Крестраж # 1

Глава 43 Партизанская

Бродя по свалке потерянных вещей Выручай–Комнаты в поисках диадемы Ровены Рейвенкло, я частенько натыкался на очень примечательные вещи. Чего тут только не было: и неудачные поделки студентов былых выпусков, и странные, непонятные приборы, сейчас не функционирующие и мёртвые, а также обычные на первый взгляд предметы обихода и мебель, от которых буквально бросало в пот и прямо–таки веяло опасностью, и ещё множество всего загадочного и не поддающегося известным мне знаниям.

Вот и сейчас я стоял перед пыльным, вычурным и антикварно выглядящим кожаным диваном с обломанными фигурными ножками и с полнейшим офигиванием чесал затылок. Какая странная вещь — этот предмет мебели. Во–первых, он не поддавался «Репаро», вообще никак его починить не смог с помощью магии. Во–вторых, с помощью диагностики я определил, что это просто диван, состоящий из кожи, дерева и набивки из шерсти и волоса немагического существа. И наконец, в-третьих, ощущения… аура этого загадочного изделия. Создавалось впечатление, что это диван, мечтающий стать, как минимум, императорским троном всея галактики, настолько он выглядел величественно и даже высокомерно, но почему–то ставший всего лишь удобной сидушкой по воле неизвестного создателя.

Как я только над этой мягкой мебелью не изгалялся! Никакая диагностика на вредоносные чары, проклятия и вещества ничего не показала. Испытал весь свой имеющийся арсенал чар из колдомедицины, ритуалистики и даже немного шаманизма — ни–че–го, пусто! А ведь мне очень захотелось заиметь себе эту вещь. Очень уж этот диванчик производит впечатление и просто притягивает к себе, вызывая желание поваляться на нём с этакой ленивой созерцательностью бессмысленности бытия пополам с чувством собственного величия. В общем, офигенская вещь, и пусть он не вписывается в интерьер моего «Логова», но вот в полупустой каптёрке будет смотреться очень органично. С помощью «Диминуендо» уменьшил диванчик, убрал его в сумку, параллельно размышляя, что смогу починить его, трансфигурировав новые ножки из деревянных обломков, валяющихся здесь во множестве.

Вторая моя находка на сегодня оказалась не менее интересной. В общем–то ничего необычного или загадочного, просто бронзовая статуэтка обнажённой пикси высотой в фут, парящей над увесистой круглой малахитовой подставкой. Исходя из надписи на буртике подставки — это была выпускная работа на экзамене по СОВ студента факультета Ровены, некоего Генри Гринграсса, датированная семьдесят шестым годом нынешнего века.

Всё бы ничего, но статуэтка не только парила, она танцевала… и танцевала отнюдь не вальс или гопак. На первый взгляд могло показаться, что это что–то очень пошлое… но нет. Фигурка пикси извивалась на невидимом шесте с профессиональной пластикой стриптизёрши, завлекательно улыбалась крохотной зубастой пастью, отчего фонила просто бездной эротизма. А ведь это, скорее всего, творение папашки нашей Гринграсс. Коварно улыбнувшись, я отправил в сумку вслед за диваном и эту находку. Обязательно покажу это Дафне и хочу увидеть, изменится ли её замороженная мордашка, когда прояснится авторство столь занимательной вещицы.

Меня уже несколько подзадолбали эти безрезультативные археологические блуждания по Выручай–Комнате, на которые приходилось выделять по паре вечеров в неделю, а эксперименты с попытками сортировки окончились лишь обидным провалом. Загадав перед проходом не «комнату потерянных вещей», а структурированный склад, добился лишь лёгкого магического истощения. Весь резерв ухнул как в пропасть, а ведь я и не сказать, чтобы слабак сейчас, причём мой источник, и так не маленький, продолжает усиленными темпами развиваться и расти. Как колдомедик, могу сказать, что по магической силе уже сейчас я почти в два раза превосхожу взрослого среднестатистического мага, а дальше ещё мощнее стану. И даже несмотря на это, мне не хватает сил открыть комнату так, как хочется мне. И ведь я знаю, что это возможно сделать, так как удалось открыть, скажем так, подраздел этой локации, с внушительной библиотекой старых книг и учебников, аккуратно расставленных тематически и по годам издания. С артефактами, например, такой фокус не прошёл, впрочем, как и с драгоценностями и деньгами.

