой она часто говорит, не подумав.

— Что? Ты говорил: к нему не подходит. Я не подхожу. Мы ж за столом, сидим, — с искренним удивлением говорила эльфийка, но строгий взгляд Защитника дал понять, что она всё ещё что-то делает не так. — Я снова что-то упустила, да?

Магесса правильно вспомнила, что в словах мужчины помимо «не подходить» было ещё более важное правило «не разговаривать», поэтому больше не рвалась засыпать опасного мага вопросами. Только после этого Хоук остыл и вновь вернулся к общему разговору за столом.

Безумец, как и положено, не обратил внимания как на вопрос эльфийки, так и на их с Хоуком разговор. Так же он был абсолютно безразличен к взгляду больших глаз ратуса. Защитник хоть и заставил девушку, тщательно её оберегая, не вести разговор с магом, но заставить её не потакать своему любопытству и отвернуться он не мог. Впрочем, в этом нужды не было, поскольку невербальное внимание к собственной персоне ничуть магистра не беспокоило.

— Ты обвиняешь меня в том, чего я не говорил, Гаррет, тем самым лишь ставишь себя в невыгодное положение. Какова бы ни была цель сегодняшней встречи для вас, я уверен, вы будете совершенно непротив стать свидетелями чьего-то публичного унижения. А в случае, если этим лицом окажется «магистр», — ещё и донести хохму до всех заинтересованных.

Наблюдая за новыми пререканиями, Варрик посмеялся. На самом деле цель позлить оппонента просматривалась в действиях обоих магов. Один назло принижал титул второго, а второй, зная нелюбовь первого к своим заумным речам, ими умышленно злоупотреблял. И этот круг взаимной нервотрёпки продолжается всё время, как сновидец пребывает в этом доме.

— Незабудка, эту игру не стоит воспринимать так уж серьёзно. Сегодня ты проигрываешь последние портки, а завтра тебе их проигрывает кто-то другой. В этом-то и смысл.

За несерьёзным тоном и смехом гном опять скрыл очень даже серьёзную мысль, прекрасно понимая, что Безумец точно не впишется в их компанию, и никакие наставления здесь не помогут.

— Правда. Варрик всегда возвращал мне то, что я ему проиграла. Изабела — тоже, — Мерриль вспомнила, когда раньше по глупости ставила на кон свои амулеты, украшения или просто памятные вещи, полученные ей ещё в родном клане.

— Маргаритка, я бы не мог позволить лишить тебя памяти о твоём клане. Но я не говорил, что это распространяется на нашего гостя. Я бы проигранное им не возвращал — пусть отыгрывает в следующий раз. Хотя с него и так не убудет — облапошить Брана на такую сумму это ещё уметь надо.

— Я назначил цену на свою услугу. Наместник её оплатил. Услуга была ему предоставлена в полном объёме согласно оферте. Не вижу здесь никакого обмана, — пожал плечами Безумец, чей вещмешок после заключения с наместником договора об обучении магов стал заметно тяжелее.

— Но те знания, которыми ты запугал чароплётов, к тебе отправленных, ведь столько не стоять, не правда ли?

— А сколько, по твоему мнению как дельца, стоят знания, возраст которых исчисляется тысячелетием?

— Это ты им дал такой возраст. Но при этом сам сказал, что раньше так магичили в каждом городе. Значит, ныне эти знания могли спокойно сохраниться ещё не в одном Круге.

— Возможно. Но зная о невежественном отношении сопорати к магическим наукам, обратный исход не менее вероятен. Но чтобы это узнать наверняка, необходимо найти такой Круг или магов, занимавшихся данным вопросом, а это стоит времени и денег. Благоразумно со стороны наместника было несколько переплатить, но зато получить сиюминутный результат.

— Но лицо Брана, когда я ему назвал цену, надо было видеть, — усмехнулся Хоук.

— Точно. Я б даже заплатил, лишь бы ещё увидеть его лицо после попыток торговаться с тевинтерцем, — посмеялся Варрик.

Тетрас был не так далёк от правды. Названную Хоуком цену временный наместник точно посчитал грабительской и решил образумить не разбирающегося в ценовой политике мага. Но когда Безумец лично явился по приглашению в крепость наместника для обсуждения договора, то Бран столкнулся с магом не менее твердолобым, чем Защитник, о чьё холодное магистерское спокойствие любой аргумент разбивался, как ледяные волны Недремлющего моря — о чёрные киркволлские скалы. В итоге, хоть и не сразу, он согласился заплатить учёному в полном объёме.

А пока шёл разговор до поместья добрался последний участник сегодняшней встречи. Сначала открылась входная дверь, потом раздался робкий голос вечно суетливой Ораны, которая даже по прошествии стольких лет продолжала относиться к своей работе слишком щепетильно, чтобы не огорчить своего некогда спасителя, а теперь — добропорядочного нанимателя, а затем наконец-то гость вошёл в зал.

Синие доспехи с грифонской символикой не оставят сомнения ни у кого, что перед ним Серый Страж, а уже весьма почтительный возраст солдата выдаст в нём ветерана.

Логэйн молчаливо прошёл к столу и сел за него. В старом вояке, лица которого давно уже коснулись старческие морщины, а волосы потеряли былой чёрный лоск, постепенно теряясь в седине, тоже не было воодушевлённости от участия в сегодняшней встрече любителей азартных игр. Он скупо кивнул заместо приветствия, а его холодный взгляд прошёлся по всем остальным, сидящим за столом, и, конечно, остановился на маге в чёрном плаще, как на единственном незнакомце.

— Ты опоздал! — хмыкнул Хоук. Учитывая, что его беспокоило только это, он прекрасно знал о нелюдимости Стража.

— Ненамного, — ответил на обвинение солдафон, до сих пор не спуская глаз с незнакомого мага.

Безумец оценил этот взгляд. Тяжёлый, суровый. Взгляд человека, повидавшего и пережившего в своей жизни много чего. И точно увидит ещё немало, поскольку для своего возраста бывший полководец оставался в превосходной физической форме, и на Глубинные тропы, в свой последний поход, он точно ещё долго не соберётся. Как и при встрече с Эамоном в Денериме, магистр увидел перед собой хоть и воинственного, в чём-то простоватого ферелденца, но абсолютно не глупого. Как только Логэйн зашёл, он тут же оценил незнакомца по тому, в чём его глаз был намётан опытом — боевая подготовка. Хороших солдат легко отличить по осанке, их движению, взгляду и даже положению рук. Но, не увидев всего этого в невпечатляющем своим силуэтом маге, он не обозвал его «неопасным учёнишкой» и списал со счетов, а, наоборот, заподозрил в нём ещё большую опасность — магические силы. Подозревать незримую опасность было весьма верно, ведь Посвящение слабые не переживают. А то, что сновидец Посвящение прошёл, не усомнится любой Страж, поскольку чувствовал в нём наличие скверны.

Безумец заметил столь пристальное внимание, решил не ждать, когда в Гаррете — хозяине дома и этой встречи — проснётся манерность и представился сам. Логэйн тоже не стал пренебрегать вежливостью, назвался, заодно усмехнулся от услышанного имени, поскольку посчитал, что Страж-соратник слишком уже пафосную кличку себе выбрал.

— Этот умник может из любого ответа такую галиматью развести — не заткнёшь. Так что лучше лишний раз его не трогай, — предупредил Стража Хоук, пока водружал на стол желанный бочонок с пивом, который теперь после общего сбора наконец-то можно открыть.

Столь оскорбительное изречение со стороны мужчины было даже полезно сейчас, ведь оно давало понять, что магистр — их хороший знакомый, раз в его адрес можно говорить столь фамильярно. Значит, с ним можно безопасно как минимум сидеть за одним столом.

