Из Тени (Dragon Age)

Глава 26. Плоды гордыни

Откинувшись на спинку стула, Безумец радостно поглядел на книгу на столе, которую только-только закончил. Эта методичка предназначалась для его юного подопечного. Весь многолетний курс лечения магистр, разумеется, описать бы никак не смог, но книга станет хорошим помощником тем магам, что возьмутся лечить недуг после него. Хотя, конечно, это только его задумка. Мужчина подозревал, что судьба его труда — прозябать на полке в библиотеке этого семейства или Круга, так как сколь бы верными ни были его слова, едва ли кто станет использовать методику, описанную магом-из-ниоткуда. Ну не кричать же ему, мол, это настоящая методика ваших предков, поэтому учитесь, болваны, пока настоящий древний магистр среди вас бродит.

Хотя сновидца это устраивало, и он не собирался кого-то переубеждать. Ему достаточно будет, если эта книга поможет в лечении одного мага — его подопечного. За столь недолгий срок работы мужчина приложил все усилия, чтобы вырвать мальчика из лап демона, и поэтому справедливо не хотел, чтобы все его старания пошли насмарку и маленький маг всё же проиграл борьбу за свой разум.

На самом деле Безумцу очень хотелось, что бы эта книга вообще никогда не пригодилась и он сам провёл весь курс лечения, потому что нынешняя ситуация ему очень нравилась. Впервые за всё время пребывания в этом новом чужом для него мире мужчина приблизился к знакомой ему жизни. Работа в доме магистра приносила намного больше привилегий, чем трудностей. Полное обеспечение, удобства, слуги, которые беспрекословно выполнят любую грязную работу, — всё, о чём уставший по цивилизации потомственный дворянин мог мечтать. И его отношения с Кругом складывались хорошие. Он уже нашёл общий язык с некоторыми магами-учёными, которые, в первую очередь, обратили внимания на его похвальную образованность, а не титул, родовитость или внешний вид, и даже успел горячо подискутировать с парочкой историков.

В общем, необходимую встряску, чтобы уж совсем не потонуть в тоске, он, как и хотел, получил.

Курс полного лечения мальчика продлится около пяти лет, и это только в лучшем случае, а, значит, хромой маг на весь этот срок мог быть обеспечен работой. Можно было забыть о бегстве и выживании в южных краях варваров. А в дальнейшем он бы договорился с Кругом, остался там работать, нашёл новый дом…

Увы. Всё это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Здесь он всего лишь безродный маг, вынужденный во всём угождать более родовитым. С таким положением древний магистр смириться бы никак не смог.

В его мире у него была своя ниша. Он сильный маг, был на хорошем счету у Жрецов, служил им молчаливым ассистентом в ритуалах — никто бы не посмел им пренебречь, косо посмотреть на него. Но при этом он имел репутацию очередного чудака, которого ничего: ни политика, ни власть, духовная и светская, — кроме науки и магии не интересует, так что остальные магистры его не трогали, не считали конкурентом. Чтобы и в нынешнем мире заиметь ту же нишу, нужно будет опять пройти весь путь заново, позволить вовлечь себя во все эти грязные дрязги, к чему он никогда не имел пристрастия.

Дома он здесь не найдёт: продолжит таиться — придётся опускаться до раболепия, выдаст своё истинное происхождение — ополчит на себя весь высший свет Тевинтера, поскольку, подобно Корифею, его будут считать радикальным революционером, а, значит, угрозой власти всей нынешней элиты.

И если бы сложности заканчивались только на одной борьбе за своё место в новом тевинтерском обществе…

Окончательно растеряв мечтательность, Безумец начал снимать шёлковую ткань, которой он, подобно бинту, постоянно забинтовывал руку. Идея беглого целителя оправдала всех трат мужчины на этот клочок тёмной ткани. Его перебинтованная рука особого интереса не вызывала, и Якорь не был обнаружен. А скрыть его был смысл.

Отложив тряпичную ленту в сторону, Безумец осмотрел руку, которую уже почти не узнавал. Якорь довольно-таки давно спит, не вспыхивает зелёным пламенем Тени. Кажется, он прижился к носителю. Это и хорошо, не создаётся проблем, не приходится придумывать оправданий. Однако отсутствие бурной реакции не значило, что метка бездействовала. Совсем нет. Закатав рукав мантии, Безумец обеспокоенно мог видеть, что за это время зелёные линии захватывали всё большую область его тела — уже добрались почти до локтя, а ладонь и пальцы зеленелись весьма отчётливо. Когда же мужчина попробовал зашевелить поражёнными пальцами, то обеспокоенность стала сильнее, поскольку движения этой рукой ему давались с заметными сложностями. Пока изменения едва ощутимы, да, но кто может дать гарантию, что моторика со временем не станет хуже?

Аккуратно коснувшись позеленевших вен, Безумец лишь в очередной раз убедился, что это наглое вторжение магии Тени почти никак не отторгалось его телом, было лишь привычное ему неприятное жжение.

Магистр тяжело вздохнул. Он не знал, что происходит. Да и никто не мог знать. Однажды Солас предположил, что если Якорь потеряет стабильность, его носителя спасёт от смерти только отсечение опасного магического источника, вместе с частью руки. Тогда Безумец не оценил такого предложения. Имея огромные проблемы с ногами, он совершенно не горел желанием лишаться руки. Однако сейчас маг видел, что даже это уже не поможет, ведь Якорь медленно, но верно увеличивает область поражения.

Безумец не собирался лелеять себя надеждами, что действия Якоря пройдут без последствий для него самого. Это невозможно, хотя бы потому что чистая магия Тени, проводником которой метка и является, имеет природу, чуждую для любого живущего в недремлющем мире.

А, значит, нет у него и этих пяти лет…

Долго осмотр не продлился. Маг поспешил вскоре вернуть рукав мантии на место, а руку забинтовать, потому что все эти размышления порождали не самые безопасные эмоции. Раздумья о чём-то страшном необузданном и опасном вызывали страх собственной смерти, а он уже порождал панику, лихорадочные мысли, как бы этой самой смерти избежать. Но эти мысли магистр и посчитал лишними. Бороться бессмысленно, раз даже они, сновидцы, не могут приблизиться к пониманию происходящего. Возможно, где-то в мире и остались древние манускрипты элвен, которые этот Якорь и создали, но для поиска у Безумца нет никаких зацепок. Сил и времени ему тоже никто не даст.

Так что мужчина решил лучше занять голову мыслями о чём-то более досягаемом. Например, он подумал, что надо ему когда-нибудь решиться и вновь вернуться к попыткам взять энергию Якоря под свой контроль. Будет больно, и возможны разрушительные последствия, но раз наглое творение древних ушастых сновидцев смеет его же и убивать, то пусть хоть пользу принесёт напоследок.

Якорь и есть олицетворение небывалой силы. Как он, кто сделал вечный поиск силы своим смыслом жизни, может сейчас отступить, сдаться и скулить о якобы незавидности собственной судьбы? Не бывать этому!

Мысли вовремя были приведены к хладной рациональности, а рука забинтована, потому что вдруг в дверь гостевой комнаты постучали. Безумец отнёсся к этому неодобрительно, ему не нравилось, когда беспокоят в его законное свободное время, хотя ему было интересно узнать причину. Обычно его отрывали от дел местная стража и её командир, который во время обыска имел привычку врываться в комнату без стука и предупреждения.

Получив разрешение войти и протиснувшись через щель слегка приоткрытой им двери, слуга тут же оказался на пороге комнаты и поведал, кто и зачем его послал.

Безумец никак не ожидал получить приглашение на завтрак за одним столом с семьёй, на которую работал. Пусть он и жил здесь на правах гостя, но обычно его старались не замечать, считая это лишним, а в случае необходимости он сам к ним обратится. И такое неожиданное внимание даже порадовало старого мага. Удивляться не было причин, наверняка на это приглашение настояла жена магистра, она единственная к нанятому учителю относилась дружелюбно, даже с заботой. Другой вопрос: почему её муж дал согласие? Видимо, сегодня хозяин дома оказался в хорошем настроении, раз позволил зверушке своей жены сидеть с ним за одним столом.

Отказываться от приглашения было бы крайне невежливо, как и заставлять господ ожидать, поэтому мужчина был вынужден незамедлительно проследовать за слугой. Кажется, невольник даже удивился, что маг пойдёт на завтрак в том, в чём был сейчас. Но тратить время на подготовку Безумцу было незачем, поскольку дворянское воспитание приучило его всегда следить за своим внешним видом, не в плане разнообразия гардероба, а в плане чистоты и опрятность.

Оказавшись в столовой, Безумец сразу подумал, как же давно он не окунался в официоз званых обедов. Высший свет даже из акта приёма пищи создал игру на выживание, буквально, поскольку воспользуешься однажды не той вилкой, ею же потом тебя и заколют. Кстати, о вилках. Первым делом осмотревшись, мужчина заметил накрытое для него место, и там он недосчитался положенных столовых приборов, которые присутствовали у остальных. Это совсем не пустяк. Таким образом Вирен решил в очередной раз задеть хромого мага, мол, он, невежа, не знает правил этикета и применения всего того разнообразия столовых приборов, поэтому и положили ему только один набор ложка-вилка-нож. Но едва ли Безумца это задело. Заниматься принижением менее родовитых и влиятельных коллег по магическому таланту для тевинтерских магов так же обыденно, как и льстиво улыбаться себе подобным. Было бы намного подозрительнее, если бы столь авторитетный человек относился к нему, якобы безродному магу, как к равному себе.

