Легко ли стать принцессой

3

Сергей пришел в себя уже в другом месте. Сразу выгнулся дугой и захрипел, но тошнотворная слабость заставила повалиться обратно…

— Тише! — испуганно защебетала молоденькая девушка в синем халате, и придержала его рукой. — Вам нельзя волноваться!

'Нельзя волноваться?!!'

Он тут же снова попытался подняться, но сил — таких необходимых сейчас сил, — не было совершенно…

— Успокойтесь, прошу вас…

Тяжело вздымалась грудь, на лбу выступила испарина. Он попытался взять себя в руки, и осмотрелся по сторонам: просторный кабинет, что-то вроде врачебной процедурной — множество аппаратов и прозрачных шкафов, — медицина похожа во всех мирах… Специальный лежак в центре — он с головы до ног обмотан чем-то прозрачным и эластичным. Судорожно сглотнул:

— ЭТО уже было?

— Что? — не поняла девушка.

— Операция…

— Что вы! — улыбнулась она. — Зачем хирургия? У вас превосходное здоровье!

— А это… — он бессильно покрутил забинтованной рукой в воздухе, не зная как объяснить.

— Происходит на генетическом уровне. Изменение структурной составляющей ДНК, XY на XX хромосом — не требует оперативного вмешательства… Все делает матушка природа! Мы ей только немножко помогаем.

— Это можно остановить?

Девушка не ответила. Хлопнула дверь, в комнату заглянул представительный пожилой доктор:

— Уже пришли в себя? Как самочувствие? — не дожидаясь ответа, склонился над приборами в углу.

Сергей осторожно провел руками по своему телу. Сквозь эластику пропорции ощущались туго, но заметных изменений пока не чувствовалось…

— Не так сразу! — доктор оторвался от приборов и подошел к лежаку: — Минуточку! — довольно бесцеремонно раздвинул веко и склонился к самому лицу. — Прекрасно! — Выпрямился, сложил руки на груди и усмехнулся: — Вам повезло, молодой человек! Никаких генетических вмешательств в прошлом дали прочный запас энергии на клеточном уровне, высокий лимит жизненных сил. Конечно, будет немножко тошнить, немножко дискомфорта…

— Сколько? — выдавил из себя Сергей, с ненавистью глядя на жизнерадостность.

— Что сколько? — не понял доктор. — Сил? Шутите, да?

— Сколько у меня времени… — запнулся парень. — До того, как…

— Пару-тройку дней придется подождать, — врач похлопал по плечу и направился к выходу. — Но вы не расстраивайтесь, время пролетит незаметно.

Сергей бессильно откинулся на подушку и закрыл глаза. Это конец. Полный и абсолютный. Боже, дай мне лучше умереть…

Что теперь будет? Как я покажусь на глаза Светке и дочери?

Он был беспомощен и наивен. Разум еще не принял круглую неизбежность и перемены. Он еще надеялся увидеть жену и дочь…

А сознание просто перестало воспринимать информацию. Как компьютер в режиме простого фиксирования событий.

Он лежал и ни о чем не думал. Ибо любая мысль, побуждающая бег нейронов в голове — сразу становилась пугающей и безысходной…

Время бежало, час проходил за часом. Иногда в палате появлялись люди, иногда пропадали. Что-то говорили, что-то обсуждали, что-то спрашивали. О чем-то спорили, над чем-то смеялись или раздражались. Окружающая обстановка текла, как речка на спокойной и тихой равнине. И только потолок — пугающе белый потолок, — оставался прежним и неизменным…

К вечеру с него сняли бинты. Протерли тело какой-то мазью, одели в непонятную одежду и погрузили на каталку — он все еще был слаб и беспомощен.

Коридоры, повороты, лифт. На встречу попадались люди, с удивлением оглядывались на вооруженную охрану в форме.

Ему было все равно.

В нос ударил свежий воздух, над головой простерлась бездонная синь — он впервые оказался под открытым небом чужого мира.

Ему было все равно.

Каталку погрузили в темную машину — далекий сарказм немедленно ассоциировал с катафалком, — и за окном начали мелькать верхушки дубов. Или не дубов.

Ему было все равно.

Машина бежала мягко, без толчков и тряски. Новый мир, другие машины. Двигатель внутреннего сгорания?

Не имеет значения.

Через час за окнами замелькали верхушки домов — они въехали в город. Немного покружили по улицам и остановились. Распахнулись створки дверей и снова — свежий воздух и бездонная синь над головой.

Двор большого приземистого здания, деревья цветы, квадратные окна. Ступеньки, лестницы, в безбрежном небе мелькают росчерки птиц. Кому придет в голову, что не Земля? Если убрать три солнца над головой, и притушить слишком синюю синь…

Ему все равно.