— Я ценю твой лестный отзыв о моём умении давать комплексные ответы на вопросы, Гаррет, — подыграл Безумец, которому действия Защитника шли только на пользу.

— Да твоим ответами усыплять можно.

— Разве ответы могут помочь? Ой, то есть я не хотела сказать, что твои ответы плохие. Совсем нет. Я только подумала, что от бессонницы лучше сделать отвар из эльфийского корня. Можно ещё свежего кровавого лотоса добавить. Но только чуть-чуть. Иначе будешь видеть всякое. Неправильное. И… — Мерриль остановилась, когда заметила, что повисла неприятная тишина и остальные не особо-то выглядели заинтересованными её слушать, — я много болтаю. Наверное, мне лучше помолчать.

Эльфийка отвела глаза в сторону, как это обычно и бывает. Но в этот раз её взгляд наткнулся на Защитника, на лице которого мелькнула ободряющая улыбка, предназначенная только для неё. И от улыбки того, кто, казалось, улыбаться не умеет, как и шутить, девушке стало радостно. Неважно, кто там её слушать не хочет, главное, есть тот, кто обязательно выслушает… Но и его надо слушать и не разговаривать с тем, с кем запрещено, как бы ни хотелось обратного.

Хоть все, наконец, собрались, а карты были розданы, но никто не собирался начинать, пока пиво из того самого бочонка не окажется разлито каждому в кружку. Но даже тогда игра не была начата, поскольку один из участников вновь выделился и на предложенную выпивку ответил категорическим отказом. Отказ одного означал, что остальным больше достанется бесплатного пива, однако Хоук вновь не смог усидеть на месте от чуждого их компании поведения хромого мага.

— Я не пью пьянящие напитки сомнительного содержания, Гаррет, — в ответ упрямому Хоуку, который сказал, что он как хозяин дома и застолья чужие «хотелки» не принимает, Безумец оставался столь же упрям в своём отказе, нарочито брезгливо поглядывая на кружки остальных.

— Ой, да брось, Незабудка. Это лучшая выпивка в Висельнике, — в отличие от двух слишком твердолобых магов, Варрика только позабавило очередное напоминание, что магистр в их компанию уж точно не впишется. А пока сновидец кривился, гном с большим удовольствием пригубил напиток ему напоказ.

— «Если закажешь орешки к пиву, сначала убедись, что они не шевелятся», — примерно так ты описал Висельник в одной из своих книг, Варрик. Так что едва ли названное тобой место происхождения этой выпивки можно считать гарантом хоть какого-то качества.

— Задница Андрасте, это ж прямое цитирование из книги. Я, конечно, подозревал, что к моему творчеству относятся фанатично, но что бы настолько…

— Не обольщайся, dweomer. Я это помню, поскольку недавно перечитывал твою «Трудную жизнь». Хотел за счёт наглядного сравнения выяснить, насколько ты, мастер Тетрас, описывая облик Киркволла, приврал.

— Я приврал? Никогда не мог себе такого позволить, — честнее честного воскликнул Варрик.

— Привнёс авторского видения. Разумеется, — поддержал Безумец тон их шуточного разговора.

— Значит, в скором времени ожидать от тебя рецензии? Я бы её почитал.

— Я не считаю себя экспертом в области художественной литературы, поэтому едва ли моя рецензия имеет ценность.

— О, это ты рецензий на мои истории не читал. В отличие от их авторов, ты хотя бы больше пяти книг в жизни прочёл.

— Я читал некоторые рецензии. Твоё творчество, Варрик, обычное, обычная развлекательная литература, не пытающееся казаться чем-то излишне серьёзным или кричать на каждой странице о пороках и проблемах общества. А для своей ниши — хорошее чтиво, с на редкость приятным, понятным и доступным языком повествования, что, вероятно, и сделало его таким известным даже за пределами Вольной Марки. И я не разделяю мнение некоторых рецензентов, которые неправильно классифицируют книги, завышают требования, а потом снижают им оценку за то, что они не соответствуют этим надуманным требованиям. Такой подход по меньшей мере глуп.

— Вот зря ты отказываешься. Была бы хоть одна рецензия, которую хочется прочесть, а не подтереться ею.

— Ты думаешь, рецензию неизвестного мага опубликуют?

— Тоже верно.

Тогда как двое обменялись дружественными словами, а двое других только усмехнулись, последний из присутствующих всё ещё сверлил магистра хмурым взглядом. Но ни это, ни даже слова о том, что на подобных сборах раз уж выпивают, так выпивают всей компанией, а не портят остальным азарт и настроение своим трезвым лицом и пустотой стола, не заставили сновидца передумать. В конце концов Защитник вскочил, опрокинув стул, на котором сидел, и злобно куда-то отправился.

Подобное поведение для лидера некогда самой разношёрстной компании Киркволла было столь обычно, что те, кто его знает (даже Мерриль), не стали задаваться вопросом, а просто решили подождать его возращения, чтобы увидеть, что вспыльчивый маг опять задумал.

— Ты тот самый Логэйн? — Безумец сейчас точно вписался своим спокойствием к остальным, и, пока где-то за спиной раздавались, удаляясь, грузные шаги и бурчание о «наглой магистерской морде», он непринуждённо обратился к Серому Стражу.

Логэйн среди собравшихся сидел самым тихим и безучастным, лишь молчаливо наблюдал за чужим разговором. Не тот он человек и не в том возрасте, чтобы вести непринуждённые беседы. Однако против разговора он не был, и когда Безумец обратился к нему с вопросом, спокойно на него ответил.

— Если ты имел в виду «предатель и узурпатор ферелденского трона», то да, тот самый.

Говоря это, Логэйн совсем не таился. Хладнокровный рассудительный человек способен и сам карать себя за ошибки прошлого, и чужое осуждение ему не требовалось, к которому, к слову, он и так уже привык.

— Я бы ещё добавил: «герой освобождения Ферелдена от орлейской оккупации, гениальный военачальник, советник короля и ветеран Пятого Мора».

Зато такой ответ уже озадачил бывшего тейрна. То, что сказал сновидец, он, очевидно, слышал намного реже того, что озвучил сам. Если вообще за последние десять лет это слышал. Но слова магистра он принял не за лесть — чем они как раз и не являлись, — а скорее за выражение иной и не самой популярной точки зрения.

— Ты откуда? — не мог не узнать мужчина, Стражи какой страны такого о нём, как по праву исторической личности, мнения.

— Из Тевинтера.

Логэйн насторожился. И хотя больше тевинтерцев солдафон не терпел только орлесианцев, однако бросаться с мечом на злостного магистра-малефикара — хоть и соратника по ордену — он пока не спешил.

— Значит, в Тевинтере закрывают глаза на предательства? — хмыкнул мужчина. Не то, что бы он обвинял конкретно собеседника, скорее за него говорила укоренившаяся ненависть к северной Империи Зла.

— Нет, я говорю только за себя. Десять лет назад в битве при Остагаре главнокомандующий войск совершил предательство и бросил короля, которому приносил клятву верности, на растерзание порождениям тьмы — самое на данный момент распространённое мнение, но оно не является единственным. Поскольку в тот же день король, что должен быть верен своей стране и народу, не внял советам более опытных соратников и рискнул всем в угоду своих наивности, романтизма и неуместного стремления к героизму, за что поплатился жизнью. Его же генерал в критический момент принял спорное, но благоразумное решение — сохранить подконтрольное ему войско, а не дать и ему погибнуть из-за ошибки правителя. Вероятно, такое решение в том числе внесло свой вклад в победу в генеральном сражении при Денериме. Изгнание Серых Стражей я бы назвал куда более худшей ошибкой тейрна, показывающей его бедность суждений и упрямство, иначе бы он изучил соответствующую литературу и заметил, что Стражи с подозрительной закономерностью фигурируют во всех убийствах архидемонов прошлых Моров.

