Покровитель. Том 1

Глава 24. Демон в тумане

По дороге путешественникам попадалось немало городов и деревень, но все они отличались от того же Шетера, Сетханы и даже двух поселений около Черничной горы. В северных городах дома были ниже, улицы шире, торговцев меньше, но гораздо больше процветало земледелие и животноводство. Все продукты, ткани и меха везли отсюда в крупные города, здесь добывалось золото, серебро и располагалось несколько месторождений магических камней. Все богатство Ризы было за Северными горами, что серпом изгибались, переходя в Великий хребет. Словно в чаше с драгоценностями, внутри этого изгиба хранились сокровища и процветала жизнь.

На водных артериях стояли мельницы. Поля со льном скоро должны были превратиться в голубое море цветов, а в районах, находящихся ближе к горам, готовились распуститься яблони. Все это занимало гораздо больше места, чем расстояние, которое преодолели путешественники от Чоры до Черничной горы. Так что через полмесяца они проехали лишь чуть больше половины пути. Причем им приходилось скрываться, петлять и останавливаться в самых неприметных постоялых дворах, выставляя часового на случай появления преследователей.

С распространением новостей разлетались и объявления о розыске, которые спутники Найта срывали при каждом удобном случае. И печати Незнакомца оказались бесполезны, ведь лица беглецов, наверное, теперь стали известны всему северу.

Главной задачей было скорее добраться до весенней стоянки племени. Если с их отбытия пройдет всего день или два, то шанс догнать кочевников еще будет, но стоит промедлить несколько дней – и они уедут, а там попробуй найти их на громадной равнине за Северными горами.

Никакой системы для передвижения кочевых племен не существовало, но именно весну, когда природа восстанавливается после долгой зимы, звери только плодятся, а урожай еще не созрел, северные племена проводили в долине неподалеку от Великого хребта. Иногда они отправлялись в торговые города вроде Шетера на летние ярмарки, давали представления, зарабатывали, помогая простым людям с защитой жилища, лечением и магическими существами, которые приносили вред. Шаманы были освобождены от налогов не только потому что не имели постоянного места жительства, но еще и по причине их полезности. Солдатам не приходилось заниматься проблемами, которые кочевники решали в два счета, беря довольно скромную плату за свои труды. Завелся ли на болоте злобный дух, напал ли на деревню обиженный призрак или еще какая нечисть – все решат шаманы.

По той же причине и жители деревень у Черничной горы обрадовались появлению Аури, надеясь, что их «нечисть» тоже изгонят. Вот только демон неожиданно оказался лапочкой и даже простил их за сплетни и набег. Найт надеялся, что отныне он с селянами заживет душа в душу. Но это по возвращении в свою пещеру, а пока он дремал в пустующем сарайчике. Заложив руки за голову и откинувшись на седло, поверх которого лежало покрывало, он с помощью ауры отпугнул комаров и безмятежно посапывал. Кисточка примостилась за его воротником между ключицами, иногда ворочаясь и щекоча подбородок.

Днем, заметив в городе Серебряных рыцарей, ребятам пришлось быстро сматываться из крохотной гостиницы, где за несправедливо большую плату удалось получить лишь две крохотных комнатки и невкусный ужин. Хозяин был подозрительный мужичок с сальными волосами, бегающими хитрыми глазками и загребущими руками, которые быстро умыкнули целых семь серебряных, спрятав их в карман поношенной куртки. Найт подозревал, что этот субъект занимается чем-то незаконным и либо прячет в своей хибаре преступников, либо торгует какой-то дрянью. Однако останавливаться в нормальной гостинице было опаснее, чем в этой. А если сам хозяин нечист на руку, то и подозрительных путешественников ему выдавать невыгодно.

Кто же знал, что к утру заявятся солдаты и решат провести обыск.

Хозяин гостиницы, у которого в постояльцах имелась четверка разыскиваемых преступников, какой-то болезненного вида паренек и знакомый вор из соседнего города, был в шоке. Северяне и Найт, полностью разделяющие его эмоциональное состояние, слиняли через окно, спрыгнув в кучу сена, забрав лошадей из сарайчика и ускакав сломя голову, пока не пришлось снова отбиваться и поднимать на уши всю улицу.

