Покровитель. Том 1

Глава 40. Встретимся снова

Найт с трудом разлепил веки и долго не мог сфокусировать взгляд. Еще ни разу он так крепко не спал, не видя даже снов. Мысли ворочались в голове медленно, словно сонные мухи. Во рту было сухо.

Зевнув, Найт потянулся и обнаружил себя в пещере. Он лежал на сосновых ветках, застеленных покрывалом, и был укрыт большим теплым плащом. Какое-то время пробыв в замешательстве, демон с Черничной горы разом вспомнил все, что произошло.

Его рубашка нашлась рядом, высушенная и аккуратно свернутая. Здесь же была и броня с сумками, порванные куртка и брюки Хана, два чистых седла, а также послание, накорябанное углем на камне: «На охоте».

Найт сразу расслабился: человек, которого он так отчаянно спасал, жив, здоров и даже ушел охотиться. Да и недавний позор теперь не казался таким уж страшным. Подумаешь, поистерил немножко и чуть не потерял сознание от ужаса. Любой нормальный человек на его месте вел бы себя также. Конечно, за исключением таких отважных психов, как Хан Элияр.

Внезапное хорошее настроение, вызванное нормальным сном и чувством выполненного долга, подтолкнуло Найта проверить, где они остановились, и осмотреть царапины от веток на ногах своего коня. Аккуратно сложив плащ, юноша вышел из пещеры и прищурился. Хотя солнце скрывалось за плотной дымкой облаков, небо было светлым. Над землей завис туман и вниз по склону становился все гуще. Во влажном воздухе витал аромат сосен, земли и травы.

Оба коня мирно щипали травку. Ноги Ханта оказались перевязаны белыми полосками ткани, в которых Найт узнал бинты, припрятанные им во внутреннем кармане куртки.

События прошлой ночи хотя и четко отпечатались в памяти, все же казались чем-то невероятным, словно сон. Неужели он действительно применил одну из способностей настоящего Покровителя? Хоть Хану и пришлось тащить его в пещеру в полуобморочном состоянии и вправлять лодыжку, сам лучник остался невредим. Так что Найт в кои-то веки мысленно похвалил себя.

Лесной ароматный воздух после грозы наполнял легкие. Само место выглядело безопасным, к тому же приближающихся врагов можно было легко заметить. От углей костра еще исходило тепло, из-за которого вернувшегося на постель из веток Найта клонило в сон.

Видимо, он все-таки задремал, потому что когда снова открыл глаза, солнце светило прямо в лицо. Прищурившись, Найт чихнул.

Появившийся в проходе и загородивший яркий свет силуэт усмехнулся:

– Будь здоров.

Найт уставился на скрытое в тени лицо Хана и обнаружил, что с головой у того что-то не так. Причем во всех смыслах. С чего он вдруг разлюбезничался?

– Что ты пытаешься увидеть? – полюбопытствовал Хан.

– Ты постригся? – продолжал щуриться Найт.

– М-м, – утвердительно промычал лучник, кивая.

– Чем?

– Твоим ножом.

– Кажется, немного криво.

– А перед кем мне здесь выделываться? Удобно и ладно.

И то верно.

Найт в задумчивости потеребил прядь своих волос, в которых еще осталось несколько не распустившихся в процессе всей этой беготни косичек. Его волосы тоже немного отросли. Возможно, к осени получится собрать маленький хвостик. Припомнив, какой длины они были когда-то, Найт вспомнил о Лейсан. Вот она порадуется, если он не станет снова обрезать их.

– Если ты наконец-то выспался, ешь и собирайся, – сказал Хан, проходя в пещеру. Демон с Черничной горы теперь мог поближе взглянуть на его новую стрижку. На затылке получилось коротковато, а на висках кривовато, но в целом можно сказать, что так лучнику было даже лучше, чем раньше. – Продолжишь пялиться – я и тебя подстригу.

Его любезная улыбка не предвещала ничего хорошего. Найт отвернулся и решил сделать вид, что не заметил прилипший к воротнику Хана клочок волос.

Оказалось, что знаменитый бывший лейтенант хорош не только в стрельбе из лука и отрубании волчьих конечностей, но и неплохо охотится. Позаимствованным у Найта ножом он добыл зайца, причем удивительно, что тот вообще нашелся в этом жутком лесу. Стоило Найту увидеть еду, как его желудок издал рев, почти неотличимый от волчьего.