В этот момент все слушатели, даже Мерриль, усмехнулись, поняв о какой «галиматье» говорил Хоук. Того же, о ком рассуждал хромой маг, по-прежнему никак не задевало услышанное. Но старый вояка был полностью согласен, что его старое недоверие к Стражам — чьё появление в стране он считал лишь прикрытием низких интересов Орлея — переросло в паранойю и не погубило Ферелден лишь благодаря действиям талантливого мальчонки из семьи Кусланд.

Беседа двух Стражей пока приостановилась, ведь вновь раздались грузные шаги возвращающегося хозяина дома. Гости не успели и заскучать, как Хоук стрелой влетел в комнату и с грохотом поставил рядом с магистром тёмную бутылку с вином, принесённую прямиком из подвала.

— Только попробуй опять носом водить — и я тебе эту бутылку по самое донышко затолкаю!

— Не попробую, — непринуждённо ответил Безумец, когда откупорил бутылку, налил в чашку и оценил вино на вид, на вкус и на запах, чтобы убедиться, что оно не того же происхождения, как и бочонок с пивом. — Удивлён, что у тебя хранятся и приятные напитки, Гаррет. Благодарю. После завершения настоящего мероприятия я оплачу стоимость данной бутылки.

— Я хоть слово сказал про деньги?! Бери и не выделывайся.

— И всё же я предпочту не злоупотреблять твоим гостеприимством.

— Чувствую, и мне надо было припоздниться, — влез Варрик, желая напомнить, зачем в первую очередь они все сегодня собрались. Спор, в котором один был слишком горделив, чтобы смолчать и нагло не провоцировать, а второй слишком упрям и вспыльчив, чтобы эту провокацию распознать и на неё не вестись, мог затянуться надолго.

Защитник, разумеется, опять ощетинился от нежелания хромого мага просто согласиться и замолчать, а не вставлять каждый раз свой комментарий. Но проблема с непьющим была решена, а желание наконец-то уже начать игру, о которой вовремя напомнил Тетрас, было сильнее желания и дальше слушать нудные речи учёнишки, так что Хоук только махнул рукой, опять едва слышно обругал тевинтерскую природу своего оппонента и вернулся за стол, залпом опустошив свою чашку.

После долгих прелюдий игра наконец-то началась. Карты были перемешаны и сданы в количестве пяти штук на каждого, игроки их подняли, посмотрели и были готовы сделать ставки.

— Незабудка, ты сильно рискуешь. Сейчас пара медяков, а через несколько партиек уже портки в ход пойдут, — подтрунил Варрик над новичком в порочную добродетель (да и, в общем, азартных игр) из-за его аккуратной смехотворной ставки.

— Два медяка?! Ставь серебряк, и не меньше. Иначе кыш! — возмутился Гаррет.

— Размер ставки выбирается индивидуально каждым игроком и нигде не зафиксирован — так звучало в правилах, озвученных тобой.

— Да причём тут правила?! С тобой просто неинтересно играть.

— Во-первых, я новый игрок, поэтому со мной априори «неинтересно играть». А во-вторых, я строго следую правилам, но остальное — может быть исключительно на моё усмотрение. Если ты считаешь, что критерий «интересности» является обязательным, то ты должен был это озвучить заранее.

Спор двух твердолобых магов возобновился, ведь на этот раз Хоук не отмахнулся, а продолжил злобно сверлить магистра взглядом.

— Гаррет, на встрече, которая не является частной беседой двух лиц, ты слишком много внимания уделяешь мне.

— Я виноват, что ты даже приличным прикинуться не можешь?!

Говоря о приличии, Хоук в том числе имел в виду то, что остальные не собирались отвлекаться от встречи, участвуя в ней хотя бы молчаливым слушателем, тогда как Безумец притащил за стол один из тех самых купленных зашифрованных дневников, листы для записей расшифрованного текста, которые он потом отправит на подшивку, и начерченный на листе в виде таблицы алфавит старого тевене, согласно взятому автором дневников сдвигу при шифровании. И больше был занят своей работой, чем встречей или игрой. Такая отвлечённость Гаррета в том числе раздражала.

— Рамки приличия весьма относительны. И хотя моё и твоё понимания о приличии разнятся в некоторых аспектах, но в общем, думаю, приличие настоящей вольной встречи мы не нарушили оба.

— Опять начинаешь!

— Что именно? Я всего лишь аргументированно отвечаю на выкрики своего оппонента, которому бы не помешало систематизировать свои обвинения.

— Ты ведёшь себя как шут — вот моё «обвинение»!

— Неразумное обвинение. Шут — лицо, в чьи обязанности входит развлечение гостей. Я же такой цели не ставлю…

Под конец этого разговора лицо Безумца стало настолько довольным, что не только слушатели, а и сам Хоук, наконец, понял, что над ним просто измываются.

— Всё, я понял! Заткнись! — вскинул руками мужчина и показательно отвернулся, давая понять, что больше вестись на провокации он не собирается.

На этот раз ругательные слова Хоука в адрес магистра оказались слишком громкими, чтобы их отчётливо услышали остальные. Логэйн, хоть и сам не имел ярого желания быть сегодняшним гостем, но всё равно следил за беседой, небывало насторожился, услышав титул сновидца.

— Магистр? — холодный взгляд синих глаз тут же впился в худого мага. Не хватает последнего подтверждения, что перед ним именно такой человек, каким юг рисует магистров Тевинтера, чтобы мирная обстановка сегодняшней встречи подошла к концу.

— Хоук, я не перестану тебе повторять, что магистрами называют только членов Магистериума, верхней палаты Имперского Сената. Далеко не каждый маг Тевинтера является магистром, как и не каждый лорд Орлея является членом Совета Герольдов, а каждый дворянин Киркволла — наместником, — возмущённо обратился Безумец к Гаррету.

— Что в Киркволле — я знаю, а как там у вас, магистрожопых, на севере, мне вообще без разницы.

Сновидец изобразил самое достоверное негодование, которое только умел, чтобы ни у кого не осталось сомнений, будто бы кличка «магистр» стала для скромного учёного несмываемым клеймом всего лишь из-за происхождения. На этот раз спор с Защитником не продолжился, поскольку такой разговор был ими спланирован заранее. Безумцу необходимо было добиться расположения Стража, не вызвать его гнева или подозрений, и Хоук согласился поспособствовать. Не самый успешный регент теперь для Ферелдена был предателем, и это клеймо не смогли смыть никакие его прошлые заслуги (хотя если бы в том числе не он, вероятно, Ферелден и поныне находился под гнётом Орлея). Так что этот человек лучше многих понимает беспощадность подобного клейма, поэтому поверит маленькому спектаклю. На бесхитростную природу очередного ферелденского солдафона и решил уповать Безумец и, кажется, не ошибся, поскольку повисшая в воздухе опасность вооружённого конфликта ушла. Дружелюбно смотреть на своего «соратника» с севера Логэйн, конечно, не начал, но зато с пониманием — да.

— Что-нибудь теперь нашёл в Виммарке? — тем временем обратился Хоук к Логэйну с вопросом, из-за которого в первую очередь эта встреча и состоялась.

От вопроса Страж с насторожённостью и недоверием покосился на самого незнакомого ему мага, задавая молчаливый вопрос: достаточно ли чужак осведомлён, чтобы при нём обсуждать такие темы.

