Крестраж # 1

Глава 20 Побег

— Что это за гадость была? — с отвращением смотря на пустую бутылку из–под зелья, спросил Блэк.

— Да уж, не огневиски тридцатилетней выдержки. — на его скривившуюся рожу злорадно ответил я. — Мне такую же дрянь месяц пришлось пить, и ничего, как видишь, получше тебя выгляжу. Смотри только не вздумай что–то ещё вместе употреблять. Если начал пить восстанавливающее, то с другими зельями смешивать нельзя, а с алкоголем тем более.

— А раньше предупредить меня нельзя было? — недовольно спросил он.

— А раньше ты не спрашивал, — парировал я.

Если бы знать заранее, чего мне стоило уговорить Блэка на прием лекарств и не допустить до пьяного загула, то, наверное, пристрелил бы его сразу, чтоб не мучиться. Он, как только почувствовал себя в относительной безопасности, тут же начал искать на свою… голову, развлечений. Хоть и понять его можно, но что–то рановато он расслабился. Если думает, что все головняки я на себя возьму и буду возиться с ним, как с маленьким, то тут он глубоко ошибается, и мне придется открыть ему глаза на его заблуждения.

— Сириус, у тебя вообще какие планы были? Ну вот стырил ты у меня палочку, пробрался к Уизли, прибил Петтигрю, дальше что? — ядовито спросил я.

— Ну… Не знаю. Тут же сразу всё понятно станет, кто предатель и что на самом деле было, я расскажу и так. Потом, конечно разбирательство было бы и должно было всё выясниться, — с растерянным выражением лица стал объяснять он.

— Да неужели? Что ж ты раньше не рассказал ничего? А вот как вижу я: Серийный беглый маньяк–убийца тайком пробрался в жилище добропорядочной семьи и жестоко убил кавалера ордена Мерлина третьей степени Питера Петтигрю, скрывающегося от его мести. Воспользовался он палочкой известного героя магического мира Гарри Поттера. У авроров возникает множество вопросов. А откуда палочка? А не сотворил ли чего известный преступник с Мальчиком–Который–Выжил? Ты же был аврором? После твоего описания в розыскных листах тебя сначала заавадить нужно, а потом только допрашивать. У тебя хоть немного мозгов осталось? Я вот думаю, что ты мне не нужен совсем, пользы от тебя ноль, и только капризы идиотские и претензии какие–то надуманные. Рассчитывал, что крёстный у меня серьёзный, взрослый волшебник, на которого я могу опереться в трудную минуту, а тут, оказывается, с ним как с сопляком возиться нужно. Какого хера, Сириус? Тут, блять, у меня война идёт с половиной магической Британии, а мне приходится трахать тебе мозги для того, чтобы ты начал думать!

— Не ругайся! — мрачно буркнул Блэк.

— Иди в жопу! — зло сказал я. — Тоже мне, воспитатель! Тут серьёзные дела творятся, а у тебя детство в одном вышеупомянутом месте не прошло. Напиться ему хочется! Мне тоже хочется, между прочим, от осознания, кого мне тут приходится отчитывать!

— Всё, всё! Я понял, не нужно больше мне ничего высказывать. Ты хуже Лили со своим занудством. Хоть и очень похож на Джеймса, только без очков, но характер у тебя, как у Эванс. Почему только ты не как Джим? С ним бы мы быстро что–нибудь придумали, — раздражённо стал говорить он.

— Сириус!

— Что?

— Легилименс!

Как же он меня достал! В диком раздражении я спускался со второго этажа и надо же! Всё семейство Дурслей как по заказу расположилось в гостиной и дружно пялилось в телевизор, по которому показывали доставшую меня рожу Блэка.

— О! Про моего крёстного смотрите? Он убил тринадцать человек! Правда, он классный?! — излишне весело и показательно радостно воскликнул я.

— Петунья, у него все родственники такие? — спросила сидящая рядом с Верноном и уже изрядно накаченная бренди Мардж. — Как вы его ещё до сих пор терпите у себя в доме?

— Не надо, Марджори, — испуганно пробормотала тётя Петунья.

— Да что такого? Вы только посмотрите на него? Тощий выродок! — пьяно брызгала слюной эта жирная тварь. — И не ухмыляйся тут мне! Я вижу, ты не стал воспитанней с нашей последней встречи.

— Мардж, пожалуйста, — подключился бледный Дурсль.