На лице Безумца так же не отразилось даже намёка на реакцию на подмеченный им нюанс, и он совсем нейтрально поздоровался. В ответ маг получил улыбку от Ирены, которая лишний раз подтвердила, кто именно настоял на этот общий сбор в столовой, и скупой кивок от хозяина дома. Вирен хмуро осмотрел нанятого учителя, убедился, что тот даже ради официального завтрака не умудрился приодеться, хмыкнул, мол, этого стоило ожидать, а после вернулся к более интересному для себя занятию. Безумец же, не получив никаких дополнительных указаний, наконец-то мог занять положенное место.

Как гость сомниари имел право сесть за один стол с семейством магистра, однако клеймо «безродного» давало о себе знать, и он был вынужден сидеть отдалённо от остальных, почти на другом конце стола. Это особенно было заметно на фоне Ливиана, который был младше, менее образован и имел схожие обязанности в этом доме, но при этом он выходец из магистерской семьи, а поэтому сейчас имел возможность сидеть рядом со своим подопечным. Впрочем, сегодня этим своим очередным превосходством перед коллегой юнец не спешил воспользоваться, хотя Безумец уже предвкушал увидеть его наглую физиономию, тем более учитывая, что недавно произошло в Круге. Однако оказалось, что Ливиану было не до этого, и побледневший юнец лишь безучастно трапезничал.

Недавние события никак не сказались на его работу в доме магистра Вирена, последний не стал ещё больше обострять ситуацию и расторгать договор. Однако, как можно видеть, вскрывшийся обман прошёл для юноши не без последствий. Получив удар по репутации из-за отпрыска, его семья, в особенности отец, провела очень серьёзный разговор с юнцом. Кажется, когда к семейным разборкам подключился и разозлённый дядя, всё закончилось не только разговором. Не зря же Ливиан сейчас всё никак не мог спокойно усидеть на стуле и постоянно ёрзал — сказывались последствия порки.

Не сиделось спокойно и ещё одному. Стоило хромому магу расположиться за столом, как вдруг сын магистра вскочил, взял в руки тарелку и, обойдя стол, присел рядом с отдалившимся от всех магом. Разумеется, мальчик понимал неуместность своего поведения, великий шанс получить выговор от отца, но его желание сидеть рядом с учителем оказалось сильнее. Улыбнувшись совсем по-детски и невинно, он позволил себе ещё одну вольность — обнял мужчину.

Подобная детская привязанность — совсем обычная реакция, поскольку только благодаря сновидцу мальчик в последний момент выкарабкался из лап демона. Ребёнок хотел быть поближе к тому, в ком чувствовал нерушимую защиту от своего недуга.

Понимая это, Безумец не стал отчитывать мальчика за нарушение многих правил поведения, позволил ребёнку выразить свою не менее детскую радость. Однако же юному магистру не пристало так раскисать, поэтому мужчина, дав несколько секунд на вольность, строго приказал ему сесть, как подобает, и больше не отвлекаться от приёма пищи. Сын магистра не позволил какой-то там детской глупой обидчивости взять вверх, и даже с улыбкой поспешил выполнить наказ, чтобы не разочаровывать любимого учителя.

Конечно, родители могли отругать сына за нарушение манер и непозволительную вольность. Но Ирена не стала. Материнскому сердцу было не важно, какие там манеры не соблюдены и правила нарушены. Смотря на своего полного жизни, смеющегося ребёнка магесса только улыбалась. И это улыбка переходила и тому, кто спас её от участи наблюдать за угасанием своего малыша, сокрушаясь от собственной беспомощности.

Кажется, улыбка магессы могла заставить улыбнуться и командира стражи, который по праву родства тоже сидел за одним столом с хозяином дома. Однако, увидев, кто был причиной этой её радости, Эйгон только нахмурился. И нет, это не старший маг имелся в виду.

Вирена, в отличие от жены, поведение сына не порадовало. Подобная вольность его разозлила, а когда ребёнок обнял мага, он даже почувствовал укол ревности от того, что мальчик ради какого-то оборванца пренебрегает правилам, которым его обучал и отец в частности. К счастью, скандалу не суждено было случиться. Получив подтверждение, что учитель сам видел в происходящем нарушение этикета, магистр помедлил с расправой. Когда же Безумец строго приструнил юного мага, и, главное, юнец его послушал и тут же поспешил исправиться, хозяин дома окончательно остыл. Даже мысленно похвалил за строгость, потому что сыну магистра не подобает вести себя так легкомысленно и потому что Ливиан никогда не мог оказать на ребёнка того же влияния. Младший Нихалиас сам многими старшими воспринимался ещё ребёнком, совсем не имел преподавательского опыта, и поэтому едва ли мог стать авторитетом для подопечного.

Несмотря на сомнительность инициативы такого званого завтрака сам он в дальнейшем проходил весьма мирно. Приглашённый маг удивительно хорошо вписался в официоз и манерность происходящего, будто бы тут ему и место. Всем это нравилось, поскольку всегда приятно находиться рядом с тем, кто соблюдает привычные тебе нормы. Хотя никто бы не отказался от шанса потешить своё самолюбие на фоне чужих ошибок, но Безумец такого шанса им не дал. Даже во время разговора, получая или вопрос от нанимателей, или очередную придирку от командира, мужчина не изменял своим спокойствию и манерности.

— В скором времени состоится встреча с моими коллегами, организованная магистром Нихалиасом, — под конец завтрака, когда наступило время чаепития, Вирен позволил себе прямо за столом вернуться к делам и начал разбираться в бумагах. Одно из писем заставило его обратиться к Безумцу. — Насколько могу видеть, лорд-магистр приглашает на эту встречу и тебя, — закончил мужчина и велел слуге отнести то самое письмо получателю.

Для сновидца чаепитие точно стало лучшей частью этого завтрака, он не отказывал себе в удовольствии и не скромничал, когда дело доходило до сладостей. Тем более только в ближайшей к нему менажнице оказались любимые эклеры. Наверняка конкретный выбор угощения не обошёлся без вмешательства Ирены, которая была всех лучше настроена к учителю и нередко подобными мелочами хотела выразить свою благодарность за столь стремительные успехи в лечении её сына.

К сожалению, это приглашение вернуло к делам и Безумца.

Получив письмо, мужчина отметил, что оно было именное и запечатано, а, значит, до получателя его никто не имел права вскрывать и читать его содержимое, Вирен в том числе. Но он был вынужден промолчать, поскольку не при его нынешнем положении учить магистра, что нельзя читать чужие письма. Впрочем, у Безумца были проблемы и поважнее, ведь письмо действительно оказалось личным приглашением на встречу высокопоставленных лиц Тевинтера от отца Ливиана.

— Я ведь должен проинформировать об этом приглашении вас, милорд, как своего нанимателя. Тогда почему письмо отправлено лично мне, а не вам?

— По твоему желанию, мы не заключали наш договор официально, из-за чего в моём доме ты числишься только гостем. Значит, я не контролирую твоего передвижения, и не могу ограничивать тебя в посещении подобных мероприятий, — с кровожадной улыбкой ответил Вирен, радуясь паршивости ситуации, в которую попал хромой маг. Хотя такая ситуация была ожидаема: когда-нибудь оскорблённое семейство должно было заявить о себе.

«Не могу» — большей лжи за последнее время Безумец ещё не слышал. Вирен магистр и командующий армии, если бы он захотел запретить явиться на названную встречу безродному магу, едва ли кто-нибудь осмелился оспорить его решение, и неважно, оформлен ли этот договор или нет. Но он не захотел. Не хуже остальных лорд понимал, что это приглашение — точно ловушка для хромого мага, из которой он, есть большие подозрения, не выберется живым, однако это не сподвигло его спасти нанятого учителя, просто не пустить в эту ловушку. Подобное прекрасно показывает, как магистр ценит жизнь того, кто единственный смог спасти его уже стоящего на пороге одержимости сына.

Хотя может он просто боится? Не хочет ввязываться в открытый конфликт с семьёй Чёрного Жреца, покрывая мага, которого они наверняка окрестили врагом? Это причина тоже вполне правдоподобная.

Узнав трусливую позицию своего нанимателя, Безумец больше у него ничего не спрашивал, а лишь углубился в раздумья, несколько раз перечитывая письмо. Разумеется, для него было также очевидно, что семья Ливиана не простила ему удара по репутации и что на такие встречи ради мирных переговоров безродных магов не зовут. А вот как будут мстить — остаётся только догадываться.

Ситуация действительно паршивая. Если Безумец откажется от этого приглашения, буквально чести, то его проблемы только прибавятся. В принципе можно сразу собирать свои вещички и бежать из Тевинтера, потому что нормальной жизни ему уже не дадут.

Но погодите-ка… «бежать»? Правда что ли? Древний магистр и сновидец будет бежать от какой-то там опозоренной семейки? Опозоренной за дело, кстати, — это ведь они сами воспитали вора.

Ха! Ещё чего!

— Надеюсь, условием пребывания на подобном мероприятии не является помпезность нарядов, иначе мне придётся его нарушить, — весьма скоро только фыркнул Безумец, злясь на самом себя, что он вообще допустил мысли о страхе и побеге.

После мужчина лёгким движением пальцев нарочито брезгливо откинул письмо на стол и вернулся к более приятному времяпровождению — чаепитию.

Видя это, Ирена удивилась и поспешила шёпотом спросить у мужа: «Неужели он не понимает, что там его ждёт?» Наверное, старший Нихалиас так же полагал, что обидчик примет приглашение и заявится из-за своих невежества и наивности. Однако Вирен думал иначе. Магистр уже давно строит образ этого странного мага, а поэтому догадывался, что никакой наивности в его действиях не было. Он действительно понимает, на что идёт, но абсолютно готов к этому.

Так что Вирен задумался о другом: если маг, который ни разу не поступил безрассудно, хочет противостоять самому магистру, значит, у него действительно есть на то силы?

