Легко ли стать принцессой

15

Сергей не был лидером. Он знал это. Никогда не стремился командовать, или руководить людьми. Не желал числиться в передовиках, или вести за собой людей…

Но здесь присутствовало нечто совсем другое — он видел, он ощущал, он чувствовал… В небрежно брошенных словах, в мимолетных взглядах, в чуть слышном шепоте за спиной… Иногда не обязателен прямой ответ — достаточно интуитивного видения, внутреннего чувства, подсознательной глубины — он многое начинал слышать сердцем… Не мог дать твердый отчет — слишком многого не знал. Еще больше не понимал. Поэтому часто ошибался, и часто изводил себя совершенно не нужными укорами…

Никто не ждал от него лидерства. Никто вообще — не требовал от принцесс лидерства. Принцессы — это нечто совсем другое, — более воздушное, женственное и недосягаемое… Красивое и мечтательное, далекое и недоступное — как эталон, как всеобщее сокровище, как любимый талисман народа — ее слушаются, ей внимают, ею любуются…

Но эта женственность и недосягаемость, красота и мечта — вдруг спустилась на землю и встала рядом. Вместе со всеми. Схватила на руки ребенка — и побежала сквозь разрывы. Нашла дорогу в смертельной пустыне. Саданула пылающей веткой по морде деверя…

Все рядом — женщины, старики, — вся необозримая толпа людей… Его теперь не просто любили. Не просто обожали. Они его… Он просто дал им сил. Сил, которых так не хватало. Мужество и стойкость — одним своим присутствием. От него всюду — не могли оторвать глаз…

Сергей многое чувствовал в душе. Видел в глазах людей… Но не мог понять, дать себе простой ответ. Сопоставить и уловить смысл… У него много ошибок — никогда не был лидером… Часто терялся, не мог связать двух слов… малодушничал и опускал руки…

Почему этого никто не видит? Просто не замечают, и всё?

Сергей не был лидером. Но прирожденными лидерами оказались Анна и Рада.

С Анной вообще просто — она недаром носила звание майора в свои два с половинкой десятка лет. Ее люди уже на второй день показывали образец порядка и дисциплины, несмотря на истощение и усталость — четкая цепь девчонок с кольями вдоль колонны, замыкающая группа. Ночная охрана по периметру — она не знала отдыха, всю ночь проверяя посты. Девери пугали всех до смерти.

С Радой пришлось сложнее. Она дико смущалась, конфузилась и нервничала… Ночью тихо разревелась. Сергей проснулся и долго не мог добиться ответа. В конце концов, бросил попытки — ласково обнял и начал вытирать мокрые щеки… Подруга не выдержала нежности и раскололась — до Сергея не сразу дошло. А когда понял — глубоко выдохнул и закатил глаз: 'Бог ты мой… Как понять этих девчонок?'

Рада привыкла всю жизнь доказывать свое место. Она готова. Авторитет в кругу — правила бытия. Долгий и кропотливый труд — но таков путь, он длин и тернист. Она была простой девушкой…

Она готовилась к войне. Готовилась поставить себя на место, и перегрызть глотку любому, кто усомниться. Доказать право и заставить слушать людей…

А вдруг оказалось — войны не надо… Она настороженно вглядывалась в глаза, резко оборачивалась на любой шепот… Натыкалась только на внимание и готовность. Пару раз ловила за спиной: 'Леди Рада сказала… леди Рада приказала…' К вечеру донеслось: 'Давайте предложим госпоже Радарии…' — тогда до нее наконец дошло. Только тогда до ее недоверчивой головы достучалась истина…

Ее давно приняли. Еще до пустыни. Слово принцессы — закон. Ни у кого, кроме нее самой — не было ни сомнений, ни вопросов. Все давно смотрели, как на первую фрейлину — со всем причитающимся почетом и уважением. Более того — отзывчивая Рада всем гораздо больше импонировала, чем аристократично-гордые благородные дамы с титулами. Она просто не видела очевидных вещей…

Простая, искренняя в чувствах Рада не выдержала и разревелась — она не привыкла… Сергей улыбнулся, поглаживая подругу: 'Ну-ну, хорошая моя… Тебе это надо, привыкай…' Бог ты мой, Радушка… Если бы ты знала — насколько все диче у него самого…

С этой ночи у Рады все пошло на лад. Именно ее девчонки через пару дней наткнулись на степных гиен…

На подругу взвалилась самая тяжелая ноша — еда. Можно ловить быстроногих ящериц, вездесущих насекомых, какое-то время держаться на кактусах и пожухлой траве — у опустошенного тела нет выбора. Определенное время люди умудряются жить даже в безводной пустыне…

Не пятнадцать тысяч человек. Не многокилометровая колонна. Иссушенная временем, невзгодами и отчаянием.