К вечеру они нашли это тихое местечко, где теперь дремал Найт. Через прохудившуюся крышу сарая было видно звездное небо и краешек Малой луны. «Оригинальные» северяне, конечно, называли одну луну Малой, а другую Большой. И притом необязательно это писалось с заглавной буквы. Зато кочевники, эти поэтичные натуры, любящие каждый ручей на земле и каждую звездочку на небе наделять мифическими свойствами и сочинять о них легенды, дали и лунам соответствующие имена: ту, что поменьше, называли Нур, а большую – Кларисса. История о них была очень красивой, Найт знал ее наизусть.

Его бледное лицо во сне являло собой образец безмятежности, что нельзя было сказать о физиономии Хана, стерегущего сон товарищей снаружи. Натачивая меч, он поглядывал назад, в дверной проем с давно выломанной и утащенной кем-то дверью, и размышлял, как им следует обойти большой город по пути.

Вскоре проснулся Нае, и вместе они обговорили маршрут, выбрав небольшой городок, отмеченный на карте маленькой точкой и неприметным названием Тинный. Город находился за большим оврагом, мост к нему обветшал, а сама местность считалась заброшенной. Причиной тому были частые оползни и слухи о том, что за Тинным есть болото, сожравшее половину населения и ставшее причиной, по которой другая половина сбежала в более благополучные города. Как болото «жрало» людей, зачем и почему никто сказать не мог. Любой разумный человек не стал бы соваться в такое жуткое место, если только за ним не гнались по пятам Серебряные рыцари. Но если уж так рассуждать, то именно там и следовало искать беглецов в первую очередь.

Так почему же они поехали именно туда? Из двух возможных вариантов: столкнуться с рыцарями на нормальной дороге, когда хозяин гостиницы с почти стопроцентной вероятностью выдал сбежавших постояльцев, чтобы смягчить собственное наказание за торговлю всякой дрянью, или же воспользоваться слишком очевидным маршрутом и иметь возможность хотя бы отбиться в заброшенном городе, компания выбрала второй. Вероятнее, рыцари вообще не поедут сюда, обманутые следами, что оставил Хан, проехав чуть вперед по главной дороге и засветив лицо на ближайшей станции. Найт (речь о коне) моментально домчал Элияра туда и обратно, черной стрелой срезав путь по лесу, перескакивая через овраги и минуя дороги. Конь был просто сокровище, в отличие от Ханта, что за всю поездку дважды сбросил своего хозяина, оказавшись недовольным тем, что тот уснул верхом. А ведь демону с Черничной горы казалось, что они поладили.

Нае сменил Хана на посту, и тот наконец-то отправился отдохнуть.

Аури и Вариан спали дальше, укрывшись пледами и прижавшись друг к другу спинами, а Найт развалился посередине, да еще с таким видом, словно ему снились мягкие одеяла, подушки и горящий камин. Хан не смог удержаться и как бы невзначай задел его нугу, проходя мимо. Найт, чей сон был потревожен, что-то забормотал, перевернулся на бок и продолжил спать как ни в чем не бывало. Только Кисточка соскользнула с его ключиц в рубашку и недовольно заерзала, снова укладываясь.

Хан покачал головой и лег в метре от этих двоих, навалившись на свое седло и уставившись в сияющее звездами небо.

Ночь цветущего и зеленеющего третьего месяца весны была теплой, словно летом. Ветер приносил ароматы травы, тумана и каких-то цветов, почти перебивавших неприятных запах старого сарая.

Медленно вдыхая и выдыхая, Хан погрузился в сон.

Найт открыл глаза, когда Аури сменила Нае, а на горизонте забрезжил рассвет, но в старом сарае было еще темно. Кисточка, вероятно, убежала охотиться.

Несмотря на то, что ночь была теплой, а юноша завернулся в пальто и лежал на толстом пледе, он все равно продрог, а его волосы были влажные от росы.

