Клубничный Яд

Присев за огромной цементной вазой, полной растений и вьющихся побегов, я затаила дыхание, пока охранник, делающий обход, проходит мимо.

Этот дом просто гигантский. Я пробираюсь, прячась от охраны и пытаясь найти выход, и мне кажется, что прошло уже больше часа, хотя на самом деле, наверное, минут десять с тех пор, как я сбежала из комнаты, где меня держали.

Коридоры ведут к череде комнат, которые, в свою очередь, приводят к еще большим коридорам. Особняк не так велик, как родительский дом, но роскоши здесь не меньше. Откуда столько денег, не представляю. Видимо, Моретти находятся в более выгодном положении по отношению к моему отцу, чем я думала. Может, этот особняк — цена обещанного брака, который навеки свяжет наши семьи.

Может, вот сколько я стою: особняк с безвкусной мебелью и вычурными обоями.

Охранник прошел мимо, и я уже почти расслабляюсь, радуясь, что осталась незамеченной, как вдруг доносится звук выстрела с нижнего этажа. Тихий хлопок, но перепутать его невозможно. Охранник тоже это понял — он замер и напрягся.

Прижав пальцы к наушнику, он шипит:

«Блядь!»

А затем бросается бегом по коридору.

Я резко поднимаюсь, тело выпрямляется, а сердце уходит в пятки.

Килл. Он здесь.

Во мне смешиваются облегчение и страх, но они никак не соединяются. Как масло и вода. Одно чувство никак не успокаивает другое. Сделав несколько шагов, я надеюсь, что на этот раз победит облегчение, но страх впивается всё глубже.

Финн мертв из-за меня. А теперь Килл ворвался в этот особняк, кишащий людьми, готовыми к возмездию. Мне нужно его найти. Нам нужно выбраться отсюда, прежде чем он зароется еще глубже в осиное гнездо, пытаясь отыскать меня.

Я бегу в сторону, откуда раздался выстрел, внимательно обходя углы и дверные проемы. Добежав до конца коридора, я поворачиваю направо и вижу лестницу. Отлично. Я хватаюсь за перила и начинаю спускаться, но кто-то хватает меня за рубашку сзади и резко дергает. Несмотря на грубость, я на секунду надеюсь, что это Килл, но, когда другая рука хватается за мои волосы и дергает меня вверх, я понимаю, что ошиблась.

— Лоренцо тебя ищет, — холодно произносит незнакомый мужской голос, таща меня по коридору.

Я кричу и изо всех сил пытаюсь вцепиться босыми, израненными ногами в холодный мраморный пол, но каждый раз это заканчивается еще более жестким рывком. Мужчина продолжает тащить меня по полу, а кожа на голове пылает, как будто охвачена огнем.

Я кричу изо всех сил, так громко, как могу:

— Килл! Я наверху! Ки-и-и-илл!

— Заткнись! — рычит мужчина, выбивая ногой дверь в конце длинного коридора.

Он втаскивает меня в небольшую гостиную и захлопывает дверь. Отпустив мои волосы, он резко бросает меня на пол. Я, насколько возможно, подавляю боль. Даже под адреналином мое тело протестует от того, что меня так швыряют. Мои бедные ноги снова кровоточат от сопротивления, после всего, что им уже пришлось пережить. Я поднимаюсь, содрогаясь от боли в суставах после всей этой борьбы.

И вот он — Лоренцо Моретти. Мой жених.

Он прислоняется к мини-бару в углу комнаты, ухмыляясь так самодовольно, как будто женщина, которую ему обещали всю жизнь, не была только что втащена в комнату в ужасном состоянии. Он с удовольствием наблюдает за тем, как я борюсь с желанием заплакать от боли. Наверное, он даже завидует, что это не он причинил мне эту боль. Пока еще.

— Невеста, — произносит он, окидывая меня взглядом. — Приятно видеть тебя. Жаль, что всё зашло так далеко.

— Иди на хуй, придурок, — шиплю я, стряхивая пыль с задницы и отвечая ему с той же непринужденностью, что и он. — Я не твоя невеста. На самом деле, я для тебя — никто.

Понимая, что нож всё еще спрятан у меня за спиной, я с трудом удерживаю себя от того, чтобы не схватиться за него. Но раскрывать этот секрет я пока не собираюсь — только когда подойду достаточно близко.

Лоренцо цокает языком и качает головой.

— Жаль, что у великолепной красавицы семьи Росси такая же грязная речь, как у зэка, — его взгляд проходит по моему растрепанному телу. — И вкус в одежде, как у подростка.