— Безумец вместе с нами спасался из Убежища, поэтому видел достаточно, — серьёзно поручился за хромого мага Варрик.

С одной стороны, мастер Тетрас убедил Стража, что сейчас он может не таиться, но, с другой, ничего не сказал о приближённости к Совету, дав понять, что распространяться о планах Инквизиции всё же не стоит. Хоть Варрик и был добродушен к сновидцу, однако он прекрасно понимал, что тот, пока был вдали от их взора, мог приобщиться к задумке своего безумного сородича и на юг вернуться уже их агентом. Желая эту догадку или доказать, или, к счастью, опровергнуть, Варрик организовал слежку за удачно объявившемся в городе магом, а сейчас внимательно следил и анализировал каждое его слово или действие, чтобы свои догадки по возвращению в Скайхолд изложить уже Совету.

— Варрик, там было, и правда, так же страшно, как говорят? — спросила Мерриль.

— Как тебе сказать, Маргаритка. Я много чего повидал, но ещё раз оказаться под горой, с которой сходит лавина, я бы не хотел, — мигом голос Варрика вновь стал задорным, словно и не говорил он ранее ничего серьёзного.

— Как хорошо, что на Расколотой горе нет снежных шапок. Хотя бы где мы раньше ходили и где стоял мой клан. А где они есть — Хоук нас там не водил.

— А ведь, и правда, по сугробам-то нас Хоук только и не водил.

— Потому что там бы я вас с Изабелой и закопал, — проворчал Гаррет, который не понимал их шуток и злился, чем ещё больше этих двоих забавил.

На фоне никогда неунывающего гнома вечно хмурый Защитник выглядел его полной противоположностью. Обычно любой посторонний задастся вопросом, как они вообще могли сдружиться, но для них их дружба была настолько естественной и само собой разумеющейся, что они никогда бы не позволили сказать, что жалеют о знакомстве.

— Ничего в тюрьме больше нет. Заметки прошлых тюремщиков не сохранились, — скупо ответил Логэйн на вопрос Хоука.

Страж сам был не рад, что его очередное путешествие в Виммарские горы, тюрьму Корифея, не увенчалось успехом. Пока Инквизиция была занята подготовкой военной операции в пустыне, на юго-западе Орлея, Логэйн решил ещё раз обследовать тюрьму в связи с появлением новой информации о нём. Он надеялся найти хоть что-то новое, что поможет в предстоящей битве против Стражей, которых обманом Старший взял под свой контроль. Но, увы, мужчине придётся вернуться в Скайхолд ни с чем.

— Чокнутые моролюбы со своей секретностью!

— Думаю, Варрик тебе уже рассказал, что Стражи были обмануты Корифеем, — Логэйну не понравилась такая категорическая оценка всё-таки героев-победителей Моров.

— Это сейчас. А где они раньше были?! Сиськи Андрасте, я когда их предупреждал — меня послали!

— Не все.

— Только ты. А толку-то?! Всё равно не успели! — со всей скопившейся злостью на дураков, которые и допустили то, что теперь Инквизиция должна расхлёбывать, Защитник ударил рукой по столу.

Никто его оговаривать не стал, посчитав, что его гнев оправдан. Тогда в тюрьме отряду Гаррета помогал бывший тюремщик и Серый Страж — Ларий, — который покинул свой пост из-за Зова. Обратно он вернулся уже вурдалаком под влиянием запертого в тюрьме порождения тьмы, но сумел сохранить разум и понять, кто именно на него влияет. После убийства (теперь все знают, что ложного) Корифея нагрянувшие с расследованием Стражи должны были Лария или убить, или спровадить обратно на Глубинные Тропы. По словам Андерса, тех, кого скверна доводила до такого состояния, как у Лария, никогда не принимали обратно в Серые Стражи. Даже, когда Корифея нет, он бы слышал голоса архидемонов, пока они бы не свели его с ума.

Какого же было удивление Хоука, когда он позже застал в Нижнем городе Лария за разговором с Самсоном. Невозможно было представить, что может быть общего у некогда командора Серых Стражей и опустившегося бывшего храмовника, но они о чем-то увлечённо спорили. Когда Защитник подошёл ближе, они поспешили удалиться — видимо, избегали его.

Правильно, заподозрив нехорошее, Гаррет связался с Серыми Стражами и сообщил о своей находке, заодно успел в своей манере высказать всё, что он о них думает, за позволение вурдалаку шастать по городу. Однако представители ордена пустились в полное отрицание и даже отказались слушать, что, возможно, они имеют дело с самым настоящим древним тевинтерским осквернённым магистром. Насколько можно видеть по дальнейшим событиям, к предостережениям мужчины даже не прислушались, что его сейчас и злило.

— Тевинтерским Стражам что-нибудь известно? — спросил тем временем Логэйн теперь у сновидца, предположив, что падкие до безумных экспериментов (начиная от создания мабари и заканчивая вторжением в Золотой город) имперцы когда-то могли прибыть в тюрьму, что-нибудь выяснить и записать это.

— Я не могу отвечать за них, — равнодушно пожимает плечами Безумец.

— Ты ушёл из ордена? — догадался Логэйн из-за использования магистром отстранённого «них».

— Именно так. Право Призыва никому не даёт выбора, а провести остаток жизни диким отшельником с эфемерной целью имеет желание не каждый.

Логэйну общество сновидца нравилось всё меньше и меньше, поскольку бегство этого мага можно считать самым настоящим дезертирством. Он как бывший военачальник считал это позором, видел лишь единственное наказание — смерть — и отчасти сожалел, что Стражи не ввели эту высшую меру наказания.

— Пятый Мор показал, что для победы над ним нужна всего лишь пара Стражей. А нынешние события лишь укрепят уверенность тедасцев, что орден нужно лишать былого своеволия, или переформировывать, — ответил Безумец, показывая, что он не согласен идеализировать орден и не считает побег каким-то преступлением тем более вне Мора.

Как бы Логэйну было неприятно признавать, но на этот раз Безумец был прав. Копившиеся проблемы ордена всё больше виднеются остальным жителям мира. Верхушка — Вейсхаупт и андерфелские Стражи — занята чем угодно, но только не командованием ордена. Уже дважды за десять лет, когда мир сотрясается от катастрофы, они показали свою бесполезность. И если причиной их бездействия во время Мора можно назвать большую отдалённость Ферелдена от Андерфелса, что точно не способствует оперативному реагированию, и неразумные действия регента Мак-Тира, то вот многолетнее игнорирование сообщений о волнениях в рядах южных Стражей — недостойно оправданий. Их бездействие привело к тому, что Стражи поддались обману Корифея и теперь в крепости Адамант творят — Создателю только известно какие — страшные ритуалы магии крови. Логэйн также опасался, что если Инквизиция в дальнейшем не возьмёт орден под свой контроль и не расшевелит Вейсхаупт, то Стражи рискуют быть изгнанными из юга и не только. Сейчас, когда нет прямой угрозы Мора, лидеры стран предпочтут избавиться от опасного ордена, чем нервировать своих граждан, прощая ордену столь открытое своеволие и предательство собственных принципов — помощь (пусть и из-за обмана) Корифею, порождению тьмы.

— Ты продолжишь поиски или вернёшься в Скайхолд? — прервав разговор двух Стражей, Хоук обратился к Логэйну.

— Вернусь. С этим пора заканчивать.

— И мне пора возвращаться. А то всё самое интересное пропущу, — произнёс Варрик.