Безумец был рад, что мероприятие, на которое его пригласили, было всего лишь встречей узкого круга лиц, а не грандиозным балом, поскольку здесь разительно меньше людей (и так ему незнакомых), и обстановка не такая стерильно официальная. Если бы все в высшем обществе не являлись друг другу конкурентами и врагами, то обстановку можно было назвать дружеской. Так что даже сновидец мог вписаться сюда в своей чёрной дорогой мантии… насколько человек, будто смертельно больной, с белой кожей вообще может вписаться.

Эта встреча нужна была лишь для того, чтобы определённый круг магистров (возможно, самых влиятельных в Магистериуме) собрался и что-то обсудил по нынешней ситуации. Но съехаться и поговорить власть имущие, конечно же, не могли просто так, без напущенного пафоса. Хотя семьи, которых магистры притащили с собой, как раз-таки и могли вести беседы на совсем безобидные темы и сплетничать.

Именно мимо таких групп беседующих Безумец всё время тенью и проходил. Порой на него обращали внимания, о чём-то перешёптывались, чаще — хихикали, но в разговор его никто не допускал. Ожидаемо, учитывая, что в глазах всех присутствующих он едва ли имел больше прав, чем рабы, что также суетились неподалёку с подносами в руках.

Сегодняшнее мероприятие дало Безумцу абсолютно новый опыт, поскольку никогда он ещё не являлся на подобные встречи бесправным и беззащитным магом. Раньше всегда за его спиной была защита: в детстве — влияние и репутация его рода и отца, позже — покровительство Синода и самого Жреца Думата. Ни разу не нашёлся такой ненормальный, который бы захотел отравить и без того не путающегося под ногами мага, чтобы потом вся его семья ощутила на себе гнев Культа. Ныне же у Безумца всего этого не было, остался только набранный с возрастом опыт пребывания в этом обществе шакалов… и целое семейство, которое затаило на него обиду.

Разумеется, мужчина не мог позволить себе легкомыслие и постарался учесть как можно больше факторов и исходов. Бродя по залу, сновидец очень внимательно оглядывался по сторонам, на гостей, ещё внимательнее — на слуг, решался из приличия испробовать угощение только тогда, когда видел, как из той же тарелки взял уже кто-то другой. Тем временем над собой он поднял все известные ему защиты, а в кармане покоился защитный амулет, который он специально прикупил и усилил, как учил его знакомый мастер, и который способен спасти от подлого удара кинжалом.

Однако все эти меры Безумец посчитал не больше, чем обычной предусмотрительностью, потому что не верил, что старший Нихалиас снизойдёт до обычного убийства. Для убийства есть способы получше, начиная от нападения на улице и заканчивая тем же утоплением в канале, и незачем для этого приглашать на подобные встречи. Более ожидаемо, что ему захотят так сильно испортить жизнь, что и жить-то потом станет незачем. Это намного коварнее, чем банальное физическое уничтожение. А вот каким образом магистр бы подобное провернул и остаётся загадкой.

Столь же необычно было для Безумца ощущение ходить среди абсолютно неизвестных ему магов. Осматривая каждого, сновидец так же не забывал обращаться в Тень, чтобы оценить его силы. Вскоре мужчина примерно составил среднюю оценку магических сил, и ему невольно хотелось смеяться. В его время такие маги влияния имели чуть больше, чем сопорати. А ныне они члены магистерских семей, сам альтус.

Так сновидец неспешно и перебредал из угла в угол зала, хоть и с осторожностью, но не без интереса наблюдая за ритмом мероприятия. Суеты не было, было мирно. Даже слишком мирно, если учитывать, что у Тевинтера было в традициях называть прошедший бал скучным, если во время него обошлось без убийств, будь то попавший под горячую руку раб, то стычка двух гостей, закончившаяся смертью одного из них или их представителей на дуэли. Впрочем, на это как раз сегодня никто и не жаловался: все уже догадались, кого сегодня пустят на всеобщее увеселение, а потому, собственно, и не спрашивали, что за разряженный бедняк среди них шастает. Разумеется, догадывался и Безумец, хотя и убеждал всех в обратном, отыгрывая наивность.

Однажды аккуратная слежка за всеми присутствующими в зале приостановилась, когда мужчина заинтересовался самим убранством зала. Опять же какого-то невиданного им ранее гигантизма здесь не было, наоборот, данное место ничем особо не выделялось от множества других, в которых он когда-то бывал. Хотя когда всё это было — тринадцать веков назад — так что Безумцу, уверенному, что подобное мероприятие будет первым и последним для него в этом мире, было всё интересно. Как минимум в комнате нашлись любопытные предметы искусства.

Род Нихалиас богатый, древний и относится к альтусу, о чём его представители не упускали возможность напомнить при любом удобном случае. По этой причине в зале для приёмов находились только дорогие мебель, убранство и декор. Для достижения должного эффекта на обозрение они вытащили наследие своих предков, например, в одной из витрин лежала книга, написанная на старом тевене. Никто из присутствующих, даже хозяева дома, не знали, что это за книга и что там именно написано. Важно было, что она древняя, наиболее вероятно написана ещё в доморовую эпоху, но при этом в хорошем состоянии сохранилась и она, и чары, на неё наложенные. А значит не обязательно такой красоте пылиться в тайнике, и можно выставить на всеобщее обозрение и на зависть лаэтанским семьям, которые не могли похвастаться тысячелетней (а то и больше) историей своего рода. И таких мелочей в зале было предостаточно, которые вроде бы поставили или повесили для красоты, но при этом ими хвастались. Для этих же целей была вывешена на стену небольшая, но запоминающаяся картина, к которой Безумец вскоре и подошёл.

Мозаичная картина притягивала кропотливостью работы её мастера и очень насыщенным цветом. Из мозаики был сложен огромный величественный дракон, окружённый своей родной стихией — огнём. Та самая насыщенность и одновременно особые чары придавали огню реалистичность, казалось, картина и правда горит вечным неугасающим огнём. И это сравнение не случайно. Сновидец был уверен, что на картине изображён не случайный дракон, а сам Тот, Древний Бог Огня. Могущественный огонь Тота горит вечно, именно это и старался подчеркнуть древний мастер, создавая картину. И на подобное способен не каждый мастер, из-за чего Безумец задался вопросом, откуда у этой семьи взялась эта мозаика? Подобная работа художника-мозаичиста с применением рунического зачарования стоила недёшево даже в его время, здесь же заказчик очень расщедрился, чтобы мастер филигранно передал все непостижимое могущество Тота и ужасающе красивую природу огненной стихии. Уж ни был ли это заказ от Синода? Очень похоже. Значит, эта картина была украдена из какого-то храма Тота, когда вера в Древних Богов из-за Думата-архидемона окончательно пришла в упадок.

Мужчина в очередной раз убедился, что наследие Культа семи богов ощущается в Тевинтере даже по сей день. Хотя знание предыстории никак не помешало просто повосхищаться мастерством творца этой красоты.

— Вас заинтересовала эта картина?

Маг уже привык, что здесь все его открыто и нагло не замечали, и поэтому женский голос, обратившийся к нему, его удивил. Оторвавшись от изучения, Безумец тут же обернулся и увидел магессу. То, что это жена магистра, организовавшего встречу, догадаться было несложно. Её муж только и был заинтересован в созыве коллег, чтобы, так сказать, большие дяди сели и обсудили политику, тогда как она фактически являлась хозяйкой данного мероприятия, следила за его правильностью, гостями, чтобы никто не посмел скучать. И свой статус женщина, конечно же, подчёркивала внешним видом.

Несмотря на очевидную показательную дороговизну платья и украшений вульгарно она не выглядела совершенно, наоборот, очень грациозно, но при этом и миловидно. Дама подобрала такой наряд, который бы вызвал зависть у её менее обеспеченных соперниц, но при этом им она показала, что прекрасно следит за модой и имеет хороший вкус, а значит, с ней есть о чём поговорить. Конечно, она не забыла и про мужчин, наглядно показав, что для владения чужим вниманием не обязательны откровенные наряды и глубокое декольте, как у какой-нибудь там кокотки. Её одежда хранила положенную замужней женщине строгость, но при этом пошитая ткань органично на ней сидела, подчёркивая все и без того недурные особенности фигуры. Вставки тканей алого цвета лишь ещё сильнее приковывали взгляды. Неравнодушным не останется никто, любой обернётся вслед такому эффектному огненному образу. А когда же первичный эффект срабатывал, его успех закрепляла милая улыбка.

Магесса, разумеется, знала о подобной реакции своих «жертв» и искренне ею наслаждалась. Она прекрасный игрок и манипулятор, и получала даже неподдельное удовольствие от своей игры.

В общем, подобная ловушка задела и нашего магистра. Обернувшись, Безумец даже застыл на несколько секунд. Конечно, он бестактно пялиться, как неопытный юнец, не стал, но всем всё равно было понятно, что эта заминка значила. Очередной успех её победоносного образа, очевидно, потешил гордость магессы. Впрочем, ещё опаснее отвлекаться опыт сновидцу не позволил. Первое впечатление было подавлено, и он вернул себе рассудок, хотя в очередной раз отметил женское бесчестное коварство, которое способно одной лишь улыбкой загнать в такой омут, из которого уже и не выберешься.

— Приветствую, госпожа, — как итог обязательное приветствие прозвучало позже задуманного, однако тон Безумца уже вернул ровность, никак не выдавая его мысли.

Очевидно, магесса была не в восторге, что невпечатляющий статусом и видом гость очень быстро спасся из того самого омута, и она не успела себя почувствовать хозяйкой разговора. Однако же женщина этого никак не выдала; ласковая улыбка даже не дёрнулась, когда она кивнула, принимая его приветствие.

