Осторожно, треножник! - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Александр Константинович Жолковский (ч. 104)

...

«Кто именно вознамерился обесчестить тебя, пожилую жеманницу, фифу, прельстительную недотрогу? А-а, может быть, это тот самый проезжий корнет, что ночевал в номерах, где служила ты в молодости кастеляншей.
Снова – как некогда – вошел он к тебе без стука и, подбоченясь, надменно овладел тобою – без заверений, без клятв, и назавтра – чуть свет – отъезжая в заброшенной грязью пролетке – даже не обернется.
А может, это небезызвестный пройдоха, что дважды стоял у вас на квартире: сначала во дни твоего девичества и в качестве миловидного юного барина, а затем седовласым в чинах военным, когда ты уже овдовела, выдав замуж едва ли не пятерых дочерей.
И оба раза, несмотря сначала на твои капризы, а затем – на свои ранения, делал то, что желал…»

Это из «Палисандрии» Соколова, но разве не то же делал Мандельштам в «Египетской марке», перелагая некрасовские прозаические стихи поэтической прозой?

Проза русских поэтов и стихи русских прозаиков. О первой пишут все, о вторых писал В. Ф. Марков. Сам он пишет вызывающе изящной научной прозой, а в свободное от нее время – стихами. Большей частью это «одностроки». Три строчки – уже хайку:

Калифорнийские сосна и пальма

растут рядом

опровергая весь романтизм

Лимонов пишет и стихи, и прозу. Он не любит стихов Бродского. Он называет его «поэт-бухгалтер».

Как говорит Козьма Прутков, мне нравятся очень обои . Я люблю находить у них интертексты.

Лимонов не любит интертекстов. Он говорит, что на его «Жену бандита» повлияла только жена бандита. Поэтому мне лучше не писать, что на «поэта-бухгалтера» повлиял «герой труда» Цветаевой. Лимонов может написать про меня рассказ почище, чем про Шемякина. Зато будет ясно, что на рассказ повлиял я.

Так или иначе, Лимонов не любит стихов Бродского. Он предпочитает его прозу – потому что находит ее слабой. «Иосиф попробовал написать прозу – и что вышло? Проза поэта!..» Проза поэта – куда уж дальше.

Под прозой поэта сегодня понимается нечто вроде «Охранной грамоты» и «Египетской марки». Лес метафор и ритмов, correspondances и домашней семантики. Но так было не всегда. Послушаем Тынянова: