Легко ли стать принцессой

38

Сто лет назад известный оракул Ошлу говорил: 'И поднимется черное море, и волны сомкнутся над тем, что вопреки жизни… Откроется истина с высоты, и голос бога умрет — чтобы возродить…' Говорят, он был черный как смоль — но борода бела как снег…

— Предсказатель, — не поверил Сергей. — Сто лет назад?

Князь грустно усмехнулся:

— На Архуне оракулы появляются с удивительной методичностью. За сто лет до Ошлу был Гамидий — самый известный в истории старец… Его пророчества и взбудоражили людей, в эпоху насаждения Гидры. Историки смеются, но в народе убеждены — он видел самого Аралорда…

— Тысячу лет назад?

— Тысячу лет назад. Многие вспомнили пророчество Ошлу, когда урги перешли горы. Только на этот раз 'волны не сомкнулись над тем, что вопреки жизни'…

— Очень интересно. Только как это поможет нам?

Князь наклонился и ткнул пальцем в карту:

— Замерзшее море. Называется Ледовым, но урги зовут — 'Чухрай-осы'. Что означает — 'Черное от крови'…

Сергей только пожал плечами.

— Это больше, чем самоубийство, Элита, — сказал князь, глядя ему в глаза. — Больше тысячи миль по земле ургов. Они знают о любом пришедшем извне.

Сергей только вздохнул.

— Зачем это, Ваше высочество? — подал голос капитан. — Все ведь идет своим чередом… Зачем?

— Не все, — он умоляюще сложил руки: — хватит, а? Пожалуйста…

Оба одновременно выпустили воздух…

— Никто не должен знать, — попросил Сергей. — Кроме вас, и тех, кто пойдет со мной.

— Кого возьмете? — угрюмо спросил капитан.

Сергей немного помолчал, раздумывая…

— Помните тех гвардейцев? — друзей Огги…

Знакомое 'Гоэ-бес'. Те же высокие скалы и пронизывающий ветер — но после ургов тропа широка и гладка. Земля 'Зерой…' Знакомая степь с проплешинами снега и холмы на горизонте…

Поселок так же безлюден — хлопают от ветра ставни и двери. Только убрали следы разгрома и похоронили умерших — за домами следы погребального костра. В местах изуверской подлости задерживаться не хотелось — отряд сразу углубился в незнакомые земли…

Степь, снег, вялые деревца и холмы. Пусто и хмуро — в завывании ветра как будто слышатся загробные голоса… Дозорный поднял руку — все повысили осторожность, лошади перешли на шаг… 'Следы, — гвардеец провел рукой по пожухлой траве. — Много…' 'Давно?' 'Не больше суток…' Лейтенанта не узнать — сама немногословность и сосредоточенность. Впрочем, как и остальных ребят — в гвардии не бывало по-другому…

Печальный клекот сверху — все задрали головы. Гордый размашистый силуэт в высоте… 'Орел, — нахмурился следопыт-дозорный. — Здоровый…' 'Отуга?' — прошептал один из солдат. 'Прекратить, — отрезал командир. — Просто птица'.

К вечеру разбили привал и разожгли костер, из специальных брикетов — хороший жар и без дыма. 'Что за Отуга?' — спросил Сергей у Чекка. 'Не берите в голову, Ваше высочество, — успокаивающе махнул рукой командир. — Просто легенда. Урги считают — в белых орлах, — их павшие воины…' Небольшой огонь — блики на серьезных лицах…

Маленький отряд, десять человек. Сергей, Лея, Огга и семеро гвардейцев. Он доверял им. Очень не хотел брать Лею — но подруга уговорила, практически заставила… Илл только плакала на прощанье — сознавала, что не выдержит суровый поход. Но с честью проводила Оггу. Конечно, Сергею значительно легче — когда рядом близкие люди. Если только их не терять…