Человек, обнаружившийся на расстоянии вытянутой руки, когда Найт повернулся с одного бока на другой, был одет лишь в плотную рубашку. Выражение его лица во сне было спокойным: губы не кривились в ухмылке, брови не взлетали насмешливо вверх и не опускались, придавая их обладателю сердитое выражение. Глаза, прикрытые веками, не сверкали, как бронзовые клинки, готовые поразить противника. Такой Хан Элияр казался почти нереальным, а потому Найт не мог решить, стоит ли верить в то, что этот человек на самом деле может быть абсолютно спокойным и тихим. А еще замерзшим, судя по тому, как он обхватил свои плечи руками.

Найт подумал про покрывало, под которым проснулся после кошмара у себя в комнате, увидев озадаченного северянина. Кроме Хана, некому было укрыть его тогда. Но почему? Разве он его не ненавидит? Разве Найт его не раздражает своим поведением и одним только присутствием? Может, у этого человека была и хорошая сторона?

Тихо поднявшись и набросив на плечи пальто, Найт стряхнул с пледа, на котором лежал, прилипший мусор и укрыл Хана.

Удивительно, но обычно пробуждающийся от любого шороха маг ветра продолжал спать. Найт поблагодарил богов за ниспосланное везение и вышел из сарая, чтобы умыться.

Когда шаги демона с Черничной горы, передвигающегося «походкой убийцы», стихли, Хан открыл глаза. Он проснулся еще в тот момент, когда Найт переворачивался, зевая и шурша ногами в ботинках. Посмотрев на еще теплый и плохо очищенный от мусора плед, Элияр вздернул бровь.

Отправившись в путь на рассвете, к обеду компания прибыла к Тинному. Погода была так себе, моросил мелкий дождь, по земле стелился туман, а над обрывом виднелся мост с позеленевшими и местами обвалившимися досками. Стук копыт лошадей звучал глухо, когда они проходили по нему. Карета или тяжелая повозка могла легко провалиться здесь колесом или и вовсе улететь вниз.

Тем не менее, все заметили следы колес на сырой земле и примятую траву. Кто бы здесь ни приезжал, он точно знал, как безопасно преодолеть мост. Странно было то, что в таком захолустье вообще могла появиться повозка. Разве этот городок не считался заброшенным?

Пока Хант гордо вышагивал по мосту, Найт взглянул вниз и увидел глубокий овраг с медленно бегущей по водой. По краям росли кривые кусты и несколько неказистых деревьев, а в воде с трудом можно было рассмотреть крупные камни и ветки. Их очертания были расплывчатыми в тумане, из-за чего они больше походили на костлявые лапы чудовищ.

Вода текла бесшумно, ветра не было. Даже птицы не пели и не летали, будто вместе с людьми покинули эти места. И лишь большой черный ворон сидел на кривом дереве и смотрел на нежданных гостей.

У Найта по спине пробежал табун мурашек. Кисточка, сидевшая на его плече, тревожно пискнула и принюхалась, внимательно следя за окружением.

– Я, конечно, знал, что здесь все заброшено, но не думал увидеть настолько унылую картину, – со вздохом проговорил Вариан. Его лошадь фыркнула, словно показывая, что брезгует везти сюда своего хозяина и сама идти дальше.

– Но есть следы от повозки. – Аури задумчиво потерла подбородок. – Неужели кто-то еще живет здесь?

– Если в городе действительно остались жители, будет даже лучше: не придется ночевать в заброшенном доме и, может, даже удастся нормально помыться и поесть.

Проехав еще немного, они оказались в самом городе.

Удивительно, но на улицах не было тумана, и дома не выглядели заброшенными – по крайней мере, не все. Мимо пробежали две собаки, а с раскидистого дерева мяукнула кошка. В конце улицы находилась таверна, около которой стояла небольшая крытая повозка с заляпанными грязью колесами. Двое мужчин вытаскивали из нее деревянные ящики с продуктами.

