Крестраж # 1

Глава 51 Из Китая с любовью

Вернулась Хедвиг. Произошло это за завтраком и моя сова влетела в Большой зал вместе со стаей других разнокалиберных почтовых фамильяров, нагруженных в основном утренней почтой. Кривобоко и как–то неуверенно спланировав ко мне на руку, она выронила передо мной свежий выпуск «Ежедневного пророка». Хедвиг выглядела донельзя довольной, несмотря на очень потрёпанную внешность. Ободранный наполовину хвост, левое крыло, в котором не хватало нескольких маховых перьев и общее взъерошенное состояние придавали ей вид боевой и агрессивный.

— Бедняга, потрепало тебя, — приговаривал я, осторожно скармливая кусочки бекона голодному питомцу.

— Уху! — возмущённо ухнула Хедвиг.

— Ну ничего, лети сейчас в спальню, там твоя клетка, и жди меня там. Отдыхай пока, а в поезде я тебя посмотрю и подлечу, — приказал я.

— Уху, — согласно ухнула она и неуверенно и устало взмахнув крыльями, улетела в коридоры замка.

Пока я возился с Хедвиг, Гермиона схватила мою газету и уткнувшись в неё, что–то увлечённо читала. Сегодня мы всей толпой отбываем на каникулы, на которые, сначала, меня даже не хотели отпускать. Когда я принёс МакГонагалл заполненный бланк разрешения с витиеватой подписью Сириуса, то нашего декана чуть удар не хватил. Но так как бланк разрешения был сам по себе контрактом с артефактом замка, и подпись была на нём принята и отображалась, то удержать меня в Хогвартсе на законных основаниях никто не имел права. Последующий напряжённый разговор с МакГонагалл, в котором я доказывал, что вскорости многоуважаемая профессор может сама убедиться в невиновности и порядочности моего крёстного, только ещё больше её насторожил. Не отпустить она меня не могла, с моей стороны всё было сделано по всем правилам и подкреплено неопровержимой бумагой с подписью ближнего родственника, имеющего право на подобные разрешения. Но всё равно было видно, что неоднозначная личность Блэка до сих пор её напрягает. Хуже было бы, только если б я принёс заполненный бланк за подписью Волан–де–Морта. И теперь я встретился взглядом с сидящей за преподавательским столом МакГонагалл, которая пристально смотрела на меня поверх свежего номера «Пророка».

То, что там написано, я и так примерно знал. Вчера Сириус должен был с помпой явиться в министерство и потребовать пересмотра своего дела. Там тоже всё было «на мази». Из нашей с ним переписки выходило, что сейчас в этом скандале задействованы очень разнообразные силы и различные группировки. Первую скрипку играет Боунс и ДМП, инициировавшие весь процесс и сопровождающие законность в комиссии по пересмотру дела. Несколько семейств в Визенгамоте под неформальным предводительством Андромеды Тонкс, бывшей Блэк, которым не нравилось излишнее влияние Дамблдора. И наконец, новые заграничные родственники Блэка — мощное и многочисленное семейство Вальдесов, которые были знамениты почти во всём магическом мире, как первоклассные наёмники. Причем известность у них была довольно мрачная и зловещая, так как любой контракт они выполняли, не считаясь с потерями, своими и сопутствующими. Своеобразный кодекс чести с неоднозначной славой мясников и головорезов.

Задача стояла перетянуть на свою сторону симпатии общественности, Аврората и нескольких влиятельных магов, по пути пребольно «покусав» нашего Великого Светлого, и оправдать Блэка, естественно. В этом благом начинании нам помогут, даже не зная, что помогают, всегдашняя оппозиция Дамблдора в лице глав родов отмеченных меткой пожирателей. Персивалич, в далёкие времена, после замеса гражданской войны немало потрудился, чтобы выгородить и обелить пожирателей и тем самым укрепить свою власть в Визенгамоте, не переставая, впрочем, крепко держать за яйца многих влиятельных магов из кодлы Волдеморта. Что этим волшебникам, естественно, не нравилось, и они будут только рады подложить дедушке вонючую свинью. Их лидер, Люциус Малфой, и так «на ножах» со старым пердуном, а тут просто сам Мерлин велел встать единым фронтом вместе с ненавистным родственником–уголовником. У нас, правда, возникли сомнения, что больше повлияет на окончательное решение и что больше будет превалировать: ненависть к Дамблдору или ненависть к Блэку.