Дикие волки — хищники, и смертельно опасны в стаях. Но для тысяч изможденных людей — оказались настоящим спасением. Девушки Рады гнали псов до очередной зыби. До очередной стены дыма и пыли. Загнанная в угол стая развернулась и ощетинилась — но на помощь уже подоспели женщины и старики Анны…

Плотный полукруг окружил несколько десятков голодных тварей — выставленные колья, горящие глаза. Стая ревела, металась и кидалась — по сторонам летела пена и шерсть. Не долго. Короткий азартный бой — жалобно выпустила вой последняя тварь… Пятачок земли, залитый кровью, трупами и свалявшейся шерстью…

Рада молча смотрела со стороны. Граница допустимого, предел выживаемости — и вот уже рядом не бывшие нежные девчонки. А смертельно опасные хищники. Страшен человек на пороге боли и отчаяния…

Девери не появлялись. Еще через день наткнулись на полусухое болото. Это была последняя крупная удача на пути сквозь зыбь и дым…

Снова песок и ветер. Пыль и волны энтропии. Снова солнце над головой, голод и жажда. Снова бредущие изможденные призраки за спиной… Очередная голая земля для ночлега…

'Ваше высочество? — в глазках подруги боль и отчаяние. — Жука умирает…' Кровь ударила в голову — Сергей отшатнулся, — бог ты мой… Айтт, добрая семья Еши… Как он мог забыть?

Через пять минут они были у Гои — куча изможденных людей, десяток раненных, несколько женщин делают перевязки… Гоя Дива никогда не грузила Сергея своими заботами — ее люди все делали сами. Сами искали траву и растения, сами резали бинты, кипятили воду. Еще в начале изъяли у народа любые намеки на лекарства — она никогда не жаловалась. Здесь витал дух не просто профессионализма, мастерства своего дела. Здесь присутствовала личность. За которую держатся все остальные…

Двое детей, отдельно от всех — один уже накрыт с головой. 'Ваше высочество! — навстречу кинулась бледная истрепанная Айтт. — Боже…' Сергей опустился на корточки — темное опухшее лицо, глаза в маленьких щелочках… 'Геккония, — рядом присела Гоя. — Маленькая, но страшно ядовитая… Последний раз, когда были на болоте… — она оглянулась на бледных взрослых. — Старшие выдержали. Детский иммунитет не справился…' 'Что делать?' — растеряно спросил Сергей. Доктор только покачала головой: 'Нужна вакцина… Простите, Ваше высочество…' Застонала, подняв лицо к небу, Айтт…

Сергей сел на песок, поднял и прижал к себе мальчика — детские пальчики пробежались по лицу, еле слышный шепот: 'Ты пришла, да?' 'Ага…' — такой же шепот в ответ. 'Ты моя сестра, как и Рада? Папа тогда в тоннелях сказал…' Боль стиснула сердце, в горле застрял комок: 'Ага… — в глазах навернулись слезы. — Твоя сестра, маленький мой…' 'Здорово… — улыбнулись потрескавшиеся в кровь губки. — Мне ведь не будет больно, правда?' 'Нет…'

Он готов был закричать. Заорать, затопать ногами, разбить в пух и прах все вокруг — а потом зарыдать… Но только закрыл глаза и поднял лицо к небу: 'Почему? Почему Жука? Почему те, кто близок?'

