Легко ли стать принцессой

33

Лесной форт, возведенный Арманом, было не узнать — Сергей только хлопал глазами и оглядывался… Целый город. Раздался, разросся — новые постройки, настоящие улицы… и множество людей. Кто, откуда? Потянул было Илл к дороге императоров — но путь вдруг перекрыла необозримая очередь, и пункт таможенного контроля…

Невероятно.

'Это будет долго…' — протянула подруга, с тоской рассматривая бесконечную гомонящую колонну. 'На сегодня даже не надейтесь, — подсказал словоохотливый мужичок неподалеку. — Мы с вчера…' 'Почему?' — удивился Сергей. Мужичок только пожал плечами: 'Проверяют…'

В глазах Илл паника: 'Слышала?' Сергей только беспомощно крутил головой… Кто? Зачем? 'Если меня проверят, — горячо шепчет Илл. — Убьют на месте. Я уже проходила…'

'Ладно, — он решился. — Пошли…'

Обогнули очередь, прошли между домами — деревья, кусты, пологий спуск вниз. Перед глазами открылась Гоморра — во всей красе… Единственная, которая не менялась ни в чем. Бескрайний горизонт, низкие тучи затянули небо — все тот же ветер, дым и пыль…

'Вот какая… — протянула подруга, хмуро всматриваясь. — Много слышала — никогда не видела…'

'Пошли…' — он шагнул вперед.

'Издеваешься?!! — встала стопором Илл. — Шутка, да?'

'Успокойся, — потянул за руку. — До мили с каждой стороны дороги императоров — нет энтропии…'

'Откуда ты знаешь?!'

'Забыла? Здесь же погибла моя семья…'

Она осторожно двинулась следом, испуганно смотря под ноги… 'Эй!!! — кто-то окликнул сзади, наверху косогора. — С ума сошли?!!' Сергей только досадливо отмахнулся…

Твердая земля. Припорошенная смогом и пылью. Через сотню шагов мутная дымная пелена скрыла из глаз. Странно, что не знают — должны же были хоронить людей…

Гоморра. Рана и стон — накатило дежавю. Когда-то он шел точно так же — и за спиной извивалась длинная цепь людей…

'Ты сумасшедшая, — вынесла вердикт Илл. — Знаешь это?'

'Знаю', - вздохнул Сергей.

Ветер отогнал в сторону тяжелый вздох…

Через пару часов нога на что-то наткнулась. Нагнулся — из песка выглядывала рукоять широкого топора. Началось…

'Это было здесь?' — притихла сбоку подруга.

'Здесь…'

Сухие глаза, каменное лицо. Это было здесь… Бескрайнее поле, нависшие тучи над головой, небольшие холмики песка. И все тот же дым и пыль… Почти ничто не напоминало о смерти более полторы сотни тысяч человек. Только изредка попадавшиеся осколки железа и лошадиной сбруи. Всё…

'За Архелай…' 'Архелай-Архелай-Архелай…'

Древний город. Разве ты этого стоишь? Разве было правильно? Он вздохнул — не надо нового спора, — устала душа…

Вездесущий песок, скрывающий все. Пройдет еще год — и никто не увидит остатков былого суда. Разве что память людей…

Каких людей? Те, кто могли помнить — остались лежать…

Илл притихла, испуганно поглядывая по сторонам. Казалось — сам воздух был пропитан криками, стонами и лязгом оружия. Сам воздух дрожал и помнил каждый последний вздох…

'Ты должна нас ненавидеть, — прошептала девушка. — Как все ашеры…'

'Вздор, — ответил Сергей. — Не начинай, ладно?'

Подруга кивнула головой…

Еще через пару часов показались дома. Затвердел песок под ногами, осталась позади пыль, исчезли мутные стены. И неожиданно нарисовались возделанные поля… Новое удивление. Жизнь не остановилась — не прекратилась, не исчезла с последним вздохом последнего воина.

