Крестраж # 1

Глава 22 Шопинг

Ничего себе, домишко! Может, плюнуть на всё и выучиться на стоматолога? Небольшой, трёхэтажный викторианский особняк не выглядел как–то уж кричаще и роскошно, но всё равно с виду был очень аккуратный, с претензией на некий аристократизм, а уж вкупе со стоящим рядом у входа в дом «Ягуаром» — так и вообще вызывал ощущение достатка и респектабельности. Говорил уже, что неплохо идут дела у родителей моей однокурсницы.

Вчера она прислала с расслабившейся Хедвиг сообщение, что уже в Англии, приглашала на совместный поход за школьными принадлежностями и просьбой заехать за ней домой, «конечно, если тебе не трудно, Гарри». А что? Мне не трудно, заодно посмотрю, как живут «обычные британские стоматологи», которые постоянно рекомендуют всякую фигню по рекламе, наверняка они и в магический мир пролезли, а Гермиона их агент влияния. Откуда бы, спрашивается, Стен Шанпайк свои зубные щетки толкал в «Ночном Рыцаре», как наркодилер кокаин школьникам? Подозрительно всё это.

Ну да ладно, пришлось наглаживаться и приводить себя в порядок с помощью бытовых заклинаний, приготовить небольшие подарки родителям Гермионы и вяло отбрехиваться от ехидных комментариев Сириуса. Напоследок послав его очень далеко и пригрозив сдать его той самой озабоченной аврорше, я отправился камином на пустынную по этому времени платформу 9 и ¾ вокзала Кингс–Кросс, а оттуда такси аж до Кроули. И вот сейчас я стоял перед входной дверью особняка Грейнджеров и испытывал непонятную робость и неуверенность. А, будь что будет — решительно нажал на кнопку, отозвавшуюся мелодичным перезвоном дверного звонка. Главное — не перепутать детям цветы, бабе мороженое. Или наоборот?

— Доброе утро, миссис Грейнджер, — поприветствовал я открывшую мне маму Гермионы. — Мы договорились с вашей дочерью сегодня пойти за покупками к школе.

— А! Гарри, да, конечно, Миона меня предупреждала, что ты зайдёшь, — доброжелательно улыбнулась она. — Она сейчас спустится, проходи, пожалуйста.

— Это вам, — вытащил под удивлённым взглядом миссис Грейнджер из своей тощей с виду сумки шикарный и объёмный букет белых лилий, купленный загодя и благодаря стазису свежий и неувядший.

— Кто это там у меня жену отбивает? — показательно грозно спросил выглянувший из–за газеты, которую читал, сидя в кресле холла, мистер Грейнджер.

— Здравствуйте, сэр, ничего подобного, сэр, но был бы я постарше — то обязательно, сэр! — блин, что я несу?

Пока Эмма Грейнджер заразительно смеялась, а Дэн Грейнджер прокашливался от моёй наглости, я вытащил второй подарок, приготовленный для главы семейства. Это была бутылка огневиски из целого ящика, обнаруженного в подвале моего нового дома и оставленного там как бонус от прошлого владельца для новых жильцов и короткой запиской с просьбой позаботиться о доме, в котором прошли не самые худшие годы его жизни. Хороший старикан этот О’Нил, такого огневиски, судя по запылённости антикварно выглядящих бутылок, сейчас нигде не купишь.

— А это вам, мистер Грейнджер, редкая сейчас вещь, даже у волшебников, — и протянул ему бутылку, которую он с интересом стал рассматривать, пытаясь прочитать полустёртые надписи на этикете.

Ну да, там только год выпуска стоял восемьдесят восьмой прошлого века, раритетное пойло более чем столетней выдержки. Хорошо хоть, я успел раньше Сириуса обнаружить и прибрать к рукам такой неоднозначный ресурс. Пить его было бы очень жалко, а как запоминающийся и дорогой презент подходит как нельзя лучше.

— Хм, спасибо, конечно, но, судя по всему, это очень дорогой напиток. Если мне не врут глаза, то ему больше века, — с сомнением произнёс он.