На следующий день наткнулись на большой поселок. Долго разглядывали издали — спокойное умиротворение. Маленькие дети, женщины развешивают белье, старики загоняют скот, за пределы ускакали несколько всадников… 'В каком веке они живут? — тихо спросил Сергей. — Лошади, копья… Неужели совсем без технологий?' 'Нельзя недооценивать, Ваше высочество, — нахмурился лейтенант. — Мы ничего не знаем. Зато они — знают о нас очень много…' Отряд сделал огромный крюк, осторожно огибая поселок. С высоты снова долетел крик белого орла…

Холод и ветер. Они знали и готовились. Но пронизывающий холод забирался даже под толстые меховые куртки — зябли пальцы в рукавицах и покрывались инеем волосы. Пар от дыханья лошадей оседал замерзшими капельками на гривах лошадей и коленях людей…

Снова ночь у костра, снова завывания ветра в холмах и промерзшие спальники. Все пытаются укутать теплее Сергея, лейтенант — Лею… Сергей на вторые сутки перестал отказываться от помощи — он действительно мерз. Тоненькие пальцы немели от холода, и женское тело пробиралось до самых костей — ресницы в вечных разводах инея…

Все большей частью молчат, глядя в языки пламени, прислушиваясь к ветру и вою далеких зверей… 'Земля Зерой, — вполголоса говорит Ежж, один из солдат. Рассказывают — души умерших не покидают ее…' 'Спокойно, — останавливает командир. — Земля как земля. Без призраков — все в порядке…' С призраками или без — их постоянно не покидало гнетущее состояние, как предчувствие тяжелой беды…

Предчувствие не обмануло — на следующий день они нарвались на ургов, прямо в лоб. Четверо всадников вылетели из поворота, чуть не столкнувшись с командиром. Подняли коней на дыбы, пытаясь уйти — звуки выстрелов слились в один залп….

'Черт!' — в сердцах ругнулся лейтенант и спрыгнул на землю, вместе с остальными… Неподвижные тела… Черные лица — напомнили бы земных негров, если бы не прямые волосы и борода. Меховая одежда, сапоги, широкие шапки. Мечи, копья, арбалеты… Наверху снова закричал орел…

'Конец, командир, — бессильно сжал руку следопыт-дозорный. — Теперь хватятся. Надо уходить — сбивать со следа…'

'Черт-черт-черт…'

Они гнали весь остаток дня, максимально увеличив дозор. К вечеру обнаружили еще одно селение — снова длинный крюк в сторону. Ночевали, не разжигая огонь. Утром Сергей долго не чувствовал рук и ног…

К середине дня обнаружили за собой погоню. И снова с болью кричит гигантская птица… Широкий лог — внизу не замерзший ручей. 'По воде', - согласно кивает разведчику командир…

Копыта ломают хрупкую наледь, мелкие камни оскальзываются, холодные брызги оседают на одежде… Обмана не вышло — сзади отчетливо донесся топот и крики — они снова перешли на галоп… Очередной поворот — ручей скрывается под толстым льдом, вокруг заснеженные холмы. 'Вперед, — кричит Чекка. — Мы задержим…' Пара бойцов соскакивает на землю, перезаряжая на ходу оружие…

Сергей с Леей пришпоривают коней — некогда размышлять. Толстый лед, заснеженные бока скал — сзади доносится грохот выстрелов. Испуганные животные прибавляют ход — скалы раздвигаются, лед с треском ломается под копытами… Жалобно ржут падающие лошади — он вылетает из седла и скользит по склону…

Секунды растянулись в часы, и мгновения — в годы…

Высота. Он висит, уцепившись за что-то онемевшими пальцами — вниз с шумом изрыгается ручей… 'Лея!!' Чуть слышимый вздох под ногами… Судорожно оглядывается — почти пропасть, отвесная стена… Сверху — канонада выстрелов, — бой… Лея внизу — глаза полны страха…

'Держись, ладно? — я сейчас…' Лея не отвечает — ноги раскачиваются над высотой. Сергей перехватывает руку, дует на онемевшие пальцы и тянет вниз: 'Давай, солнышко — чуть-чуть…' Подруга делает усилие и хватает ладонь — неимоверная тяжесть навалилась свинцовым грузом на побелевшие пальцы…