Город. Илл затаила дыхание и воспрянула духом, с восторгом разглядывая невероятные древние строения — дома, повороты, улицы… Складывающиеся в один неповторимый архитектурный ансамбль, придавая законченность и совершенство твердому камню…

Сергей смотрел на людей. Занятых своими делами, проблемами, работой… Некоторые оглядывались — странно провожали глазами… Здесь живут люди. Много? Откуда? Это ведь не ашеры…

Ответ получил, когда приблизились к центральной части. Небольшой переулок — и они сразу оказались в гуще народа. Сергей удивленно завертел головой… Оживленная улица — навесы магазинов, лотки продавцов, гомонящая река людей…

'Даже не скажешь, что древний город, — подытожила Илл, подходя к ближайшему лотку. — Что продают?' Сергей вытянул шею — статуэтки воинов, пылезащитные очки, сумки, ручной инструмент, посуда… Разные мелочи. Жизненно необходимые в местах, где практически нет электричества. Взял с лотка широкие очки, повертел в руках… 'Сколько?'

Продавец смотрит. 'Какие здесь деньги?' — он потряс очками. Продавец, не отрываясь — глухо кричит в сторону: 'Ома…' Появляется невысокая женщина: 'Что желаете?' — тоже замирает и смотрит…

Рядом начали останавливаться люди. Илл испуганно оглянулась — еще чуть-чуть, и будет толпа… 'Вы? — наконец выдохнула Ома. — Вы вернулись?'

Откуда, блин… Сергей схватил подругу за руку и потянул из толпы. Большая многолюдная улица — много народа навстречу… Что-то было не так — что-то совсем не так… Многие таращили глаза — узнают… Как? Его никогда не узнавали на улицах!!

Он свернул в подворотню, потом еще… Несколько человек заглянули следом — заскочил по ступенькам в гостеприимно раскрытую дверь. Что-то вроде кафе, или ресторана — посетители за столиками… Поднимают лица и удивленно щурятся… Блин!

Чуть ли не бегом пересекает зал, таща девушку за собой — коридор, варочный цех — не сюда… Задняя дверь на улицу — сюда…

'Что происходит? — шепчет бледная Илл. — Что творится?!'

За ними выскакивает повар — тормозит на ходу… Останавливается пара прохожих… Сергей обнаруживает в руке пылезащитные очки — не успел положить на место. Срочно одевает на глаза и тащит Илл за собой…

'Что?! — чуть не плачет подруга. — Они знают про нас? Даже без таможни? Точно убьют…' 'Они путают меня с принцессой', - мрачно ответил Сергей. 'И все? — облегченно вздыхает Илл. — Давай просто объясним!'

Из переулка выглядывает повар и пара прохожих… Народ на соседней улице гудит, как растревоженный улей — многие оглядываются…

'Все не так просто. В разные стороны, Илл, — просит Сергей. — Чтобы успокоились…'

Он рванул по улице, подруга нырнула в переулок…

Через пару кварталов отдышался и пошел спокойней — черт знает что… Это бред — никогда не узнавали в толпе…

'Узнали, — сказало что-то внутри. — Ты сам хотел — ответить за все…'

'Я отвечу, — прошептал про себя. — После того, как увижу райгорн. Мне только спросить…'

Вечерело. Древняя столица нависала, давила на голову — как будто хотела что-то втолкнуть, заполнить и захватить… Низкое небо и тучи только усиливали незримый груз…

Очки прикрыли — никто уже не оглядывался. Но все равно опасался расспрашивать людей. Что дальше — время покажет… Внутри усиливалось чувство неотвратимости. Бесполезности усилий. Куда, зачем? — как будто все уже предрешено…

'Дочка!' — вдруг окликнул кто-то сзади. Оглянулся — пожилая бабушка что-то протягивает…

'В старый город? Пожалуйста, оставь там на ночь…' Доброе морщинистое лицо, умоляющие глаза. В руках — тарелка с едой и свечкой… Сергей машинально берет в руки — седая старушка кланяется…

Смотрит на тарелку в руке. Какой старый город? Оборачивается и щурится вдоль улицы…