— Вы правы, для меня данная картина очень интересна. Мне ещё не приходилось видеть наследие древнего мастера в таком безупречном состоянии. Хотя наложенные чары от времени утратили свою былую силу, но их наличие ощущается и поныне, — разменявшись льстивыми любезностями (пусть и молчаливыми — с её стороны), Безумец тут же поспешил ответить на вопрос магессы, заодно прибавить своим словам как можно больше научной нудности.

Подобную манеру речи мужчина сформировал в том числе специально, чтобы избегать нежеланных разговоров. Приятные собеседники или коллеги по цеху к его речи, забывшей о краткости, относились терпимо, зато какой-нибудь лорд послушает, послушает да махнёт рукой, мол, всё равно из этого чокнутого умника ничего стоящего не вытянешь.

Именно последнего маг и хотел добиться. Он не знал, зачем магесса к нему подошла, но и не собирался ждать от аристократки, чьего сына публично опозорили, разговоров о примирении. Вот он хотел, чтобы подобная коварная личность поскорее оставила его в покое, а не втягивала в творившиеся интриги, участвовать в которых мужчина не имел никакого желания и в своём мире, а уж про нынешний и говорить нечего.

— О каких чарах вы говорите?

— Ну в первую очередь, это весьма распространённые — оберегающие. Именно благодаря им мозаика во многом сохранилась в своём первозданном виде и не облупилась от времени. Ещё есть чары на красных камешках, из которого составлены языки пламени. Огню постарались придать некой мистической реалистичности. Наверное, раньше от картины исходило тепло или даже жар. Но последняя разновидность рун, как по мне, самая интересная. Посмотрите, — указал мужчина на дракона в центре мозаичной композиции. — На всех камешках, из которых выложен драконий силуэт, виднеются линии от энтропийной руны. Думаю, это было упрощённое заклинание морока, которое воздействует на разум и провоцирует страх. И чем более незащищённым от подобных влияний был зритель, тем сильнее он пугался. Наверное, по задумке предполагалось подчеркнуть непостижимый лик, чтобы любой смотрящий чувствовал трепет, страх перед могуществом Тота.

Его слова магессу не волновали, поскольку он их враг. Однако, на этот раз услышав даже что-то полезное, она на какое-то время задумалась. Видимо, их род знал о древности картины и том, что изображён на ней не обычный дракон, однако не догадывался о роли наложенных чар. Если этот безродный прав, то стоимость картины в разы больше нынешней, и она является ещё большей гордостью их семьи. Вот женщина и думала, где бы поскорее найти мастера, способного это подтвердить официально.

— Позволите задать вам несколько вопросов по вашему конфликту с моим сыном?

Женщина обращалась к нему уважительно, это ожидаемо, поскольку Безумец на этой встрече являлся официально приглашённым гостем, а обращаться на «ты» в адрес гостя (будь он хоть магистр, безродный или сопорати) это очень плохой тон. Однако было видно, насколько сильное презрение магесса испытывала к собеседнику. Нет, её милая улыбка совсем не казалась фальшивой, да только женщина сразу перешла к деловому вопросу. А это не принято. Любой разговор надо начинать с подводки, например, невинно спросить о впечатлениях от праздника, чтобы получше расположить к себе собеседника. Чем более знатен гость, тем эта «подводка» будет длиннее и аккуратнее. Спрашивают прямо при подобном официозе только слуг.

Безумец не собирался как-то давать понять, что он якобы оскорблён. Наоборот, подобное отношение было для него очень показательным. Женщина, во-первых, презрительно к нему относилась, а, во-вторых, считала, что безродный всё равно не знает этих правил, и поэтому из-за ненадобности лишний раз не стала тяготить себя ими. Значит, так же считает вся их семья и её муж в том числе.

Его недооценивают, и сновидцу это очень нравилось.

— Разумеется, госпожа, спрашивайте. Только позвольте узнать, о каком конфликте вы говорите? Между мной и Ливианом не было конфликтов.

— Ну как же. Ваши действия создали ему серьёзные трудности в учёбе.

Безумцу стало смешно. Его действия? Серьёзно? Это он что ли заставлял сопляка, не имеющего ни стыда, ни совести, ни уважения к трудам предков, воровать?

— О каких трудностях вы говорите? Юноша успешно прошёл обучение. Ему осталось лишь защитить своё научное изыскание, — на деле Безумец не мог так же смело тыкнуть пальцем и назвать виновников этой ситуации (её саму и её мужа как родителей, ответственных за воспитания своего сына), а, значит, пришлось изощряться и легонько сходить с темы.

— Но у него уже есть проект. Согласитесь, что несправедливо вынуждать его создавать всё с самого начала.

— Несправедливо, вы правы, — продолжил подыгрывать он, от любопытства желая наконец-то узнать цель этого бессмысленного разговора.

«Несправедливо, что единственным наказанием за воровство для него стало написание новой научной работы. Выгнать его надо было из Круга с позором», — реальные мысли, которые скрывались за согласием и улыбкой мужчины.

— В таком случае мы можем рассчитывать на ваше понимание? Откажитесь от своих показаний против научной работы Ливиана. Наша благодарность будет щедра, — наконец-то озвучила магичка своё предложение, подчеркнув его своей самой милой улыбкой и кокетливо похлопав глазками, подкрашенными тушью.

Безумец удивился, поскольку не понимал целесообразности. Они хотят вынудить Первого Чародея обнулить свой приказ за счёт подкупа обвинителя и членов комиссии? То, что подкупить они смогут, мужчина не сомневался, но какой в этом смысл? Ну примут у Ливиана его работу, а дальше то, что? Юнец вырастет, доучится до чародея, возможно, займёт место отца в Магистериуме, у него появятся враги, которые ради борьбы за власть способны откопать родословную конкурента до двадцатого колена. Тогда-то и всплывёт это уже замятое и якобы забытое дело. И удар по репутации будет совершён в разы сильнее нынешнего.

Нет, на такую глупость они не пойдут. Безумец не верил. Значит, они придумали что-то другое, но что?

Отказ мужчины от своих слов, вынудит Чародея в третий раз собрать комиссию, на которой работа должна быть снова допущена. Каким образом? Вероятно, работу хотят подменить на другую, написанную подкупленным мастером, которая пройдёт проверку. Хороший план, учитывая, что в этом случае все репутационные потери вернутся. Хороший… но только не для обвинителя. Если всё это сбудется, крайним будет назван сновидец, которого семья, пострадавшая якобы незаслуженно, имеет право обвинить в клевете, а Круг, чтобы снять с себя ответственность за промах, — в умышленном обмане мэтров. Исход для мага будет плачевным. В лучшем случае смертная казнь, в худшем — рабство.

И этот план вполне мог сработать. Магесса, делая своё предложение, очевидно, рассчитывала, что их враг наивный, жадный до монет и совсем не понимает, как делаются дела такого высокого уровня. К счастью для него самого, сновидец всё прекрасно понимал.

— Ваш сын умышленно присвоил чужие труды, проявив неуважение к древнему автору и самому Кругу. Мэтры это подтвердили. А значит, о каком-либо «моём понимании» не может быть и речи, — на фоне предыдущей недосказанности и осторожности нынешние слова мужчины прозвучали грубо и слишком прямолинейно.

Но того Безумец и добивался; он с удовольствием наблюдал, как рухнула миловидная маска собеседницы.

Пусть слова были и правдивы, только вот богатство правду не любит, и поэтому магессе очень не понравилось, что её сына какой-то бедняк назвал вором. Улыбка слетела с её губ, а в Тени почувствовалось опасное волнение. Безумец даже сконцентрировался на собственной защите, справедливо ожидая атаки. Но до этого не дошло. Дама действительно оказалась очень хорошим игроком и магом, потому что не прошло много времени, а она уже смогла подавить всколыхнувшуюся злость. Вскоре та самая идеально пленительная улыбка вернулась, не осталось и намёка на былые эмоции. С этой улыбкой женщина попрощалась с собеседником и поспешила уйти якобы по срочным делам.

Оставшись наедине с картиной, Безумец даже брезгливо передёрнул плечами. Общество таких манипулятивных личностей ему никогда не нравилось. Будь маг моложе и менее опытным, и кто знает, смог бы он таким же сухим выбраться из омута дамских хитростей.

Действия магессы показывают, что семья Нихалиас хотела покончить со своим врагом так, чтобы одновременно вернуть себе потерянную репутацию, а юнцу — потерянный статус. Но раз Безумец дал однозначный отказ, в дальнейшем такие переговоры не повторяться. И совершенно точно остаётся ждать их скорого удара.

Осмотрев зал ещё раз и убедившись, что за время разговора он ничего стоящего для себя не пропустил, Безумец решил закончить своё бесцельное блуждание. Если не считать повисшей над ним опасности, может даже смертельной, которая будила былой азарт, то эта встреча начала навевать на него скуку. Решив себя занять тем, что нравилось ему больше всего, мужчина направился к книжному шкафу, а позже уже с книгой в руках расположился в ближайшем кресле. Не был он уверен до конца, позволительна ли ему подобная вольность. Однако же раз здесь его всё равно считают безродным магом, необученным манерам, то зачем их в этом разубеждать?

Время за чтением с перерывами на обязательную слежку за окружением начало проходить быстрее. Так бы Безумец и просидел в ожидании действий от магистра Нихалиаса, который пока что только в открытую не замечает гостя, которого сам же и пригласил. Но однажды сновидческое восприятие хромого мага наткнулось на нечто интересное. Осторожно подняв взгляд, маг начал осматриваться. За это время зал ещё больше стал полниться неизвестными ему магами, решившими тактично припоздниться на встречу, однако Безумцу это не помешало обнаружить того, чей след в Тени выглядел очень необычно.