'Я сейчас…' Он больше успокаивал ее, потому как видел — не сможет. Ничего не сможет — даже сантиметр…

Полные боли глаза Леи. 'Держись, милая — я только соберусь с силами…'

Два неподвижно замерших тела, две соединившиеся тонкие руки. Двое пар сросшихся глаз. Секунды, растянувшиеся в часы…

'Пожалуйста…' Где-то бежали поезда и летели самолеты. Плыли теплоходы и кружили по орбитам спутники. Космические штурманы прокладывали звездные дороги…

'Очень прошу…' Кто-то смотрел видео или собирался на работу. Кто-то обнимал жену или целовал мужа. Проверял домашнее задание у детей…

Мир остановился, замер на секунду. Перестали иметь значение любые важности. Только две пары неподвижных глаз, и мгновения — ставшие годами…

'Отпусти…'

'Нет…'

'Ты сорвешься…'

'Ну и пусть…'

'Прости, — прошептала одними губами Лея. — За все, ладно?'

'Не вздумай! — ответили немые глаза. — Ни в коем случае, Лея…'

'Прости…'

Она одним движением вырвала руку и ухнула вниз…

'Нет!!! — что есть силы закричал Сергей, бессильно сотрясаясь в спазмах, — нет…' И только слезы — горячие слезы, — обильно кропили заиндевевшие ладони…

Она еще дышала, когда гвардейцы подняли измочаленное о камни тело. Смотрела неподвижными глазами и силилась что-то сказать. Огга без конца разогревал холодные руки, Сергей глотал слезы, четверо гвардейцев старались не встречаться глазами с лейтенантом… Наверху горько кричал орел…

Лея. И двое из семерых гвардейцев — дорого дался этот бой… Девушку положили на самодельные салазки — переломанные кости не выдержат тряски верхом. И рванули вперед, оставив за спиной два мерзлых холмика — надеясь только на бога, и крики небесных птиц…

Небольшой одинокий хутор — во дворе от лая зашлась собака. Не было времени на проверку — сразу вломились внутрь…

Маленькая семья — старик-отец, мать и мальчуган — черные как смоль урги… Всех поставили в ряд в центре комнаты, девушку аккуратно опустили на постель. 'Сделайте что-нибудь, — лейтенант холодно смотрел на хозяйку. — От этого зависит ваша жизнь',

'Наша жизнь не зависит от тебя, воин, — спокойно ответил женщина. — Только от Одина и Рода…' Подошла, приподняла одеяло, покачала головой: 'Плохо, очень плохо…' 'Мы знаем, — скрежетнул зубами лейтенант. — Можно что-нибудь сделать?' 'Красная трава — много… Оставляй. Если будет воля Рода…' Чекка в бессилии обернулся к Сергею…

Сергей не думал много. Схватил за локоть офицера и выволок за дверь: 'Останешься, — остановил попытки возразить: — без разговоров, ясно? Она слишком дорога… нам обоим, — он положил ладонь на крепкое плечо. — Ты тот, кому я доверю…' Лейтенант молчал. Он был командир, и он… Все давно это знали. Еще с памятного вечера в корчме…

'Вы не выдадите, понятно?' — тихо сказал Сергей, глядя прямо в черные глаза хозяйки. 'Не надо слов, демон ночи, — спокойно ответила женщина. — Я знаю, кто ты. Ты царица тьмы, положившая тысячи моего народа. Но Ваххи — не мстят, если не зовет рог крови… Я сделаю что могу для твоей сестры'.

