Покровитель. Том 1

Глава 62. Суд

Ближе к закату, позволив демону с Черничной горы выпить немного воды и умыть лицо, его привели в зал Правосудия, который имел выход на огромный балкон, окруженный несколькими защитными массивами. Массивные колонны поддерживали потолок, а впереди располагалось возвышение для старейшин с четырьмя каменными тронами. Этот зал словно высекли целиком из камня и украсили совсем чуть-чуть, зато придали ему устрашающий и величественный вид с помощью множества барельефов с изображениями битв и четырех больших статуй богов-создателей, которые были похожи на судий с суровыми лицами. А напротив них стояли не менее суровые старейшины.

Найт бросил мрачный взгляд на солнце. Мысль о том, что такую смерть, наверное, можно считать даже почетной, лишь мелькнула в усталом сознании, ведь все его существо наполнилось негодованием, когда он увидел печать удержания на полу.

«Да за кого вы меня принимаете?! Было бы чудом, освободись я хотя бы из этих оков!»

Под взглядами полутора сотен Покровителей, стоявших по обе стороны зала, двое стражей провели его к печати и толкнули на пол. Скованные руки удержали Найта от удара лицом. Во дворце Совета ему всегда приходилось терпеть нападки и унижения, но скоро все закончится.

Неожиданно оковы сняли. Запертая темная аура засуетилась, готовая защищать хозяина, но сразу же была подавлена сияющей цепью, которая выползла из центра сдерживающей печати и обвилась вокруг запястий Найта. На мгновение ему привиделся залитый кровью стол и медный запах.

«Нет, не хочу! Пожалуйста, хватит!»

Он дернул цепь, но при всем желании не смог бы подняться с колен. Сердце бешено стучало, пытаясь сломать свою костяную клетку. Пот со лба попал в глаза и защипал. Крепко сжатые в кулаки руки тряслись. Фантомный холод терзал вены, приближаясь к груди. Найту мерещился черный кинжал, опускающийся на его пальцы. Он стиснул зубы, прогоняя наваждение.

«Я не буду показывать им, что боюсь, не позволю Эйдену сломать меня, – твердил себе Найт. – Смотрите, сколько влезет. Я не сделал ничего плохого, чтобы оказаться на этом месте».

Он поднял взгляд.

Янтарь встретился с горящими углями. Эйден был одет в белое с красной перевязью, как и на всех официальных мероприятиях. Ни единого пятнышка, ни единой складки. Идеальный Покровитель, имеющий полное право судить о чьей-то жизни или смерти.

Найт был измучен после пыток, тревожного сна и двух дней без еды. Но воспоминания – те светлые моменты, коих было в его короткой жизни не так уж и много – придавали ему сил.

Толпа за спиной гудела. Солнце окрасило зал Правосудия в яркие цвета заката.

– Объявляю суд открытым, – провозгласила Каррин. Как Покровительница, противостоящая демонам вот уже две тысячи лет, она с самого начала Великой войны вела суды над ними. – В горах, созданных Резарионом, перед лесом Ашера, у воды, пролитой на землю Мариной, и под небом Этери, что воздвигла этот дворец, да будет суд справедлив и беспристрастен. Пусть каждый поклянется говорить только правду.

Все Покровители в зале опустились на одно колено, плотно сложив крылья. По взмаху руки Каррин они поднялись.

– Я выдвигаю первое обвинение. Пока я отсутствовала по важному делу на другом континенте, Найт пробрался в Аркон и, вопреки приказу Совета, раскрыл свою личность, заявив, что он Второй Покровитель Севера. – Опустив строгий взгляд на юношу, она обратилась к нему: – Согласен ли ты с моими словами?

Заговорив, Найт не узнал собственный голос, сделавшийся ужасно хриплым:

– Не согласен. Люди сами назвали меня Вторым Покровителем Севера... и Аркона.

Божества в зале зашептались, обсуждая неслыханную дерзость.

Каррин подавила желание выругаться и спросила:

– Что же ты такого сделал, что заслужил их уважение?

– Заставил отступить войско демонов.

Эти слова вызвали изумленные вздохи и перешептывания.

– Что ж, похвально. – Каррин хмыкнула и обратилась к одному из стражей: – Покажите доказательство.

Найт нахмурился. Разве мог кто-то, кроме самих участников битвы, подтвердить это? Но через минуту он увидел на проекции магического камня самого себя и тысячу демонов под крепостными стенами.