Я взял газету, отложенную задумчивой Гермионой и полюбовался на колдографию во всю передовицу под громким заголовком: «Сириус Блэк сдаётся!!!». Пробежав мельком статью, так и не понял, с какого перепугу она так громогласно и претенциозно названа. Тут ещё посмотреть, кто кому сдавался, о чём свидетельствовала колдография. В тоне статьи отчётливо прослеживалось желание британских магов именно так и считать, что Блэк именно сдался, но тут всё разрушало движущееся изображение, от чего такой заголовок смотрелся фальшиво и смешно.

Одетый с иголочки, гладко выбритый и цветущий Сириус, который с гордым видом стоял в атриуме министерства, никак не вязался с обликом беглого каторжника. Стоял Блэк не один, а в окружении четвёрки суровых и чернявых испанцев, с ног до головы упакованных как на войну и сжимающих палочки в опущенных руках. Во всяком случае, я опознал боевую экипировку охотников за чудовищами — плащи из кожи дракона, поверх которых были нашиты многочисленные кармашки для зелий и артефактов, по виду не пустых. Выглядели испанцы как телохранители особо важной персоны и совсем не как конвой преступника. Стоящий полукругом десяток авроров с нацеленными на эту группу палочками, в сравнении с ними смотрелись бледно и несерьёзно. Авроров возглавлял Грюм, в натуральном бешенстве, рядом с которым я узнал растерянную Нимфадору Тонкс, смотрящую на весело машущую ей рукой из–за спины Сириуса бывшую Каролину Гарсиа и ныне почтенную сеньору Еl Negro. Или Bruno*, как её называл адвокат Блэка и брательник Коры — Хосе Диего Гарсиа Вальдес. В общем, классная колдография получилась.

В купе Хогвартс–экспресса, в котором мы ехали, набилась толпа разного народа и потому сейчас у меня от всего этого натурально разламывалась голова. Помимо нас с Гермионой тут были Паркинсон с Булстроуд на правах старых знакомых и хозяек данного купе, затащенная прицепом с ними хаффлпаффка Сьюзен Боунс, Лонгботтом, Браун и весело болтающая ногами в своих кедах сидящая на полке для багажа Лавгуд.

Вроде и места ещё много, но присутствие Луны создавало ощущение, что сейчас купе лопнет от перенаселения. Слишком её — слишком, для такого маленького помещения. Она даже место себе выбрала такое… Вроде как: «Я безмолвный багаж, презрительно взирающий на тупых человеков». Не знаю почему, но складывалось именно такое чувство.

Шум, гам, галдёж. Невилл, с интересом расспрашивающий, что я делаю с Хедвиг, которую я диагностировал и лечил, трескотня девчонок, обсуждающих какую–то фигню из косметических чар и пытающихся затянуть в свой разговор смущённую Гермиону, и Лавгуд, вставляющая крышесносящие комментарии.