Небо молчало. Только бежали налитые свинцом облака…

Занемевшая от горя Айтт. Молчаливый братик Люка. Глотающая слезы Рада…

Притихший народ вокруг…

Он держал маленькое тело всю ночь. Попеременно с мамой и сестрой. Качался взад-вперед, и глотал соленые слезы… Кризис рвал и метал — лихорадка трясла, органы отказывали один за другим. Ему было плевать на мужественность, плевать на слезы, плевать на все… Скрытый бесенок внутри молчал. Под утро синие опухшие губки что-то прошептали на ушко маме — Айтт разрыдалась…

Маленький Жука умер у него на руках. Тихо прикрыв глаза и подарив всем счастливую улыбку на застывшем личике. Когда солнце позолотило вездесущие всполохи пыли…

Через час колонна двинулась в путь. Оставив позади два маленьких холмика… Сергей шел впереди. Заиндевевшее сердце больше не хотело реагировать ни на какую боль…

Палящее солнце над головой. Сухое тело — давно нет пота. Потрескавшиеся губы, сухие руки и лицо. Полупрозрачные призраки за спиной…

Колыхающаяся муть по сторонам. Длинная растянувшаяся цепь…

Это не воздух. Это кисель — легкие с хрипом втягивают тугую струю, и выплевывают черные сгустки… Нет мыслей. Нет эмоций. Только глухо-звенящая пустота… В груди перекатываются тяжелые шары…

Дикая пустыня. Темная мгла. Бездушный воздух. Пожирающая волна… Когда он видел волну последний раз? Не важно…

Сколько дней за спиной? Годы?

Снова зыбь… Они идут по краю озера зыби… Проглядывают белые камни… Или не камни? Какая разница…

Глухой шлепок… Или не шлепок?

Сзади снова испуганные крики — господи… Неужели еще могут испугаться? Сергей обернулся…

Из зыби в воздух взметнулись целые облака пыли — как разрывы невидимых гранат… Громкий шлепок — завесу пробивают новые плотные разрывы… Крики страха — вереница людей сдает в сторону, подальше от опасного места…

Громкий утробный звук — как будто на низких басах завибрировал больной желудок самого неба, — и сквозь мутную стену неожиданно проглядывает что-то огромное… Новые крики ужаса — люди шарахаются дальше…

Мелькнула гигантская шляпа невероятного гриба — в стороне взметнула новые сгустки пара вселенских щупалец… Снова низкий утробный звук — масса уходит в глубину, следом исчезают щупальца… Плотная стена пыли еще долго висит в воздухе…

'Боги… — шепчет сзади мертвая от ужаса Рада. — Медуза… Миф… Огро-омная…' Сергей смотрит вслед — завесы еще долго будут висеть над зыбью… Машет рукой и снова двигается в путь. Он уже давно перестал удивляться. Если сесть — люди не скоро поднимутся снова… Надо найти воду…

Они не нашли воду. Снова изможденная вереница медленно втягивается на место для ночлега, снова молчаливая потеря надежды. Сергей молча смотрит в иссушенные лица…

'Растянулись?' — спрашивает у Анны.

'Миль восемь… — подруга щурится вдоль цепи. — Мои девочки тоже устали…'

Рада молчит. Сергей обхватил колени руками и задумался…

Все? Это конец? Завтра половина лагеря не поднимется в путь… Он закрыл глаза.

Надежда и вера. Вот, что всех держало еще на ногах. Заставляло гнать из головы панику и переставлять ноги… Надежда… Исчезает надежда — исчезает человек… Первыми умирают дети. За ними — кто сильнее. Могучий организм требует много еды и воды…

У него нет надежды. Не блестит за горизонтом озеро чистой воды — не ждет гостеприимно накрытый стол. Он понятия не имеет — что за следующим горизонтом, что готовит очередной ночлег… Люди могут какое-то время держаться без еды. Но совершенно не могут — без воды…

'У нас нет другого выхода…' — глухо сказал Сергей.

'Что?' — Рада и Анна одновременно повернули головы…

Они собрали всех, кто мог держать в руках колья. Всех, кто еще стоял на ногах. Всех, кто не утратил остатки духа… Женщины связали из ремней и лоскутов длинную крепкую веревку. И большой отряд побрел назад — прямо по своим следам…

Озеро зыби было на месте. Только успокоились, улеглись мутные всполохи дыма. Тихая гладь — ничто не напоминало о бездонной пропасти и глубине. Затаившейся в недрах смертельной опасности для каждого, кто вздумает поставить ногу…

У них не было выбора. Даже собственная смерть больше не казалась страшным врагом. Ближе — как избавление от мук. Страшен человек, доведенный до отчаяния…