– Запись сделана жителями замка, которые и предоставили ее, когда сегодня утром я посетила Аркон. Проверка показала ее подлинность. Итак, объясни, откуда у тебя эта сила?

– Я не знаю.

– Ты не знаешь ее происхождение?

– Так и есть.

– Хорошо. Сибилла, вы можете подтвердить, что энергия Найта совпадает с аурой высшего демона?

С неизменной улыбкой женщина кивнула:

– Да, подтверждаю.

– Правда, что в первую встречу с ним вы также обнаружили это?

– Да.

Шум снова поднялся в зале, но Каррин остановила его повелительным жестом:

– Тогда объясните, почему вы посчитали его неопасным.

– Аура была крайне слабой. К тому же у демонов, как известно, не может быть таких крыльев, поэтому Совет признал в Найте необычного Покровителя.

– Есть ли тот, кто поручился за него?

– Лейсан из Джейриа.

– Есть ли в зале хранительница Лейсан?

Разумеется, никто не отозвался, потому что ей и Кирану запретили пользоваться камнем-порталом. Они просто не могли быть здесь. А Найт мог только догадываться, кто закрыл доступ к порталу и закрыл ли вообще. Может, Киран просто плюнул на все, решив остаться единственным Покровителем Севера, но Лейсан... Она бы пришла ради него. Обязательно.

Найт подумал, что это даже хорошо. Ее могли обвинить в помощи ему и тоже судить, а для своей названной сестры он такого не хотел.

Выдержав паузу, Каррин многозначительно кивнула, как бы говоря: «Твоя защитница тебя бросила, чего и следовало ожидать».

– Итак, раз Лейсан не явилась и не может дать показания в защиту своего подопечного, мы продолжим суд. Следующее обвинение – печать священного контракта. Покажите.

Страж, державший камень из Аркона, достал другой и продемонстрировал скопированное с руки Найта изображение. Никаких комментариев не потребовалось. Покровители закономерно сравнили его с печатью Мартина и снова зашумели.

– Он заодно с Крейном!

– Именно! Разве это не лучшее доказательство?

– Кто такой этот Хан?

– Предатель, кто же еще!

– И где он? Струсил явиться на суд?

– Участь людей, заключивших договор с демоном – смерть. Естественно, он не пришел.

– Итак, Найт, – снова заговорила Каррин, успокоив толпу. – Правда ли то, что ты заключил контракт с человеком?

– Да.

– И что ты поставил печать без его на то согласия?

– Да... – тихо выдохнул Найт.

– Твой Посланник желал расторгнуть контракт. Это правда?

– Правда.

– Как тебе удалось заключить его?

– Я не знаю.

– Ложь. Если желание потенциального Посланника и Покровителя, созданного для его исполнения, совпадают, то контракт заключается по обоюдному согласию. Заклинание у каждого Покровителя свое и известно ему с рождения. Спрошу снова: как ты смог без согласия Хана заключить с ним контракт?

– Я же сказал: это была случайность.

Кто-то в зале рассмеялся, и вскоре хохотали почти все.

– Случайно то, случайно это. Может, ты еще и появился случайно?

– Как нелепо! Мог бы придумать что поумней!

– Мальчишке захотелось внимания, вот и связался с демонами и Мартином, а те научили плохому. Очевидный и подлый обман! И что, если крылья отличаются? В остальном он – настоящей демон, значит, его надо казнить!

– Под солнцем и лунами!

Смех перешел в обвинительные реплики и крики. Их вновь пресекла судья.

– Что ж, раз так, – сказала она, – давайте спросим Ноэ. Уважаемый старейшина, ваши глаза – небо над Севером, нет ничего, что не укрылось бы от вашего взлра. Был ли за всю историю хоть один случай, когда контракт заключался сам по себе?

– Не было, – ответил Ноэ. Найту показалось, что он немного сожалел о сказанном, но разве такое возможно?

– Вы это слышали! – Каррин указала на юношу. – Ты лжешь! Так стоит ли нам и дальше слушать твои бредни? Я вызываю свидетеля – старейшину Эйдена.

Он вышел вперед, гордый, словно победитель, и заговорил, высоко подняв голову:

– Всем вам известна моя история как Покровителя Харсана, убившего последнего черного дракона, который сошел с ума и погубил множество людских жизней. Однако лишь единицы знают о том, что старейшины тогда решили скрыть. Пришло время поведать подлинную историю ради будущего континента и всего созданного четырьмя богами мира.