— Глаза вам не врут, сэр, это огневиски винокурен Огдена, и ему действительно больше ста лет, досталось мне по случаю. При употреблении вызывает эффект огненного дыхания… не опасного для окружения, просто смотрится странно и необычно. Мне такое пить рано, а как подарок можно и применить. Для обычных людей никакой опасности не несёт, я узнавал, — подробно начал объяснять я.

— Дорогой, правда, он милый? — спросила мужа миссис Грейнджер, зарывшись носом в букет. — А ты не хотел отпускать Миону с Гарри.

— Ну, я подумал, что она могла бы сама… — начал было оправдываться мистер Грейнджер, но был прерван звонким голосом своей дочери.

— Мама! Гарри еще не пришёл? Ой! — Гермиона торопливо спускалась с лестницы второго этажа и когда я её увидел, то у меня банальным образом упала челюсть.

О–ла–ла! Ля петит мадмуазель! Натюрлих, мать твою! Или как там лягушатники выражаются? Назвать её девочкой уже никак не получалось, девушка во всём великолепии юности и проснувшейся женственности, или я бы даже сказал, сексуальности, но это сейчас у меня гормоны вместо мозгов говорят… мда.

Стройная и миниатюрная, хоть и подросшая, немного округлившаяся в нужных местах почти четырнадцатилетняя красавица в коротком, голубом летнем платье, открывающим вид на ровные загорелые ножки. Всё с такой же растрёпанной причёской, которую по виду пытались неудачно уложить в пушистый хвост и с удивленным выражением красивого личика. Как будто и не ожидала меня здесь увидеть, в самом деле.

— П-привет, Гермиона, — я с трудом сглотнул плотоядную слюну. — Прекрасно выглядишь, сражен наповал и я у твоих ног готов валяться вечность! — начал я сыпать тупыми и неоригинальными комплиментами.

— П-привет, Гарри, — так же, как и я, заикаясь и моментально раскрасневшись, ответила она. — Опять надо мной шутишь? Эти все твои издевательские письма уже…

— Ничуть! — перебил её я. — Готов поклясться на Библии, первом издании «Истории Хогвартса» и учебнике УЗМС за этот курс, что ты самая прелестная девушка, которую я видел за всю свою жизнь.

Но ведь действительно — она очень похорошела за лето, несмотря на то, что и до этого была очень симпатичной, а сейчас так и вообще… Пока мы разглядывали друг друга и я пытался отгородиться от того шквала мыслей и эмоций, что бушевали в её глазах, от которых сносило крышу и которые не поддавались расшифровке легиллименцией, её родители как–то странно на меня поглядывали.

— Кхм, кхм! — сердито кашлянул мистер Грейнджер, чем прервал наши гляделки.

— А, да! — быстро кинув взгляд на едва сдерживающую смех маму и хмурого отца, Гермиона решительно затараторила:

— Ну я уже готова, мы пойдем, обещаю, что приду до восьми, Гарри меня проводит. Ведь так? — заглядывая снизу вверх в мои глаза и при этом умудряясь подхватить свою сумочку, взять меня под руку и попятиться к выходу.

— Э–э–э… Конечно! Да, нам действительно пора. До свидания, миссис Грейнджер, мистер Грейнджер, — пытаясь на ходу скопировать тон Гермионы, тарахтел я и, оглянувшись в закрывающуюся дверь, увидел, как мне погрозили внушительным кулаком.

— А чаю попить? Кому я столько печенья пекла? — возмущенный возглас миссис Грейнджер заглушила закрывшаяся дверь.

— Пойдем быстрее, а то они заговорят тебя до смерти и замучают вопросами, — заговорила Гермиона.

— Прямо как ты? — насмешливо спросил я.

— Ну чего ты, — пихнула она меня в бок локтем. — Я над собой только работаю, а они профессионалы. Рассказывай лучше, как лето провёл, и когда ты умудрился так вырасти? А куда ты переехал от своих родственников? Покажешь мне свою собаку?..

Может, обратно вернуться? К её родителям с их вопросами, не такими многочисленными… наверное.