Я бросаю взгляд на футболку и порванные черные леггинсы, на моих губах играет невозмутимая улыбка.

— Если я тебе не нравлюсь, отпусти меня. В море полно утонченных рыбок. Найди одну из них и оставь меня в покое.

Он качает головой и грозит мне пальцем.

— Хорошая попытка, ragazza non sofisticata⁵⁴, но ни одна из них не может предложить то, что можешь предложить ты. Власть, будущий статус. Когда я стану твоим мужем, я окажусь следующим в очереди на трон.

Я фыркаю. Мне не смешно от того, что планы Алессандро относительно своего сына принимают такой оборот у меня на глазах, но по-другому отреагировать не могу.

— Ты жалкий, никчемный кусок… — Лоренцо резко отталкивается от барной стойки и направляется ко мне, но я всё-таки успеваю договорить: — …дерьма! — выплевываю, прежде чем он хватает меня за щеки и с силой сжимает, грубо впиваясь в мое лицо.

— Я не люблю непослушных, Бьянка…

— Потому что тебе никогда не говорили «нет», придурок, — выдавливаю сквозь сжатые губы. Я хватаюсь за его запястье, пытаясь освободиться, но он лишь сильнее стискивает мои щеки.

— Ты думаешь, я хочу тебя терпеть? — его рука уходит мне за голову, сжимая мои волосы в кулаке, а его дыхание обжигает мои губы. Тошнота подступает к горлу, пока он продолжает: — Ты думаешь, я хочу тащить тебя за собой, пока ты пинаешься и орешь, вместо того чтобы следовать своей роли? Я не хочу этого. Лучше бы вставил ствол в твой мерзкий рот и спустил курок, но это разрушит план. К несчастью для тебя, всё, что ты делаешь — это предрешаешь свою судьбу. Ты всё усложняешь.

С моими сжатыми, словно у рыбы, губами, я изо всех сил пытаюсь произнести слова:

— Он… убьет тебя.

— Кто? — он смеется, запрокидывая голову, а затем снова смотрит мне в глаза. — Твой бойфренд? Ирландский наемник? — он наконец отпускает мою челюсть, и его рука присоединяется к другой, всё еще зажатой в моих волосах. — Если он еще не мертв, ему придется пройти через хренову кучу охранников, чтобы добраться до меня.

Он резко дергает мою голову назад, вытягивая шею, и я скрежещу зубами от боли.

— Легко, — рычу я сквозь боль. — Тебе лучше бояться.

— Не боюсь, — он подходит ближе, пока его бедро не упирается в мое, у меня комок в горле. — Признаюсь, он удивил меня, убив моих людей у тебя в квартире. Оставить труп у моего порога — это был дерзкий ход, и меня позабавило, что он подумал, что это останется безнаказанным. Потом он убил Маттео у «Пикколо», и вот это действительно меня разозлило. Маттео был моим лучшим другом. Я слышал, что тебя видели внутри…

Он продолжает, дергая меня за волосы, заставляя запрокинуть голову еще сильнее, так что мне уже трудно сохранять равновесие. Я всё еще держу его запястье одной рукой, но вторая рука медленно тянется за спину, к ножу.

— Ты что, помогала ему, глупая девчонка? Ты была его маленькой шпионкой? — шипит Лоренцо, явно теряя терпение.

— Да, помогала, — мурлычу я, ухмыляясь, даже несмотря на боль. — Я вывела Маттео из клуба прямо к Киллу. А потом слушала, как его избивают до смерти.

Лицо Лоренцо искажает ярость, он уже готов ударить, и, прежде чем я успеваю подготовиться, его кулак со всей силы врезается мне в скулу. Голова резко откидывается в сторону, острая боль пронзает глаз, слезы сами собой выступают на глазах.

— Тебя будет очень приятно сломать, — шепчет он, в его голосе слышится зловещая радость. Одна рука всё еще держит меня за волосы, не давая подняться.

Прежде чем он успевает продолжить, снаружи, за дверью, раздаются приглушенные выстрелы. Лоренцо мгновенно напрягается и вскидывает голову. Я не упускаю шанса — вырываю нож из ножен и замахиваюсь.

— Нож! — кричит охранник Лоренцо из угла комнаты.

Глаза Лоренцо возвращаются ко мне в тот момент, когда мое лезвие вот-вот вонзится в его живот. Он успевает дернуться, выбивая нож из моей руки, но не раньше, чем я успеваю рассечь его безупречно белую рубашку, оставляя аккуратный порез на ткани.