Этим человеком оказался неизвестный маг, судя по дороговизне одеяний — магистр. Сновидец догадался о его имени по высоким перчаткам, которые полностью скрывали его руки. Магистр Анодат, о котором столько нелестных слов наговорила Кальперния. Наверное, в последнее время он был героем любой встречи. Своей борьбой с венатори он обернул против себя эту организацию, но при этом получил ещё большую поддержку от тех дворян, кто видел в амбициях Корифея угрозу своей власти, включая архонта. Неизвестно, как много коллег знало, что часть его обвинений были ложными и так он заодно избавлялся от своих противников, но если и знали, то ничего делать не собирались. Магистров, что сегодня присутствовали на встрече, в открытую побоялся бы тронуть даже архонт, так что в двуличном борце с террористами они угрозы себе не видели, а судьба менее влиятельных коллег никого не волновала.

Безумец так же не стал заниматься оценкой поступков магистра с точки зрения морали, поскольку мужчину заинтересовали его силы, а не он сам.

Данный магистр не мог похвастаться какими-то выдающимися силами, раз его смог практически сходу одолеть едва обученный раб, и в Магистериум он попал, всего лишь унаследовав место отца. Кажется, он называл себя исследователем, но это не так, поскольку только ум, абсолютный не открытый для чего-то нового, способен сказать, что невероятно одарённая рабыня пригодна только для свойств. Однако нынешний след в Тени Анодата не соответствовал названной характеристике.

Безумец мысленно похвалил свою ученицу за успехи, поскольку ныне сам убедился, что девушка точно заметила неправильность новых сил, исходящих от её врага. Он был сильнее, чем должен. И если Кальперния увидела только сам этот факт, то сновидец увидел и причину: связь магистра с Тенью усилилась, он получал подпитку из-за Завесы, но не от самого дремлющего мира, а от его обитателя. Частичку подобной связи Безумец наблюдал ещё у целителя, друга Хоука.

Кто этот таинственный теневой «покровитель»? Сейчас точно сказать нельзя. Это мог быть и дух, добровольно помогающий или насильно подчинённый энтропией, и демон, слабый, для которого данный маг стал необходимым посредником и между ними была договорённость, или хитрый, который решил паразитировать на самонадеянном маге, постепенно приближая желанную одержимость.

Девушка оказалась права ещё в одном — руки у магистра отныне не свои. Безумец видел следы заклинаний, что поддерживали их жизнеспособность. Только за счёт этих заклинаний его руки могли функционировать. И это странно, ведь обычно лечение подобных случаев всегда направлено на скорейшее привыкание тела к новым конечностям, чтобы поскорее избавиться от необходимости поддержки чужой магией. Иначе если сохранять эту зависимость, то однажды источник поддерживающей магии исчезнет (по всевозможным причинам) — и ты умрёшь от заражения крови. Как магистр мог оказаться в подобном положении? Или он обманут и абсолютно не догадывался, насколько его жизнь отныне зависит от обитателя Тени?

Да и руки эти прекрасно сжились с магией, интересно, каким хорошим магом пожертвовали ради спасения лорда?

Безумец мог дать ответы на эти вопросы, если бы подобрался поближе к ауре магистра, но рисковать он не стал. Анодат если и заметит чужое магическое вмешательство, то никогда не поймёт ни причину, ни источник, а вот сущность из Тени сможет. Даже больше: учует сновидца, сообщит об этом магистру, а тот и рад будет растрезвонить всем на этой встрече, выдав хромого мага с потрохами.

Так что сомниари правильно не стал потакать своему любопытству. Пока Анодат не решил перейти ему дорогу, то и его не должно волновать, как там очередной магистр решил поиграть с Тенью, не подозревая, что обыграть её невозможно.

Наконец-то наступил момент, ради чего магистры сегодня и собрались. Когда все запоздавшие подтянулись, все формальности соблюдены, а вежливые приветствия озвучены, магистры получили приглашения от слуг и весьма организованно удалились со встречи на приватную беседу.

Вскоре же после их ухода в другой зал начали переходить и все оставшиеся мужчины. Это временное разделение так же было любимой многими традицией. Оставшись наедине, женщины могли говорить на темы более откровенные и даже неприличные, если бы они прозвучали в присутствии своих кавалеров, а в соседнем же зале мужчины также могли быть откровенны, менее скованными в выражениях, которые считаются недопустимы в присутствии дам. Тем более с уходом главных лиц Тевинтера и обстановка становилась куда более располагающей к разным неформальностям.

Когда главный зал опустел, дамы всех возрастов собрались в одну группу, поскольку ни одна не желала сидеть отдалённо изгоем. Они уже даже приступили к воистину дамской беседе, но как вдруг заметили, что один изгой в комнате всё-таки был.

— Разве господин маг не должен нас покинуть? — пока её компаньонки оборачивались и хихикали, хозяйка встречи смогла сохранить должную вежливость и спросила, хотя даже по глазам было видно, как нынешняя ситуация забавляла и её.

Мужчина, который ныне стал белой вороной в этом опустевшем зале, оторвался от книги и огляделся, будто только сейчас понял, что остался один.

— Но я не получил приглашения, миледи. У меня нет причин покидать вас, — с безукоризненной наивностью пожал плечами сновидец, а после абсолютно спокойно вернулся к чтению.

И хотя женщины старались держаться приличия, скрывая улыбки или рукой, или веером, но в дальнейшем смесь из их смеха получилась слишком громкой, ведь даже главная магесса не сдержалась и захихикала. Но дамы убедились, что даже это ничуть не смутило хромого мага и не заставило задуматься, что, может, что-то не так.

Несмотря, что такие разделённые беседы были любимой традицией на подобных скромных вечерах, высшее общество сделало даже их частью большой игры. Всем была известна эта традиция, но никто не должен встать и покинуть зал, пока не получит приглашение от слуги. А если приглашение не будет получено, то это можно трактовать однозначно — хозяин встречи желал смертельно оскорбить своего оппонента. Издавна принято, что не покидать женское общество имеет право только очень больной ребёнок, которого мать не хочет оставлять без своего присмотра, ну или… евнух.

Непосвящённые во все эти тонкости не увидят в данном оскорблении ничего особого, поскольку простолюдины даже в повседневной речи выражаются куда грубее, однако любой аристократ оскорбится, очень сильно оскорбится.

В высшем обществе подобное считалось крайней мерой, применялось только тогда, когда магистр хотел устроить дуэль со своим врагом, но не хотел быть официальным её зачинщиком. И именно таким ходом он провоцировал врага, поскольку оскорбление считалось очень серьёзным, критическим ударом по чести, и очистить отныне своё имя от такого позора оскорблённый мог только одним способом — смертельной дуэлью.

Так было в его время, но, насколько Безумец мог видеть, подобная практика сохранилась и ныне. Давно уже его разум был заполнен не содержанием книги, которую он до сих пор держал в руках, а таким подлым шагом со стороны своего уже точно врага. Да, подготовишься ко многим исходам, древний магистр именно этого совсем и не ожидал.

Разумеется, Нихалиас не сделал это ради дуэли, сражаться с безродным магом он не собирался, поскольку считал, что даже не получит удовольствие от своей скорой победы. Нет, он рассчитывал на то, что его оппонент не сделает ничего или по незнанию, или из-за страха. В случае такого удара по чести бездействие хромого мага неисправимо испортит ему жизнь в этой стране. Раз маг не может ответить на оскорбление, то какой он хоть маг? Он всего лишь incaensor, раб. Отныне никто не смеет с ним иметь дел. И Круг, и магистр, который его нанял, должны будут оборвать с ним любые связи, чтобы избежать репутационных потерь, поскольку с рабами не церемонятся и сотрудничают, а их подчиняют и им приказывают.

Вот присутствующие женщины и смеялись, считая, что учёнишка проиграл без боя и завтра проснётся уже в кандалах.

Для Безумца, когда наконец-то и он узнал план мести, это действительно стало оскорблением. Он привык к пренебрежению в свой адрес, его не задевали ни попытки Ливиана испортить его работу, ни разные нюансы, которыми Вирен хотел его принизить. Всё это было слишком мелочно. Однако нынешний удар по собственной гордости вышел слишком сильным. Магистр, который и способен вырастить только избалованного сопляка, смеет так в открытую по-чёрному оскорблять его, сильного мага, учёного, сновидца! Уверен в своей безнаказанности, в беспомощности оппонента, у которого за спиной нет даже влиятельного рода, способного его защитить, и уже наверняка празднует свою победу.

Ни один маг, настоящий маг, в истории Империи не смел простить подобного отношения к себе, смолчать. На этот раз не собирался молчать и Безумец.

Ещё никто не смел так им пренебрегать! И какой-то бездарь, что одним лишь своим существованием порочит своих предков, не удосужится подобной чести!

Так. Задушевный разговор магистров может продлиться ещё долго, не один час, пока они наконец-то хоть о чём-то не договорятся. Только вот оскорблённый древний магистр ждать не собирался. Нужно было вынудить заседателей досрочно вернуться в зал, спровоцировав нештатную ситуацию.

Маг не знал расположения комнат, поэтому не мог точно сказать, куда ушли главные лица этой встречи. Но, как обычно бывает, сейчас сновидцу на помощь пришла Тень, в которой найти место скопления сильных магов проблем не составило. Аккуратно туда подобравшись, Безумец начал осматриваться. Можно было, воздействовать напрямую на любого мага, но он не стал рисковать и оставлять след своего присутствия. Нельзя недооценивать противников. Подобную наглую работу с Тенью способен заметить не только сновидец, но и любой сильный маг, если знает, что нужно искать. И такие маги на собрании могут быть.

Тогда мужчина обнаружил неподалёку то, что к ауре магов не относилось: нечто статичное, подпитывающее от Тени. Это были амулеты, схожие по технологии с блокаторами, но имели несколько другое назначение и скорее экранировали и защищали, чем блокировали. Эти амулеты висели в комнате. С одной стороны, они маскировали происходящее внутри: если произойдёт магическая стычка, едва ли кто-то об этом узнает, если не умеет отделять статичный обманный фон амулетов от настоящих вспышек магии. А с другой, защитят от неожиданной подлой атаки извне, сообщат о ней, дав время попавшим под атаку уже поднять собственную магическую защиту.