— Как вы только не выбросили его за порог в какой–нибудь приют. Я всегда говорила про твою сестру и не в обиду тебе, Петунья, но от неполноценной суки и щенки получаются с изъяном. Это всё скрещивание, — продолжала разоряться она.

— Ты совершенно права, Мардж! — громко сказал я и подхватил кочергу, стоящую около камина. — Только такая уродливая сука, как ты, могла разродиться своим Злыднем.

— Что ты сказал, сопляк?! — побагровела эта пьяная свиноматка.

Размахнувшись кочергой, со всей доступной мне силой ударил по окорочкообразному предплечью сидящей за столом тётки. Потом ещё раз по пальцам и по заплывшей жиром роже и ещё раз и ещё. Я не забыл, как она травила меня своими бульдогами и как я сидел на дереве весь день, до ночи, истекая кровью из разорванной ноги, и как смеялись все эти сейчас бледные лица.

— Я сказал… Что ты… Уродливая сука… Если… Ещё раз… Откроешь свой… Поганый рот… — я продолжал наносить удары. — То я выпущу всю твою гнилую требуху. — и наконец откинул в сторону такой удобный инструмент.

Я смотрел на дрожащих Дурслей и мечтал их всех перебить особо жестоким способом. Скулящая на полу Мардж только ещё больше раздражала, так как к вони перегара добавилась дурно пахнущая лужа под ней. Вот только нельзя их помножить на ноль, иначе «прилетит вдруг волшебник» в голубой или в какой в тот момент на нем будет, мантии, и бесплатно покажет умножение на ноль уже мне. Или законопатит туда, где Блэк недавно по турпутевке загорал. По наблюдениям, те два модника в красном следят в основном, чтобы я не сделал ничего Дурслям и, конечно, подмечают, не замыслил ли я чего незаконного, но так, без огонька. Попробуй я Дурслей порешить, тут бы меня и повязали, и добро пожаловать Азкабан. Видимо, на это и расчёт у того, кто их послал наблюдать.

— Как же я мечтаю вас всех живьём закопать! — тоскливо смотря на перепуганных уродов, высказал свои мысли уже вслух. — Вам, наверное, будет приятно узнать, что я съезжаю, тётя. Можете меня не искать, всё равно не найдёте, только один момент, мне нужны все мои документы, — и пристально посмотрел в глаза Петуньи. — Быстро!

Не могу я больше здесь оставаться, просто не выдержу и перебью этих нелюдей. Была идея отправиться на Гриммо и там отсидеться до начала учебного года, но я её отмёл из–за неадекватного поведения Блэка. Ведь отправится в загул, наверняка в подвалах особняка есть что выпить, и в немалом количестве. А что мне останется делать? Отправлюсь вместе с ним, несмотря на возраст, не откажет поди в такой малости мне крёстный. Остановился, как и в книгах, на варианте с «Дырявым котлом». Определённо, замечательное место — граница двух миров и оперативный выход в оба, в одном из которых можно будет затеряться, если что. Один недостаток — слишком очевидное место и будут искать в первую очередь именно там. Пока я не напоминаю себя прошлого и никто меня не признаёт за Мальчика–Который–Недобитый, можно сыграть в школьника–магглорождённого, который готовится к школе и скопил сиклей на этот клоповник магического мира.

Подхватив сундук со спящим внутри Блэком и запихав свои документы в сумку, накинул на себя мантию–невидимку и свалил из проклятого дома истинно по–английски. Еле поместился под моим стелс–плащиком вместе с объёмным ящиком. Вспомнив про «Ночной Рыцарь», содрогнулся и отправился к автобусной остановке. Пусть на этом магическом транспорте извращенцы ездят, а я воспользуюсь традиционными способами передвижения.

— Мистер Том, я хотел бы снять номер, — после приветствия заявил я.

— Одинадшатый швободен, — прошепелявил очень сутулый волшебник за стойкой. — Как ваш жапишать?

— Эммм… Вернер Карл Хайзенберг, мистер Том, — после секундной задержки выдал я.

Не знаю какие ассоциации у меня сыграли, но я выбрал это имя. Видимо, потому, что мне предстоит ВАРКА. Наконец созрел для переработки крови василиска и привел себя в порядок. Осталось пару дней пить очищающее, сваренное мной ещё в Хогвартсе, и можно будет приступать к экспериментам, не над собой, конечно, сначала нужно будет купить несколько крыс в магазинчике на Косой или вообще поступить радикально с отловом асоциальных личностей в Лютном и опытами над ними.