Мрачно обозрев бесконечные завалы, я побрёл на выход. Сегодня ночью мне предстоят немного… скорее, совсем незаконные действия.

Ещё сегодня утром, за завтраком, я получил от прилетевшей Хедвиг свежий номер «Пророка» с обширной статьёй, перепечатанной с испанского «La España mágica diaria» *, аналога нашей газеты, о приключившейся сенсации. Внезапно всплывший на территории Магической Испании разыскивающийся в семи странах, добровольно сдавшийся властям особо опасный преступник Сириус Орион Блэк попросил политического убежища и беспристрастного пересмотра его дела с наказанием истинных виновников, а также компенсации его незаконного пребывания в магической тюрьме Азкабан уже от властей магической Великобритании. Вся прелесть ситуации состояла в том, что Испания не состояла в МКМ, где председателем был некий бородатый и хитровылюбленный Дамблдор, а сами испанцы были только рады куснуть ненавистных им островных «лимонников». Эта неприязнь, и так исторически сложившаяся, была подкреплена как итогами Второй Мировой и противостоянием с Гриндевальдом, так и тем фактом, что в Международную Конференцию Магов испанцев так и не приняли, потому как в войне они не участвовали. Вообще–то, не только Испания была в пролёте с членством в магическом аналоге ООН, Россия и, например, Япония, почему–то тоже были наособицу, как и многие другие страны, что не мешало МКМ быть достаточно внушительной организацией на политической арене волшебного мира. А тут вдруг — бац! Такой скандалище с неопровержимыми доказательствами и обвинениями, позволяющими пребольно укусить один из столпов мирового магического сообщества, который «достал» очень и очень многих.

Вот уж не думал, что так получится. Статья была настолько разгромной, а количество помоев, вылившихся на британское министерство магии, было такое, что, казалось, всё это сейчас со страниц закапает. Когда мы с Сириусом только обсуждали возможные варианты, то даже не рассчитывали на столь грандиозную реакцию. Тут, возможно, постарались его новые родственники, что косвенно подтверждалось именем адвоката. Некто со скромным именем Хосе Диего Гарсиа Вальдес был упомянут в статье как новый представитель интересов рода Блэк, а перечисление претензий к английскому министерству и судейским чиновникам занимало добрую четверть всего текста статьи. Всё–таки очень удачно получилось свести Кору и моего блоховозного родственника, а ведь даже не рассматривал подобную ситуацию среди возможных вариантов. Бегал бы сейчас Блэк по окрестностям Хогвартса, выл на луну и тайком пробирался в гостиную Гриффиндора с ножиком наперевес в поисках Петтигрю. А теперь? Кум — королю, сват — министру! Красивая жена, курорты солнечной Испании, портвейн и мадера, прямо зависть берёт — живи да радуйся! Надеюсь, Каролина ему до конца мозги на место вправит.

Поднявшийся шум с обсуждением прессы был особенно громким за столом Слизерина, отдельные представители Рейвенкло и Хаффлпаффа выглядели лишь немного недоумённо, гриффиндорцам же было в массе своей плевать, впрочем, как и всегда. Моё плохое настроение немного исправил вид кислой рожи директора и злобноохреневшей нашего преподавателя зельеварения, а министерская розовая квашня, которая с недавних пор избегала даже смотреть в мою сторону, так и вообще чуть ли не в панике пребывала. Лишь Люпин выглядел как радующийся идиот, будто в лотерею пять кнатов выиграл.

— Как так? — раздался рядом со мной недоуменный возглас Гермионы. — Нет, я, конечно, помню, что ты мне говорил о том, что твой крёстный невиновен, но ведь министр… и в газетах… О Блэках даже в «Расцвете и падении Тёмных Искусств» написано, а Сириус Блэк там описан как…

Я повернулся на это бормотание и увидел, как Гермиона лихорадочно листает мою отложенную в сторону газету.

