Хотелось ли предкам моим, чтоб стал я поэтом
в Господних чертогах, в дальних и жарких краях,
на шаре, что вокруг солнца вращается?
Кровь моя твердо помнит ту песню,
что пелась глубокой ночью, как бы вчера —
о золотистом козленке, об изучении Торы,
бесценной для нас.
О вестнике, мчащемся к нам через горы,
и на устах его важная весть.
И не шел я за чуждою музыкой,
за ладаном и волшебством чуждых краев,
как шли друзья мои — вплоть до гибели...
Ибо мною звучал орган, он играл
в двух горних храмах, в двух святая святых —
и... пал.
Как мог я сдержать в себе стих,
так, что факел врага не спалил
ноты великих напевов,
буквы, которыми пишет огонь
надежду и смысл святого чертога
Божественного народа,
хранящего письмо и печать
от вершин Синая и Мория
вплоть до гибели после битвы!
Перевод И. Винярской