Приближённые к Совету зря старались говорить намёками о планах Инквизиции, поскольку Безумец так и не утратил связь со своим юным агентом и прекрасно был осведомлён о ситуации со Стражами и планируемом Инквизицией штурме крепости. В общих чертах, разумеется, без излишних для него подробностей.

— Я предполагал, что ты останешься в городе, Варрик, — выразил своё удивление Безумец.

Мужчина считал, что Киркволл Тетрас решил посетить, когда узнал о возвращении лучшего друга, но и думал, что он завяжет с героическими похождениями, потому что не был гном похож на альтруиста.

— Как я могу пропустить столько новых тем для своих рассказов? — отшутился гном.

Варрик не дал однозначного ответа. Можно только предположить, что гном, действительно, излишне альтруистичен или им движет прагматизм, как Соласом: какой смысл бежать и прятаться, поскольку, если Инквизиция проиграет, нигде в мире не станет безопасно. Сказать наверняка мог только он сам, но Безумец не стал его допытывать, правильно предполагая, что хитрый делец, если не захочет, не сознается никогда.

— А ты, Хоук? — Варрик вернул вопрос зачинщику.

От этого вопроса заволновалась Мерриль, до этого с искренним интересом, но молчаливо наблюдавшая за разговором мужчин. Эльфийка тут же робко глянула на сидящего рядом Гаррета, ожидая услышать, что неугомонный маг опять побежит всех спасать и рисковать собой.

— С этой Инквизицией связываться себе дороже. Магистры, архидемоны, Брешь, кунари, а дальше что? В разрыв наступим и в Тень провалимся? Точно обойдусь, — пробурчал Защитник, давая однозначно понять, что приключениями он насытился.

Хоук сразу заметил взгляд Мерриль, понял её беспокойство и желал убедить в честности своих слов, и что он точно больше молчаливо никуда не сбежит. С этой целью Гаррет приобнял эльфийку, любяще прижал к себе ближе и, склонившись, поцеловал. Он всегда был скуп на красивые слова и обещания, но этого и не требовалось: девушка его прекрасно поняла и улыбнулась.

— Разрывы не работают, как эльфийский элювиан. «Провалиться» в Тень через него невозможно, — поправил сновидец.

— А ты, магистр, вдруг стал экспертом по разрывам?! После всего, что мы видели, я абсолютно не удивлюсь, что они и это могут.

Хоть Безумец и указал на неточность в словах собеседника, но уже немного погодя он серьёзно задумался. Сетий хотел использовать Якорь, чтобы вновь разорвать Завесу и войти в Тень, правда, для этого ему понадобилось колоссальное количество энергии. А Хоук подал интересную идею: если воздействовать уже на повреждённое место в Завесе — разрыв, — то того же объёма энергии не понадобится, следовательно, процессы будут не столь масштабные, более стабильные и управляемые. В теории из разрыва может получиться «элювиан», который позволит войти в Тень физически без порождения тотальных катаклизмов в обоих мирах и тысячи кровавых жертвоприношений.

Был ещё один из присутствующих, кто ответу Хоука обрадовался не меньше Мерриль. Варрик хоть и скучал по старым добрым временам, когда они в составе отряда под командованием неугомонного Защитника излазили все уголки Киркволла и его окрестности, но всё равно не желал, чтобы его друг возвращался на эту опасную тропу. Особенно теперь, когда он сумел выжить под гнётом ищеек Церкви, спастись прямиком из кунарийского плена и вернуться, наконец, домой. Было бы, мягко говоря, нехорошо со стороны этого мага снова сбегать после того, как он сумел добиться прощения за прошлый свой молчаливый побег, убедить возлюбленную вернуться и пообещал, что в ближайшее время он точно никуда не собирается. И он, как Варрик видел, не собирался идти на подобное, что гнома радовало. Его друг получил заслуженный отдых, вернулся домой, а уж от излишних глупостей его сможет сдержать Авелин.

— Насчёт кунари: Хоук, не самое ли время рассказать о вашем грандиозном побеге? — предложил Варрик историю, рассказ которой затянется на следующие партийки.

— А тебе зачем? Опять для своих баек?

— В том числе. У меня заканчиваются истории про тебя, а старое слушателям наскучивает. Уже обвиняют меня, что я с тобой и незнаком на самом деле.

Гаррет фыркнул. Ценителем баек гнома он не был таким же, как и его шуток, однако поделиться своим необычным приключением Хоук всё-таки согласился. Правда, о чём-то в своём рассказе он, разумеется, умолчит, в особенности о том, что касается хромого мага, чтобы не раскрывать излишних подробностей о магистре и его возможностях и не портить его образ тевинтерского учёнишки.

Этой долгой историей и была занята их встреча в дальнейшем. А пока одни слушали, Безумец всё больше приобщался к особенностям подобных сборищ.

Сидящие за столом открыто говорили о происхождении и титуле главного чужака сегодняшней встречи, потому что ими, тем, кому известен основной секрет хромого мага, было принято решение эту информацию не скрывать, поскольку тевинтерский Серый Страж — это самое правдоподобное, что в случае Безумца вообще можно было придумать. Всем было видно, что магистр в их компанию ну никак не вписывается, и ничего не могло помочь, даже неплохая способность мужчины ко лжи.

Не зря Варрик сказал гостю менее серьёзно воспринимать происходящее, потому что этим Безумец и занимался. Он выходец из высшего аристократического общества, в котором не бывает «мелочей» и «дружеских поражений». Взял во время обеда не тот нож — им потом тебя и зарежут. Не улыбнулся правильно более родовитому лорду — он объявит войну на истребление и тебе, и твоей семье. Оступился во время танца с какой-то красавицей — и вот ты уже позор рода, а не желанный жених. Потерял бдительность — а за спиной уже разряженный в слугу убийца, нанятый вот тем благородным господином, с которым ты только-только вёл милую беседу. В случае трудностей обратился к нечестному на слово знакомому — и вот ты пожизненно его вассал.

И бесконечное множество других интриг и лжи идут рука об руку с дворянством всю его истории.

Именно этой лживости ожидал Безумец от сегодняшней встречи, следил за действиями остальных, их словами, обдумывал услышанные правила и свои действия в игре, держал осанку, тем самым ещё сильнее выделяясь. Чтобы скрыть всё это несоответствие и умело врать, надо знать, какое поведение в данном случае уместно, но он этого не мог знать, не имел никакого опыта присутствия на подобных встречах, просто потому что никто и никогда магистра не приглашал.

По этой же причине ему было любопытно следить за происходящим, за чужими разговорами. Многое мужчине было непривычно, но это он не считал чем-то неправильным, а просто чужим и далёким от него самого. В один момент сновидец даже задался вопросом: а мог бы он вести такую жизнь?

Быть в меру наивным, чтобы позволить себе иметь друзей, безоговорочно доверять, уповать на верность клятвы, честность и честь? Быть беспечным, чтобы терять себя от распития дешёвого пойла в сомнительной компании собутыльников, и верить, что кто-нибудь доведёт твоё бессознательное тело до дома, а не, обворовав, бросит ближайшей канаве? Быть легкомысленным, чтобы увлекаться азартными играми? Быть хоть сколько-то распущенным, чтобы развратная жизнь стала не только удовольствием, а даже увлечением? Быть свободным в речи и манерах, не сдерживая себя в выражениях и действиях? Быть несведущим во многих науках, ничуть не беспокоясь по поводу своего невежественного неведения?

Мог. Если бы его жизнь сложилась иначе. Но, к счастью, как магистр считал, всё сложилось так, как сложилось.