Оплавленный песок похрустывал под ногами Эйдена. На десять километров вокруг не осталось ни одного растения, и повсюду летал пепел. Некоторые скалы обрушились, острые камни торчали, как гигантские клыки. Вся гора походила на пасть монстра, из которой вырывался дым и огонь.

Руки и крылья Эйдена были в крови дракона, которого он только что убил. На удивление, это злобное существо оказалось не только сумасшедшим, но еще и слабым и бездумно кидалось в атаку. Молодой Покровитель не ожидал столь легкой победы.

Груда обгоревшей плоти и костей все еще тлела и источала смрад. Черная чешуя потрескалась, и из трещин сочилась кровь.

«И почему когда-то их считали красивыми и мудрыми? – размышлял Эйден, вытирая сажу с лица. – Неудивительно, что они вымерли».

Он собирался проверить пещеру, где жил дракон, а потом отправиться в Дахад, чтобы рассказать смертным о своей победе. Но вдруг его крыльев коснулся легкий ветерок. Эйден даже не успел обернуться, как его прижали к земле, пробив им в породе приличную яму и подняв тучу пепла и пыли.

Покровитель ощутил, как все его кости с треском ломаются и впиваются в плоть, а затем на некоторое время потерял сознание.

Очнувшись, он кое-как поднял свое восстановившееся тело и увидел прямо перед носом пару черных сапог. Эйден вскинул голову и с ненавистью уставился на мужчину, чье лицо выражало бесконечную скуку. Взглянув на Покровителя черными глазами, он лениво перебросил завесу невероятно длинных чернильных волос, блестящих, словно атлас, через плечо. Бледный и худой, он был одет в какое-то тряпье и плащ, а за спиной у него красовалась пара огромных черных крыльев.

Вскочив на ноги, Эйден тут же собрал в ладонях пламя:

– Как ты посмел ударить меня в спину?! Хочешь умереть, демон?

Мужчина, сидевший на камне, закинув ногу на ногу, вздохнул, как старик, и сухо проговорил:

– Мои крылья такие же, как у тебя, – его голос напоминал шум ветра в пещере – низкий и пронизывающий до костей, но все же красивый.

Изумленный Эйден обнаружил, что его слова – чистая правда. Но разве бывают чернокрылые Покровители? И почему он ни с того ни с сего напал? Или это был не он?

– Кто ты такой и что тебе надо?

– У меня нет имени. – Мужчина указал подбородком на мертвого дракона. – Он должен был дать его, но не дал.

Эйден не мог в это поверить:

– Ты создан по желанию дракона?

Безымянный Покровитель в ответ утвердительно промычал.

– Но только люди...

– Как видишь, не только. Правда, чтобы исполнить его желание, мне пришлось ждать пять сотен лет под этой горой.

– Какое желание?

Мужчина указал в сторону Харсана и окинул равнодушным взглядом пепелище.

– Все ошибались, – сказал он. – Города и деревни жег я, а у моего создателя уже давно нет сил на нечто подобное. Впрочем, ты сам в этом убедился. Не смотри так, я лишь выполнял свое предназначение. За пятьсот лет людьми было убито много драконов, и все они желали одного – спасения и мести. Они ненавидели смертных и любили друг друга. – Он зажег черный огонек на ладони и стал играть с ним, делая больше и меньше, заставляя изгибаться и принимать разные формы. – Пока моя сила росла, они слабели, но не хотели убивать людей. В конце концов у него, – чернокрылый указал на дракона, – ничего не осталось.

– Какой смысл нападать на людей? – в гневе вскричал Эйден. – Все кончено, а те, кто был виновен, уже давно мертвы!

Безымянный проигновировал его вопрос и спросил сам:

– Как думаешь, какое наследие может получить Покровитель, рожденный по желанию древнего дракона?

– Какое мне до этого дело!

– Я знаю слишком много и ничего не чувствую. Мне безразличны красоты мира, книги и музыка. Мне не нужна любовь. Я поступил ужасно, потому что кто-то поступал так же на протяжении сотен лет. Сначала я тоже ненавидел, но теперь не понимаю, какой во всем этом смысл. Нанависть... бесполезна. Понимаешь ли, я ничего не хочу. Мне нечего предложить миру, а ему нечего предложить мне. – Изучая собеседника спокойным взглядом из-под полуопущенных ресниц, он склонил голову набок и спросил: – А чего хочешь ты?