Правда, всё это красиво звучит только в теории. Эти амулеты-экраны, как и кунарийские блокаторы, созданы в нынешнее время, а, значит, ничтожно слабы с их первоначальными вариантами. Они станут преградой только для непосвящённых, которым и такие амулеты покажутся верхом рунического искусства. Хотя они всё-таки не лишены смысла, поскольку много ли из присутствующих относятся к «посвящённым»? Мало наверняка, здесь же не мастера рун собрались.

В общем, амулеты вновь стали предметом интереса сновидца. Первой пришла идея заставить телохранителей магистра особенно понервничать, сломав эти изделия. Но мужчина правильно посчитал это слишком опасным для себя, поскольку среди присутствующих могут быть те (тот же Вирен), кто знал, что случилось с блокаторами на кунарийском корабле. Маг избрал аккуратный подход, нарушил работу экранов, оторвав их от Тени, однако не доводил до критического состояния и не перегружал. Итогом всех невидимых для большинства жителей Тедаса манипуляций сновидца стало нехорошее мерцание, которое могло говорить как и о редком сбое, так и реальной заблокированной атаке. А значит, стража не смеет проигнорировать этот «сбой».

Уверенный, что всё получилось, как он и планировал, даже не видя тех самых амулетов, Безумец с кровожадным нечто на лице (это скорее был оскал, чем улыбка) приступил к ожиданию.

Вечер по тевинтерским обычаям начал интересно расходиться.

Не прошло и десяти минут, как в комнату зашло несколько стражников с магом во главе. Раскланявшись перед дамами с извинениями за нарушенный покой, они тут же приступили к осмотру зала, маг же проверял окружение, запустив духовное сканирующее заклинание. Если это на самом деле было нападение, то остаточный след от этой магии должен быть весьма уловим, поскольку всплеск из Тени пришёл очень сильный — зарябили разом все амулеты. Этот след они и искали.

Телохранители были особенно внимательны с тем, кто тут был явно лишним. Но взять с поличным сновидца, они не смогли, поскольку всё сканирующее заклинание Безумец с лёгкостью пропустил сквозь себя, как луч света сквозь стекло. Эта магия была даже далека от той, какой владеет Первый Чародей. Правда, солдат обнаружил следы части той комплексной защитной системы, что соорудил вокруг себя сомниари, как минимум заметил амулет. Но эти заклинания не являлись запретными, а к чему-то придраться ещё они не смогли, так что вскоре телохранители просто ушли, поспешили проверить остальные комнаты.

Ещё немного времени продержалась тишина в зале, нарушаемая только роптанием дам, а после в зал начали возвращаться остальные гости, в том числе магистры. Скорая проверка здания в том числе и гостями не дала результата, поэтому было решено, что случился всего лишь сбой. И если эта заминка никак не коснулась семей магистров, не испортила встречу, то вот они сами сейчас были страшно недовольны. Сидеть в окружении поломанных амулетов-экранов никто не собирался, поэтому встречу пришлось досрочно завершить; разумеется, за это короткое время договориться они ни о чём не смогли. Вот теперь лорды и ворчали, что коллега лишь впустую потратил их и без того драгоценное свободное время.

Сам же организатор этой встречи в зал вернулся с ещё более худшим настроением. Магистр до сих пор не мог быть точно уверен, что произошёл сбой и то, что амулеты впервые сломались именно сейчас, действительно лишь случайность, но ещё больше его беспокоили новые репутационные потери из-за несостоявшихся по его вине переговоров.

— Магистр Нихалиас, извольте дать комментарий произошедшему.

По понятным причинам мужчина не горел желанием сейчас, натянув улыбку, с кем-то беседовать, поэтому в сторону его окликнувшего он повернулся весьма раздражённым. Удивление первым посетило мужчину, стоило увидеть стоящее напротив него хромое недоразумение — так он лично называл своего врага. Быстро вся растерянность переросла в кровожадную ухмылку, а сам лорд заметно приободрился.

В предвкушении желанного веселья, вскоре на до этого незримого хромого мага обратил внимание весь зал. Гости тут же затихли и не менее шакальным взглядом уставились на него. Слухи об оскорблении уже достигли каждого, и всем было интересно узнать, что же предпримет безродный, чтобы восстановить свою честь, или скорее безуспешно попытаться.

Безумец ожидал такой реакции, всё-таки сегодня именно ему отдали роль шута, и поэтому не стал таиться и просить магистра о личной беседе. А ещё потому что раз самоуверенный магистр планировал развлечь гостей, то он это и получит, гости ещё надолго запомнят сегодняшнюю встречу…

— Действительно. Произошло досадное недоразумение. Уверяю вас, слуга, совершивший данную оплошность, будет наказан, — старший Нихалиас даже не стал делать вид, будто не понимает, за что с него запросили объяснения, а сразу шаблонно заговорил.

Сейчас слуги, которые и разносили те самые приглашения, заметно побледнели. Пусть они всего лишь исполнили приказ хозяина, нарочно проигнорировав хромого мага, но всё равно именно их сделают крайними.

Незнающего всех нюансов этого высокопарного общества вполне мог устроить такой ответ, он согласится замять этот конфликт, не догадываясь, что это не спасёт его от позора. На то и был расчёт магистра. Но его враг на подобное не повёлся.

— О, я не сомневаюсь, милорд, что виновных постигнет справедливое наказание. Однако же я не могу назвать данный вопрос закрытым, пока не получу возможность восстановить все репутационные потери.

— Я всецело поддерживаю вас. Вероятно, дуэль поможет разрешить эту весьма неприятную ситуацию. Мой представитель станет вашим соперником, — на этих словах магистр указал на мага, одного их своих телохранителей.

Зал затих в блаженном ожидании долгожданного шоу. Все были уверены, что сновидец согласится, поскольку отступать он не смеет, а другого выбора у него нет. Доволен был и магистр, потому что ненавистного врага эта дуэль уже не спасёт: даже если его не убьют и он победит, то это никаким образом не очистит его честь.

На это те, кто придумал возвести данное оскорбление в ранг самого серьёзного, и рассчитывали. От позора пострадавшего могла спасти только победа в дуэли с самим виновником, без посредников и представителей с обеих сторон.

Придумав этот план мести, Нихалиас даже не рассматривал, что до подобного может дойти. Любой потомственный магистр не подпустит к себе даже мысль, что бы проводить дуэль с неравным себе по статусу магом.

— Вы правы, дуэль — мой единственный выход… — с окончанием этих слов, Безумец скинул с себя маску белой нелепой вороны. Он перестал ссутулиться, расправил плечи, его руки стали держать посох по-новому, показывая свою готовность к бою, а его лица покинула лживая улыбка, оставив после себя каменное спокойствие и хладный взгляд до глубины души оскорблённого магистра. Вызывать на дуэль надо с высоко поднятой головой. — Только известно, что ответственность за действия рабов лежит на их хозяине. Ваши слуги проявили воистину хамское отношение к гостям, и за это будете вынуждены ответить вы, лорд-магистр.

«Безродный вызывает на дуэль самого магистра?!» — этот вопрос волной непомерного удивления окатил всех присутствующих. «Да что эта шваль себе позволяет?!» «Он точно безумец.» «Похоже у Круга скоро будут новые свойства.» Эти и другие слова прошлись уже вскоре второй волной шёпота. Сильнее всех, конечно, были возмущены магистры. То, что кто-то из черни смеет бросать вызов их коллеге, казалось им просто немыслимым.

Но всё это было лишь первой реакцией окружающих. Совсем скоро удивление сменилось жаждой крови. Ныне взгляды уважаемых господ были ещё страшнее, все стали похожи на гончих, что загнали бедного зайца в тупик и теперь с упоением смотрят, что их жертва предпримет в агонии последних моментов своей жизни. Ещё больше забавляла глупость «зайца», который сам себя загнал в эту ловушку.

В обществе с меньшим налётом фальши и напыщенности люди с такими взглядами уже во всю бы делали ставки, как скоро от этого наглеца останется лишь пепел.

Самого Нихалиаса первая волна также коснулась. Какое-то время он просто стоял и не моргая смотрел на ненавистного мага, который спутал его планы, в очередной раз поставил в не лучшее положение. Однако когда пришло принятие такой наглости, магистра, в отличие от остальных, захватил не азарт, а самая настоящая ярость. Неописуемо сильно его задело, что этот оборванец, это хромое недоразумение смеет ему (магистру!) бросать вызов.

В иных условиях подготовка к дуэли могла занять время, а сам магистр имел полное право вообще от неё отказаться, ввиду своей очевидной (как ему казалось) быстрой победы над самоуверенным соперником. Однако сейчас старший Нихалиас этим даже не думал воспользоваться. Лишь приказав своим солдатам оцепить зал и встать перед гостями, чтобы защитить их от шального заклинания, лорд в ярости сразу же схватил посох, мечтая проучить безродного наглеца, что опозорил его сына, а теперь замахнулся ещё и на дуэль с ним самим.