Вообще, это путешествие в поезде было обязательным для всех учеников, не знаю уж, почему. Ведь многих мог забрать домовик с платформы Хогсмита или можно было добраться до дома родовым порт–ключом, да даже камином воспользоваться из «Сладкого Королевства» или из «Трёх мётел» мадам Розмерты до «Дырявого котла». У меня, так и вообще форменный идиотизм в перемещениях. До моего дома пару шагов, но нужно добираться аж до Лондона, чтобы вернуться назад. Такое чувство, что у волшебников существует железнодорожное лобби в министерстве, которое зарабатывает бабки на содержании и обслуживании Хогвартс–экспресса. Благо, хоть сдал на хранение вызванному на платформу Бэрри свой сундук с лабораторией и не потащил его в поезд, и ладно бы я ещё понял такую схему в плане конспирации, но всё равно это смахивает на шизофрению пополам со слабоумием. Хотя, помимо того, что я хотел проводить Гермиону и сдать её с рук на руки родителям, мне всё равно нужно было в Лондон, пробежаться по Косой аллее и забрать свои заказы, сделанные почти полтора месяца назад в различных лавках.

Оказалось, что Нев очень даже разбирается в таких тонких и специфических вещах, как персональные питомцы магов. Мою друидскую печать он опознал с лёгкостью и даже расшифровал часть символов, когда с любопытством начал вникать в мои манипуляции. Пока девчонки тараторили и не обращали на нас внимания, мы заспорили о методе восстанавливающей формулы, позволяющей вернуть силы фамильяра без причинения вреда. Сошлись на том, что способ прямой подпитки друидов лучше, чем зелье Шоха или усложнённый ритуал Стаббинса. Вот так и узнаёшь о своих одноклассниках интересные факты. Лонгботтом не только в травах разбирается, но и в животных разных тоже не профан. От него и в ментале очень опасно веет: первобытностью, диким лесом, хвоей и немного чужеродностью всему человеческому. Натуральный друид, что неудивительно. Я его вообще всё время, что знаю всегда серьёзно воспринимал, несмотря на презрительные комментарии Рона Уизли и Малфоя. С таким «пухликом» Лавгуд смогла организовать у себя на Рейвенкло настоящие и полномасштабные боевые действия. Стырила флаг из гостиной своего факультета, вернее, отбила в схватке, посчиталась со своими обидчиками и даже сумела оккупировать часть территорий Гриффиндора. Бойкая девчушка, и я её воспринимаю ещё серьёзней, чем Невилла.

Для меня лучше поддерживать со всей этой компанией приятельские отношения, чем конфликтовать или дистанцироваться. Пусть не друзья, но очень хорошие знакомые, хотя для нынешнего меня это и сложно. Как я заметил, больше предпочитаю одиночество или общество Гермионы, с которой чувствую себя наиболее комфортно.

После моих манипуляций с Хедвиг я как бы невзначай стал потихоньку рыться в сумке и, не прекращая болтовню с Лонгботтомом, натягивать на себя выуженный из неё свой василисковый бронежилет. Всё дело в том, что на фамильяре я обнаружил метку неизвестной конфигурации, а это почти невозможно. Хедвиг защищена мной от подобных фокусов и может скидывать следилки любого вида. А тут, вдруг, такой сюрприз. Метка, и очень похожая на охотничью. У Хедвиг потому и хвост ободранный, что она пыталась её скинуть самостоятельно, отгрызая себе перья, но метка переползала на следующие. Похоже, китайские лисички настроены очень серьёзно и шутить не будут. Постараются узнать всю подноготную вопроса и прошерстить всю цепочку для выявления возможных ловушек. Саму метку я снял, ничего сложного, но теперь они, по–моему, знают, где это произошло и если кицуне поверили информации из моего послания, то они уже в Англии. Реактивные лайнеры летают быстрее самых быстрых фамильяров, тут даже домовые эльфы не пляшут на такие расстояния.

Когда я уже просунул голову в жёсткий воротник «броника», то услышал в купе полнейшую, можно сказать, густую тишину. Милисента и Панси смотрели на меня очень испуганно, Сьюзен и Лаванда непонимающе вертели головами, Невилл хмурился, а Гермиона была крайне напряжена.

— Гарри? — осторожно спросила она.

— Что? — так же осторожно спросил я.

— Вот это… то, что ты надел только что. Прошлый раз… когда я видела этот твой… нагрудник, всё потом плохо кончилось… или началось плохое, — отрывисто и нервно объяснила Гермиона.