— Ох, Гермиона! — вздохнул я и картинно закатил глаза. — Не будь такой гермионистой Гермионой! Я уже в тысячный раз тебе говорю: нельзя верить всему, что написано в книгах. Тем более в книгах, одобренных нашим доблестным министерством.

— Что, и даже учебникам? — возмутилась она.

— Тем более учебникам! — припечатал я. — Я могу достать такие же, только полувековой давности, и у тебя будет возможность сравнить их с нынешними. Сама потом увидишь, как убого стало преподавание и сколь много нам не рассказывают из полезного и необходимого, а ведь по ним почти все сегодняшние наши учителя занимались! И всё это по инициативе министерства!

Наш несколько эмоциональный разговор был прерван подёргиванием рукава моей мантии со стороны сидящей слева Браун.

— Поттер, а это правда, что Грейнджер сказала? — спросила меня задумчивая Лаванда.

— Точнее, мисс Браун! — раздражённо процедил я. — Что вам сказала мисс Грейнджер?

— Не мне, а тебе! Ну, про то, что Блэк твой крёстный, — хмурясь, пояснила она.

— С какой целью интересуетесь? — по–ленински прищурился я.

— Ну, это… интересно… — смутилась блондинистая балаболка и отвела взгляд.

— Правда, Лаванда, — вздохнул я. — Блэк действительно мой крёстный по «Обряду Триединой», чтобы тебе было понятно.

— Но ведь он тогда не мог… и с Поттерами… вот это новость! — начала бормотать Браун, чем до невозможности напомнила мне Тонкс. Она точь–в–точь так же бубнила и, по–моему, такими же словами, как тогда, летом.

Несмотря на то, что говорили мы негромко и вокруг царил всегдашний гомон, сдобренный утробным чавканьем младшего Уизли, наш разговор слышали, как минимум, Лонгботтом, сидящий напротив, и Патил с четверокурсником Маклаггеном, с недавних пор трущимся рядом с нашей компанией и вызывающим во мне дикое раздражение. Мало мне красноволосых близнецов, которые шагу не дают ступить без их пригляда, так ещё и этот тип нарисовался с непонятными намерениями. Нужно в будущем не так активно и публично распространяться по поводу своей биографии, только если не хочу запустить нужные мне слухи.

Уже за обедом за столом преподавателей отсутствовали как директор, так и Амбридж. Как сообщил мне гриффиндорский «отдел разведки и аналитики» в лице наших сплетниц, Дамблдор свинтил аж на неделю, а представитель министерства «убыл в расположение своего ведомства улаживать нарастающий скандал». О как! Мне именно такими умными словами все эти новости доверительно прошептала Парвати Патил на ухо, от чего я даже немного прифигел. Разведчицы, блин! Доморощенные. Может, и выйдет из них толк. Глядишь, даже отчёты официальные мне составлять будут. Надо к ним присмотреться… хмм… в профессиональном плане.

И вот теперь отсутствие Дамблдора развязывало мне руки для решения некоторых навязчивых рыжих проблем. Ничто не мешало провести образцовую диверсию по перехвату своих преследователей и качественно их распотрошить на информацию: какого, собственно, хрена они за мной шпионят?

— Он где–то здесь должен быть! — прошептал с азартом то ли Фред, то ли Джордж.

— Вот, смотри, здесь он чаще всего появляется, а потом пропадает. И это мне не нравится, Фордж! — ответил не менее азартный голос либо Джорджа, либо Фреда.

— Директор нас предупреждал, Дред! У него «МАНТИЯ», — со значением выделив слово «МАНТИЯ», прошипел с непонятной мне ненавистью один из близнецов Уизли.