Правда, настоящей точкой отсчёта дуэли лучше считать момент первой совершенной магистром атаки, поскольку именно она показала всем гостям, уверенным в беспомощности безродного мага, что победе их коллеге не стать мгновенной. Старший Нихалиас, несмотря на злость, повёл себя как настоящий маг: к подготовке защиты и атаки подошёл рационально. И первое своё заклинание он выбрал осмысленно, поэтому им стал не хаотичный огненный шар, зарождённый яростью, а ужасающие молниевые жгуты. Такие виды заклинаний вызывают эффект паралича разной степени тяжести, и очень эффективны против магов. Это воин, ощутив судороги и покалывания, может прикрыться щитом, пока последствия от пропущенного удара не спадут. Маг же остаётся практически безоружен, и если стихийник ещё может успеть атаковать в ответ, то вот тот, кто опирается на более деликатные, но требующие концентрации и времени школы, оказывается совсем беспомощным. О какой концентрации и аккуратности может идти речь, когда твои руки в судорогах только и могут вцепиться в посох? Магистр, делая свой выбор, учёл и это, и физическую слабость противника — если поразить ему ноги, то он тут же упадёт и уже не встанет.

Но несмотря на подготовку, быстрой победы лорд-магистр не получил. Сорвавшиеся с его посоха молниевые хлысты тут же жадно помчались к противнику, однако даже долететь не успели, как были захвачены паутиной защитных заклинаний, в которой они запутались и уже вскоре распались на бесформенную энергию, вернувшись в Тень.

Для гостей подобное стало неожиданностью. Они, конечно, из азарта хотели, что бы хромой маг пережил данный удар и дуэль продолжилась, но считали, что хоть один молниевый хлыст достигнет цели. Магистр не скупился на силу, некоторые гости даже порадовались своей зрительской роли, поскольку понимали, что будь они сейчас на месте бродяги, то не смогли бы подавить такое сильное заклинание. Но столь опасная магия без вспышек и следов просто растворилась в воздухе на полпути от мага, и многих это впечатлило, заставило роптать.

Даже магистр нахмурился, то ли от осознания, что этого мага они всё-таки недооценили, то ли от огорчения, что его само собой разумеющейся победы не произошло.

Отражение первой атаки задало темп дуэли, которая в итоге непредсказуемо затянулась.

Безумец не мог назвать противника сильным, а уж тем более равным себе. И это не задетая гордость в нём говорила, а наблюдения, им собранные за время дуэли. Был бы его соперником боевой маг, тот же Вирен, к примеру, противостояние стало бы опаснее, поскольку такой противник, увидев, что его заклинания бесполезны, начнёт сокращать дистанцию, чтобы пустить в ход мечевидную часть своего посоха. В большинстве случаев для не боевых магов ближний бой становится фатальным, а поэтому мужчине действительно пришлось бы задействовать все свои знания, чтобы избежать поражения.

Но его противник не боевой маг. К счастью, потому что Безумец не был охоч до азарта смертельных поединков, а любил держать ситуацию под контролем. Но одновременно и к сожалению, потому что задетую гордыню хотелось потешить за счёт по-настоящему приятной победы над серьёзным противником.

Хоть лорд не был привязан к одной школе и победной тактике, он нападал, старался найти брешь в защите противника, но все его заклинания без особых трудностей блокировались, а любые попытки хитрить читались на перёд. Сновидец этого ожидал, поскольку уже при встрече с Алексиусом понял, что ныне даже магистры не озабочены маскировкой своей деятельности в Тени, но не злорадствовал. Несмотря на своё несомненное превосходство, Безумец был полностью сосредоточен на поединке, следил за окружением и Тенью. Нихалиас, как и другие обычные маги, не мог оценить даже приблизительно силу сновидца, но это не помешало его самоуверенности считать, что какой-то якобы безродный не может ни в чём обойти его, магистра. Безумец повторять этой ошибки не собирался, а потому за всё время дуэли никто не увидит на его лице даже улыбки, лишь хладный взгляд древнего оскорблённого магистра, жаждущего отомстить за унизительное пренебрежение его личностью.

Именно это стремление послужило причиной, почему дуэль не закончилась на первых секундах, но уже победой сновидца. Хромой маг не желал быстрой победы, кровожадно из мести хотел истерзать противника, видеть, как с каждым новым неудачным нападением он всё сильнее слабел, всё больше терял контроль, начинал паниковать. Пусть внешне хозяин встречи не выдавал проступившей слабости, но сновидца не обманет тот хаос, что постепенно захватывал его силы в Тени.

Можно сказать, что древний маг по-настоящему издевался над самоуверенным потомком.

Вскоре после начала дуэли Нихалиасу стало понятно, что банальными стихийными атаками не пробить защиту противника, которая была настолько громоздкой, что точно напоминала непреступную крепостную стену. Казалось, что каждое заклинание выбивало из неё только по одному кирпичику. На самом деле, только именно что «казалось», но Безумец очень старательно поддерживал эту иллюзию. Это вынудило магистра искать обход и другую тактику. И обнаружить эти намерения было ещё проще, учитывая, что Нихалиас не озаботился ни маскировкой, ни заклинаниями-обманками. Обычные маги даже не догадываются, насколько могут просматриваться в Тени многие их старания. А магистр всё недоумевал, как противник умудряется глушить любые его попытки влиять через Тень с помощью магии духа. Когда же Нихалиас решил обратиться к энтропии, чтобы усилить себя с помощью пленённых духов, то единственное, что он обнаруживал, это остаточные эманации захваченных жителей дремлющего мира, до которых более опытный маг энтропии добрался раньше.

Действовать на упреждение сновидцу давалось куда большей ценой, чем если бы они просто перекидывались друг с другом заклинаниями. Он тоже начинал уставать. Но ведь разве не в этом смысл дуэли — показать своё мастерство, а не голую силу?

Безумец внешне давал фору противнику, чтобы зрители продолжали верить, что основное место действия всё ещё реальность, а не Тень, и магистр вроде как даже побеждает. Однако вскоре и гости начали подмечать обратное, поскольку пока один начал проявлять видимые признаки усталости, второй же абсолютно не изменился с начала дуэли, даже ни разу не дёрнулся, когда магистр вновь и вновь атаковал ненавистного противника.

Несколько раз магией духа ему пытались перекрыть доступ в Тень, но, разумеется, безрезультатно. Зато сейчас Безумец сам решил использовать подобное. Несмотря на застывший на лице хлад, таким ходом он точно злорадствовал, мол, смотри и учись, как надо ставить настоящие блокаторы. Правда, узнал об этом магистр только тогда, когда решил создать очередное заклинание и обратиться к посоху. Тогда-то и раздались лёгкий треск и вспышка. От неожиданности и боли лорд выронил посох, обхватил пострадавшую руку и сжал зубы до оскала, чтобы не закричать.

После этого удара наступил момент передышки. Нихалиас уже совсем не скрывал своей усталости, стоял, тяжело дышал; появились первые признаки магического истощения. Наклоняться и подбирать посох, он так же не спешил, а только продолжал злобно посматривать на своего врага. Эта дуэль стала пощёчиной по непробиваемой самоуверенности магистра, но он не хотел сдаваться, только злился, обвиняя в своих неудачах противника, а не свою непредусмотрительность.

Впервые Безумец даже хмыкнул, вспомнив о собственной былой самоуверенности. Правда, о том, что, как бы ты ни был силён, всегда найдётся противник сильнее, ему преподали урок гораздо раньше, ещё в молодости.

В тот же момент случилось то, что испортило настроение сновидцу, вроде бы вкусившему азарт дуэли. Вдруг в Тени мелькнул след чужой магии. Безумцу даже не пришлось осматривать зал, он и так догадался, что это был один из телохранителей магистра, который решил подкрасться незамеченным к магу и ослабить его, тем самым приблизив победу своего господина. Мужчина отчётливо начал чувствовать, как магические силы постороннего пытаются подобраться к его собственным, и это его злило. Магистры альтуса погрязли в хвастовстве своих сил и родовитости, но когда дело доходит до реального испытания их «важности», так они тут же опускаются до ухищрений. Анодат даже в сражении против рабыни не смог не прибегнуть к магии крови, чтобы усилить себя с помощью рабов, которых таскал с собой. Но это его не спасло. Нихалиас же, впервые встретил противника, которого не смог задавить своим титулом, тут же наплевал на святость правил дуэли и призвал помощь со стороны. Он точно знал, что творит его подчинённый, не зря же так приободрился. Однако и его это не спасёт.

Неизвестный маг оказался хоть и весьма способным, но ещё более неаккуратным по работе с энтропийной магией. За всю дуэль магистр ни разу не позволил себе раскрыться, он держал свои силы под контролем. Даже Вирен, используя подобное заклинание во время проверки нового учителя, соблюдал правила безопасности, не открывался для прямого удара. А вот от того, что творил ныне посторонний, сновидцу даже стало тошно. Его действия — верх безвкусицы и неуважения к магии! Ни аккуратности, ни осторожности, ни даже намёка на собственную защиту. Кажется, он абсолютно не видел разницы между школами магии, не понимал, что прямолинейность стихий, недопустима в школе энтропии. Ну что ж, тем хуже для него. Кто-то же должен сегодня заплатить жизнью, чтобы встречу не назвали скучной.

В реальности никак не отразилось то, как один маг, слишком открывшийся для удара, получает этот удар. Только следящие за Завесой гости могли почувствовать отголосок воистину огромного магического всплеска, что пришёл из Тени. Они первыми и поняли, почему вдруг один из солдат замертво падает. Этот всплеск, который открывшийся маг не был готов принять и отразить, прошёл через него весь, сжигая и уничтожая всё на своём пути. Последним признаком сильнейшего поражения всех внутренних органов стала кровь, которая потекла не только изо рта, а даже ушей ныне уже мертвеца.

По залу прошлась очередная волна ропота, стоящие неподалёку от того мага господа, инстинктивно начали пятиться в разные стороны. Пребывавшие в состоянии шока солдаты, пока ещё не додумались оттащить подальше своего вроде ещё секунду назад живого соратника.