— Так это… Я, э–э–э… Удобная просто вещь… тёплая к тому же… вот, — сочиняя на ходу отмазки, смутился я.

— Не катит, Поттер, — уверенно заявила откуда–то сверху Лавгуд. — Ты какой–то тупой сейчас. Фу, таким быть!

Действительно. Тупее не бывает. Что мне мешало такую яркую и запоминающуюся вещь в туалете переодеть, например? Не думал, что мой бронежилет с чёрно–зелёным ромбическим рисунком так врежется в память девчонкам при атаке дементоров. Да ещё и ассоциации с поездом в тему просто.

— Ну… на всякий случай. Мало ли что? — как можно уверенней и равнодушней сказал я, пожимая плечами.

— Уже лучше, даже я почти поверила, — одобрительно и важно сказала Луна.

— Я вижу, кому–то ферма по разведению пухликов и не нужна совсем?

— Молчу, молчу…

— А что это за ферма такая? И кто такие пухлики? — в наступившей паузе внезапно спросила Боунс.

— Понимаешь, Сьюзен. Ферма по разведению пухликов — это такая комната, небольшая, в которой висят флаги всех–всех наших факультетов Хогвартса. Туда запускают пухликов, и потом их там разводят, — стал подробно объяснять я и посмотрев наверх, встретился глазами с Лавгуд. — Ведь так, Луна?

— Ой! — со спокойной мордашкой тихо сказала она.

— Ты на что это намекаешь, Лавгуд? — прищурившись и гневно сопя, спросила Булстроуд. — Я не толстая!

Капец белобрысой!

— Ну вот видишь? Всё нормально и ничего не случилось, — успокаивал я встревоженную Гермиону. — В стопервый раз говорю: просто так надел, на всякий случай. Ты же помнишь, что может случиться в нашем поезде? Сегодня, вот, всё обошлось.

— Хорошо, Гарри, но всё равно, зная тебя, я могу предположить, что ты что–то задумал, — неуверенно сказала она, и вздохнув, прошептала: — Пожалуйста, будь осторожен.

Мы стояли на платформе 9 и 3/4, вокруг суетились, сталкивались багажом и перекрикивались студенты, которых встречали родители–волшебники. Мне и Гермионе с багажом возиться не нужно. Наши сумки обеспечивали комфортное путешествие, потому мы и не спешили к багажным тележкам, как основная масса учеников.

В принципе, остаток пути прошёл даже весело, и все не стали вспоминать прошлое происшествие с дементорами. Слизеринки, на пару с Браун и Боунс, гоняли Лавгуд, которая мартышкой скакала по верхним полкам купе, отборно материлась и отбивалась жалящими чарами, мы с Лонгботтомом пытались её защищать, за что огребли даже больше от разъярённых девчонок. Потом пили чай со сладостями и болтали о всякой ерунде. Только Гермиона оставалась немного задумчивой.

— Ты куда сейчас? — грустно спросила она.

— Мне туда, — я махнул подбородком в сторону общественных каминов. — Нужно на «Косую» забежать, забрать кое–что из моих заказов. Только тебя провожу.

Уже возвращаясь со стоянки через маггловскую часть вокзала Кингс–Кросс, я почувствовал то, что совсем не хотел, но к чему готовился и ожидал. Вычислить меня по клетке с магглоотталкивающими чарами и сидящей внутри Хедвиг для мага или волшебного существа не составляло никакого труда. Я, собственно, поэтому её с собой и взял, чтобы наверняка узнали. Очень мне хотелось потолковать по душам с наглыми кицуне, которые запросто цепляют на чужого питомца всякую дрянь и охотятся на почтальона, принёсшего им ценную информацию.