Это было неожиданно. Но не время для догадок и рассуждений…

'Она знает? — позже спросил Сергей Огга. — Откуда?' ' Урги…' — только вздохнул брат и оглянулся. Они постоянно оглядывались, пока слабенький огонек окошка не растворился в темноте…

Разведчики путали следы как могли — чтобы не вывести к отдельному хутору. И постарались как можно дальше уйти. Но через день пали две из оставшихся пятерых лошадей. Дальше пришлось идти пешком…

Пару раз попадалась накатанная дорога, один раз наткнулись на длинный караван. Долго рассматривали вереницу странных животных, груженных ящиками и тюками… 'Большая равнина, — Ежж внимательно разглядывал карту — сержант остался за командира. — В этих местах наверняка есть город…'

Сергей молчал — поле беды только начиналось. Никто ни единым словом не упрекнул за безнадежный поход в неизвестность. Но путь вперед еще открывался…

На равнине не спрятаться — пришлось вернуться в горы. Путь длиннее, зато надежней. Новая ошибка — к вечеру опять наткнулись на верховых. С этого момента началась длинная изнуряющая гонка от преследования…

Когда склоны стали крутыми и трудными — оставили лошадей. Одно успокаивало — преследователи тоже… Два дня постоянной гонки — к закату второго дня его тащили за руки. Еще пара часов — и пришлось бы нести на руках, — но они все-таки затерялись в бесчисленных ущельях. Снова над вершинами кричат белые птицы…

'Командир, нужно тепло… — просит солдат. 'Нельзя, — оглядывается Ежж. — Нас ищут'. 'Для принцессы, — умоляет воин. — Придумай — совсем замерзла, бедная…' Сергей не возражает — нет сил. Ноги одеревенели и давно потеряли чувствительность пальцы — горный морозный ветер пробирает до костей… Сержант пристально смотрит и начинает поиск…

Через час нашли узкую расселину и запалили огонь. Бойцы с грустью высыпали мешки — топлива почти нет. А дрова — только на равнине…

Пальцы ломило от боли — он совал посиневшие руки чуть ли не в пламя. 'Слаб-слаб-слаб… — твердило сознание. — Девчонка, елки-палки…' Но сделать ничего не мог — ноги натурально тряслись и ладони не слушались… 'На север, — сказал Ежж, рассматривая карту. — В горах не продержимся долго…'

С рассветом изнуренная шестерка снова тронулась в путь. К середине дня выбрались к равнине и залегли среди камней, внимательно оглядывая пустошь…

Прямая как нить дорога. Низкие облака. И ледяной ветер…

'Как стол, — вынес вердикт один из солдат. — Открыт всем ветрам и глазам',

'Что это на горизонте?' — спросил Ежж, разглядывая степь в бинокль. 'Дома… — ответил один из гвардейцев. — Еще один хутор? В поле?' 'Доберемся в темноте, — принял решение командир. — Переждем день, и дальше отправимся ночью…' Все промолчали — ни у кого не было других предложений.

Когда сгустилась темнота — двинулись в путь. Сергей даже рад — снова до бесчувствия окоченел в скалах. Через пару часов добрались до светящихся окон…

'Тихо!!' — гвардия ворвалась внутрь и взяла под прицел хозяев — черных как смоль. Тоже семья. Пожилая женщина, старик, молодая девушка, парень и ребенок — маленькая девочка… 'Никто не шевелится, — зло объявил сержант, рассматривая ургов. — Никто не пострадает'. 'Мы не хотим вам зла', - добавил Сергей. Женщина пронзительно взглянула…

Глоток тепла в череде ненастных дней. Жаркий очаг, запах еды… Девушка, посмотрев на мать, начала собирать на стол. Гвардейцы подозрительно переглянулись…

'Вы знаете, кто я?' — спросил Сергей у пожилой. Она не ответила. 'Вы ошибаетесь, — почему-то его это его трогало. — Я не демон ночи, и не желаю вам зла…' 'Ты можешь желать что угодно, царица, — нехотя ответила ургаянка. — Порядок вещей уже нарушен. Зов предков смолк — и Войо собирает мужей…'

Войо собирает мужей? 'Вот почему урги попадались не так часто', - тихо сказал сержант. 'Я могла бы остановить, — сказал Сергей. — Не все так просто в мире людей…' 'Поздно, — отрезала женщина. — Леггоны вышли из логова, и на пороге — новая тысяча лет…' Леггоны? Он только вздохнул…

Девушка приготовила ужин — гвардейцы недоверчиво смотрели на стол. Хозяйка оглянулась на солдат, открыла миску и кинула несколько кусочков в рот… 'Почему? — спросил Ежж. — Мы ведь враги'. 'Вы устали с дороги, — ответила черная мать. — Даже врагам необходима еда и отдых…'