От одного дома к другому просеменила бабулька с тросточкой. Прижимая к боку корзину с влажной после стирки одеждой, быстро прошагала женщина и странно покосилась на незнакомых людей. Старик, куривший трубку, привалившись к покрытым облупившейся краской перилам веранды, поднял голову и тоже посмотрел на них. Нахмурив густые седые брови, он враждебно сверкнул темно-зелеными глазами, развернулся и ушел в дом, хлопнув дверью.

Переносившие ящики мужчины, отвекшись на этот звук, тоже увидели пятерых всадников и быстро скрылись в таверне.

– Нам тут не рады, – заключил Вариан, выглядя разочарованным. – Почему они прячутся?

– Сейчас выясним.

Хан спрыгнул с коня и пошел к таверне, остальные последовали его примеру. Еще когда они увидели следы колес на въезде в город, Аури наложила на всех печати Незнакомца.

По привычке пряча черные глаза, которые невозможно было ни изменить, как это делали демоны и Покровители, ни замаскировать, Найт из-под отросшей челки посмотрел на город и заметил нескольких людей, сверливших спины незваных гостей враждебными взглядами. Местные явно не жаловали чужаков и опасливо высовывались из-за занавесок и домов, как кошки, на чью территорию пришли собаки.

Но Хану было плевать. Зайдя в таверну и обнаружив там тех самых мужчин, перетаскивавших ящики, он направился между старыми столами и стульями прямо к ним. По взглядам обоих можно было понять, что они не то что не оценили такое наглое поведение, а были просто в ярости.

Толстокожий Хан, которому острые взгляды и сердитые лица были что нарисованные гримом маски шутов, заговорил прямо:

– День добрый. Где у вас тут можно остановиться на ночь?

Один мужчина выглядел на лет шестьдесят и был почти одного роста с лучником, плечистый и с тяжелым взглядом. Не будь он одет в простую грубую рубашку и заляпанные грязью рабочие брюки и сапоги, его можно было бы принять за кузнеца или старого солдата. Второй, худощавый, болезненно бледный мужчина лет тридцати, чьи жилистые и мозолистые руки были оголены до локтя и сжаты в кулаки, с неприязнью уставился на Хана глазами, цвет которых невозможно было точно определить. Судя по некоторым схожим чертам лица, можно было предположить, что эти двое – отец и сын.

– У нас нет гостиниц, – отрезал старший мужчина низким голосом.

Младший в это время следил за тем, как в таверну следом за одним чужаком входят еще четверо. Его взгляд незаинтересованно скользнул по троим парням и остановился на Аури. Мужчина нахмурился.

– Как здесь может не быть хотя бы одной гостиницы? – прищурился Хан.

– Может. Если хотите переночевать, ищите другой город, в котором они есть.

– Тогда мы сначала поедим в вашей таверне, а потом отправимся в путь.

– Наша таверна закрыта.

– Разве? – Хан вздернул брови и огляделся. – Где же я тогда нахожусь, если не в ней?

– Ах ты!.. – не выдержал младший мужчина, дернувшись в сторону лучника, но старший остановил его, подняв руку.

– Если я говорю, что она закрыта, значит, она закрыта. Уходите.

– У вас так принято относиться к людям, которые пришли потратить деньги? Много же вы зарабатываете, прогоняя всех без разбора? Или именно наши лица вам не понравились?

Иногда Хан действительно мог вывести из себя кого угодно.

Видя, что сейчас начнется драка, вперед выступил Нае. Его высокий рост, прямая осанка, аристократическое лицо и спокойный холодный взгляд могли внушить доверие или заставить трепетать любого, с кем он разговаривал, но эти двое даже не изменились в лице, когда он сказал:

– Нам не нужны ссоры, мы здесь лишь на одну ночь. Извините моего друга, иногда он может вести себя немного невоспитанно.

Найт мысленно усмехнулся. Если это немного, то что же будет, когда он начнет буйствовать всерьез? Стол перевернет?

Старший мужчина категорично заявил:

– Меня не интересуют извинения. Просто уходите из моей таверны.