А к тому моменту встреча длилась уже часа два точно. На удивление, на протяжении всего этого времени проходила она мирно, некоторые скажут даже — скучно. Но это точно лучшее, что могло получиться, учитывая непривычность состава, которым они собрались.

— То есть, Хоук, ты хочешь сказать, что три мага навели шорох на кунарийском корабле и сбежали? Скажи я подобное — и мне точно никто не поверит, — усмехнулся Варрик.

Хоук в своих словах был очень скуп на подробности, и многое, с ними произошедшее, он спихнул на случайность, а не на старания хромого мага, что, к слову, второго участника тех событий полностью устраивало. Но закончил Защитник свой рассказ только сейчас, потому что часто они прерывались на новые споры и обсуждения, уходящие от темы.

— Так не трепись попусту, гном, — фыркнул Гаррет, не желая способствовать болтливому другу в создании новых баек, только отчасти правдивых.

— Больше всего в твоём рассказе меня удивляет, зачем вы сохранили жизнь агенту венатори? — спросил хмурый Логэйн, который, однако, с интересом слушал, для себя решая, что из сказанного правда, а что очевидная попытка темнить.

Хмельный напиток ожидаемо подействовал на сговорчивость каждого, Серым Страж не был исключением.

— Без понятия. Вон магистра спроси: это он с ней сюсюкался. Была бы моя воля — утопил бы прямо там, — отправил Хоук за ответом к Безумцу, потому что даже и думать не хотел, зачем тому понадобилось сохранять жизнь врагу.

— Она сильный маг, — ответил сновидец, когда остальные посмотрели на него.

— И это был только ещё один повод от неё избавиться, пока была возможность.

— С врагом можно договориться, заставить усомниться в правильности своих убеждений и сменить сторону противостояния, а после раскрыть его потенциал уже как союзника. Смерть же обесценивает любые тактические изыски.

— Будем надеяться, Совет это не одобрит, — так и не согласился с коллегой Логэйн.

Мужчина считал, что предателям нельзя доверять, поскольку тот, кто предал один раз, спокойно предаст и второй. Из-за убеждённости в обратном он и посчитал своего соратника излишне наивным и даже глупым. Переубеждать Безумец его и не стал. В том, что сновидец задумал, слова сопорати его не переубедят, а уж тем более ему нет дела до мнения советников.

Их встреча была назначена на вечернее время, а сейчас по прошествии пары часов стало совсем поздно, поэтому не так давно компания поредела на одного. А именно их покинула Мерриль, подгоняемая Хоуком, который заметил усталость и сонливость эльфийки. И с её уходом обычно громогласный маг затих и старался не повышать голос.

— Кстати, Хоук. В связи с недавним нападением, может, сказать Авелин, чтобы дала Псу отгул? Пускай пока дом патрулирует и за вами присматривает, — вдруг выразил искреннее беспокойство Варрик.

— Не было никакого «нападения», Варрик. Просто два сукиных сына решили передо мной повыделываться.

— Ты назвал своего мабари «Псом»? — Логэйн тем временем не смог сдержать удивления и заодно возмущения.

— Чувства не теряй, собачник, — грубо отозвался Защитник. Видимо, Страж был не первым ферелденцем, кто выразил возмущение от такого пренебрежения к своему боевому товарищу (и ни в коем случае не питомцу). — Это имя прекрасно его описывает. Да и сам он, не помню, чтоб был против.

— И всё же, Хоук, если они вернутся? — тем временем не унимался Тетрас. О нападении он узнал косвенно, не знал подробностей, поэтому беспокоился за друга.

— Проблематично, знаешь ли. Особенно одному из них, который, вон, в саду закопан.

От этих слов даже Варрик поначалу встал в ступор. Так и хотелось гному воскликнуть, что не время сейчас для шуток, что он, как искренне волнующийся за своих друзей, хочет серьёзно обсудить ситуацию. Однако Хоук ведь не умеет шутить. И когда Варрик окончательно осознал, что Защитник опять разобрался с проблемой по-своему, как умел, то даже засмеялся.

— Хоук, а без этого нельзя было обойтись? И не лень тебе только было возиться?

— Не понимаю, о чём ты. Я их предупредил, что если они не уберутся из моего дома, я их закопаю на заднем дворе. Один мне не поверил, — пожал плечами мужчина, не понимая причины смеха друга. Сам он не видел в своём поступке ничего странного, сказал — сделал. — Только Мерриль не говорите. Она верит, что я наконец-то её клумбы перекопал, как обещал.

Вид, как грозный Защитник сейчас тайком выглядывает в коридор, чтобы убедиться, что эльфийка его не слышит, позабавил уже всех, но они не стали комментировать способ Защитника по решению проблемы с нападавшими. Всё равно его принципиальность не переубедить.

Но тут состав встречи сменился вновь. Когда со стороны парадного входа вновь раздалось какое-то шевеление, все, в том числе хозяин дома, насторожились, поскольку больше гостей не ожидалось, а, значит, это мог быть тот, кто сегодня принесёт им ненужных проблем. К счастью, это оказалось не так, и сегодняшний вечер не намеревается стать испорченным.

Гремя доспехами капитана стражи Киркволла, Авелин прошла по коридору за служанкой и оказалась в том же зале, где сегодня собрались все гости. Ободок, который она неизменно носит на голове, теперь был атрибутом, по которому её можно было узнать, а не аксессуаром, сдерживающим волосы, поскольку в «по-мальчишечьи» короткой причёске и сдерживать-то нечего. Прямо с порога каждый из гостей удосужился попасть под гнёт её внимательных беспристрастных глаз, будто она пришла, не чтобы проверить друга, а чтобы всю их компанию сейчас повязать. Такая грозность была связана с тем, что в любом из них капитан видела потенциальную угрозу для покоя и безопасности города, за которым она следит. Один был Стражем, а их возможность спокойно брать всё, что им нужно, всегда вызывала у неё беспокойство. Второй был гномом со слишком уж противоречивой личностью и репутацией, с одной стороны, честный и верный с друзьями, а с другой, он не чурался и противозаконных действий. Третий был неизвестным магом — этого уже было достаточно, чтобы смотреть за ним в оба, так он ещё и успел наследить даже в канцелярии наместника. Ну а четвёртый это Хоук… просто Хоук, чьё одно только появление никогда не проходит бесследно. И все эти сомнительные личности сейчас собрались за одним столом. Как Авелин могла такое пропустить и не прийти с проверкой?

— Что опять случилось? — первым отозвался Хоук.

— Пока ничего. Но где ты — там и проблемы, поэтому я решила проверить сообщения о непривычной активности в твоём доме. И, как вижу, не зря.

— Встреча с друзьями это теперь «непривычная активность»? Тебе со своей стражей уже совсем нечем заняться?!

— Учитывая, что ты давно никого в своём доме не собирал — да, непривычная, — отрезала Авелин. — К тому же, почему меня не позвали на «встречу друзей»?

— Если бы хотел звать кого-то из стражи — позвал бы Донника. Хотя бы с ним можно быть уверенным, что моя мебель останется целой, — намекнул Хоук на то, что, в отличие от своего мужа, Авелин не умеет проигрывать и очень по этому поводу злится.

— Если я и злюсь, то это всё же не повод меня не звать. А про мебель-то не тебе зарекаться, Хоук, — Авелин в свою очередь напомнила о произошедшей недавно потасовке в Висельнике с участием Защитника, разумеется.

— Тот хлыщ сам виноват. И вообще ущерб я возместил, так что не надо мне поминать, капитанша.