На самом деле я неплохо провел день в обществе Гермионы. Она рассказывала мне о Франции, как она гуляла по магическому кварталу Парижа, про музеи и выставки, про отдых на море и прочитанные за лето книги. Только почему–то грустное у неё повествование получалось. Выходило, что ни с кем она не сдружилась, а попытки подкатов к ней юных и не очень французов разбивались о её броню интеллекта и подсознательного ощущения исходящей от неё силы. Даже я чувствовал, как сложно общаться с такой сильной личностью обычным людям. Неволшебники остро чувствуют исходящую от мага опасность, пусть даже он выглядит невинно и мило, видимо, один из вывертов эволюции или приобретённой мутации. Специально это волшебники не изучали, но упоминания находятся в нескольких фундаментальных трудах по теории магии. Однако мне не доставляло это каких–то неудобств, а она пока ещё и сама не осознает всей своей нестандартности и внутренней мощи. Необычная девушка.

Чуть было не спалился со своими псевдоименами в баре «Дырявого котла» и в кафе Флориана Фортескью, где я был знаком под различными псевдонимами, но всякий раз удавалось незаметно перебить или перевести диалог без упоминания имён. И потом в магазинчиках, где я был не такой частый посетитель, таких проблем не возникало. Вот же большая деревня, а не магический мир, все друг друга знают чуть ли не в лицо. Свои и её покупки я складывал в свою сумку, на которую Гермиона лишь завистливо вздыхала, и я теперь, кажется, знаю, что ей подарить на её день рождения. В принципе такая же по стоимости вещь или около того, какой и она мне набор для метлы подарила и пока она лакомилась мороженым, я под благовидным предлогом смотался к Дерринджеру и прикупил женский вариант своего вместилища. Правда, он мне обошелся почти в полтора раза дороже из–за дополнительного отделения для сугубо женских штучек и общего дизайна. Всё равно сумочка стильная и, думаю, меня не распнут на кресте, потому как такие вещи должна выбирать хозяйка под свои внутренние заморочки или какие–нибудь туфли или ещё, что тараканы в голове нашепчут.

— Сэр! Откуда у вас в магазине одержимое духом хаоса животное? — спросил я, удерживая за спиной Гермиону, которая с вожделением смотрела на рыжее криволапое нечто с безумными красными огнями в черных глазах.

— Это полукниззл и он тут ждет свою хозяйку уже триста лет, — начал высокопарно вещать продавец магазинчика «Совы», в который мы заглянули по задумке Гермионы для покупки себе почтового фамильяра.

— Сказки будете рассказывать в Аврорате, сэр! Я был за последний месяц у вас четыре раза, и никогда не видел здесь этого… этого! — указал я палочкой на шипевшего на меня то ли кота, то ли мехового демона третьего ранга и третьего класса опасности соответственно.

— Пожалуйста! Заберите его! — мгновенно переменив линию поведения и чуть не плача, захныкал судя по бейджику, вышитому на мантии, мистер с очень редкой фамилией Смит. — Он появился здесь неделю назад, распугал всех клиентов, сожрал трёх сов и шестнадцать крыс! Я не могу его прогнать!

— То есть вы предполагаете, что мы являемся дипломированными демонологами, с разрешением на практику от министерства и вот так вот, запросто избавим вас от демона? Мы школьники, мистер Смит, а не мракоборцы! О чем вы думаете, предлагая такое? — размахивал я палочкой перед его лицом.

— Гарри, я его покупаю!

Я обернулся и выронил концентратор из ослабевших пальцев. Гермиона тискала в руках меховой, урчащий от удовольствия, рыжий комок шерсти, в глазах которого начали гаснуть красные огоньки, превращаясь в обычные кошачьи. Пошла привязка…

— Десять галеонов! — моментально сориентировался Смит.

Я подобрал палочку, сгрёб за ворот мантии хлипкого продавца и упер ему в кадык концентратор.

— Вот именно! Выплатишь десять галеонов этой юной леди, и ты ещё будешь должен для него переноску и мешок с кормом, иначе мы его оставим тут. И ещё, — я грубо вломился в его разум. — Ты навсегда забудешь, что здесь только что произошло, иначе ты не проживешь долго и счастливо до конца своих дней. Понятно?

— Д-да… — с испугом смотря мне в глаза, прошептал Смит.