– Мы сразу же уйдем, когда вы скажете, у кого еще мы можем узнать по поводу ночлега, – не собирался отступать Нае.

Убежав от солдат и проехав почти без остановок за вчерашний и сегодняшний день огромное расстояние, путники ужасно устали и буквально валились с ног. Припасы подходили к концу, а на охоту времени не было. А теперь их гнали прочь, словно бродячих собак, не жалая даже разговаривать. Как бы настороженно местные ни относились к чужакам, это было уже слишком.

– Вам здесь не рады! – выкрикнул бледный мужчина, вперив угрожающий взгляд в стоявшего перед ним Хана и, кажется, даже не замечая, что у того на поясе висит меч. – Убирайтесь!

Воздух между ними накалился до такой степени, что едва не заискрился.

В тот момент, когда уголки губ Элияра слегка приподнялись в не предвещающей ничего хорошего улыбке, со стороны двери раздался звонкий голос:

– Эй, разве можно так относиться к гостям? Уж простите их, добрые люди, они не привыкли, что к нам кто-то приезжает.

Все уставились на дружелюбно улыбающегося темноволосого мужчину лет сорока. На нем была довольно опрятная одежда, чистая обувь, а в ухе блестела серебряная серьга в виде маленького колечка.

Кивнув Нае и Хану, он еще шире улыбнулся владельцу таверны:

– Старина, к чему гнать всех подряд? Ты как будто часто гостей тут принимаешь, а? Ой, да, это твоя таверна, я понимаю, но люди-то эти что тебе сделали?

– Коли тебе так надо, ты их и забирай, – отмахнулся тот.

Его сын пристально смотрел на гостей, ожидая, когда те наконец-то соизволят проваливать. И они не заставили себя долго ждать, сразу же выйдя вслед за мужчиной с сережкой.

– Как вы уже заметили, народ у нас недружелюбный, – улыбка все не сходила с его лица, отчего создавалось впечатление, что у него свело мышцы.

В подтверждение этих слов дверь таверны захлопнулась с такой мощью, что с крыши даже упал кусочек черепицы.

«Ну и слава богам, – подумал Найт, подходя к Ханту и отвязывая его от перекладины. – Иметь дело с такими психами – себе дороже».

Хан было открыл рот, чтобы возмутиться и сказать что-то вроде: «Недружелюбный? Может, ты имел в виду «дикий» или «неадекватный»?», но Нае его опередил:

– Мы ищем, где переночевать.

– У меня есть мастерская, я гончар, – сказал мужчина с сережкой. – Места должно хватить, да и с едой проблем не будет. Если хотите, оставайтесь у меня.

– Почему вы не ведете себя так же, как остальные жители?

– Просто я не суеверный.

Развернувшись и поманив их за собой, он пошел вперед по улице.

Путешественники переглянулись.

Не суеверный? Что бы это значило?

Но навязываться с вопросами к единственному человеку в Тинном, отнесшемуся к ним по-доброму, никто не стал. В конце концов, мало ли, какие байки могли сочинять в этом захолустье. Найт и четверка северян были знакомы с жителями деревень у Черничной горы, так что особо не удивлялись выступлению местных.

Мастерская и впрямь оказалась довольно просторной. Гончар, представившийся Йеном, принес им большую кастрюлю супа, буханку хлеба, тушеную с овощами свинину и смородиновый чай.

– Вино не предлагаю, его у меня нет – не пью, – с улыбкой сказал Йен и потеребил двумя пальцами колечко в ухе. – Сейчас принесу вам матрасы и постельное, а вы ешьте и будьте как дома.

Он ушел, но ребята не сразу принялись за еду. Аури вынула из сумки бутылочку с прозрачной жидкостью и капнула несколько капель себе в тарелку. Спустя десять секунд шаманка сказала:

– Не отравлено.

Найт уже привык, что таким образом она проверяет всю еду в постоялых домах и тавернах, где они останавливаются.

– Все равно он мне не нравится, – заявил Хан, но, тем не менее, как и все, зачерпнул ложкой рассольник.