Поев, они решили дать коням отдохнуть и пошли пешком. Скармливая животным последние укрепляющие травки, Найт вздохнул. Будет прекрасно, если по пути им не встретятся еще волки, и эта стая была единственная.

Солнце уже клонилось к закату. Его последние лучи лишь изредка проскальзывали между веток деревьев. Ночь наступила быстро, но Найт и Хан продолжали путь. Первый не упоминал о вновь проявившейся печати контракта, а второй не спрашивал больше о божественной силе и способности Покровителя, благодаря которой смог выжить после стольких ранений.

Всю ночь они шли или ехали верхом, иногда делали короткие остановки, а в какой-то момент Хан начал рассказывать о жизни в армии. Найт был поражен его резко изменившимся отношением. Даже если это было вызвано лишь чувством благодарности, юноша все равно радовался, с интересом слушал и задавал вопросы.

– Ты не смог бы служить, – хмыкнул Хан.

Найт вскинул брови:

– Потому что я трусливый? Или из-за отсутствия способностей к магии?

– Потому что солдат должен убивать.

Лучник замолчал, чуть наклонив голову и глядя на гриву своего коня. Улыбка на его губах медленно растаяла.

– Много ты... – Найт решил сказать иначе. – Тебе приходилось часто это делать?

Но Хан ответил на первый вариант вопроса:

– Может, немного больше сотни? – Он пожал плечами. – Во всяком случае, демонов я не считал. Для кочевников убийство врагов – долг воина и обязанность перед племенем, которое они защищают. Поначалу меня шокировало то, как легко Аури рубит головы. Хотя она говорит, что ее не преследуют призраки и кошмары, она постоянно молится, чтобы души убитых ею обрели в другом мире жизнь счастливее этой.

– А ты тоже... молишься?

– В богов я не верю, а Покровители не заслужили моего уважения. – Заметив кислое выражение лица Найта, Хан сказал: – Причина не в тебе и не в Киране. Я знал много людей, просивших спасения и защиты у богов, видел тех, кто носил счастливые амулеты и ходил в храмы Попровителей каждый день. А потом мы собирали их тела на поле боя. Иногда по частям. – В его голосе была печаль, когда он тихо добавил: – Моя мать тоже верила.

Найт спросил:

– Что... с ней случилось?

В этот раз Хан не ответил. Около минуты они ехали молча, а потом он снова заговорил:

– Не думай, что если я немного изменил свое отношение, ты можешь задавать такие личные вопросы.

– Прости.

– Я не хороший человек, но неблагодарной сволочью меня тоже не назвать. И в должниках я ходить не люблю.

Найт недоумевающе моргнул.

Хан с неохотой пояснил:

– Я буду вести себя с тобой лучше и меньше ворчать.

На губах демона с Черничной горы расцвела довольная улыбка.

– Ты так этому рад? – хмыкнул Хан.

– А ты как думаешь?

– Значит, твое фееричное появление и спасение меня было только ради этого? Чтобы я пообещал вести себя хорошо?

– Я просто хотел помочь.

Вниметельный, обращенный к Найту взгляд лучника стал тяжелым:

– Как ты вообще узнал про волков?

– Я... – Найт замялся, и это не укрылось от Хана. – Элисте увидела, что вам угрожает опасность. Мне было тревожно.

Элияр некоторое время молчал, и Найт уже подумал, что ему поверили. Он не хотел рассказывать о снах, пока не выяснит достаточно о своем прошлом. Если у него действительно есть дар, будет прекрасно, но сейчас Хан может решить, что Найт пытается повысить свою значимость в его глазах. Такой недоверчивый человек не станет полагаться на предположения.

– Ты ведь врешь, – сказал Хан.

Найт сглотнул и крепко сжал поводья. Кажется, он сделал только хуже своей ложью.

– Но я не стану допытываться. Когда захочешь, расскажешь сам, если это важно.

Изумленный Найт тихо произнес:

– Спасибо.

– Дурак, – усмехнулся Хан. – Не за что.

Несмотря на то, что его обозвали, демон с Черничной горы был счастлив, словно из-за страшных черных туч выглянуло яркое солнышко. Он и сам понимал, что слишком простой и наивный. Достаточно было нескольких слов, чтобы обрадовать его или расстроить.

К вечеру небо снова затянуло тяжелыми облаками, начался дождь. На этот раз у Хана было достаточно сил, чтобы создать воздушный купол. Крупные капли шумели, падая на деревья, вдалеке гремел гром. Двое парней в абсолютно сухой одежде верхом продвигались по лесу. Только земля размякла и хлюпала под копытами коней.

