Крестраж # 1

Глава 38 Самоволка (окончание)

— Поймите, мистер Грейнджер, маги — они уже не обычные люди. Если чисто внешне мы похожи, то во многом, очень во многом, мы отличаемся. Другие, иная раса, пусть и имеющая общие корни, или следующая ступень эволюции, как многие считают, но тут спорно. Отличаемся — начиная психологией, мировоззрением и своей моралью, заканчивая физиологическими особенностями и немного внутренним строением, не говоря уже о способностях. Не стоит ожидать от мага таких же реакций, как от обычного человека, это крайне опасно, особенно от консервативного мага, никогда не видевшего большой мир. Кроме всего прочего, даже внутри популяции волшебников существует множество видов, подвидов и всякого такого. Кипящий котёл мутаций со всеми вытекающими последствиями, где–то удачными и жизнеспособными, а где–то с точностью до наоборот; а иной раз — ни туда, ни сюда, и тогда появляются чудовища…

Вот уже час, как я распинаюсь и рассказываю, рассказываю, рассказываю, отвечаю на бесконечную вереницу вопросов под чай с праздничным тортом. Напротив сидят ошарашенные родители Гермионы вместе с ней самой, удивлённо и с открытым ртом слушая мой практически монолог с пространными размышлениями и собственными выводами.

… — Самое неприятное для вас, как родителей, то, что вы совершенно ничего не сможете сделать, кроме как поддержать Гермиону морально. Повлиять на ситуацию у вас не получится совсем, а вмешательство в дела волшебников грозит обычным людям очень большими проблемами. Как переломить такое положение, я не знаю, но могу обещать, что за Гермионой я присмотрю и постараюсь, чтобы она не влипла в неприятности. Есть несколько идей, как обезопасить не только её, но и вас, вот только это потребует времени и довольно много ресурсов. Самая лучшая, на мой взгляд, стратегия — это незаметность и скрытность, тут Гермиона правильно выбрала линию поведения, но имеются тонкости…

Наблюдая за Грейнджерами и то, как они встревоженно переглядываются и периодически непонимающе косятся на дочь, я догадался, что родителям Гермиона рассказывает и описывает в письмах далеко не всё, наверняка очень сильно приукрашивая действительность. Ведь и про меня, и опасности не то что дружбы, а даже знакомства со мной скорее всего не упоминала вовсе. Нужно просветить про такой нюанс её наивных предков, может быть, всыпят ей по первое число, чтобы думала и не воображала из себя не пойми кого.

Я тоже осуждающе смотрел на нервничающую девчонку, и когда она встречалась со мной взглядом, то виновато отводила глаза и начинала нервно сплетать пальцы. Видимо, родители знают о её привычке вертеть в руках различные предметы и дома таких вещей не позволяют. Знает кошка, чью сметану съела. Что–то мне не хочется её выдавать и нагнетать обстановку ещё больше, да и совсем уж портить праздник тоже. С облегчением взглянув на настенные часы гостиной, понял, что допрос с пристрастием закончен и нам пора возвращаться.

— Я мог бы рассказать вам ещё очень много, и тема с волшебниками и взаимоотношениями между ними и обычными людьми — разговор не на один час и даже день, но, к сожалению, нам пора возвращаться. Нужно успеть на ужин в замок, иначе нас могут хватиться и начать искать, а здесь и сейчас мы присутствуем незаконно и нелегально, и немного нарушаем ученический контракт. Больше суток вне территории Хогвартса, и сигнальная система замка поднимет тревогу об исчезновении учеников, с последующими для нас неприятностями, — сказал я.

— А как вы будете добираться? — спросила миссис Грейнджер и подозрительно посмотрела на дочь. — Гермиона писала, что обычно ужин у вас в восемь, а осталось всего полчаса. Ведь ваша школа в Шотландии.

— Мы же волшебники, миссис Грейнджер, — усталым и осипшим голосом сказал я и затем позвал в никуда. — Бэрри!

Появившийся с громким хлопком миг спустя Бэрримор, в своей отутюженной белоснежной наволочке и с непроницаемой и напыщенной мордахой всех дворецких вселенной произвел на чету Грейнджеров неизгладимое впечатление. Будь я обычным человеком, тоже бы испугался, натуральный гуманоид из рассказов долбанутых уфологов про похищения людей злобными инопланетянами. А уж после того, как он заговорил, они, в противовес ему, вообще лишились дара речи.