Эйден раздумывал лишь секунду и честно ответил:

– Власти, уважения. Стать героем, чтобы мое имя с благодарностью и восхищением произносили даже через тысячу лет. Разве не этого хотят все?

– Возможно. А зачем?

– Как это зачем?

Безымянный хмыкнул и внезапно улыбнулся.

– Теперь я понимаю... Что ж, все, что хотел, я спросил и рассказал. А сейчас давай сразимся. – Он встал, расправив крылья. Его волосы кончиками касались земли. – Давай закончим одну историю и создадим другую. Я хочу знать, на что способны подобные тебе

Молодой Покровитель с радостью согласился.

Два пламени – черное и рыжее – встретились в дикой пляске. Безымянный оказался гораздо сильнее дракона – Эйден едва мог ему противостоять. Но он, казалось, сражался в полсилы, словно играя с ребенком. В нем не ощущалось желания победить, его черные глаза не выражали ни злости, ни печали. Они, видевшие всю жизнь лишь боль и страдания, были пусты и бездонны, в них плескалась безмятежная тьма.

В конце концов он просто сдался и позволил Эйдену нанести удар, превосходящий по силе все предыдущие. Улыбка вновь упала на его губы, как луч солнца, и соскользнула в пустоту.

– Ты могущественный Покровитель и теперь, как и хотел, станешь великим героем. Но однажды кто-то отберет твои власть и уважение, оставив тебя с одними сожалениями.

– Это что, – губы Эйдена скривились в немного нервной усмешке, – твое пророчество? Пытаешься предсказать мое будущее?

– Лишь говорю очевидные вещи. И разве не это в конце концов получают все?

Эйден был вымотан и не желал раздумывать над последними словами чудовища. Он сжег до тла его и драконье тело и полетел, как и собирался, в Дахад. А по дороге оттуда во дворец Совета вдруг осознал, что печать контракта не исчезла с ладони.

Он убил дракона и созданную им тварь, но желание не исполнилось. Он стал почитаемым повсюду Покровителем, но печать осталась. Он занял место старейшины, но все еще не понимал причины своей неудачи. Прошла тысяча лет – Эйден по-прежнему был связан контрактом с человеком.

А потом он вновь увидел эти черные крылья и глаза.

Конечно, Покровителям Огнедышащий старейшина рассказал немного другую историю.

Бросая в сторону Найта опасливые взгляды, все сходились во мнении, что его следует убить. Будь то люди или бессмертные, они все боятся того, чего не понимают.

На что еще способен этот юноша? В какое чудовище он может превратиться, если позволить ему жить? Лучше избавиться от скверны, пока она не набрала силу и не расползлась по миру, ведь кто будет решать эту проблему после? Не смертные же, что, словно невинные младенцы, поверили лживым речам. Они невежественные и слабые. Что с них взять? В момент, когда их мир рушится, они готовы цепляться за каждую соломинку, хвататься за гнилую веревку. Чувство ответственности за судьбы мира было вплавлено в кровь каждого божества так же, как и ненависть к демоном. Кто прав, кто виноват, можно было судить, когда речь шла о людях, а демон должен быть наказан руками Покровителей, другого варианта нет.

Страшная правда обрушилась на всех, словно сошедший с Великого хребта ледник. Сердца ожесточились даже у тех, кому до сих пор было жаль худенького юношу, опустившего голову и плечи в центре сдерживающей печати. Зло может притворяться слабым, внушая доверие и вводя в заблуждение отзывчивые и благородные сердца. Это волк в овечьей шкуре, уродливый нарыв, грязное пятно на чистых листах божественной истории. Избавиться от него – их долг!

Многие Покровители никогда не чувствовали боли, не ведали страха. Они были именно такими, как рассказывалось в легендах: возвышенные создания, парящие высоко в небе и не знающие преград. Война с демонами закончилась давно, многие из них были рождены уже после, а те, кто сражался тогда и победил, помнили и боль, и гибель товарищей, и цену победы. А сейчас, кажется, все шло к повторению тех событий.

– Подумать только, что темная тварь скрывалась среди нас...

– Старейшины хранили тайну, чтобы никто не попытался вновь создать такое чудовище.