– Да кто тебе вообще нравится, – фыркнула Аури. – Меня вот больше смутило поведение тех двоих. Ладно еще, если люди здесь не любят или даже побаиваются чужаков, но они выгоняли нас с таким упорством, как будто им было что скрывать. А еще вы заметили взгляды, которые бросал на меня сынок хозяина?

– Да, – ответил Нае с каменным лицом.

– Либо он боится кочевников, либо женщин – одно из двух, – усмехнулась Аури. – Но это и странно. Если они тут все суеверные – ну, кроме Йена, – то, наоборот, должны радоваться, что в их городе появилась шаманка.

– В Джейриа говорят, – махнув ложкой в сторону Нае, Хан насмешливо прищурил глаза, – что люди, живущие дальше Северных гор, улыбаются только по праздникам или после пьянки.

– О, точно, Нае ведь откуда-то отсюда! – оживился Вариан. – Нае, это правда?

Голубоглазый северянин сначала холодно взглянул на лучника, попытавшись заморозить вместе со своим и его лицо, а затем перевел «кого ты слушаешь, дурачок?» взгляд на юношу.

Вариан вздохнул, уткнулся в свою тарелку и продолжил печально есть вторую порцию тушеного мяса и овощей.

Найт усмехнулся, чем мгновенно привлек внимание Хана.

– Тоже слышал это?

– Угу.

– Где?

– В Иде.

– О, это ведь тот джейрийский город, в котором проходит ежегодная ярмарка? – спросил Вариан.

– Да, – кивнул Хан, – а еще на ней продают вино «Летний вечер».

– Никогда не пробовал «Летний вечер», – печально опустил брови юноша и в два глотка допил чай, будто представлял, что это то самое знаменитое вино. – Его так трудно достать, даже в столице не во всех заведениях найдется хотя бы несколько бутылок. Помню, как-то дядя заказал из Джейриа целую бочку, но мне тогда было десять, и никто не позволил мне его попробовать.

– У Найта очень вкусное черничное вино, – подмигнула демону с Черничной горы Аури. – Я пробовала «Летний вечер» когда-то давно в Шетере, и твое вино очень на него похоже.

– Потому что это оно и есть. – Элияр чуть склонил голову набок, так же глядя на Найта своими хитрыми ореховыми глазами, как до этого глядел на Нае. – Видимо, ты не просто однажды побывал в Иде. Ты жил в Джейриа?

– Да, – не стал отнекиваться Найт.

– Как долго?

– Три месяца. Полтора года назад.

За время путешествия он, как и обещал, рассказал северянам кое-что из того, о чем они раньше говорили с Ханом, объяснил, почему так мало знает о магии и не помнит желание своих создателей, но о Джейриа и о Лейсан никогда не упоминал. Северяне только знали, что есть Покровительница, которую он называет сестрой.

– Так твоя сестра живет в Джейриа? – вскинул брови Хан. – Ты не говорил раньше, почему?

– Потому что ты не спрашивал.

– А разве не ты обежал рассказать о себе?

– А разве не ты не верил, что у меня вообще есть сестра? – парировал Найт.

Больше всего Хан терпеть не мог, когда на его вопросы отвечали вопросами, как это часто делал демон с Черничной горы. Он нахмурился и процедил:

– Может, я бы верил тебе больше, если бы ты чаще говорил правду.

– Может, я бы говорил тебе только правду, если бы ты мне хоть немного доверял.

Всем присутствующим показалось, что воздух в мастерской Йена наэлектризовался и стал пахнуть как перед грозой – того и гляди в стол между этими двумя шарахнет молния и расколет его пополам. К счастью, катастрофы не случилось, потому что в комнату вошел гончар с охапкой тонких матрасов в одной руке и одеял с подушками в другой. Удивительно, как он вообще пропихнулся со всем этим в дверной проем и ничего не выронил по дороге.

– Ой, а что это с атмосферой? – удивленно округлил глаза Йен, заметив, что гости перестали есть, а двое из них прожигают друг друга взглядами.