Авелин хмыкнула, но не стала говорить, что даже без этого «возмещённого ущерба» можно было и обойтись. Ну да, один лордик, каким-то образом забредший в Висельник, в пьяном бреду спутал Маргаритку с подавальщицей, нелестно её окрикнул и шлёпнул по чему не следовало, но необязательно же было ему ломать руку и припечатывать с такой силой к столу, что последний аж треснул пополам.

— На самом деле мы не стали тебя звать, потому что ты бы и так не упустила нашу скромную встречу из виду, — объяснил Варрик.

— Я настолько предсказуема?

— Как видишь.

Гном был чертовски прав, поэтому Авелин, не видя смысла с ним спорить, лишь прошла в зал и также села за стол.

— Может, представишь? — напомнил Варрик другу о правилах приличия.

— Не надо. Мне известно, кто это. Предатель, который обрёк короля Кайлана на смерть, а потом позволил погибнуть Герою Ферелдена. А сам всех пережил, — хмыкнула капитан, глянув на Логэйна. — И маг-шарлатан, который обманул наместника, — теперь же Авелин нелестно описала Безумца.

Оба горделивых человека, которых оценили, ответили полным равнодушием к услышанному и даже не покривились.

— Святоша всё никак не успокоится? — догадался Гаррет, что его заклятая подруга сегодня пребывала в не самом лучшем настроении, поскольку обычно она не была столь груба с незнакомыми людьми, предпочитая молчаливо их пилить взглядом.

А настроение обычно непробиваемой командирше уже который год портит своими речами принц Старкхевена — Себастьян Ваэль. Этот Певчий уже несколько раз силился организовать свой Священный поход на Киркволл, но всегда его норов разбивался о порядок и защиту, которую Авелин смогла организовать в городе.

— Как всегда. Новое предложение Брану сдать Киркволл ему на «правосудие», — фыркнула Авелин. — Умеешь же ты выбирать себе компанию, Хоук.

— Откуда я мог знать, что эта тряпка окажется настолько обидчивой?!

— Ниоткуда, — согласилась женщина, не став попусту обвинять Защитника.

— Считаешь, что мне нужно с ним встретиться? — тем временем Хоук подумал, как бы он мог помочь решить проблему, нависшую над городом, с помощью своего влияния.

План-то хоть и хороший: разговор Себастьяна с тем, кого он хоть и терпел, но также уважал, может заставить того успокоиться и переключиться на реальные проблемы, а не мстить фантомному Андерсу, который давно уже перебрался в Тевинтер и живёт там припеваючи. Однако, зная характер Хоука, Авелин была уверена, что любые переговоры обернутся смертоубийством. И если смерть надоедливого принца может ещё хоть как-то помочь, то вот, если убьют Защитника, много, кто взбунтуется, и уже полноправной войны со Старкхевеном не избежать.

— Если он настолько осмелеет, что полезет в Киркволл в лоб, то без тебя не обойтись. А пока сиди и не рыпайся.

Сколько бы Хоук ни был упрям и своеволен, но в вопросах защиты города он полностью доверял командованию Авелин и не думал с ней спорить.

— Ну так что присоединишься к нам? — решил Варрик не портить разговором о насущном сегодняшнюю встречу. Тем более последнюю встречу, ведь вскоре гном покинет город, и неизвестно, когда уже в следующий раз они смогут собраться вновь.

— Насколько вижу, вы уже закончили, — оценила Авелин опустевшие чашки с выпивкой у присутствующих.

— Мы решили продолжить в Висельнике. Там хотя бы повеселее. Вон с хромым вообще играть скучно: осторожный до невозможности.

— В таком случае я с вами. Заодно за тобой, Хоук, прослежу, учитывая, твою старую привычку шляться пьяным с Фенрисом по ночной Клоаке. А я потом утром вынуждена выслушивать жалобы Андерса, которому каждый раз остаток ночи приходилось ваш штопать.

— Ты хоть одного из них тут видишь?! — шикнул Хоук, считая нотацию Авелин сейчас не к месту, поскольку названные его сопартийцы уже давно разошлись по миру, да и сам мужчина уже во многом остепенился, больше столь бездумно не рисковал.

— Я вижу тебя, и мне этого достаточно, — упрямо уверенная в необходимости быть настороже рядом с этим магом ответила Авелин.

Когда друзья уже договорились, необходимо было спросить о согласии продолжить попойку в Висельнике у двух оставшихся. На самом деле Безумца никто не спрашивал, правильно предположив, что тевинтерец не согласится в любом случае, и они оказались правы. И поныне сновидец был больше заинтересован расшифровкой и переводом дневника, чем встречей, а вином он спокойно мог насладиться и в блаженном одиночестве. Логэйн хоть и поблагодарил за весьма не дурно прошедший вечер, но также дал отказ, сославшись на желание отдохнуть перед завтрашним отправлением в Ферелден, а дальше — в Скайхолд.

— Мерриль позовёшь?

— Нет, незачем её будить, — строго ответил Хоук и последним из друзей покинул зал.

Таким образом вскоре оба Стража остались одни, что, собственно, и было изначально в планах. С уходом самой шумной и болтливой части компании наступила тишина, но никому из двух мужчин она не была в тягость, а даже наоборот. Оба они привыкли к тишине и обществу только своих мыслей, а не звонкой компании. Безумец продолжал возиться с купленным дневником, заодно растягивая удовольствие от всё ещё даже на половину невыпитой бутылки с вином. Встречей, такой ему непривычной и чужой, он был доволен. Его воодушевило получение неизвестного ему ранее опыта нахождения в таком обществе. Мужчину даже не расстраивала потеря небольшой суммы денег. И скорее он посчитал эту потерю всего лишь платой за то, в чём бы раньше, в родном мире, его бы не позвали — а он навряд ли бы согласился — участвовать. Новый мир подарил ему, помимо проблем, знакомство с весьма… экстравагантными персонами. Так же, как и говорил, азартом карточных игр магистр так и не проникся, ведь здесь шулерство и хитрость такое же обычное правило, как и то, что у всех игроков на руках по пять карт. Мужчине же было привычней консервативность и неспешность тех же шахмат.

Тем временем Логэйн, откинувшись на спинку стула и взбалтывая в чашке остатки пива, был погружён в свои мысли. Эта встреча с едва знакомыми людьми также помогла ему отвлечься, расслабиться, но сейчас он был вынужден вернуться к насущным проблемам. Бывший тейрн точно размышлял о предстоящем штурме и дальнейшей судьбе своего ордена.

— Твоя реакция на мою оценку событий десятилетней давности была весьма странна. Предположу, что тебе приходится и поныне слышать о тех событиях, вероятно, от других Стражей. Но разве у Стражей не принято после Посвящения оставлять свою прошлую жизнь? Чем, собственно, нередко пользуются преступники.

— Так принято, ты прав. Но сложно забывать ошибки, которые чуть не привели к поражению Ферелдена, — ответил солдат, объясняя, почему после получения титула ветерана и героя Пятого Мора и по прошествии стольких лет его общества даже многие соратники предпочитают избегать, а при разговорах клеймят предателем. — Да и сейчас на моём месте должен быть другой.

— Герой Ферелдена?

— Он самый.

— Значит, тебе выдвинуты обвинения за неисполнение клятвы, данной на Собрании Земель? За предательство следует единственная мера наказания — казнь, но тебе было позволено искупить вину, вступив в ряды Серых Стражей и погибнув в борьбе с порождениями тьмы. Но в последней битве погиб не ты, а Айдан Кусланд. Как это случилось?

— Откуда тебе всё это известно? — не мог не спросить Логэйн, удившись, что тевинтерцу известно, что там и как было на другом конце континента.

— Я изучал протокол Собрания, как и другие документы, имеющие отношение к Пятому Мору, желая узнать о нём подробности. Я посчитал это необходимостью из-за природы того, кто в настоящее время стал угрозой для мира.