Вскоре добрались к подножию горы, у которой Хан условился встретиться с друзьями. Оказалось, они уже полдня ждали здесь, разведя костер под шаманским барьером и ужиная мясом какой-то птицы.

Увидев Найта и Хана еще издалека, все трое подскочили со своих мест и побежали навстречу. Аури радостно кричала и, налетев на спешившегося Элияра, едва не сбила его с ног. В то же время Вариан в слезах обнимал Покровителя.

– Как вы выбрались? – спросил Нае и, когда Аури наконец выпустила Хана, тоже приобнял его за плечи. Для Нае это уже считалось высшим проявлением дружеских чувств.

– Убили всех тварей, - с гордостью сообщил Хан. – А у вас не возникло проблем?

– Благодаря Найту мы быстро сбежали. Все волки погнались за ним.

Хан вскинул брови и взглянул на демона с Черничной горы, который утешающе поглаживал дрожащего Вариана по спине.

– Что случилось?

Рыжий юноша горько всхлипнул и, отлипнув от Найта, вцепился в Хана:

– Моя Леди! Моя милая лошадка! Эти суки ее убили, Хан! Моей Леди больше нет!

Слезы катились по его щекам одна за другой, глаза опухли. Растрепанный, бледный и несчастный, он был совсем не похож на веселого паренька, который светился от оптимизма и юношеского задора.

Найта поразил такой вид Вариана. Сердце сжалось в груди от жалости и печали. Он уже видел лежавшую без движения лошадь, когда только примчался на место битвы, но до конца не хотел в это верить.

Сжимая в руках куртку Хана, Вариан плакал навзрыд, как маленький ребенок. Аури рядом тоже едва сдерживала слезы. Вытерев глаза рукавом, она обняла Найта и поблагодарила за помощь. Потом они с Нае повели уставших коней туда, где теперь стояли Инэ и Ясень, а между ними оставалось пустое место для высокой серой кобылы. Лошади вели себя очень тихо и тоже горевали о своей подруге.

– Хан! Я даже не с-смог ее найти! – заикаясь, всхлипывал Вариан. – Когда мы в-вернулись, ее уже не было. Звери утащили ее! Ни-ничего не осталось, кроме с-седла! Оно порванное и грязное... Хан, Хан! От нее только это седло осталось!

Элияр прижал кудрявую голову к своему плечу и ласково поглаживал, нашептывая что-то успокаивающее, пусть даже Вариан и не слушал.

– Хан! Помоги мне починить седло! Ты... Ты ведь поможешь, да? Хан, я поставил на том месте камень и вырезал на нем ее имя...

Любил ли кто-нибудь свою лошадь так же сильно, как Вариан Леди? Он каждый день заботливо чистил ее, расчесывал гриву и хвост, кормил лакомствами, которые покупал в каждом городе и каждой деревне, где они останавливались. Седло и вальтрап всегда были чистыми, уздечка тщательно отрегулирована, чтобы ни один ремешок не натирал. Сварливая Леди только Вариана кусала не всерьез, только ему она позволяла трепать себя между ушами, только из его рук брала кусочки сахара. Даже на картине со скачущими по полю цветов лошадьми впереди всех юноша нарисовал ее.

– Я так скучаю!

– Я знаю, – мягко сказал Хан и поднял взгляд на Найта, который все время стоял рядом, не зная, что ему делать. – Она уже наверняка перенеслась в следующий мир.

Вариан икнул и потерся лбом о плечо Элияра:

– Разве души животных тоже могут?

– Не знаю про столицу, а в Джейриа верят, что могут.

– Ей было так больно, Хан! Они ее...

– Тише. Не надо говорить. Я все понимаю.

Пока Вариан выплакивал свое горе, Найт и Хан молча смотрели друг на друга.

– Я должен был лучше ее защищать! Я отвлекся на волков, стрелял в них, а другие в этот момент... У-у-у, моя Леди! Я так скучаю! Это все из-за того, что я не защитил ее!

– Прекрати. В этом нет твоей вины, – тон Хана был строгим и в то же время успокаивающим. – Просто так получилось. Ты не виноват.