Вот уже как час я сидел в засаде на этих двух ушлёпков, вооружившись по–полной, разве что моего «Холланда» не хватало. Впрочем, и «складывать сотни» на сегодня я не расчитывал. Как не крути, а трупы учеников на территории Хогвартса мне совершенно ни к чему, как и расследование с подобным инцидентом. Как тому же Реддлу удалось без следов укокошить Миртл, даже с помощью василиска — вот в чём вопрос. У Хогвартса мощнейшая система слежения и предотвращения очень многого… всякого. Ну да ладно, сейчас не об этом, сейчас я изображаю из себя диверсанта, хотя нет, скорее, партизана, ведь грань между этими определениями довольно тонка и вся суть подразумевает лишь местоположение индивидуума. Ведь диверсант кто? Прибежал такой из–за линии фронта типок, взорвал там чего или глотку кому перерезал с похищением нужного–всякого и потом обратно усвистал. У партизана же ППД** — находится на территории, временно занятой противником, прям как у меня, и весёлости с радикальными и очевидными решениями не совсем подходят к ситуации. Приходится изворачиваться и придумывать хитрожопые схемы… эххх!

Выглянув из–за угла под своей мантией–невидимкой, я рассмотрел парочку рыжих утырков, уткнувшихся в потрёпанный пергамент. Кто бы только представил, как мне хотелось применить к ним методы полевого допроса с втыканием в разные интересные части тела всевозможного колюще–режущего инструмента. Да и Мерлин с ними, с маггловскими методами, ведь кругом магия! Руки просто чесались применить жалящее заклинание к их особо нежным частям тела. Ведь даже если кастануть на особые точки это безобидное заклинание и приложить достаточно магических сил, например, под верхнюю губу или к гениталиям, то можно добиться потрясающего откровения. Куда там веритасеруму? И даже «Круциатус» тут не пляшет! Он на всё тело воздействует и истощает весь организм разом и очень быстро, а тут и нервы можно часами наматывать на волшебную палочку, и допрашиваемый не потеряет товарного вида. И это я ещё о заклинании щекотки не вспоминал. Такие перспективы! Но я собирался действовать тоньше и… муторней. Легиллименция — универсальная для меня отмычка и решение проблем, жаль, что не быстро всё получится. Да и ладно! Начали!

— Петрификус Тоталус, — прошептал я, и тускло серебристый луч заклинания ударил в спину одного из рыжих.

Пока кто–то из близнецов падал неподвижной статуей на гранитный пол коридора, второй довольно шустро отскочил от своего напарника и в перекате попытался на блеск луча моего заклинания запустить свой «Ступефай», который разбился об мой невербальный «Протего».

— Глиссео! — и попытавшийся уйти в новый перекат Уизли растянулся на вдруг ставшем очень скользким полу.

— Петрификус Тоталус! — и уже второй рыжий замер на полу.

Больше себя накручивал перед схваткой, но так–то, всё равно, не готов я ещё к полноценным сражениям в открытую. Грудь на грудь, так сказать. Слишком мал арсенал моих невербальных чар. Да чего там говорить, если даже «Фините» у меня получается посредственно и через раз, не говоря уже о более мощном «Фините Инкантатем», а ведь это одни из краеугольных заклинаний в боёвке. Вот и получается, что только «Фините» и «Протего» у меня пока невербально выходят, но это только пока… Над собой я усиленно работаю, ведь эти чары нужно будет раскачать и до беспалочкового применения.

Не подходя близко к близнецам, я с трудом трансфигурировал их в две жёлтые резиновые уточки. «Даклифорс» — все дела, заклинание первого курса с вариациями живое–в–неживое, к тому же очень компактное. Теперь–то уж точно не расколдуются.

Само по себе место для засады мной выбрано было не просто так. Отсутствие портретов, непросматриваемый закуток коридора и даже не запертый заброшенный класс рядом обеспечили мне конфиденциальность и приватность дальнейших действий. Ну что ж, приступим!

— Легилименс!

Дамблдор — сука!!! Не то чтобы мне было жалко этих двух уёбков, особенно после того, как я переворошил их память, но то, что с их разумом сделал бородатый ископаемый гандон, пугало меня до усрачки. Он сделал так, что любой менталист мог просто так, запросто, войти в сознание близнецов и делать там, что захочется. Хочешь — смотри любое воспоминание, а хочешь — меняй там всё по своему усмотрению. Приказы, ментальные закладки или программирование на любые действия? Да никаких проблем! Не разум, а проходной двор.