– Вы же понимаете, я шаманка, – заговорила Аури, обращая внимание на себя и отвлекая его от двух придурков, которые и дня не могли прожить, чтобы не порычать и не пошипеть друг на друга, как кошка с собакой. – А мы, шаманы, умеем предсказывать погоду. Вот я и сказала парням, что в ближайшее время ожидается похолодание и сильный ветер.

Найт, от которого буквально сквозило его темной аурой, и Хан, от чьей магии со стола слетело несколько салфеток, поняли намек и быстро взяли себя в руки.

– И они очень расстроились, – сказала Аури, самыми честными на свете глазами глядя на Йена.

– Хах, да уж, – усмехнулся тот, не заметив ничего странного, – погода у нас всегда не очень. Но вам не будет холодно в мастерской – у меня тут печь.

– Спасибо, Йен! Что бы мы без вас делали!

– Никаких проблем. Примерно полмесяца назад у меня уже останавливался один путешественник, но он почему-то сам не захотел идти в таверну. Мы встретились по дороге в город. Хороший собеседник, давно я так долго не болтал и не слушал так много историй.

Северяне и Найт переглянулись.

– Он рассказывал легенды и сказки? – спросил Хан.

– Ага. – Йен сдвигал в сторону готовые гляняные изделия и раскладывал вокруг печи матрасы, подушки и одеяла. – Еще рассказал про побег Посланника Кирана и про какого-то там демона с... Брусничной? Нет. Ежевичной? Хм... В общем, с какой-то ягодной горы, точно не помню.

– Черничной, – любезно напомнил Хан, бросив быстрый взгляд в сторону тупо хлопающего глазами Найта.

– О, так вы знаете? Тот парень говорил, что часто ходил в таверну в Шетере и рассказывал там всякие истории, так что неудивительно. Но наверняка многое из этого выдумка. Ладно еще про Покровителя и Посланника – это всем давно известно. А вот про демона – явно брехня. Ну сами подумайте, какой нормальный демон поселится в одиночестве на горе и будет людей пугать? Делать ему нечего, что ли?

Демон с Черничной горы, которому на самом деле было нечего делать в своей пещере, из-за чего он с дуру поперся на собрание во дворце Совета, а потом рванул спасать одного всем известного идиота, болезненно свел брови. А теперь еще и настоящий демон, отвязавшись от них, направился на север и растрепал о нем даже в Тинном. Найт не удивится, если вскоре слухи дойдут и до Покровителей, в том числе старейшин. Тогда ему точно не поздоровится.

Боги, да почему же он такой невезучий? Неужели кто-то до его пробуждения в пещере похитил у него удачу? Найт хотел предъявить этому человеку за все, что с ним случилось и, кто знает, возможно, случится в будущем.

Аури продолжила непринужденно болтать с Йеном, а Найт сделал вид, что оглох и очень проголодался, хотя после перепалки с Ханом ему кусок в горло не лез. Кочевница была старшей в их компании и вела себя как старшая с Найтом, а потому считала естественным отвлекать тех, кто задавал ему неудобные вопросы, иногда тормозить Хана или вовремя переводить тему. И за это юноша был ей очень благодарен.

Закончив с едой, они заставили Йена принять хотя бы два серебряных за ночлег и ужин, а потом улеглись спать вокруг несильно натопленной печки, с помощью которой гончар согревал дом и обжигал свои изделия. Найта и Хана предусмотрительно положили как можно дальше друг от друга. На всякий случай.

Засыпая, они были уверены, что на следующий день позавтракают, помоются и покинут Тинный. Но разбудил их не крик петуха из соседнего двора, не вошедший в мастерскую Йен и даже не Найт, который почти всю ночь не мог сомкнуть глаз, пялясь в потолок и чувствуя непонятную тревогу, никак не связанную с его проблемами. Все подскочили, услышав женский крик, сменившийся плачем и громким стуком.

– Шаманка-а-а! – рыдала женщина, колотя в дверь дома. – Ты же здесь? Шаманка, прошу тебя! Умоляю, спаси моего сына!