Ореховые глаза, глядящие на Найта, лучились теплотой. Юноша поджал губы. Каким-то образом Хан понял, что он тоже винит себя. Он мог еще поторопиться, на привалах спать меньше, быстрее делать ядовитые шарики, раньше выехать от кочевников... Хватило бы получаса, может, нескольких минут – и Леди была бы жива.

– Если бы не Найт, нас бы тоже... – Огонек судорожно вздохнул, выпуская мокрую от слез куртку Хана, и вновь бросился к демону с Черничной горы. – Спасибо тебе! Спасибо большое!

Найт смутился и только промычал что-то в ответ. Горькое, печальное и одновременно трепетное чувство наполнило все его существо с головы до пят.

Сделал ли он достаточно, чтобы получить в ответ такую благодарность? Ведь в итоге он все равно опоздал...

Ночь путешественники провели в тихих разговорах. Хан разделывал пойманного в силки зайца, рассказывая о новой способности Найта, Нае чистил и натачивал оружие, Вариан и Аури делали простые стрелы из веток, а Найт ухаживал за лошадьми. Он уже привык чистить их, расчесывать, кормить, шептать что-то на ухо, словно животные могли его понять. А может, они и впрямь понимали, потому и качали головами, пряли ушами и смотрели своими большими глазами в обрамлении длинных ресниц с беграничным доверием и любовью.

Остановившись в руках перед необычайно спокойным Хантом, Найт осознал, что ищет взглядом серую кобылу, собираясь почистить и ее. Он прикусил губу и нежно провел щеткой по шерсти своего коня. Послушный и ласковый, тот подставил голову.

– Обещаю, что позабочусь о тебе, – шепотом пообещал Найт, и прижался лбом ко лбу Ханта. – Хоть я и купил тебя за три серебряника... – воздух, который он выдохнул с усмешкой, пощекотал мягкий лошадиный нос. – Или, если начистоту, не вернул, взяв на время. Но ты стал мне очень дорог. Наверное, тебе было бы лучше с прежним хозяином или в конюшне в Чоре, а не со мной.

Конь фыркнул и легонько толкнул Найта головой.

– О, так я не прав? Значит, тебе нравится опасность и изматывающая дорога?

После долгой гонки наедине с Хантом и гибели Леди Найт стал относиться к коню с особым уважением и заботой. Тот, кто без устали нес его несколько дней на спине, заслуживал больше признательности, чем он сам.

Было решено, что Вари поедет с Ханом на самом выносливом вороном жеребце. Этой ночью никто так и не уснул, а на рассвете они отправились дальше.

Высоченные горы со снежными шапками показались в просветах между деревьями через два дня. Все это время обычно болтливый Вариан молчал, будто набрал в рот воды. Только изредка от него можно было добиться односложных фраз. Хан терпеливо вытягивал паренька из состояния апатии постоянной болтовней, на привалах рассказывал сказки, шутливо спорил с Аури обо всем на свете, даже устроил спарринг с Нае, но результат всех этих выступлений стал заметен лишь когда Найт предложил Огоньку нарисовать Леди где-нибудь на скале.

Полдня юный художник трудился над картиной в масштабе один к одному. Краски сделала Аури из ингредиентов, которые принесли Хан и Нае, а Найт помогал их растирать и смешивать. Чтобы рисунок не выгорел на солнце и не смылся дождем, Вариан выбрал небольшую сухую пещеру. С помощью своей магии Хан зашлифовал одну ее стену мелкими камешками и песком. Краски наносились кисточками из конского волоса, пальцами и ладонями. В конце концов в работу включились все, превратив унылое тихое место, окруженное торчащими скалами и кривыми деревьями, в красочную поляну, по которой скакала высокая серая кобыла с развевающейся на ветру гривой и блестящими, полными жизни глазами.

– Запомни ее такой, – сказал Найт. – Она будет жить в твоих воспоминаниях и на картинах.

Вариан, по щекам которого бежали слезы, в то время как его губы нежно улыбались, провел кончиками испачканных в засохшей краске пальцев по шее своей любимой лошади:

– Даже когда мне стукнет восемьдесят лет, мои волосы станут белыми, а характер отвратительным, когда я начну путать даты и забывать, куда положил свой блокнот или кисти, я все равно буду помнить тебя. Надеюсь, в новом мире тебе будут давать много сахара и морковки, и что у тебя появится хороший хозяин. А еще надеюсь, что там не будет никаких демонических волков, а только просторные денники, свежий овес и красивые лужайки с вкусной зеленой травой. Может, однажды мы встретимся снова.