Колонна и горизонты

ЗДРАВСТВУЙ, СЕРБИЯ!

На противоположном берегу реки Увац металась какая-то часть четнического златиборского «корпуса». Разгоряченные бойцы с нетерпением ждали сигнала к атаке. Сначала в действие вступила артиллерия. После артобстрела 23 августа 1944 года к вершине Борова-Глава, возвышавшейся над поселком Доброселица, подошли подразделения бригады. Не оказывая сопротивления, четники отступили. Их часть распалась после наших первых же выстрелов, и бригада некоторое время преследовала мелкие разрозненные группы противника. В горах было прохладно, моросил мелкий дождь. Мы вступали на территорию Сербии. Милан Джорджевич из Крагуеваца опустился на колени и поцеловал родную землю. Здравствуй, Сербия!

Перед вечером батальоны расположились на отдых на просторных лугах. Владо Щекич сразил меня вестью о том, что в утренней атаке был смертельно ранен Крсто Баич и никто не надеется, что он выживет. Оказалось, что утром Крсто вместе с другими штабными работниками 3-й крайнской бригады с пистолетом в руке в первых рядах бросился в атаку, и какой-то четник из засады ранил его в грудь. Комиссар бригады в первых рядах?! «Зачем ему это понадобилось?» — спрашивал я себя, чувствуя, как к горлу подкатывает горячий комок. Разве можно представить себе мертвым Крсто Баича, человека, гибель которого уже неоднократно рисовалась в моем воображении, всякий раз повергая меня в ужас? Человека, который после схватки с четниками на Студеной и с немцами на Златни-Боре, после боев на Сутеске говорил: «Мера свободы определяется мерой мучений, которые перенесены для ее достижения»?!

И вот этот человек мертв. Он умер от внутреннего кровотечения, не приходя в сознание.

В стороне между дубами горели факелы и свечи, слышались глухие удары лопат. В лесу собралось больше сотни бойцов, пришли работники батальонов, бригадного и дивизионного штаба. В селе готовили гроб. У могилы стояла рота крайнцев, а рядом с ней — небольшая группа девушек.

Я не подходил к Крсто, не хотел, не мог видеть его мертвым. Для меня он навсегда останется живым. Ушел из наших рядов верный боец партии, один из умнейших и благороднейших товарищей нашей бригады и всего нашего движения. Сколько прекрасных надежд, сколько воли, благородства и мужества было в этом человеке! Для всех нас он был эталоном бойца, коммуниста, человека. Теперь его нет. Вражеская пуля вырвала его из наших рядов.

Из села принесли гроб. Под дубами зазвучал траурный марш. Колышется пламя свечей, по щекам людей текут слезы. С какой энергией он взялся за дело в 3-й крайнской бригаде! В каждом батальоне создал библиотеку, в ротах организовал курсы для неграмотных и передал им свой неспокойный характер, свою неутолимую жажду знаний. Ему очень хотелось, чтобы бойцы бригады встретили день освобождения грамотными. «Нам нужно, — говорил он, — немедленно послать на учебу всех недоучившихся школьников и студентов, всех толковых парней, чтобы дух нашей борьбы как можно быстрее превратился в знания, в умение созидать».

Что же скажу я, когда встречусь с его сестрой Кристиной, которую он несколько дней назад забрал из Берана и привел в бригаду?

Узнав о том, что и второй ее сын погиб, мать Крсто не вынесла горя и умерла. Глава семьи Баичей Вука был зверски замучен фашистами в концентрационном лагере, сын Моисей погиб под Ключом, осталась одна Кристина…

В те дни части нашей дивизии освободили Баина-Башту. Недавно на окраине этого местечка четники убили Душана Вуйошевича. После боев на Сутеске Вуйошевич где-то под Цапардом или Зворником перешел на должность офицера разведки при штабе 16-й дивизии Данилы Лекича. В тылу врага Душан действовал смело и добыл много важных сведений для своего командования. Он даже проник в штаб одной четнической части, находившейся на территории Сербии. К несчастью, в штабе оказался предатель, бывший партизан из Романии, который выдал Душана четникам. Неустрашимый, как Илья Куч, герой произведения Марка Милянова «Пример человечности и мужества», Душан Вуйошевич умер под пытками, ничего не выдав врагу.