Мысленное «общение» с братьями Уизли оставило в душе гадкий и отвратительный след, как будто в нечистотах выкупался и заодно нахлебался их от души. А ведь разум близнецов был упорядочен с высочайшим искусством. Этакая аккуратная алхимическая лаборатория с бесконечными полками, заставленными рядами флаконов с воспоминаниями и думосбором вместо ожидаемого и логичного котла для зельеварения. Чего только мерзкого в их памяти не было, но одно из самых лелеемых воспоминаний было об убийстве…

Оказывается, Лавгуды — соседи Уизли, а я и не знал. Два десятилетних балбеса решили немного, как всегда, пошутить и подкинуть дерьма садовых гномов в кипящий котёл на соседском участке, над которым суетилась хрупкая, пепельноволосая блондинка. Смотреть, что было дальше, мне было очень тяжело, а ощущать тот восторг, что чувствовали рыжие тварёныши, противно. А ведь они здесь, в замке, уже начали потихоньку беспредельничать. Беднягу Джонсон со спины оглушили, затащили в пустой класс и… благо, хоть не изнасиловали. Ёбаные ублюдки! Как же мне хочется устроить аннигиляцию, директиву «база–дельта–ноль» и, заодно, экстерминатус всему проклятому семейству Уизли. Ничего. Сейчас я очень даже смогу психологические императивы в их бошках поправить. Пусть не сразу, пусть понемногу, но я хотя бы постараюсь обезопасить окружающих от этих двух фекальных монстров. Вот же у них тяга к дерьму! То навозные бомбы, то ещё чего. Одно слово — уроды!

Ну хоть «Карта Мародёров» теперь мой законный трофей. Только нужно очень осторожно её спрятать подальше в отделение для особо опасных вещей моей лаборатории и ни в коем случае не держать при себе, даже в собственной сумке, коя может быть подвергнута досмотру по требованию любого преподавателя. Более чем уверен, что на карте всяческих следящих неприятностей больше, чем блох у анимаформы Блэка.

Уже под утро я устало плёлся в гостиную Гриффиндора, с трудом размышляя об очередных своих странностях. До сих пор не заострял своего внимания на своей эмпатии, а ведь это совсем не нормально. Вернее, не нормальна такая её степень, как у меня. Казалось бы, прикольно чувствовать всё то, что ощущают к тебе посторонние, и ты знаешь всю правду, наплевав на ментальные щиты любого окклюмента. Но кому она нужна — эта правда? Одни проблемы и головная боль. Вокруг нет ни одного святого с… чистыми чувствами, нууу… почти ни одного.

В общем, шёл с растрёпанными чувствами и противным «послевкусием» после работы с разумом рыжих засранцев. По семнадцать «Обливейтов» на каждого наложил, плюс различные тонкости с памятью и корректировкой сознания, вымотался — жуть. Про настроение совсем молчу. И вот, проходя мимо моей каптёрки, почувствовал необычные и светлые чувства. Семь утра, кто там может быть? Приоткрыв подозрительно молчаливую дверь, заглянул в комнату.

Там были Лонгботтом и Лавгуд, оба одетые, немного сонные, и они… обнимались, наверное. То есть не так. Невилл тискал хихикающую малявку, как какую–то куклу, а та притворно от него отбивалась и прямо льнула к совершенно счастливо выглядящему здоровяку. И знаете? Не было в этом всём ни капли сексуального подтекста, я это более чем отчётливо чуял своей обострённой эмпатией. Они, ну не знаю, как брат и сестра себя вели, как очень близкие и любящие брат и сестра, а ведь я, как и многие, надумал себе всякого.

Ещё немного незаметно постояв в проходе, я наслаждался исходящими эмоциями от этого дуэта, вымывая их чувствами всю ту грязь, что нацеплял от Уизли и наконец прикрыл дверь.

— Странные они… но хорошие, — устало сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вы даже не представляете, насколько, хозяин, — поддакнула мне волшебная дверь.

*La España mágica diaria — Магическая ежедневная Испания.

**ППД — Пункт Постоянной Дислокации.