Через полчаса догадка подтвердилось. Старый город — кварталы, ближайшие к дворцу. Там, где жили его ашеры…

Пустые здания, темные окна, тишина — ветер метет пыль с мостовой. Сюда почему-то не ходят… Ошибка — за поворотом обмахиваются хвостами две лошади. 'Вечер добрый! — кивают головами двое мужчин. — Тоже из отчаянных? Увидеть во всей полноте ощущений?' 'Ощущений? — переспрашивает Сергей. — Здесь не так, как везде?' 'Конечно, — кивает постарше. — Говорят — этот город еще продолжает жить…' 'Пока не увидел', - скептически пожимает плечами второй. 'Увидишь', - успокаивает первый…

'Простите', - он двинулся дальше по улице. Через пару шагов оглянулся — снимают с лошадей спальники… Туристы, мать вашу. Увидеть им, ощутить…

Конец. Над крышами вздымается громада дворца. Сергей задирает голову — низкие облака почти цепляют за вершину… У ажурных ворот — военные в форме.

Он остановился — все началось здесь. Море людей, умоляющие лица: 'Ваше высочество — что делать?' Если бы он только знал…

'Это ваша земля. Вы знаете, что должны делать…' Последний вздох этого мира. Последний крик отчаявшейся души. Последняя ошибка целого народа — избравшего предметом любви не того человека…

Я знаю, что вам сказать, дорогие мои. Я скажу только одно — 'простите…'

Вздохнул и зашел в первый попавшийся дом. В просторном холле поставил тарелку на пол. Присел, снял очки и зажег маленький огонек свечи. Облокотился о стену и приготовился ждать. В стрельчатом окошке виднелись низко бегущие облака…

— Ваше сиятельство, — в кабинет заглянул рослый капитан. — Проверили…

— Ну?

— Видело много людей… Все утверждают — она…

Князь Иарр смотрел в окно — высокие шпили, древние крыши… Он давно не из тех, кто верит в сказки и чудо. Но этот город — давно пошатнул все основы здравого смысла…

Она могла быть жива. А если так — не могла не вернуться…

— Ваше сиятельство… А вдруг…

— Что вдруг?

— Вернулась…

Он не верил в мифы — разве когда был мальчишкой… А разве она сама — не вела себя как мальчишка? Она ведь не думала о здравом смысле и последствиях — когда делала свои шаги…

Он принял решение:

— Перекрыть город, закрыть дорогу. Гвардию — на улицы. Проверить все гостиницы, постоялые дворы… Заглядывать в лицо каждой женщине, каждой девушке — каждой девочке, черт возьми…

Капитан просиял и скрылся за дверью…

Илл искала его до позднего вечера. Бродила в толпах народа и бесконечно оглядывалась… Город гудел: 'Говорят — видели…' — 'Не может быть!' — 'Жива?!' — 'Вернулась?!' — 'Никто не знает… Может, только глянуть — чем мы тут занимаемся, как живем…'

Она даже пару раз пыталась объяснить: 'Люди, это ошибка! Просто похожа — вы перепутали…' Но никто почему-то не слушал…

Илл искала Сергея до ночи — пока совсем не стемнело, и на улицах не зажглись фонари… Фонарщики подносили длинные пики — и вспыхивали огоньки. Почти как свечки в старые незапамятные времена…

Когда стало совсем поздно, постучалась в первую попавшуюся гостиницу на неприметной улочке. Сняла маленькую комнатку — и принялась вытирать слезы у окошка. Надо только дождаться утра — завтра большой день, все образуется…

Скрылись в темноте стены и камень — полная глухая ночь… Не проглядывали сквозь облака луны, не горели в старом городе фонари… Сергей откинул голову и закрыл глаза…