Снова лифт, коридор, просторная комната с мягкой мебелью — аккуратно переместили на диван. И наконец-то оставили одного…

Новый потолок. Бежевый, с вкраплениями незаметных светильников. Ты станешь мне новым другом. У меня никогда не будет других друзей…

Ему не позволили долго изучать молчаливую понимающую душу — вновь хлопнула дверь, и в комнату вкатили столик с едой. Две молоденькие девушки (толстая жаба издевается) изящно взмахнули полотенцем — ровный ряд тарелок под колпаками, по воздуху поплыл густой аромат.

— Вам что-нибудь еще нужно, Ваше высочество?

Сергей не ответил.

Девушки зашуршали по комнате, мгновенно создавая домашний уют — расстеленная постель, откинутый уголок одеяла, придвинутый ближе столик с едой, приоткрытая дверь гардеробной, цветы на столе и у изголовья постели… В центре прямо в воздухе засветилось объемное голографическое изображение, замелькали какие-то пустыни и густые леса — негромкий голос принялся неторопливо что-то вещать.

Девушки осторожно прикрыли за собой дверь.

Сергей лежал и смотрел в потолок.

Это не его мир. Это больше не его жизнь. Это больше не он сам…

Он не знал, что будет дальше. И не хотел думать. Все минуты и часы теперь сбились в набухший ком, и потеряло значение время. Не имело веса ни утро, ни вечер. Ни восход, ни закат. Ни свет, ни темнота. Ни мгновение, ни вечность. Ничто не имело значения…

Нудно засаднило в затылке — протянул руку и взрыхлил слипшиеся волосы. Привычно скосил глаза — на пальцах видны разводы от пота…

Приподнял голову и оглядел комнату — три двери. Входная, гардеробная, и третья… Оказывается, мозг еще в состоянии выдавать логику.

Поднялся с дивана и выпрямился на ватных ногах — уже лучше. Сделал шаг, другой, пошатнулся — оперся о стол.

Открыл дверь — все правильно, душевая…

Зеркала, зеркала, зеркала — все стены в зеркалах. С разных сторон воззрилось множество Сергеев — уставших, синих Сергеев, с незнакомыми опухшими лицами… Напрягся, стянул через голову одежду и вновь выпрямился перед зеркалом. Это кажется? — или он уже немножко другой?

Это кажется? — лицо действительно мягче, нос меньше и подбородок женственней? Плечи уже и нежнее?

Так или нет — какая разница?

Он наклонилась над золотистой раковиной — из крана с готовностью брызнула вода. Технология…

Сколько времени необходимо на осознание? Сколько времени, чтобы привыкнуть? Чтобы более-менее успокоилось и улеглось?

Никогда не успокоится, и не уляжется…

Сунул голову под струю и замер — уловив что-то, похожее на наслаждение. Пускай это капля — но такая необходимая сейчас…

Потом тщательно вымыл лицо, уши, шею. Волосы… Вода как будто чувствовала настроение — становилась то теплей, то холодней. То била неудержимым фонтаном, то струилась спокойным ручейком. То пахла ароматным мылом, то чистотой горного ручейка. Как будто хотела помочь — унося все тревоги и опасения…

Технология. Не удивите.

Потом все тело. Плевать, что на полу необъятная лужа воды. Затем снова поднял лицо и взглянул на отражение. Показалось?

Как бы там ни было — это еще я. И постараюсь запомнить себя таким.

Волосы зашевелились — неизвестно откуда взявшийся ветерок начал ласково перебирать пряди. В воздухе запахло ароматами, зеркало в центре расплылось и увеличилось, давая возможность рассмотреть — как шероховатые поры радостно впитывают насыщенные в воздухе масла…

Технология. Не удивите.

Только сейчас разглядел за спиной душевую кабину. Можно было не плескаться у раковины… Плевать.

Открыл ближайший шкафчик — окинул взглядом расчески всевозможных форм и размеров, ряды разнокалиберных флаконов, и закрыл обратно. Не дождетесь.

Еще несколько минут наслаждался ароматным ветерком, потом вздохнул и вышел обратно.

В комнате ничего не изменилось — нетронутый столик с едой, постель, цветы, в центре — режут глаза объемные кадры незнакомого мира… Приоткрытая створка гардеробной.

Сергей отодвинул дверь, молча оглядел ряд шикарных платьев на плечиках, ровный ряд туфель на тонких каблуках — заскрежетал зубами и рухнул на диван…

Минуты опять сменялись минутами. Время снова превратилось в толстый ком, стремительно мчавшийся под уклон. А так хотелось остановить, задержать… и повернуть обратно.