Лоренцо отшатывается и снова со всей силы бьет меня по лицу, одновременно отпуская волосы. Я падаю на мраморный пол, тело отзывается на удар резкой болью, словно меня швырнули, как тряпичную куклу. Я тихо стону, ощущая, как боль пронзает каждую клеточку, и понимаю, что тот факт, что я не смогла серьезно ранить его ножом, может стоить мне жизни.

— Ты гребаная сука, — рычит Лоренцо, когда выстрелы становятся громче и ближе. Он опускает взгляд на свои ребра, где под рубашкой растекается красное пятно, похожее на кляксу Роршаха.

Возможно, я ранила его сильнее, чем думала.

— Ты умрешь, — он угрожающе делает шаг ко мне.

В этот момент дверь в комнату распахивается, будто ее вышибает носорог, и в проеме появляется Килл.

— Нет! — рычит он.

С озверелым выражением лица он молниеносно вытаскивает два ножа и метает их. Один — в лоб охраннику в углу комнаты, второй — в ладонь Лоренцо, когда тот тянется за оружием.

— Она будет жить. А ты умрешь, — произносит Килл с холодной уверенностью.

Охранник падает на пол мгновенно. Лоренцо отшатывается назад, выронив пистолет на мраморный пол — раненая рука больше не может его держать. Он вытаскивает нож из ладони и делает шаг ко мне, но Кил не теряет ни секунды: он мгновенно достает еще четыре ножа из кобуры на бедре, по два в каждой руке, и бросает их один за другим. Маленькие клинки точно вонзаются в плечи и бедра Лоренцо, приковывая его к месту.

Святое дерьмо, он настоящий мастер убийства, и я не могу не почувствовать гордость за него. Этот человек принадлежит мне.

— Что ты собирался сказать? — спрашивает Килл, подходя ко мне, но при этом не отрывая взгляда от Лоренцо.

Лоренцо едва держится на ногах, привалившись к мини-бару, его рубашка и штаны пропитаны кровью, а по всему телу торчат аккуратные ножи, словно произведения искусства. Его лицо перекошено от боли, мышцы уже не слушаются по мере того, как кровь медленно покидает его тело.

Килл наконец-то переводит взгляд на меня, опускается рядом и, обнимая, помогает мне встать. У него перехватывает дыхание, когда он видит меня в таком израненном состоянии, и тихо произносит:

— Проклятье… Рыжая, — в его голосе звучит тихая боль, пока он держит меня, — Детка, прости меня, что я не успел раньше.

— Не надо извиняться, — шепчу я, облегченно прижимаясь к нему. — Финн… — это всё, что я могу сказать.

Вид Килла напоминает мне о том, что Финна убили. Прострелили голову, и каждый раз в памяти всплывает звук выстрела. Киллиан кивает — видно, что он уже всё знает, и между нами повисает печаль, словно мрачная тень.

Громкий кашель возвращает нас в реальность, и мы переводим взгляд на Лоренцо, который теперь с кровавым пятном на груди, кашляет кровью и всё еще держится на грани.

— Как мило, — шипит Лоренцо, с презрением глядя на Килла. — Я получу удовольствие, наблюдая за твоей реакцией, когда она умрет.

Какой он глупец. Настолько гордый, что не осознает — он уже мертв.

Лоренцо выпрямляется, заставляя себя стоять с натянутой улыбкой на губах. Килл встает рядом со мной, его рука на мгновение подергивается в сторону пистолета, и взгляд пронзает Лоренцо.

Я вижу то, чему Килл учил меня — Лоренцо что-то задумал. Он смотрит на нас, измеряя расстояние. Он готовится к броску.

— Ты это сделала? — спрашивает Килл, с легкой усмешкой кивая на пятно крови, растекающееся по ребрам Моретти.

— Да, — уверенно отвечаю я, улыбаясь в ответ.

Словно по моему предсказанию, Лоренцо бросается вперед. Без оружия он делает единственное, что может: тянется к моей шее. Килл выхватывает пистолет, но Лоренцо резко меняет траекторию и выбивает оружие из его рук.

Килл мгновенно подстраивается под ситуацию и обрушивает кулак на лицо Лоренцо три раза подряд. Лоренцо отлетает назад, врезается в бар, его лицо разбито и переломано.

— Ну давай, тупой ублюдок, — рычит Килл, медленно обходя Лоренцо, как лев, защищающий свою территорию. — Я так долго ждал этого момента, — он хватается за рубашку Лоренцо, запрокидывает голову и с силой бьет его лбом в нос.