— Шешть галеонов в неделю и жавтрак жа шчёт жаведения, — прошамкал Том и записал в монументальную книгу имя очередного постояльца.

Нихрена у них цены! На пятизвездочный отель с рестораном от лучших рекомендаций Мишлен эта халупа не тянет никак. Он что, издевается, старый сморчок? У него здесь «Интерконтиненталь», что ли? С недовольным видом пришлось расплачиваться за три недели проживания, оставшихся до начала занятий.

Ну ничего так, миленько и атмосферно. Убежище Темного Волшебника, а не гостиничный номер. Просторная комната в тёмных и мрачных тонах с полированными тёмными деревянными панелями вместо обоев, и массивной мебелью в жутко обшарпанном стиле ампир с излишним и когда–то роскошным украшательством. Грязные, мутные и запылённые окна так и просились применить на них «тергео», что я и сделал после ухода проводившего меня до номера Тома. Последующая уборка заняла ещё час и только потом я начал распаковываться.

Когда я открыл окна с видом на маггловский Лондон, в комнату влетела немного заморенная и злая Хедвиг с объёмным даже по виду письмом, и не надо обладать дедуктивными способностями, чтобы знать, от кого оно.

— Ну, не дуйся, красавица. Вот, я тебе попить и поесть приготовил, — почёсывая сову под шеей, там, где она любит, произнёс я. — И не надо меня кусать так сильно. Знаю, что ты устала, но посмотри, какая ты стала подтянутая и спортивная! Просто гоночная сова, а не жирная министерская кукушка.

Из переписки Гермионы Джин Грейнджер и Гарри Джеймса Поттера, август 1993 года

Дорогой Гарри

Сегодня прочитала в «Пророке» интервью министра Фаджа, и я просто в ужасе. Будь очень осторожен, ведь Блэк — это опаснейший преступник и, потому как он был самым близким приспешником Того–Кого–Нельзя–Называть, тебе нужно быть даже вдвойне осторожным…

Пожалуйста, напиши как у тебя дела и не натворил ли ты что–то ещё, сумасбродное или, как всегда у тебя — неожиданное…

На случай, если у тебя будут неприятности, то ты всегда сможешь укрыться у меня дома. Уверена, что с родителями я всё улажу, но на всякий случай высылаю тебе свой номер телефона и адрес…

И если ты не напишешь мне ответ как можно скорее, я не знаю, что с тобой сделаю, Гарри Джеймс Поттер! Прошу! Не заставляй меня волноваться и переживать. Приезжаю через неделю и буду ждать звонка…

С любовью,

Гермиона

Дорогая Гермиона

Несмотря на статьи в «Ежедневном Пророке», я всё ещё жив и здоров, чего и тебе желаю. Правда, мне пришлось съехать от моих маггловских родственников, и слава Мерлину, иначе они уморили бы меня быстрее любого беглого преступника. По–моему, о них я тебе уже рассказывал…

Дела у меня, как и всегда, превосходно, и подозрениями в сумасбродстве ты меня немного обижаешь, потому как я полный псих. Неужели наш первый курс тебя в этом не убедил и почему ты так беспокоишься об этом? Правда, недавно мне прибавилось головной боли от того, что я подобрал себе бродячую собачку. Небольшую такую, редкой породы — чихуахуа. Песик немного дурной и приходиться его воспитывать, кормить и дрессировать…

Вот так неожиданность! Оказывается приобрести телефончик симпатичной девчонки проще простого. Нужно просто, чтобы за тобой начал охотиться маньяк–убийца, и она сама его даст. Обязательно запатентую этот метод! Мне грозят миллионные прибыли…

Ответ вышлю, как только Хедвиг отдохнёт и перестанет коситься на меня плотоядным взглядом, перелёты через канал как–то странно сказались на её характере, и теперь я её немного побаиваюсь…

С любовью,

Поттер Г. Д.

Чего от меня Гермиона хочет, я так и не понял. Неужели это что–то большее, чем просто дружба? По видимому, я забыл те времена, с первой детской влюблённостью и даже с подростковыми страданиями. Моя утилитарная и циничная натура теперь очень настороженно относится к такого рода отношениям.

Прошедшая ночь мне запомнилась мечущимся в бреду от эффекта зелий Блэком и моим бессонным дежурством около его трансфигурированной кровати в моём убежище. Вставал он, как и я, только для того, чтобы поесть, залить в себя новую порцию и заново провалиться в забытие. Надеюсь, я не так себя вёл в бреду, иначе очень много интересного можно было подслушать, хотя, только если знать русский–матерный в совершенстве. Гора грязных салфеток и мой профессионализм в касте очищающих заклинаний росли как на дрожжах.