Он никогда не клял судьбу. Терпеть не мог жаловаться на жизнь. Ненавидел сплетен и пересудов в курилках — мужики иногда мало отличались от женщин. Но то, что теперь навалилось и выбило оружие — не просто жизнь. Не просто судьба. Это было нечто такое — что даже разум не хотел понимать. Анализировать и принимать…

Издалека, из дальних закоулков сознания долетело: 'Надо продолжать жить'.

Как?

'Стоять, ходить, говорить…'

Как?

'…Продолжают увеличиваться в Бессарии, — донеслось от голограммы в центре. Сергей повернул голову, 'телевизор' переключился на канал новостей — прямо в воздухе проплывали дома, пустые улицы и перекрестки. — Закрыты сады, школы и учреждения, остановлены многие предприятия…' Появилась объемная фотография темноволосой красавицы с синими глазами: 'Выводы исследовательской группы Альтанга не опровергают принадлежность принцессы Элиты к Энтийской династии, — приятный голос не просто рассказывает, он убеждает: — Ведущие умы Содружества считают неоспоримым тот факт, что первый шаг к восстановлению Императорского Дома делают короля Дагона лидером на пути восстановления величия всех народов Архуна…'

В голову резко ударила кровь — в глазах потемнело…

Это про него?

Эта красавица с синими глазами — он сам?

Компьютерная обработка его будущей внешности?

Принцесса Элита? Так они его назвали?

Он наклонился — пронзительные синие глаза, соколиные росчерки бровей, манящие губы, нежный женственный подбородок, длинные темные волосы…

Боже… Прошу тебя — хватит…

'Конечно, при больших сроках циклы и последовательность генетического наследия приближается к критической границе, однако…'

Критической границе? Сергей сморщился — нет никакой границы! Как и самого гена! Все это большой обман, люди…

'…Причастность в более глубоком понимании неоспорима, — не согласился с ним диктор. — Его величество…'

В глубоком понимании? Они серьезно? Конечно, в глубоком понимании — все люди между собой братья! Уже чрез десяток поколений — родственники…

'…Король Дагон открыто заявил о своей готовности амнистировать зачинщиков беспорядков. Как знак доброй воли к принцессе Элите и самоотверженному народу…'

Принцессе Элите…

Кажется, у него еще остались эмоции. Кажется он даже может морщиться…

Как там сказали? 'В глубоком понимании?'

Он неожиданно понял, что ему надо делать. Он вдруг понял, как себя вести, как строить жизнь.

Как стоять, ходить и говорить…

Если посмотреть в глубину. В глубоком понимании.

Встал с дивана и провел рукой по изображению — голограмма послушно исчезла. Здесь все просто. Как и в жизни, если заглянуть в глубину…

Потом подошел к окну — на улице уже было темно. Косвенно. Ибо — переливались мириады ночного света, мириады всполохов и движущихся огней. Это город. Ночной город. Очень похожий на Землю.

Этот мир недалеко ушел в своей технической эволюции — это он уже понял.

Тут все одинаковое и похожее. Такие же улицы и дома. Дворцы и институты. Умывальники и телевизоры. Техника и машины. Деревья и сады. Горы и пустыни. Журналисты и политики. Дикторы и капитаны.

Интерьер и дизайн…

Это люди. А люди везде одинаковы. Они любят и ненавидят. Завидуют и терзают. Ярятся и добивают. Осуждают и помыкают. Властвуют и подчиняют. Издеваются и унижают…

А еще — сочувствуют и сострадают. Терпят и прощают. Защищают и помогают.

Это люди. Это жизнь. Эволюция и прогресс…

Неожиданно он осознал, четко и ясно — не сможет жить так, как указывают. Просто не сможет никогда.

Он не сможет стоять, ходить и говорить. И раскрывать рот, когда Его величество поднимает палец.

Никогда. В этом они просчитались.

Окинул цепким взглядом оконный проем — здесь существуют датчики? Жучки или камеры наблюдения?

Он попросту сбежит отсюда. В этот город, в эту страну. Никто не сможет этому помешать.

Здесь такой же мир, как на Земле. Здесь живут люди. А там, где люди — сможет жить и он.

Черт с ним, с полом — придется разбираться на ходу. Потом. Возможно — даже со временем вернуть обратно…

Ему плевать. Плевать на королей и принцев. На разногласия, беспорядки и политику. Плевать на амбиции и отсутствие опыта. И еще глубже — на крушение чаяний и надежд всех ублюдков…