Это было выше понимания обычных людей… Старик и парень молчали, девчушка стреляла из угла любопытными глазками… Они впервые за дорогу вкусно ели и грелись в тепле очага — Сергей задумчиво слушал завывания ветра в трубе… Сам не заметил, как голова упала на грудь и заснул…

Проснулся, когда уже было светло. Гвардия охраняла дом, хозяева все также молчали в углу — ничего не изменилось, только время. Снаружи снова донесся крик большого орла — урги встрепенулись… 'Что это?' — спросил у них Сергей. 'Отуга… — в глазах женщины впервые скользнул страх. — На вас смотрят духи воинов…' 'Зачем?' 'Ведомо лишь Одину… Уходите. Скоро здесь будут…'

'Она хочет нас выпроводить', - в сердцах рубанул рукой сержант.

'Почему помогаете?' — спросил у нее Сергей.

'Больше чести, — как всегда странно ответила черная мать. — Когда на тропе леггоны…'

Гвардейцы у окон переглянулись. Двое наблюдали за дорогой и полем снаружи…

'Ты ей веришь?' — спросил у Огга Сергей.

'Не знаю', - честно ответил брат. После падения сестры он не проронил ни слова…

Люди по природе недоверчивы. Ургаянка не солгала — через час появились всадники… Гвардейцы не стали ждать, когда сомкнется кольцо — оседлали хозяйских лошадей и попробовали оторваться. Небеса раскачивали медные колокола — тяжелый набатный звон закладывал уши…

'Все очень просто, — говорил очень разумный разум. — Не лезь туда, где не по силам… Тебе не раз говорили — но ты слишком упрям…' Небо гудело и качало колокола — на его глазах снова гибли люди… Которые не должны умирать… Воздух дрожал от выстрелов — в ответ свистели арбалетные стрелы… Упал один из друзей, потом еще…

Путь перегородила быстрая река — и у моста их ждали…

Сразу с обоих сторон… Ржали лошади, и дико кричал во все горло Ежж… Захрапел, и повалился на бок конь Сергея — арбалетный болт пронзил шею… Вылетел из седла в траву, с трудом поднялся… Внезапно подхватили сильные руки и перебросили через седло — не до гордости… 'Давай, родимая… — прошептал над головой Огга, что есть сил пришпоривая коня. — Прорвемся…' 'Проход для принцессы!! — не своим голосом закричал сержант. — Быстро!!!' Гвардейцы больше не защищались — направили весь огонь на мост, — как можно больше…

Они бы прорвались. Если бы не единожды раненная лошадь…

Застонал над головой смертельно раненный Огга, громко захрапел умирающий конь… Закрыл глаза в преддверии конца Сергей… Бедное животное споткнулось последний раз и повалилось на деревянный настил — силой инерции отправив девушку в воду…

Красный туман и боль — дикая боль…

'Лея, — метался в бреду разум. — Почему? Я всегда неправа, правда?'

Но подруга не показывалась, и не отвечала…

'Огга… Ты сможешь меня простить?'

Брат тоже не отвечал. Неожиданно появляется лицо древнего старика — ветер шевелит длинную бороду:

'Ты сама знаешь ответ, — незнакомые глаза, черная как ночь кожа, белая борода. — На все можно найти ответ внутри себя…'

'Кто ты? Демон?'

'И этот ответ ты знаешь…'

'Я ничего не знаю…'

'Так и есть. Пока не изменишь свое убеждение, и не заглянешь внутрь…'

'Куда внутрь?'

'Это долгая дорога домой…'

Черное лицо растворилось в красной мути, и с разных сторон подступают пурпурные облака… Долгая дорога в боль и стон… Потом донесся полузнакомый голос…

'…Сражался до конца — на пороге росла груда убитых воинов… Пока на теле не осталось ни одного живого места, и не подкосились от многих стрел ноги… И даже на коленях — еще продолжал стрелять и колоть… В доме за спиной — на постели умирала его вторая душа…'

Чекка? Лея?