Кровь брызгает по рубашке Лоренцо и по бело-золотому мрамору у их ног.

Лоренцо снова отскакивает назад, пошатывается, но успевает нанести удар, и я должна признать — удивлена, что он до сих пор держится. Его гордость не позволяет ему сдаться. Килл спокойно принимает удар, затем выпрямляется, будто ничего не произошло.

Снова раздаются выстрелы и крики за дверью, привлекая мое внимание.

Кто из Хулиганов здесь, интересно? Ребел, Гоуст, все они?

— Слышишь это? — шипит Килл, ухватившись за грудь Лоренцо. — Вы все умрете сегодня. Но на этом я не остановлюсь… — Килл наносит удар в ребра, прямо в рану, которую я оставила. Лоренцо кричит от боли, издавая глубокий, отчаянный звук, который могут произвести лишь те, кто умирает. Когда он сгибается от боли, Килл резко поднимает колено и врезается им в подбородок. Лоренцо отлетает назад, ударяется о бар и оседает.

— Когда я с тобой закончу, — продолжает Килл, — я убью твоего отца.

У меня перехватывает дыхание. Он собирается убить Алессандро? Зачем? Ведь он знает, что это вызовет еще большую войну.

На этот раз мы не могли иначе. Лоренцо похитил меня, и я могу объяснить это моему отцу. Вряд ли он знает, насколько Лоренцо опасен и безумен, но даже если знает, он никогда не позволит Хулиганам убить главу одной из семей без последствий.

И хотя я не хочу иметь ничего общего с отцом, мне не всё равно, что Килл может пойти на войну с моей семьей из-за того, что натворил Лоренцо.

И я знаю, что буду чувствовать, если отец решит идти против Килла. Если он попробует, я сама расправлюсь с ним.

Альдо Росси может быть моим отцом, могущественным человеком, на которого я когда-то смотрела с восхищением, но моя преданность уже давно принадлежит другим.

Она принадлежит Хулиганам.

— Возможно, ты знаешь, почему твоему отцу суждено умереть. Возможно, нет. Но знай одно, — Килл наклоняет голову, пристально изучая Лоренцо, и я понимаю, что он делает, я видела, как он делал тоже самое и со мной, множество раз.

Он внимательно смотрит на его выражение лица, на пульсирующую вену на шее, на каждое движение глаз. Килл определяет, что Лоренцо знает, по его реакции, по мимике, как он делал со мной не раз. Сейчас Килл — это машина, а не человек.

— Его смерть будет долгой. Я заставлю его страдать днями.

«Возможно, ты знаешь, почему твоему отцу суждено умереть…», — о чем он говорит?

— Пошел ты, ирландский ублюдок! — орет Лоренцо, рывком хватаясь за что-то за барной стойкой, и когда он выпрямляется, в его руке оказывается пистолет.

Он направляет его на меня.

Всё происходит быстро, но в то же время кажется замедленным. Страх пробирается ко мне, словно паразит, и я готовлюсь к удару, к пуле, которая должна вонзиться в мое тело, выставляя руки, как будто это способно остановить ее.

И в этот момент всё приходит в движение. Все движущиеся части работают вместе в замедленном и одновременно слишком быстром темпе.

Килл делает два больших шага к Лоренцо, одновременно поднимая правую руку. Из-под манжета его рукава выскакивает нож, и он вонзает его под подбородок Лоренцо, как раз в тот момент, когда Лоренцо нажимает на курок.

Я закрываю глаза, а звук выстрела заглушает мои крики.

Затем всё затихает. Или, наоборот, всё кажется слишком громким. В ушах звенит, но я не слышу ничего. Это похоже на странный сон, где одновременно страшно и спокойно в темноте.

Потом я слышу хриплое бульканье — отвратительный звук, который возвращает меня в реальность.

Я жива. Меня не задело. Я приоткрываю глаза, взгляд устремляется на пол, где стоят ботинки Килла в луже крови. Когда я поднимаю взгляд, передо мной открывается полная картина. Нож Кила воткнут в череп Лоренцо снизу, через подбородок. Его тело висит в нескольких дюймах от пола, руки и ноги безжизненно болтаются.

Его последние судорожные вдохи и кровавое бульканье — это лишь рефлексы умирающего тела, а не признак жизни.

Лоренцо Моретти мертв.

Я больше не обручена с этим человеком.

Теперь я связана кровью с тем, кто его убил.

С Киллианом Брэдшоу, Жнецом Хулиганов.