Проход на магическую платформу был перекрыт. Нет, не наглухо, скорее даже не перекрыт, а под наблюдением. Очень грамотным. Два натуральных маггла–китайца, одетых в деловые костюмы, сухощавых и невысоких, но подтянутых, вроде как естественно прогуливались по перрону недалеко от входа. А стоящая около стены молодая и симпатичная китаянка в белом модном плаще, плотно стянутом на тонкой талии широким ремнём, равнодушно скользила взглядом по выходящим с платформы студентам. Казалось бы, ничего не изменилось, когда её взгляд пробежался по мне, но в ментале вспыхнул азарт, узнавание и предвкушение. Ну–ну, удачи.

Целенаправленно я протопал мимо этой компании в сторону вокзального туалета, изображая из себя полного лопуха и беззаботного подростка. Только завернув за угол, ускорился и нырнув за колонну, накинул на себя мантию–невидимку. Посмотрим, как вы меня найдёте. С клеткой в руках было неудобно, но тут уж сонной Хедвиг придётся сыграть небольшую роль. План для приватного разговора сложился как–то внезапно и для этого мне нужно будет изолированное помещение, что на вокзале мне мог предоставить только туалет, как общедоступная площадь.

«А пойдут на обострение, так будем «мочить» в сортире», — непонятно откуда пришла очень знакомая мысль, вот только авторства её я так и не помню.

Троица интуристов спорым шагом выскочила из–за угла и в небольшом недоумении стала оглядываться. Девушка нахмурилась и тихо скомандовала на китайском:

— Первый, налево, Второй, вперёд, он не мог далеко уйти. Приведите его мне.

Молчаливые живчики молча и синхронно кивнули и выхватили из–за пазухи по воронённому пистолету, в которых я с удивлением узнал обычные такие «тэтэшники». Это что тут за гонконгский боевик? Кажись, будет совсем весело. И ведь не боятся совсем, тут ведь свидетелей кругом полно. Я тихо и осторожно потянул из правой кобуры клык василиска.

Задумчивая китаянка вдруг тряхнула симпатичной головкой с длиннющим, аж до задницы, хвостом черных волос и стала принюхиваться. А в это время я осторожно отступал к двери ближайшего туалета, судя по табличке, женского.

— Гоменум ревелио, — прошептал я, когда за мной закрылась дверь.

Пусто. Поставив посреди холла клетку с Хедвиг, я встал справа от двери и стал ждать. Мне нужна будет заминка преследовательницы, и тут зрелище моего фамильяра мне поможет. Ожидание продлилось совсем недолго, и как только в проёме открытой двери показался край белого пижонского плащика, я пробил кулаком на уровне солнечного сплетения.

— Кхэххх… — согнулась пополам девчонка.

Не долго думая, я стал наматывать на левую руку длинные волосы пребывающей в нокдауне кицуне. Сбежит ещё, у них коронная фишка в сражении — шаговая аппарация, её ещё боевой называют, что очень верно. А с грузом в виде дополнительного живого разумного так не поскачешь.

— Коллопортус, — всё так же тихо прошелестел я, запечатывая дверь.

Времени на разговоры совсем мало. То, что сейчас где–то кто–то колдует, очень быстро узнают авроры, и пошлют сюда патруль. Он здесь должен быть недалеко, ведь куча малолеток с палочками на каникулы разом, одной толпой, прибывает. Так что сейчас я волоком за волосы тащил тяжело хватающую ртом воздух китаянку за кабинки в сторону умывальников. Там, снаружи, где–то ещё два её подельника шарятся, и забывать об этом тоже не следует.

— Фффуххх…

Из–под подола плаща выскочили три серебристо–чёрных лисьих хвоста, на голове появились тёмные звериные ушки, а, казалось бы, пребывающая в отключке кицуне невообразимо гибко извернулась и пробила мне в корпус сложенной дощечкой ладонью с отросшими чёрными когтями. Моя реакция позволяла мне увернуться, но я даже не стал заморачиваться. Хруст её пальцев, наткнувшихся на изделие мистера Дерринджера, прозвучал очень убедительно.