Вскоре уже все поняли, кто это сделал и за что, но ни один не высказал возмущения, что дуэлянт атаковал постороннего, даже магистр промолчал. Нихалиас понимал, заостри он внимание на этом инциденте и придётся официально сознаться, что на дуэли с каким-то оборванцем призвал помощь, а это, разумеется, позор, поэтому ему пришлось делать вид, что ничего и не произошло, а солдат просто попал под шальное заклинание. Хотя именно невозмутимость ему давалась теперь с ещё большим трудом, поскольку своего соперника он начал… бояться. Хромой маг даже не оборачивался, в лицо не видел того, кто хотел совершить подлый удар, но убил его, казалось, с одного взмаха руки. Невольно задумаешься, а не способен этот якобы безродный поступить так с любым магом? Нет, не способен, учитывая, что солдат сам допустил смертельную ошибку, решив обратиться к магии, которую не понимал от слова совсем, однако тогда ум усталого магистра думал об обратном.

Кажется, всё шло к тому, что Нихалиас прибегнет к магии крови.

Безумец раньше испытывал даже удовольствие от этой дуэли, и дело здесь не только в банальном свершении мести, а ему было очень интересно наблюдать за действиями магистра, его магией, любопытно изучить, по какой тактике работают ныне тевинтерцы. Однако сначала вмешательство постороннего подпортило впечатление, а потом новые намерения противника его окончательно разочаровали.

Когда Нихалиас прибегнет к этой магии, будет ли он ухищряться, использовать те же тактики обхода? Безумец в это даже не верил. Настрой у магистра был совсем не тот.

Конечно же, если не можешь кого-то одолеть, не признавай его превосходство и иди совершенствуйся, не продолжай бой, упрямо подбирая всё новые и новые тактики. Нет, а зачем? Убей рабов, используй магию крови, и возвысься без труда. Магия крови же не искусство, практически безграничный простор для фантазий, а так инструмент для ленивых.

И такое восприятие школы — бич не только этих дней, а и минувших, и Безумцу даже стало мерзко от перспективы, что всё опять перейдёт в простую банальщину и попытку давить силой, а не хитростью, знаниями или умениями. Оттого сновидец растерял последнее желание продолжать эту дуэль. Правда, это не значит, что оскорблённая гордость напоследок не напомнит о себе.

Гости, уже не знающие, чего ещё ждать от этой дуэли, вскоре получили новый опыт. Истошный крик магистра был очень неожиданным от захватившей его агонии. То, самое заклинание, которым хотел атаковать подчинённый, теперь было применено на хозяине. Нихалиас, и без того ослабший от череды безрезультатных атак, потерявший концентрацию, не заметил, как чужая магия добралась до него, взяла его магические силы под контроль. А потом было слишком поздно что-то предпринимать. Заклинание пробило все защиты, сожгло весь магический резерв мага, а потом добралось и до его тела, из-за чего магистр вскоре упал на пол от бессилия, но даже тогда магия его не отпустила.

Ужасный крик бившегося в агонии человека, что разнёсся по всему залу, напугал присутствующих. Жены вцепились в своих мужей, дети — в старших родственников. А все вместе маги чувствовали могущество, что исходило от того, кого высмеивали за слабость. Пусть это лишь часть того, как на самом деле бы выглядел след в Тени сильнейших сновидцев, если бы они его не маскировали, но гостям было достаточно и этого, чтобы увидеть, насколько оскорблённое семейство недооценило мага. На самом деле он очень грозный противник.

Магистры точно посмеются над своим коллегой, который из-за собственной оплошности теперь вот в припадке катается по полу, однако позже, сейчас же неприятные ощущения от криков человека (не раба) задели даже их.

«Неужели он его убьёт?» — послышался шёпот, когда стало видно, что лорд оказался в критическом состоянии, а его противник даже не думал останавливаться.

Безумец это расслышал, хмыкнул, но в последний момент, когда жизнь магистра оказалась на волоске, просто всё прекращает. Буквально всё. И магию, что разразила округу своим гневом и мощью, и крики магистра. На несколько секунд в зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только стонами мага, совершившего ошибку, которая чуть не стала для него роковой.

«Не жилец» — так бы сказал сновидец, будь перед ним человек из семьи победнее. Магический резерв сожжён и истощён полностью, потребуется около месяца, чтобы его восполнить, правда, и способен он будет на заклинания едва ли сложнее призыва виспа. Так что потом ещё долгие месяцы реабилитации, чтобы вернуть себе былой контроль над собственными силами. И это ещё не учитывая физических повреждений, из-за которых без лечения можно и инвалидом остаться. Но он магистр, и его семья имеет все средства, чтобы его выходить даже раньше предположительного срока. Так что можно сказать, что проигравший ещё легко отделался.

«Как он может быть так спокоен? Он убил человека, а второго пытал почти до смерти», — когда гости начали отходить от шока, они стали бурно обсуждать столь зрелищную дуэль с неожиданным исходом. И конечно, они обсуждали победителя, потому что не понимали, что за маг перед ними.

«Он бывший Серый Страж. Вы на его лицо посмотрите — да в нём, наверное, ничего человеческого не осталось», — вскоре по залу пронёсся новый факт, пущенный нанимателями сновидца, который стал для многих объяснением происходящего, в том числе его силы. В понимании многих ветеран сражений с порождениями тьмы не может быть слабым — слабаки до такого возраста там точно не доживают.

Слушая все эти сплетни и наблюдая за своим ныне недееспособным противником, Безумец был доволен, как и его гордость. И даже хорошо, что в один момент в дуэль вмешался посторонний, поскольку своей смертью он заплатил за магистра, который по правилам должен был умереть. Но убивать мужчина его изначально и не собирался, поскольку понимал, что в ином случае это здание ему уже живым не покинуть — на него ополчатся все магистры. Страх позора и увечий не так пугает и доводит до паники людей, как страх смерти. И если бы произошло убийство не какого-то там солдатика, а самого магистра, остальные бы испугались от осознания, что среди них бродит тот, кто способен без особых проблем (учитывая, что сновидец в дуэли совсем не пострадал) убить мага альтуса, а ведь он сам даже не из Тевинтера. Такая неконтролируемая опасность, конечно же, никому не нужна.

Но всё случилось по-другому, сейчас смотря на своего пострадавшего, но живого конкурента, магистры лишь улыбались, ведь унижение одного, возвышает других. В сновидце они видели лишь средство, с помощью которого и был унижен их коллега, и не больше. Власть имущие считали, что победу Стражу обеспечила именно неподготовленность Нихалиаса, а значит, другим подобная судьба не грозит, ведь они не страдают недальновидностью, как их коллега.

Когда дуэль подошла к концу, телохранители разделились на группы: одни остались стоять на своих местах, следя за порядком в зале, другие подбежали к хозяину, чтобы оказать первую помощь, третьи поспешили унести с глаз господ погибшего, ну а четвёртые с чего-то вдруг окружили победителя.

Безумец осторожно оценил оцепление, думая, неужели семейство прилюдно пренебрежёт святостью дуэли и захочет путём нападения группой сделать то, что не сумел сделать в одиночку магистр. Вскоре мужчина разглядел за спинами телохранителей ту, которая и дала приказ об окружении, и задал этот вопрос безмолвно ей.

Жена хозяина семейства была скорее напугана и растеряна, чем на самом деле уже хотела страшно мстить. Магесса очень противоречиво смотрела на человека, что опозорил и её сына, и мужа, на эмоциях желала ему тех же мучений, но только обязательно со смертельным исходом. Но потом когда уже и белые глаза всё такие же хладные и спокойные глянули на неё, женщина растеряла былую пылкость мыслей. Они сами виноваты, недооценили соперника. Он маг-из-ниоткуда, едва появившись, сразу был нанят семьёй магистра Вирена наравне с её сыном, сразу получил в Круге работу лично от Первого Чародея, сразу не испугался бросать вызов целой магистерской семье в угоду справедливости. Они посчитали его глупым, наивным и, кажется, не ошиблись, но не учли, что вместе с этим у мага были и знания, и силы — это и разглядели его наниматели. И это стоило разглядеть им, прежде чем использовать самый опасный способ в высшем обществе оскорбить противника. Тогда-то магесса посмотрела на мужа, окончательно осознала, что вопреки правилам он жив. И благодарить за это надо не случайность или способности самого магистра, а второго дуэлянта, который не стал усложнять отношения с их семьёй и уступил им. Этот безродный маг, вопреки первому впечатлению, сильный и опытный, а с силой надо считаться, с опытом-то и подавно.

Итогом всех этих размышлений магессы стал её лёгкий кивок и моментальный приказ своим людям отойти от мага.

Убедившись в благоразумии магессы и в её поразительном, для женщины, умении сдерживать себя в эмоциях, Безумец кивнул ей в ответ, а после решил отойти в сторону, чтобы больше не находиться в центре зала и внимания. Книга, оставленная в кресле, сама себя не дочитает, а ему как раз нужен был отдых, поскольку такая эффектная дуэль стоила ему немалых магических усилий. Но, кстати, спрятаться не получилось. Ещё долго в его сторону будут оборачивать остальные гости.

Хотя, конечно же, семейка Нихалиас запомнит и эту дуэль и будет мстить, как и сам магистр, Безумец даже не сомневался. Только в следующий раз они точно не решатся так нагло его провоцировать, но начнут пускать лживые сплетни и встревать в его дела по мелочам — это тоже часть борьбы. Этот бесконечный круговорот из унижений и мести закончится лишь со смертью одного из противников. Правда, подобное мужчину уже не волновало. К тому времени, когда хозяин дома придёт в себя и будет способен употреблять в пищу что-то твёрже каши, самого сновидца ни в городе, ни в стране уже не будет.

На этом встреча подходила к концу. Но не все смогли, набравшись впечатлений, спокойно вернуться домой. Семью Вирена поджидал неспокойный вечер и та же бессонная ночь, поскольку прибывший посыльный сообщил о нападении на дом. А ведь там находился их сын, которого они с собой не взяли…