– Как и белые, черные драконы совершили огромную ошибку! Их раса заслужила свою участь!

– Он опасен! Еще пара сотен лет – и во что он может превратиться? Нельзя допустить трагедии в Харсане! С его аурой он может в будущем стереть с лица континента весь Север!

– Уверен, его создали в Крейне, как-то прознав об истории с драконами. Он марионетка Мартина! Нужно найти его Посланника и тоже убить!

Вперед выступил Виктор.

– Старейшины, я хочу взять поиски Хана Элияра на себя, – бросив острый взгляд на спину в черном пальто, заявил он. – Это моя обязанность как Покровителя Ризы.

Каррин одобрительно кивнула, а остальные выразили свое согласие молчанием.

Эйден, насмешливо глядя на Найта, негромко щелкнул языком и прошептал с ядом в голосе:

– К моему огромному сожалению, ты уже не увидишь, что произойдет с твоим Посланником.

Найт смотрел на него пустыми глазами. В груди словно застрял кинжал, наполненный темной энергией, и холодом выжигал его нутро, оставляя лишь трескающийся лед и пустоту. Он почти ничего не чувствовал, кроме усталости.

Зачем ненавидеть Эйдена? Не лучше ли подумать о чем-то хорошем, чтобы последние минуты не были наполнены кошмаром. Пусть все и считают его чудовищем, но он не умрет, как чудовище. Пусть весь мир будет против него, но Найт не станет его ненавидеть.

У Кирана было достаточно сил, чтобы защитить и спрятать Хана, а у того была цель всей жизни, от которой он не отступится. Когда печать исчезнет, и их связь разорвется, постепенно все поймут, что Хан не плохой человек и готов посвятить Северу всю свою жизнь. Лишь бы только он не пытался отстоять никому не нужную справедливость. В мире нет справедливости. Или Найт просто никогда ее не встречал.

Солнце и тени от колонн разбили зал на участки рыжего света и фиолетовой тени, луны наконец-то появились на синем небе. Печать удержания сияла так ярко, словно не ослабевший Найт сидел в ее центре, а чудовище из Харсана ожило и прилетело сюда, заняв его место.

Все во дворце ошибались. Они так сильно ошибались, но у Найта не было доказательств, не было прошлого и будущего, не было ничего.

Он заглянул в глаза Эйдена и выдавил улыбку, такую же, как во время пыток, – непокорную и яркую улыбку демона с Черничной горы.

У него уже давно имелась одна догадка. Это был последний шанс подтвердить ее.

– Ты ненавидишь моего Посланника, – его голос был хриплым и тихим, но Эйден слышал, – а я с твоей нашел общий язык.

Янтарь в расширившихся от изумлении глазах мужчины угрожающе вспыхнул.

Губы Найта беззвучно зашевелились, складывая три слога в хорошо знакомое им обоим имя: Э-лис-те.

– Ты!..

Догадка подтвердилась!

Эйден зыркнул так, словно собирался сжечь демона с Черничной горы на месте, но не он руководил судом. Переведя взгляд на шумящую толпу, он с жаром проговорил:

– Как свидетель, старейшина Совета и участник тех событий я заявляю, что это существо перед вами надо казнить!

Зал Правосудия взорвался криками: «Казнить! Казнить! Под солнцем и лунами! Убить чудовище! Смерть ему!»

Они неистовствовали за спиной Найта, их ауры создавали эффект, будто на плечи давит тяжелый камень, но юноша лишь улыбнулся уголком рта и закрыл глаза. После раскрытия тайны не оставалось сомнений, что этот суд ни что иное, как демонстравия власти.

К сожалению, вопросы, два года роившиеся в голове Найта, так и останутся без ответов. Неважно, кто он, неважно, кто его создал, неважно, что он чувствует. Он – лишь черточка на страницах огромной книги бытия. Лишняя запятая.

– Тишина! – прогремел голос Каррин у него над головой. – Суд выносит решение. – Она по очереди взглянула в глаза трем другим старейшинам и, получив их согласие в виде короткого кивка, снова заговорила: – Найт, ты слышал все обвинения в твою сторону. Есть ли тебе, что сказать в свое оправдание?

Закусив губу, юноша молча покачал головой.