— Вуши!!!**, — всхлипнула она, отдергивая покалеченную руку и ощериваясь звериным оскалом.

— Поуважительней, животное! — тихо сказал я по–китайски и с лязгом пробил ей в клыкастую челюсть коротким крюком. — Что нужно яо–ху от британского волшебника? Отвечай!

Со стороны я, наверно, смотрелся не очень — мало того, что избиваю красивую девушку, так собираюсь над ней поиздеваться с применением полевого допроса. Но это только казалось. Она не человек, даже близко, и не маг. Разумное волшебное существо, заведомо агрессивно и недружелюбно настроенное. Зверь она, умеющий перекидываться в человека, так же, как и вейлы, кстати. Это не классические оборотни, бывшие некогда магами или сквибами и потерявшие свою человеческую суть вместе с первым обращением. Я скинул капюшон мантии–невидимки и посмотрел в огромные зелёные глаза китайской кумихо.

— Шкуру спущу и приколочу у себя в туалете, вместо коврика. Здесь тебе не Поднебесная. Будете охотиться на меня, я приеду к вам и вырежу всё ваше логово. Я сделал вам услугу и показал врага, а вместо благодарности мне приходится сейчас разговаривать с тобой!

— Меня послала Мать, проверить и разобраться с проблемой. Клан Минг нам очень много задолжал, — хрипела в моей хватке кицуне.

— Зачем метку прицепили к моему фамильяру? — продолжил допрашивать я.

— Твоя птица оскорбила Мать, — вильнула взглядом лисица. — Когда она прилетела, было приказано её отловить и она…

Да ладно! Хедвиг, что? Нагадила в отместку за попытку захвата на главную яо–ху?!!! Я недоверчиво скосил взгляд на свою сову, мирно дремлющую в клетке. Да ладно!

— Забудьте об этом, иначе мне…

— Бдаммм!!! — в дверь отчётливо кто–то ломился и это были явно не волшебники. У них для любой простой двери заклинания имеются.

— Сомниум! — я выпустил из рук обмякшую яо–ху и обратно накинул капюшон мантии.

Дверь с треском распахнулась, по керамическим плиткам зазвенела выбитая ручка, а в проём полезли оба давешних китайца со стволами наперевес. Идиоты! По одному и страхуя друг друга нужно! Видимо, переоценил я их.

— Аресто моментум! Ступефай! Ступефай! Финита ля комедия! — довольно закончил я несложную связку.

Хоть и магглы, но хрен его знает, чем их кицуне на своих задания накачивают. Могут и зельями всякими напичкать. Возись потом. Так что сначала замедлить, а потом расстрелять, как уток в замедленном полёте. А теперь — самое приятное.

Выдрав из ослабевших рук пистолеты и в ускоренном темпе обшмонав карманы, нашёл ещё по запасному магазину. Нужно торопиться, так как я отчётливо услышал характерный хлопок аппарации. Как будут выкручиваться перед нашими магическими властями дальневосточные гости Туманного Альбиона, меня совершенно не заботило. Самому бы не попасться. Поэтому я, быстренько подхватив клетку с Хедвиг, на «мягких лапках» покинул «замусоренный» сортир.

— Хедвиг! Твою ж ты мать! Тебя что, Живоглот покусал? Откуда у тебя такая мстительность? Ты зачем главную лису обосрала?

— Ух–ху!

— Да я понимаю, что на ней не написано, что она главная! Могла бы быть и повежливей! Всё же древнее и уважаемое существо!

— Ху–ух!

— Ну, если только так… Хотя, они сами виноваты! Нефиг на такую красавицу, как ты, набрасываться! Ишь, чего удумали!

— Уху!

— Я вот тоже так думаю… Ты вообще у меня молодец! Хочешь печеньку?

*el negro, bruno — черный, темный (исп.) (применительно к цвету)

**巫师 Wūshī — колдун (кит.)