— Бэрри пришёл на зов, хозяин, сэр Гарри, — церемонно пропищал домовик.

Нужно будет что–то придумать моему верному Бэрримору в качестве обмундирования. Закутанный в постельное бельё он выглядит как–то ненатурально и неподобающе своему назначению и статусу. Я его пока подробно не расспрашивал про их заморочки с одеждой, но знаю, что подарок домовому эльфу какого–либо атрибута из гардероба запускает малый ритуал отречения и разрыва привязки. Где он, этот ритуал, прописан: в ауре, генокоде или с внутренней стороны черепа у них выгравирован, я не знаю, да, в принципе, мне и не очень интересно. Просто подумал дать ему денег, и пусть сам себе одежду купит или ткань, из которой эту самую одежду смастерит, ведь шить и чинить хозяйскую одежду они умеют и без всяких примерок, подгонок и прочего, обычно щелкнув пальцами. Наверняка это не будет считаться по магическим противоречиям тем самым стартером ритуала. А как бы было здорово, появись он здесь при полном параде, во фраке с манишкой, и бабочкой, и с бакенбардами обязательно. Жаль у них растительности на лице не бывает. Эххх… Сплошные разочарования, прямо стыдно за моего слугу, немного.

— К‑кто это? — нервно спросил меня мистер Грейнджер.

— Это Бэрри, мой домовой эльф и слуга–компаньон. Он перенесёт нас ко мне домой, а оттуда мы вернёмся в школу, — ответил я. — Это совершенно безопасно. Мистер Грейнджер, миссис Грейнджер, нам действительно пора.

— Постой, парень, Мионе ещё собрать вещи нужно… в твой подарок, у нас ещё есть несколько минут, и пусть с матерью попрощается, а мне тебе пару слов сказать нужно, — сказал он, вставая из–за стола и подходя ко мне.

Что–то стремновато мне, как бы действительно по ушам не получить.

— Мы и так догадывались, что с вашей школой что–то не чисто, и тут ты прав, мы не знаем, как обучать волшебников и что там у вас творится на самом деле, — хмуро сказал он. — Я тебя об одном прошу: присмотри за Мионой, кроме неё, у нас с Эммой никого нет, и мы очень за неё переживаем, а попросить больше некого. Я даже не знаю, к кому обратиться в случае… в любом случае.

— Не беспокойтесь, мистер Грейнджер, теперь вы чаще будете видеться и по выходным Гермиона может вас навещать, а я и так за ней присматриваю и пытаюсь бороться с её неуёмным любопытством, и так… вообще, чтобы не сунулась куда не следует, — как можно ободряюще сказал я.

Пока мы говорили, я наблюдал за суетой женской половины нашей компании. Гермиона бессистемно носилась по гостиной и запихивала в свою новую сумку какие–то свёртки, пакеты и даже стопку книг, лежащих на журнальном столике закинуть успела. Миссис Грейнджер лишь завистливо косилась на новый предмет галантереи своей дочери, вздыхала и поглядывала в нашу сторону, вернее, в сторону своего мужа. Знаем мы такие взгляды очень хорошо. Бедняга миссис Грейнджер, не светит ей такая сумка, так как Статут, а зачарованные вещи в руках магглов — его грубое нарушение, несмотря на то, что у неё дочь волшебница. Тем более, что даже магам самостоятельно производить такие вещи без лицензии строго запрещено законами министерства. Не знаю, почему это запрещено, и получается, что я уже сейчас преступник, так как мой школьный сундук напоминает таковой только внешне и применение «Капациус экстремис», если спалят, конечно, сулит большими неприятностями.

Поймав суетящуюся Гермиону за ветровку, Эмма Грейнджер начала что–то нашёптывать ей на ухо, периодически косясь уже на меня, а та опять густо залилась краской и тоже как–то непонятно на меня уставилась. Интересно, что там за инструкции ей сейчас выдают?

— И ещё, — отвлек меня от моих мыслей и наблюдений, мистер Грейнджер. — Смотрите там у меня! Надеюсь, ты понял, о чем я?

— Нам ещё рано для — «Смотрите там у меня», мистер Грейнджер, сэр, но ход ваших мыслей мне нравится, — нагло ухмыльнувшись, ответил я ему.

Пока отец Гермионы, раздувшийся, как сердитый кот, не впал в ярость и действительно не оторвал мне уши вместе с головой, я подскочил к Гермионе, подхватил её под руку, скороговоркой протараторил прощания и другой рукой схватился за своего домовика.