Опираясь на поддержку гитлеровцев, летичевцы, недичевцы и четники оказывали нашим войскам в Сербии ожесточенное сопротивления. Еще весной этого года некоторые наши дивизии пытались здесь продвинуться вперед, но вынуждены были отойти. И только под ударами 2, 5 и 17-й дивизий сопротивление противника было сломлено, и наши главные силы смогли вступить в Сербию. После того как четники были разгромлены вблизи реки Увац, одна их бригада пыталась задержать наше продвижение в районе Косерича, но, как позже рассказывал пленный четник, когда командир их бригады получил ранение, солдаты разбежались кто куда. Одна их группа поспешно спряталась в кустах, а когда наступила ночь, она догнала нас на шоссе и сдалась в плен. В составе этой группы были в основном насильно мобилизованные крестьяне, среди которых оказались и такие, кто выразил готовность воевать на стороне НОАЮ. Этих людей сразу же направили в тыловые подразделения. Бригада продолжала свой путь в направлении Валево.

Ускоренное продвижение создавало для нас и трудности. Обоз отстал километров на десять, времени на установку палаток не хватало, огонь для приготовления пищи не разжигали, да в этом и не было особой необходимости: местные жители повсюду встречали нас теплыми словами приветствия, давали нам фрукты, лепешки, домашний сыр, сливки и ракию. Седовласые участники прошлых войн в беседах с нами говорили, что только сейчас начинают сбываться их давние мечты. Нам рассказывали также об ужасах четнических погромов и зверствах фашистских оккупантов, которые заставили всю Сербию надеть траур.

Нас встречала не только свободолюбивая Сербия Карагеоргия и Светозара Марковича, но и исторически более близкая нам Сербия забастовщиков и демонстрантов. Эта Сербия на выборах 1920 года голосовала за кандидатов коммунистической партии. Эта Сербия 27 марта 1941 года выступила против союза с Гитлером, а в июле того же года поднялась на борьбу против оккупантов. Эта Сербия с расстрелянными жителями Крагуеваца и Кралево, Мачвы и Валево, Скелы и Ядара; Сербия, которую четыре года резали, жгли, вешали и мучили в лагерях на Банице, в Нише, в Смедеревска-Паланке; Сербия, сын которой металлург Стеван Филипович, идя на казнь, призывал народ к борьбе; Сербия ябланицкого, космайского, кукавицкого, валевского, мачванского, пожаревацкого, шумадииских и многих других партизанских отрядов. Нас встречала Сербия легендарных Ратко Павловича Чичака, Радивое Йовановича Брадони и Велько Дугошевича…

От Баина-Башты и Ужице до Валево и Лазареваца только в батальоны нашей бригады вступило около трехсот молодых добровольцев.

Советский майор Яков радостно улыбался и говорил, что такое гостеприимство, как в Сербии, можно встретить только в Советской стране, особенно в его родном крае. Год назад Якову удалось бежать из немецкого плена и пробраться в район, где действовали наши войска. Вскоре после его вступления в НОАЮ взвод, которым он командовал, сжег несколько немецких цистерн с бензином, стоявших под Бихачем.

Впереди нас, в Валево, уже гремел бой. Мы направили группу саперов с задачей заминировать дорогу на Шапац. Окрыленные успехами, наши подразделения с ходу ворвались в город, не дожидаясь подхода артиллерии. Атака развивалась так, словно бойцы действовали против условного противника во время учений, а не против сильного гарнизона гитлеровцев и их местных пособников. Командир 1-го батальона поклялся въехать в город верхом на коне, что и было сделано. О первом своем ранении он никому не сказал. И только когда мужественный боец был ранен вторично, товарищи заметили это и вывели его из боя. Противник упорно отстреливался из окон и с крыш домов, пока его не загнали в казармы 5-го немецкого полка. На рассвете наше инженерное подразделение столкнулось с группами недичевской полевой жандармерии, которые ночью садами бежали из города. Бойцы этого подразделения рассказывали, что недичевцы незаметно просочились через наши стрелковые цепи и разбрелись по своим селам. Некоторые из них все же попали в плен и на допросе заявили, что уже два месяца ничего не слышали о своих родных.

Наш усатый обреновчанин с досадой заметил:

— А что же тогда нам говорить, ведь мы вот уже три года только и мечтаем о том, чтобы хоть издали увидеть Сербию…

Снаряды, выпущенные из «базуки», пробили стены здания и заставили недичевцев и летичевцев вывесить белый флаг, но 5-й полк гитлеровцев продолжал сопротивление. На следующую ночь к ним пробилась крупная моторизованная колонна и вывела их из окружения.

Валево проснулось освобожденным. Жители окружили бойцов и повели их по домам, чтобы накормить и разместить на ночлег. Незнакомый фотограф, две ученицы которого присоединились к нашим саперам, снимал бойцов и бесплатно делал для них фотографии. Я ночевал в доме, сердечных пожилых женщин, которые, как и те девушки из дрварской Каменицы, утром следующего дня проводили меня до шоссе на окраине города.