– Хорошо. Тогда я приговариваю лжеца, обманувшего смертных, заключившего незаконный контракт с человеком, посмевшего объявить себя Вторым Покровителем Севера и Аркона, а также обладающего аурой высшего демона, рожденного из ненависти и самовольно взявшего себе имя демона с Черничной горы Найта к казни под солнцем и лунами. Да увидят боги-создатели Резарион, Ашер, Марина и наша мать Этери справедливость Покровителей, и да познает виновный кару за свои грехи!

Она подняла перед собой руку, и над ней вспыхнула алая печать.

Найт почувствовал, как с его запястий спала цепь, и в изумлении распахнул глаза. На короткое мгновение он был свободен, но в ту же секунду две печати появились вокруг его запястий, словно браслеты, и потянули их стороны. Стоя на коленях с разведенными руками, Найт поднял взгляд на Каррин, читающую заклинание. Ее ладонь была направлена на него, и алый свет вокруг предплечья сиял все ярче.

Один из стражников подошел и передал старейшине черный меч, который она вынула из ножен и вонзила в трещину на полу.

Найт сдышал об этом артефакте от Регина: один из двух мечей, принадлежащих Каррин, который мог бесконечно впитывать темную энергию. Меч, к которому без ножен могла прикасаться только она, и которого боялись все демоны без исключения...

Затмение.

Взглянув раз, Найт уже не мог перестать смотреть на черную рукоять и клинок, похожий на провал в саму Бездну.

Первый круг печати завис перед Каррин. Продолжая читать заклинание на божественном языке, она активировала второй, а когда прозвучала финальная часть, по залу пронеслась волна энергии. Белая вспышка на полу почти ослепила Найта.

– Тьма склонится перед светом, – сказала Каррин, меняя несколько раз положение ладони. – Демон склонится перед Покровителем. Ничто не вечно в этом мире, кроме солнца и лун, что станут свидетелями всего сущего.

Завершенное заклинание опустилось к мечу, и тот издал низкий гул. Между лезкием и большим рисунком на полу протянулась сияющая трещина, над которой лентой заструился черный туман.

Сначала Найт ничего не почувствовал и с широко открытыми глазами наблюдал, как его тело медленно покидает темная аура. Потом в груди появилась тянущая и все усиливающаяся боль, через пару минут превратившаяся в кинжал рядом с сердцем.

Он знал много видов боли, но эта была другой. Почти такой же, как в последние секунды перед потерей сознания на сторожевой башне. В тот раз он сам потратил много энергии, чуть не умерев, а теперь ее вытягивали силой.

Покровители что-то говорили, но Найт не слышал. Холодный пот бежал по лицу и шее, капал на пол на линии печати, заливался в глаза. У его ауры была своя агония, в которой она билась, пытаясь вернуться в тело хозяина, но притяжение артефакта было сильнее.

С нарастающей болью пришла слабость. Найт повис на браслетах-печатях, тяжело дыша и постанывая. А когда стало казаться, будто грудную клетку вскрывают, вынимая ребра одно за другим, он закричал.

Дворец Совета был именно таким, каким его представлял Хан: слишком прекрасным и величественным, светлым и чистым. Казалось невозможным, чтобы здесь кого-то мучили. Но в тот момент, когда они с Кираном ворвались через высокие двери, из зала впереди раздался крик.

Хан словно наткнулся на меч, пронзивший его насквозь. Ужас и ярость были такими сильными, что, казалось, он потеряет рассудок. Связующая нить с болью натянулась и грозила порваться.

Ударившая в стражника молния отбросила его далеко по коридору в сторону зала Правосудия, куда и кинулся Хан, даже не обернувшись и инстинктивно уклонившись от просвистевшего над головой огромного крыла. Киран побежал следом, и они вместе ворвались туда, откуда доносился еще один мучительный крик.

Сердце Элияра сжалось, когда он увидел полный зал Покровителей, старейшин на возвышении в конце и дрожащую спину Найта, на коленях стоящего в центре огромной печати. Его крих перешел в хрип и стон, а божества почти одновременно повернули головы на шум и отчаянный вопль Хана.

– Прекратите! – Не глядя ни на кого вокруг, он побежал вперед. – Остановитесь, сволочи!

Божества-воины быстро среагировали и атаковали, но смертного прикрывал Киран, вихрем снося всех и вся и вереницей, словно копья, вонзая в пол молнии. Ветер мага был почти так же силен, прокладывая ему дорогу в толпе.