— В таком случае отвечу. Решение принял Айдан. Мальчик посчитал, что опыт старого ветерана окажется важнее при восстановлении Ферелдена после Мора, чем его собственный. Я не одобрил его решения, тем более и терять мне было уже нечего, в отличие от него. Но переубедить его так и не смог.

Логэйн не мог не согласиться, что опыт бывалого человека намного важнее опыта юнца, который имел потенциал и талант, но никогда не вёл солдат в бой, не занимался стратегическим планированием в масштабе страны и не управлял ею хотя бы из кресла советника короля. Однако упрямого талантливого мальчишку ему было искренне жаль. Парень мог стать достойным преемником бывшего военачальника Ферелдена — задатки для этого были настолько заметны, что Анора, например, считала младшего Кусланда почти что полной копией своего отца. Только Логэйн слишком недоверчивый, а Айдан слишком религиозный.

— Откуда вы знали, что один из вас точно должен погибнуть? — не понял его Безумец.

— Убийство архидемона, — раздражённо ответил Логэйн, уже греша на недогадливость собеседника. Какая ещё может быть причина у Стражей в разгар Мора решать, кто из них погибнет?! Хромой явно глупит.

Только вот неосведомлённый магистр на самом деле всё ещё не понимал.

— Мне непонятна столь скудная формулировка.

— На севере не говорят об особенности убийства архидемона? — убедившись, что маг не шутит и на самом деле не знает, Логэйн опять с подозрением глянул на собеседника, который казался настолько неправильным Серым Стражем, что только шум скверны в крови мешал мужчине назвать его самозванцем.

— Насколько я знаю, этот секрет вне Мора известен только Стражам-командорам.

— Это и к лучшему, — хмыкнул Логэйн, не имея желания раскрывать секреты ордена беглецу, поэтому, поставив, наконец, опустошённую чашку на стол, воин поднялся, чтобы отправиться на выход.

— Я изучил немало документов, связанных с Морами, и заметил закономерность убийства архидемонов: каждый раз это делал именно Страж. Твои слова подтверждают, что это не было случайностью и что Стражи заранее решают, кто именно нанесёт смертельный удар. Значит, суть секрета заключается в том, что только Серый Страж может убить архидемона, вероятно, ценой собственной жизни, — но Безумец так просто заканчивать разговор с нелюдимым Стражем не собирался.

— Тебе уже известно достаточно.

— Нет. Мне необходимо знать причины, которые и породили такое правило. Вероятно, это приблизит нас к пониманию природы Корифея. Твоё же молчание сейчас стоит прировнять к бездействию Стражей, которым они ответили на предупреждения Хоука и которое уже известно к чему привело: взрыву Конклава.

Безумец точно хотел задеть чувство вины и ответственности ферелденца из-за случившегося. Логэйн это заметил, и такие манипуляции ему не понравились, однако была в словах магистра правда — если Стражи продолжат прятаться за своими оправданиями о секретности, ничем хорошим это не закончится. Сейчас мир оказался в похожей ситуации, что и во времена Первого Мора, когда понадобились все знания, что он скопил и создал за века, чтобы противостоять небывалой никогда ранее угрозе.

— Хорошо, — нехотя дал согласие Страж и вернулся за стол, не имея особого желания вспоминать события десятилетней давности. Он старый ветеран, слишком многое увидевший в жизни, но ужасы Мора болезненно впечатались в его память до конца его дней. — После убийства архидемона его душа переселяется в ближайшее существо, заражённое скверной, захватывает его, а после восполнения своих сил возрождается в своём родном теле. Поэтому его нельзя просто убить — он всегда вернётся. Но если в момент его смерти рядом будет именно Серый Страж, его душа вселится в него, но не сможет закрепиться в теле, которое, в отличие от порождений тьмы, не пусто и обладает своей душой. Дальше, как нам говорили, происходит борьба между двумя душами, которая заканчивается смертью обоих.

Безумец наконец-то получил желанный ответ, чуть лучше стал понимать природу скверны, однако радости на его лице не было видно, наоборот, магистр только сильнее задумался.

— Вероятно, архидемон разумен лишь отчасти, поэтому, несмотря на свою огромную силу, его душа не может захватить тело, которое находится под контролем настоящего разума, способного к самосознанию. Лишь мало сопротивляющуюся оболочку. Но можно ли, утверждать, что если душа вселяющегося будет столь же разумна, то он способен одержать победу над хозяином тела? Или для этого есть ещё какие-то факторы?

— Этого мне неизвестно, — пожал плечами Логэйн.

— Опять секретность Стражей? — осознав, что он опять получил больше вопросов, чем ответов, сновидец хотел посмеяться над самим собой.

— Только в Вейсхаупте есть все ответы. А возможно, Стражи об этом никогда не задумывались — им было достаточно, что способ убить архидемонов навсегда найден и он сработал уже пять раз. Но, я правильно понимаю, твой вопрос не просто любопытство? — пусть Логэйну не были важны секреты ордена, однако он понял, что вопрос очень важен.

— Именно так. Описанный тобой устоявшийся способ убийства архидемонов сейчас не может быть использован, поскольку Инквизиции доподлинно известно, что Корифей способен полностью подчинять и контролировать тела Стражей.

Безумец вспомнил свой первый день в новом мире, поход до Бреши. Там он видел Стража, чей разум точно был порабощён — это прекрасно было видно в глазах жертвы, словно зеркалом отобразившие, присутствие чужой сущности.

— Инквизиция мне подобного не сообщала.

— Видимо, не видели повода. Не обладая теми же знаниями, что и Стражи, Совет едва ли может знать, насколько это важно.

Отныне и Логэйн проникся всей сложностью ситуации. Если Безумец не ошибся, и Корифей контролировал Стражей не с помощью Зова или скверны, а вселялся в них, подобно Древнему Богу, вселяющемуся в порождений тьмы, значит, на данный момент этот грешный магистр, в прямом смысле, бессмертен.

Теперь старый полководец решил, что независимо от исхода операции Инквизиции в Западном пределе, он после её завершения сразу же направится в Андерфелс, чтобы любым способом растрясти главенство Стражей, потонувшее в местной политике, а не в делах ордена. Первый Страж должен наконец-то узнать о плачевности ситуации не косвенно, через ленивых посыльных, а от одного из главных свидетелей всех этих событий.

— Если ты действительно ищешь способ победы над Корифеем, тебе следует лично отправиться в Вейсхаупт. Я могу послать с тобой письмо, чтобы тебя выслушали, невзирая на твоё бегство, — предложил Логэйн, считая, что магу уж точно под силу разобраться в древних архивах Серых Стражей, раз он учёный, даже знающий старый тевене.

Безумец готов был принять предложение Стража и с удовольствием бы покопался в архивах Вейсхаупта — главном кладезе знаний нового мира. Возможно, узнал бы больше не только о скверне, но и о событиях Первого Мора, о падении его родной Империи, даже о вымирании грифонов — прекрасных, величественных и верных созданий. Однако слишком много препятствий отделяло его от столь желанных знаний, и время было одним из них.

— Сколько у меня уйдёт времени на путь и поиск в архивах, за идеальным порядком и номенклатурой которых уже давно, видимо, не следят?

— Много. Годы, — уловив мысль, был вынужден согласиться Логэйн.

Безумец только горько улыбнулся и невольно вновь потёр перебинтованную руку, почувствовав фантомные боли. Годы. Если мир ещё кое-как может столько ждать, то вот он точно — нет.

Значит, придётся придумать что-то самому…