Пара женщин опустила в озеро колья, баламутя невесомую пыль…

Порождение кошмаров не заставило долго ждать — снова выхлопы беззвучных гранат, низкий утробных звук и летящие плотные облака…

Дикий нереальный бой. Это были не женщины. Дико метущиеся хищницы — с настоящим плотоядным огнем в глазах… Рев и плотное марево сплошного дыма…

Гигантский колокол не удалось захватить веревкой ни с первого, ни со второго раза — в воздух поднимаются новые сгустки мути, — почти полная мгла. Охотницы изворачиваются от толстых щупалец и изо всех сил метают колья…

Сергей только молча смотрит со стороны. Ничего не выйдет — глупая, бредовая затея. Только погубит девчонок.

И скоро начнут умирать остальные…

После него.

Он вздохнул, и шагнул в пыльную мглу. Схватил веревку в центре, разбежался и прыгнул к неистовой массе — прямо на огромный зонтик… Проехал по инерции и ухнул в песок с другой стороны, зацепив натянутый жгут прямо под шляпу… Утробный рев взорвал воздух, сотряслась мгла — в стороны выхлопнули целые объемные массы песка…

Сильнейший удар швырнул человека в воздух — кувыркнувшаяся фигура перелетела озеро за валуны и покатилась по косогору, сбивая мелкие камни. С размаха влетела в что-то мягкое, подняв целый веер брызг — и неподвижно затихла…

'Ваше высочество!!! — далеко, из-за тридевять земель доносится насмерть перепуганные крики. — Ваше высочество!!!'

Блаженство… Невероятное блаженство — как самое изысканное наслаждение… Можно просто лежать, и больше ни о чем не думать… Остаться здесь навсегда… Не надо больше идти, преодолевая усталость и голод. Не надо бояться, не надо чувствовать, не надо вспоминать… Дом. Рай. В котором лучше уснуть навсегда…

Больше нет Гоморры. Нет страха. Нет ужаса… Есть только сладкая истома и нега…

'Ваше высочество!!!' Зачем они кричат? Конец. Финиш. Окончание пути, предел всех мучений. Он нашел свой дом, свою пристань, свой причал…

'Ваше высочество!!!' — знакомые голоса, в безумной панике. Почему-то ассоциируются с сестрами… Почему? У него больше нет ни сестер, ни братьев. С ним — блаженная темнота…

'Царица небесная… Ваше высочество!!!' Отчего такой ужас в голосе, ребята? Ему наконец хорошо. Он столько этого ждал. Не надо страха. Не надо беспокойств и неудобств…

'Великие боги… Помогите!!!'

Сергей медленно поднял голову — вниз побежали прохладный струйки… Он некоторое время тупо смотрел на разбегающиеся внизу круги, потом поднялся и сел. И не веря своим глазам — оглянулся вокруг… Вода. Целое болото, с мутной тиной, ряской и густыми лезвиями осоки. Но над тиной, под самой поверхностью — прозрачная, искристая, и кристально чистая…

'Ваше высочество!!!' В голосах — нотки настоящего предельного ужаса…

Сергей поднял голову — высокий склон косогора, с длинной дорожкой от тела — сметающего все на своем пути… И вода. Понятно, почему рядом обитала медуза.

'Ваше высочество!!! — наверху на камнях появилась Рада. — Боже, живы?!!' Рядом тут же вырастают остальные: 'Ваше высочество!!! Боги, вода…'

Камни, камни, скалы — сплошные скалы… Снова длинный путь. Остановки на ночлег. Мохнатые стены дыма… В одну из ночей неожиданно снова появились девери — охрана Анны встретила во всеоружии. Почти мгновенно разрослась густая цепь — нахмуренные лица, изготовленные голья. В темноту полетели полыхающие головешки — недовольный вой, невнятный удаляющийся шорох… Сергей только усмехнулся — как быстро у людей исчезает страх. Надо только поставить его за предельную черту выживания…

Камни, камни, скалы — сплошные скалы. Длинный-предлинный путь. Без конца, без края. Снова измождение, снова без воды. Снова — иссохшие глаза и потрескавшиеся губы…