'Ты только представь, — блики костра на возбужденном лице Лимм. — Дети, мамы… Ты хочешь рисовать? — рисуй! Танцевать? — танцуй! Писать стихи? — пиши! Только то — что просит душа…' 'А если лежать и смотреть в потолок?' — встревала неугомонная Тина. 'Лежи! — не сдавалась Лимм. — Всю жизнь не пролежишь — пролежни выползут…' Тина смеется: 'А если дать по затылку подруге?' 'Дав… — чуть не попалась Лимм, тут же опомнилась: — Я тебе покажу затылок…' Девчонки хохочут. 'Все равно… — закатывает мечтательные глаза смуглянка. — Вы просто не знаете Гидру… Везло — до сего времени…'

Сколько их — таких вечеров… Память никогда не забудет… Ничто…

Страшный зал Совета. Тела вокруг стола. Арман, Доррог… Кровь-кровь-кровь… Ручейки, реки народа — стекающиеся ко дворцу… Огромная толпа людей — ворчит, клокочет, беспокоится… Распахиваются огромные двери — стремительно выходит девушка, волосы взлетают за плечами…

Сергей вдруг осознает — это уже не память… Это уже не его воспоминания — он уже что-то видит — совершенно посторонними глазами….

Толпа клокочет: 'Ваше высочество — что делать?' Она смотрит, синими глазами… Красивая, стройная, в серебристых доспехах — как Афина, богиня войны… С болью оглядывает людей… Набирает ладошкой пригоршню земли и медленно спускается по ступенькам… 'Это ваша земля… — ветер подхватывает невесомый песок, взметает легкой дымкой перед глазами… — Вы знаете, что должны делать…' Серьезное лицо, приспущенные ресницы — во всех подробностях, до мельчайшей клеточек, до самой незаметной морщинки… Пронзительная, полная боли синева — в которой тонут все самые страшные беды мира….

Трогается с места и набирает скорость неведомый ритм… Бой барабанов, зов военного горна… Крики людей, топот копыт, бряцанье оружие… Сильнее и сильнее — больше и больше…

Сергей резко открыл глаза. Темная комната, уснувший город… Но ритм не пропал, не исчез с остатками сна — продолжает набирать скорость в ушах неведомый зов… Все сильнее топот, все больше дыхание людей, все громче звук военной трубы…

Он подскочил и выглянул в окно. Мертвая улица, еле видимая в неясных отблесках далеких фонарей… И хрип лошадей, крики бегущих людей… Дикий ритм начинающегося боя — подхватывает, увлекает — зовет за собой…

Выбегает на улицу — всюду цокот, лязганье доспехов и оружия… Война — последний бой этого мира… Барабаны достигают конечной точки, апогея призыва — обрываются… В тишине звучит протяжный звук далекого горна… И все сразу срывается с места в карьер — быстрее и быстрее…

Сергей тоже срывается — несется по улице: 'Я с вами…' Бешенный ритм — все сильнее и быстрее… Неожиданно перед глазами вскидывает голову и храпит испуганная лошадь — он торопливо распутывает поводья… Выбегает заспанный 'турист', свет прямо в лицо: 'Ты что, воруешь?!!' Замолкает и испугано пятится назад: 'Вы?!! Прямо из сна?!!'

Он ничего не видит — прыгает и с места берет в галоп — вдоль по улице, только вперед… Дикая гонка, бешеная скачка — колотятся волосы за спиной, мелькают спящие улицы… Звук военного горна, топот копыт вокруг — прижимается к гриве — быстрее, еще быстрее… Он должен догнать…

Храп, хлест, и вой взвинченных нервов… 'За Архелай…' — доносится издалека впереди. 'За Архелай!!!' — подхватывают со всех сторон… Мелькнули сторожевые башни въездных ворот — огромное бесконечное поле… 'За Архелай…' — невероятная гонка с ветром. Неохватный азарт боя… Дыханье и топот со всех сторон…

Мелькает внизу песок и трава, проносятся мимо завесы дыма… Отчаянная фигурка, все ниже к шее коня — свист ветра в ушах, и необозримое поле брани… Все ближе и ближе….