— Давай домой, Бэрри!

Хлопок, смазанные картинки каких–то пейзажей и строений, небольшое чувство тошноты с дезориентацией и мы, чуть пошатнувшись, почувствовали под ногами уже ковёр гостиной моего «Логова».

Не успел я очухаться от перехода, как камин в холле вспыхнул зелёным пламенем, и из него выпрыгнула фигура в красной мантии аврора. Первая мысль была о том, что меня как–то вычислили со всеми незаконными и околозаконными делами, и теперь пришли по мою душу. Всплеск адреналина выбил мгновенно все осознанные мысли и даже то, что ко мне просто так не проникнуть даже аврорату при поддержке невыразимцев и мракоборцев из ДМП. Вокруг каминной площадки такое понаверчено, что взвод вампиров в голодном бешенстве спеленает на раз. Но почему–то я об этом даже не подумал и провалился в своё ускоренное состояние, выхватил палочку и невербально поставил «Протего». Только это спасло неизвестного посетителя от «Редукто». Так удивился и обрадовался, что у меня наконец получились эти чары без произнесения словесной формулы, после месяца тренировок, что немного притормозил и только после опознал неизвестного представителя силовых структур магического мира… вернее, представительницу.

Смотри–ка, хорошая реакция и теперь в мой щит тоже направлена палочка, а жгучая брюнетка с пятиэтажным именем Каролина Аделита Блэк Милана–и–Вальдес непонимающе таращится на плёнку моего «Протего», который я с перепугу накачал очень даже внушительно.

— Привет, Поттер! Или ты сегодня Хайзенберг? — поприветствовала и ядовито поинтересовалась она, пряча палочку в кобуру.

— Привет, Кора! Какими судьбами тебя занесло ко мне в гости? — не очень вежливо ответил я.

— Ищу одного беглого уголовника. Ты его случайно не видел? — сердито спросила она.

— Мелькал где–то, — уклончиво ответил я.

Не буду я крёстного сдавать, хоть он и превратил мой дом в проходной двор. Шастают тут, понимаешь, всякие аврорши и дурацкие вопросы задают. Где он ещё может быть? Достаточно на стол гостиной посмотреть с пустой бутылкой из–под выпивки, что прибывшие силы правопорядка уже срисовали и нахмурились. Понимаю. Как так? Пить, и без неё?! Или это она по другому поводу раздражена?

— Гарри! А это кто? — тихо спросила Гермиона из–за моей спины.

По тону, каким был задан этот банальный вопрос, я понял, что тут лучше всё честно сказать. Тем более, что на ужин мы всё равно не успеваем, и теперь придётся обозначиться в гостиной факультета перед отбоем, чтобы нас совсем не потеряли. Миссис Блэк с огромным интересом в глазах уставилась на Гермиону и та, в свою очередь, с не меньшим интересом смотрела на неё, только у моей подруги почему–то враждебности во взгляде читалось неимоверно много.

— Оооо, тут всё сложно… Гермиона, позволь тебе представить сеньору Каролину Аделиту Блэк Милану–и–Вальдес! В высшей степени замечательную девуш… Ээээ… Женщину и жену моего крестного отца, Сириуса Ориона Блэка Третьего. Непревзойденную модницу, кстати, ты потом у неё сможешь поинтересоваться новинками в области женского нижнего белья. И самое большое её достоинство — что она непьющая! Просто ярая трезвенница! Ко всему прочему, синьора Блэк — восходящая звезда британского Аврората!

На протяжении моего торжественного и издевательского представления экс-Гарсиа то краснела, то бледнела, и не могла вымолвить ни слова, лишь пучила свои красивые глаза и немо разевала рот.

— Миссис Блэк, в свою очередь хочу вам представить свою подругу и однокурсницу, мисс Гермиону Джин Грейнджер, самую умную и эрудированную ведьму, которую я встречал! — в том же протокольном тоне продолжил я.

Немного придя в себя, Блэк переводила взгляд то на меня, то на мою подругу, и, наконец, решила перейти в наступление.

— Hola! Habla usted espanol?*— ехидно поинтересовалась Блэк у Гермионы.

— Si, un poco,**— уверенно ответила она.

В итоге идиотом почувствовал себя именно я. Эти две засранки моментом зачирикали на неизвестном мне языке, том самом, испанском, видимо, и я теперь узнал, что чувствует Гермиона, когда я матерюсь по–русски в её присутствии. Проклятые испанцы! Я так скоро комплекс неполноценности заработаю.