Только под утро, успокоившись, Сириус забылся глубоким сном и вслед за ним вырубился и я. Мне предстояло ещё очень много изучить и я очень боялся не успеть. Ведь Ханешь и сам не знал, на сколько хватит его наследия, а я так и не понял, как продлить существование его поделки. Впрочем, назвать этот шедевр ментального искусства поделкой — это грубо пойти против истины. Хотя бы приблизительно нащупать механизм создания таких книг — и можно забыть про долгое обучение любому, это же возможность напрямую передавать свои знания и опыт ученику или необходимому на данный момент специалисту.

Как слить воспоминания и опыт в артефакт, вроде думосбора, я знаю и примерно представляю, как там всё работает, но вот как записать всё это в мозг, пока не разобрался, даже не представляю, с чего начинать. Там только каких–то странных и мне неизвестных сверхсложных печатей было нанесено по восемь штук, и это не считая плотно скомпонованных рунных матриц и много чего ещё непонятного. Все эти печати лежали в области ритуалистики, до которой еще сорок шесть тетрадей, и углублённой арифмантики с нумерологией, до которых всего двенадцать; а пока мне предстояло изучение Артефакторики… Ещё пару недель.

— Это ведь, что–то вроде оборотного получается? М–м–м… Насколько мне известно, только там рог двурога используется в дистилляции, на последнем этапе. Вроде для очистки или как его там?.. Абсорбации… Если мне память не изменяет, — любопытно смотря мне через плечо, действуя на нервы и говоря под руку, тарахтел Блэк.

Надо же! Оказывается, не все мозги в школе у него были заточены на всякую фигню. И учился чему–то… периодически.

— Изменяет… немного, тебе память, Сириус. Рог двурога в качестве финального стабилизатора используется ещё в тридцати девяти зельях, отварах и эликсирах, таких как: зелье Рувина, отвар роженицы, зелье лёгкого шага, зелье Лидуса, эликсир Тигура–Сильного, эликсир восстановления кожи, настой… — начал нудно и академически скучно перечислять я, не переставая помешивать накапавший через холодильник перегонного куба продукт.

— Гарри! Прекращай! Я сейчас в кому впаду от твоего тона. Всё равно на Бинса ты не похож. Ну, а всё же? — с интересом спросил он.

— Ты прав, крёстный, это основа под оборотное зелье… Экспериментальная версия, и поэтому мне нужно будет провести несколько опытов, — неуверенно начал объяснять я. — Мне нужно будет несколько… «добровольцев».

После этого моего «добровольцев» Блэк ощутимо вздрогнул и опасливо посмотрел на меня. Чего это он?

— А может, не надо? — просяще спросил Блэк.

— Надо, Сириус, надо, — вздохнул я. — Но вообще, хорошо, что я не выбросил ту рванину, в которой ты появился, будет возможность инсценировать твою смерть и подкинуть под обороткой какой–нибудь труп. Ты в курсе, что так Крауч–младший из Азкабана сбежал? Ублюдок, вместо себя посадил свою мать и она там умерла вместо него. Так что ты не единственный, кому удалось сбежать из самой охраняемой тюрьмы Великобритании.

— Мордред! Так Барти–младший жив? Мы должны его достать, Гарри, слышишь? Обязательно должны! Это один самых поганых уродов, что я видел в своей жизни, — нездорово разозлился Блэк.

— Достанем, обязательно достанем, но потом, — продолжая помешивать, спокойно ответил я. — Тем более ещё…

Неожиданно наш диалог прервал визг сигналки, навешенной на входную дверь номера. Мы переглянулись и я указал на котёл, в который капала прозрачно–рубиновая густая жидкость:

— Помешивай каждую минуту и следи, чтобы не пошла пена, иначе запорешь основу как минимум на двенадцать тысяч галеонов. Я наверх, посмотрю, кого там Моргана принесла. Тебя не найдут, если сам не высунешься.

Я на метле вылетел из сундука, мысленно поругав себя за то, что до сих пор не обзавёлся лестницей, захлопнул крышку и подскочил к двери:

— Кто?

— Откройте, мистер Хайзенберг, это Аврорат, — ответил отлично слышимый даже сквозь толстую дверь звонкий и мелодичный женский голос.