Пурпурные облака налились кровью, в голову ударила вспышка боли — он закричал…

— Тише-тише… Успокойся…

Он стонет и выгибается — его крепко удерживают на месте… Черная женщина, старик, девушка… Он снова выгибается — свет из окошка режет глаза…

— Все, хватит…

Вдруг осознает — это уже не бред… Его действительно держат за руки и плечи. Осознание высветило реальность — постель в недавнем домике ургов, — знакомая комната и знакомая семья бывших заложников…

Он затих — руки сразу разжались и отпустили. Постарался успокоиться, тяжело дыша…

— Что с людьми? — голос был хриплым, но ровным.

— Забрали, — ответила женщина. — И мертвых, и почти мертвых…

— Кто-то жив?

— Жив? — нет… Я сказала — почти мертвы.

Сергей откинул голову и закрыл глаза. Ад продолжался. Звон набатных колоколов преисподней…

— Куда?

— Далеко. Город Айхот. Стан Ойво…

Он лежал, тяжело дыша — поднималась и опускалась грудь…

— Зачем? Зачем им мертвые?

Черная мать присела на край постели, вздохнула… Проглянула уставшая женщина — просто обычная мать, и совсем не ведьма…

— Через три дня — 'бой-кром'… Конец эры… Их трупы сожгут на костре воинов, — посмотрела в отчаянные глаза Сергея, снова вздохнула: — эх, люди… Вы совсем забыли исток — зачем живете в мире? Через три дня — ровно тысяча лет после последнего 'крома'…

Притупленный разум не хотел вникать. Но некоторые уголки сознания помнили — тысяча лет… Он не раз слышал — тысяча лет с последней войны… Император Аралорд…

— Зачем ты здесь, царица ночи? Что тебе понадобилась в земле Зерой?

Сергей поднял глаза — кто они, урги? Почему? Зачем вытащили его из воды? — всю семью целую ночь держали под прицелом… И если знают — кто он, — почему не прибьют сразу?

— Я шла в Ледовое море.

— 'Голос неба?' — она даже удивилась… — Зачем тебе 'Голос'? Это далекий путь…

Старик и девушка молчали на лавке у окна, парня и девочки видно не было. К чему теперь все? Весь поход выглядел смертельно глупым и безнадежным…

— Смотри вверх, царица, — вдруг сказала женщина. — На небо.

Сергей молчал — уставший от боли разум не хотел ничего воспринимать…

— Оно смертельно, — закончила ургаянка. — Ваххи не переживут еще одну тысячу лет…

Небо как всегда — затянуто низкими тяжелыми тучами…

Он медленно брел по равнине. В тяжелой меховой одежде, меховых сапогах и меховой шапке, закрывающей лицо — только узкие прорези для глаз. На макушке и груди — боевые металлические пластины ургов… Ему дали одежду, дали коня и еды…

Почему? Он не знал — и не хотел знать…

Но кое-что все-таки знал, только одно — не было выбора… Он должен добраться до Ледового моря, до странного 'Голоса неба'… За спиной умерли друзья. И трое — окончательно покинут мир к исходу дня… Лея, Огга, Чекка… На костре воинов — урги чтили смелость и отвагу…

Зачем думать? — голова не принимает мысли… Все уже давно мертвы… Ничто не может помочь смертельно искалеченным, на последнем выдохе смерти… Ничто. Если придет — ему страшно обрадуются, — царица ночи… Убьют с особой тщательностью и на таком же последнем выдохе положат рядом… У него только одна надежда — успеть к исходу третьего дня к 'Голосу неба'…

Зачем? К чему? Он не знал. И не хотел знать. Ибо узнав — окончательно потеряет веру в любой смысл…

К ночи выпустят последний дух друзья. К исходу третьего дня — Ледовое море… Весь поход теряет суть — все надежды и цели… Ничто на свете не имеет смысла…

Высоко над головой больно закричал белый орел. Сергей повалился в снег и зарыдал — горько и протяжно, как само тяжелое небо над головой…