— Кстати, Поттер, почему вы не в школе? — как бы между прочим задала мне вопрос заготовка аврорши.

— А почему, Кора, ты ещё не в свадебном путешествии? — раздражённо спросил её я.

Ехидный настрой миссис Блэк улетучился без следа и она мрачно пояснила:

— Как только найду, с кем ехать, так сразу же и рвану в кругосветное путешествие, — и оглянувшись на Гермиону, хитро блеснула глазами. — Почему? Почему ты, Поттер, отказал мне? Мы были бы прекрасной парой! — начала она картинно заламывать руки и изображать из себя несчастную отвергнутую.

Гермиона сначала нахмурилась, но, видимо, увидела, что Каролина валяет дурака, и улыбнулась.

— Держись за него, подруга, а то уведут такого красавчика, какие–нибудь конкурентки… из Уругвая, — не смогла удержаться от подколки, Блэк. — А я пойду свое «счастье» где–то тут поищу. Hasta luego, amiga!***— помахала она рукой Гермионе и ускакала на второй этаж.

Не хватало мне ещё, чтобы они тут спелись. Кора может Грейнджер научить всякому… нехорошему. Набухается где–нибудь — и уже замужем. Что я её родителям скажу?

Мы молчаливо сидели в креслах гостиной факультета и смотрели в огонь камина. Мне говорить не хотелось совсем, за сегодня я наговорился на месяц вперёд — и с гоблином, и с родителями Гермионы, и с ней самой, и с излишне любопытной недоавроршей, и если меня сейчас начнут расспрашивать, то могу… расстроиться.

— Ты где был, Поттер!? — прервал мои размышления отвратительно–пресный голос нашего старосты прямо над ухом. — Тебя профессор МакГонагалл искала и ты должен немедленно…

— Уизли! Где я был, это моё личное дело, а у нас сегодня выходной, и не тебе указывать, что я должен! Нет такого права у старост факультетов и даже у декана, только если я нарушил распорядок, а я его не нарушал, или докажи обратное! Я вообще–то гулял вокруг озера или это в нашем Азкабане запрещено?

Я практически уже был на нервах, а тут ещё и это брюхоногое рыжее нечто предъявляет мне претензии. Хорошо хоть к Гермионе никаких вопросов не возникло, она вполне могла весь день и в библиотеке Хогвартса провести и ни у кого бы не вызвало подозрений, где она была. Воистину: сначала ты работаешь на репутацию, потом она работает на тебя! И сейчас я с трудом сдерживался, чтобы не втоптать это рыжее дерьмо в такой же рыжий ковёр гостиной.

Колер нашего факультета не способствует душевному равновесию и спокойствию. Всякий раз, выходя из спальни, всех учеников расцветка нашего факультета просто призывает: «Утопи в крови всех этих ублюдков! Пусти им кровь, посмотрим, как они мучаются! Тихое отравление не наш метод! Даёшь мозги наружу и кишки из пуза!» Напряжно, короче. А ведь я уже вспомнил, что пиздлявая покоцаная панамка, гордо именуемая «Распределяющей шляпой», предлагала мне пойти на Слизерин, а там… спокойный зелёный цвет, как в палате для душевнобольных, «скандалы, интриги, расследования», и всё это втихушу, без рыжего уёбка под ухом, впрочем, там и своих тараканов без счёта, а не только как у нас — рыжих и невообразимо наглых.

После того как я навалял близнецам и заодно приземлил Вуда, за мной закрепилась репутация мага, с которым не стоит связываться вообще и даже, по возможности, не говорить, и рядом находиться не желательно. Мой круг общения на факультете сузился и теперь ограничивался Гермионой, Лонгботтомом, братьями Криви, «Сплетницами БП», как я про себя называл Браун и Патил, и, пожалуй, всё. А здесь, сейчас, какое–то просто отмороженное нечто, которое думает, что его статус старосты сможет ему чем–то помочь в такой ситуации, наезжает на меня. На очень раздражённого меня!

— Что ты такое там вякаешь, третьекурсник? Если я сказал, что ты должен…

— А знаешь, Уэзерби, пойдём, ты меня проводишь к нашему декану, — оживившись, предложил я, нащупывая кастет в кармане мантии.

* — Привет! Ты говоришь по–испански?

** — Да, немного.

*** — До встречи, подруга (не путать, амиго — друг, амига — подруга)