Клубящаяся пыль осталась за спиной. Глубокая расщелина и сплошные скалы…

Ночной вой давит на уши. 'Что это?' — испуганно прижимается маленький Люка. После смерти мальчика он попросил Айтт держаться рядом. Не мог представить — как теперь посмотрит в глаза обоим Еши. Если доведет судьба встретиться с храбрыми воинами…

'Все нормально, — погладил мальчика по волосам и поднялся, — я сейчас…'

Рада тут же оказалась рядом. Анна как всегда проверяла посты…

Сергей теперь каждый привал обходил лагерь. Хмурые, уставшие… но еще живые глаза вокруг… Вспыхивают в темноте улыбки — долгие протяжные взгляды вслед… Скалы — этой ночью нечем развести костры. Беспокойный в ночи народ, приглушенный гул голосов…

'Как?' — естественная остановка у Гои.

'Двое… — вздыхает доктор. — Старый Левин, и женщина… Сердце…'

Сергей молчал. Нагрузки и истощение… Как противостоять такому? Из темноты снова доносится вой — все вздрагивают и оглядываются.

Еще две могилы. Еще два холмика золотит утренний свет…

Плотная толпа людей. Никто ничего не говорит — все ясно без слов…

Сергей молча сидит на камнях. Еще одно несчастное утро безутешного дня… 'Вы справитесь… — негромкий проникновенный голос. — У вас нет другого выхода…'

Он поднимает голову — хрупкая пожилая женщина, строгое лицо. Но — очень проницательные глаза… 'Не знаю, — опускает голову Сергей. — Я уже ничего не знаю…'

'Я знаю, — мягко отвечает женщина. — Оглянитесь назад. Мы оставили за спиной около пятидесяти могил…' Сергей кивает головой. 'Если бы не вы… — продолжает спокойный голос. — Осталось бы пятнадцать тысяч. На берегу перед танками, или на первых метрах Гоморры…' Рядом появляется Анна. Но почему-то не вмешивается — только смотрит из-за спины. Сергей молчит, опустив голову вниз — длинные волосы закрывают лицо. 'Поверьте мне, — теплая рука похлопала по плечу. — Я знаю, о чем говорю…' Странная женщина улыбнулась и пошла к людям — Анна обернулась вслед…

Спасибо. Спасибо, добрый человек. Теплый, хоть и странный. Как будто читающий мысли… Видящий насквозь. Самую душу, самое нутро… Ему это было надо. Именно так — без 'высочеств', дружеским шлепком по плечу. Он очень устал ненавидеть себя…

'Послушайте ее, Ваше высочество, — сказала Анна. — Она знает, что говорит'.

'Кто она?' — поднял голову Сергей.

'Герцогиня фо-Арм' Супруга генерала Армана…

Длинное ущелье между скал. Сергей боялся думать, что будет дальше. Что будет — когда ущелье закончится, и перед ними встанут крутые скалы… Если пути не будет — значит… Он устал думать. Устал бояться. Устал жить. В который раз…

Это дикая пытка со смертью. Разношенная рулетка. Бешенные карты. Тупой парадиз… Он ничего не хотел.

Только тысячи людей за спиной держали на ногах это хрупкое тело. У него не было воли. Просто — стонала душа..

Ущелье закончилось. Камни раздвинулись. И все замерли, не в силах выдавить ни звука…

Замерла Рада и Анна. И еще куча людей, прибывающих с каждым шагом…

Это было невозможно. Невероятно. Недоступно. Немыслимо…

Густая зелень и дома. Деревья, высокая трава и множество зданий… Обвитых лианами и плющом — готических, высоких и странных, — но невероятных в своей первозданной древней красоте…

Перед ними лежал город. Большой город. Ни пыли, ни дыма, ни смога. Зелень, буйная трава и птицы… Взмах широкими крыльями — уши ловят тот самый ночной вой… Сзади с каждой минутой подходили новые люди — тут же останавливались и замирали. Все слова казались глупыми и пустыми. Как сон, как сказочное видение…

Далеко, на самом горизонте за домами — возвышалось высокое невероятное сооружение, обвитое спиралями дорог…

'Небесная царица, матушка земли… — наконец выдавила в ступоре Рада. — Это же…'

'Архелай, — хрипло подтвердила такая же мертвая Анна. — Столица империи. И дворец императоров…'