Дробный топот остается за спиной — он догоняет самого себя — на самой вершине набравшего скорость клина… Еще ниже — ветер лупит в лицо, на зубах пыль — боль из груди — 'За Архелай…' Впереди всех… Первый на встречу с адом…

Это все было. Не слово разума, а яркое озарение — было. И закончилось… Огромным полем трупов и каркающим вороньем…

Галоп смерти. Атака раз поднятого, и уже никогда не останавливающегося сердца… Это не запись нейронов в пространстве гео-поля земли. Это души воинов — продолжающие побеждать каждый день — в бесконечном споре со смертью…

Это не закончится сотни и тысячи лет. Длинный бесконечный бой — дикий азарт, топот копыт, крики атаки…

Если не остановит он — не сможет остановить никто…

Набрал в грудь воздуха, выпрямился в седле и раскинул руки по сторонам: 'Стойте!!!'

Бешенная гонка, звон выхватываемых клинков…

'Стойте!!!'

Звон боевого горна, нарастающий вой победы…

'Стойте!!! — он придерживает коня и замедляет ход… — Остановитесь, братья и сестры…' Ветер сорвал соленые слезы и унес за спину…

Единственный крик — который могли услышать те, кто больше не мог слышать…

Топот копыт замедляется, стихает вой за спиной, и азарт… Сознание перешагнуло черту реальности — здесь оно не думает — просто знает…

Сергей останавливает коня и разворачивается назад. Храпят лошади, переминаются копыта, бряцают доспехи… Замолкает на полу-звуке военный горн…

'Остановитесь…' Горькие слезы по щекам, большие соленые слезы…

Спрыгивает с коня и делает шаг: 'Все закончилось, родные мои… Конец…'

Самый краешек глаза что-то видит — неясные смутные тени… Как тогда — когда высматривалась пыль в песках… Неясные тени лошадей и воинов…

'Все закончилось… — он всхлипывает, глотая слезы: — Конец, дорогие… Мы победили…'

Что-то произошло. Что-то случилось. С воздухом, с дымной завесой… Слезы размазывают реальность: 'Возвращайтесь домой…' Судорожно вздрагивает грудь и рыданье плескает наружу: 'Простите меня, дорогие мои — за все…' Дым и пыль вокруг все яснее принимает очертание воинов на лошадях — огромного количества воинов…

Крупные слезы мешают видеть — вытирает ладонью глаза: 'Идите домой… Мы победили…' Всхрапывает чья-то лошадь, брякает чья-то сбруя…

И вдруг неожиданно — прямо над головой, сквозь облака — проглядывает первый луч восходящего солнца… Самый первый луч — высвечивая барханы, песок… и призрачное воинство… Другая реальность. Другое осознание действительности — человеческий мозг может все…

Доносится звук военного горна… Первый всадник вскидывает руку в воинском приветствии — и трогает лошадь… В луч солнца — наверх… Следующий, еще и еще… И вот уже по солнечной дороге тесными рядами уходят все — отдавая воинскую честь своей принцессе…

Душат слезы, он без сил опускается на землю — плечи дрожат от слабости… Кто-то ощутимо погладил волосы — он поднимает лицо… Колышется в утреннем свете призрачная Рада — у нее тоже на щеке слеза… И Анна, и Тина, и Лимм… Рада наклоняется и целует в щеку — он чувствует горячее дыхание… Следом подходят остальные… Слезы не останавливаются — он постоянно вытирает рукой… Подруги улыбаются, поднимают на прощанье ладошки — и исчезают в солнечном свете…

Тишина… Клубятся тучи над горизонтом — но ширится солнечное окно над головой…

Он всхлипнул и уткнулся в песок…

Это было? Или все бред воспаленного сознания…

Он не размышлял. Не думал. Душа успокоилась, отпустило сердце — как будто с плеч свалился огромный незримый груз… Всхлипнул последний раз и поднялся. Оглянулся вокруг — удивительно, но лошадь не убежала. Спокойно паслась неподалеку — выискивая среди песка стебельки пожухлой травы…

Все. Теперь он может предстать перед судом… Он готов дать ответ.

Он не знал — что от него ждали совершенно другой ответ…

Как и то, что только что остановил райгорн.

И еще — это видел весь город…