Я задумчиво смотрел на Гермиону и начинал уже немного её побаиваться. Вот уж неожиданные таланты всплывают в знакомой, кажется, всю жизнь подруге. Надо же, демонолог–интуит, природный окклюмент, спортсменка, комсомолка и просто красавица. Что я, блядь, ещё не знаю? Может, она тут всех давно за жопу держит и прикидывается невинной ученицей–третьекурсницей Хогвартса, а на самом деле Дамблдор у неё на посылках, а Володька по утрам ей туфли чистит? И вообще, если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят. Это ж надо! Приручить демона со слетевшим поводком! Я о таком не слышал даже, не то что видеть собственными глазами. С механизмом демонологии в общих чертах я знаком и точно могу сказать, что теперь этот… Живоглот её полный фамильяр. Демон–фамильяр, чтоб меня троллем придавило! Вот же имечко, ведь в самую суть придумала! Сейчас его и не распознать совсем, кот как кот, немного странноватый, но кто будет ритуал Герпия по опознанию духов Хаоса проводить над животным? Да никому и в голову не придёт. Зато теперь ей можно не бояться всяких мелких пакостей вроде сглазов и наговоров, тварь позаботится о своей хозяйке и тому, кто решится на подобный шаг, я очень не завидую.

— Что? — почувствовав мой пристальный взгляд спросила, Гермиона и на меня уставились две пары глаз, одни красивые светло–карие, другие злобные желто–зелёные.

— Ты хоть поняла, что это за приобретение ты себе заимела? — осторожно спросил я, как у человека, в руках которого граната с выдернутой чекой.

— Ну, это Живоглот, мой кот, смотри какой красивый и пушистый! Всегда себе хотела кота, — счастливо улыбаясь, заявила она.

— Тебя, наверное, в детстве не пороли никогда, — вздохнул я. — Разве ты не слышала, что я говорил в магазине об этом животном?

— Я думала, что ты, как всегда, шутишь, чтобы я не покупала его себе, — надулась Гермиона.

— Pizdets! Da chto za eb tvou mat'? Teper' ya eshche i ebanutyj! — выругался я.

— Это сейчас на каком языке ты сказал? — подозрительно спросила она.

— На уругвайском, вестимо! — хмуро ответил я.

— Не ври! Там на испанском говорят! — поучительно сказала она.

Вот откуда? Откуда она знает, на каком языке говорят в какой–то жопе мира? Я всегда думал, что там какой–нибудь португальско–индейский диалект, а оно вона как!

— Си, сеньорита Гермиона! Именно на нём я и говорил! — важно сказал я.

— Мамин папа, мой дедушка, из Испании, и я немного знаю испанский, — ехидно сказала она.

— Blyad'!!!

Насыщенный денёк выдался, с Гермионой за покупками больше ни ногой. Ещё что–нибудь подобное прикупит, что ей всегда хотелось, и бац! Кругом апокалипсис и мертвые вдоль дороги с косами стоят… и тишина. Я вот скромнее в желаниях, мне ручных демонов не нужно, мне бы до конца школы дожить и тихой сапой нарастить магических мускулов. Весело, однако, с ней иногда, и я в шоке от этой девушки, ссориться с ней теперь, оказывается, опасно для здоровья.

Сдав с рук на руки Гермиону родителям и надувшись до одури чая с печеньками, я был вынужден согласиться на последущие прогулки. Она на меня так смотрела, что я просто не смог ей отказать, несмотря на плотный график и занятость до конца каникул. Да я и внутренне не возражал особо… Хотя кому я вру? Мне было приятно её общество и разговоры с бесконечными спорами о всякой всячине, в которых мы узнавали друг друга ещё больше, и мне это нравилось. С Сириусом о многом не поговоришь, его мир закончился двенадцать лет назад и о современных реалиях он имеет смутные представления, а о маггловском мире так и подавно. Сложно всё с ним, и Блэка еще придется вводить в современную реальность и реабилитировать психически.

Сегодня я заметил тех двух супер–аврорш, завтракающих в кафешке Фортескью, и у меня родился план по проветриванию Сириуса Блэка. А то он тут подозрительно затих и видно, что–то пакостное затевает. Нужно выгулять эту псину, а то он действительно чего–то учудит.

— Сириус!

— Протего!

— Ты чего? Не буду я тебя легиллиментить! — непонимающе сказал я.

— Ага! Как же? Знаю я тебя! — подозрительно смотрел на меня Блэк из–за плёнки щитовых чар.

— Завтра у тебя свидание!