Вход в зал находился сбоку. Хан увидел, как Найт медленно поднял голову. Наполненные болью черные глаза сверкнули, как два уголька, когда он сфокусировал взгляд. Его лицо было белым, и на нем блестели капельки пота и слез, кровь засохла на быстро теряющих цвет волосах, аура стремительно утекала в меч... На пересохших губах вдруг расцвела счастливая улыбка. Даже сияние дворца меркло перед ней.

По губам Найта Хан прочел лишь одно слово: «Пришел».

Верно, он пришел! И он вытащит его отсюда!

– Сволочи! И это у вас называется правосудием? В чем он виноват? В том, что спас людей, рискуя собой? Вы, старые параноики, ничего о нем не знаете!

Хан смел порывом ветра сразу троих стражей и рванул к печати, но в этот момент Эйден взмахнул рукой. Полупрозрачный барьер отделил Найта и старейшин от остальной части зала.

Хан врезался в него, звеня доспехами, и, схватив меч, принялся наносить удары:

– Сука! Ублюдок! Чтоб тебя! Пусти меня!

Он пытался пробиться, но тщетно. Что вообще могло разрушить барьер Эйдена?

Киран отбивался от Виктора, нескольких Покровителей-воинов и от стражей, навалившихся целой толпой. Позволив себе немного отвлечься от череды атак и заслонившись ветром от летящих энергетических мечей, он увидел сияющую стену через весь зал.

– Старейшина Эйден, уберите барьер! Давайте поговорим!

– Смеешь мне указывать?! – по-волчьи оскалился тот. – Недоволен решением Совета? Тогда, может, хочешь занять его место?

Найт осознавал, что ему остатались считанные минуты. Упавшие на лицо волосы побелели, а перед глазами стояла пелена. Он вновь превращался в слабого призрака и, каким-то чудом оставаясь в сознании, твердил про себя одно и то же: «Меня не бросили! Меня не бросили!»

Сибилла с сожалением, которое не ощущала уже очень давно, смотрела на юношу в центре печати. За десять тысяч лет чего и кого она только не повидала. Теперь вот Посланник стоял на коленях перед барьером, умоляя не убивать его Покровителя. Такое странное зрелище. Жаль, что она вряд ли еще увидит подобное.

В древнем сердце провидицы что-то зашевелилось. В памяти всплыл туманный образ. Где она это видела? Маленький Покровитель, белый туман в утренних сумерках, чей-то отчаянный крик...

Серебряные глаза женщины расширились. На секунду в них появились черные зрачки, в которых отразилось будущее, испугавшее даже ее.

– Ноэ, – позвала Сибилла, – останови Эйдена. Немедленно!

Мужчина посмотрел на нее с недоумением:

– Ты уверена?

– Да! Мы отпустим мальчика, его Посланника и Кирана. Пусть уходят.

Услышавшие это Каррин и Эйден оторопели, а Ноэ хмыкнул и без лишних разговоров щелкнул пальцами. Нерушимый барьер, печать на полу и оковы на запястьях Найта растаяли, как мираж.

– Почему?! – заорал Эйден. – Он же почти сдох!

– Так надо. – Сибилла улыбнулась, поймав его за рукав.

В зале царил хаос. Некоторые Покровители выбежали на балкон, когда началось сражение, а другие присоединились к нему. Пол избороздили трещины, статуе Марины оторвало руку, а одна из колонн с грохотом рухнула в облаке пыли.

Моргнув и осознав, что боль ушла, Найт упал в руки Хана и увидел над собой высокий потолок. Сумерки окрасили его в темно-синий, а вспышки магии оставляли цветные пятна. Обзор наполовину заслоняло расплывающееся перед глазами лицо лучника и упавшие на лоб белые пряди.

– Найт... – просипел Элияр севшим голосом. – Закрой глаза и поспи немного, хорошо? Я вытащу тебя отсюда, обещаю!

Доверившись ему, демон с Черничной горы опустил тяжелые веки. Сознание поглотила мягкая успокаивающая тьма. Как же он устал...

Хан подхватил его на руки и медленно выпрямился во весь рост. Взгляд горящих бронзой глаз был направлен на ублюдка, с видом оскорбленного правителя стоявшего со сжатыми кулаками, вокруг которых плясало пламя.

Так вот какой он, этот Эйден? Всего-то высокомерный дурак. Это ему следует умереть! Не было еще таких вызовов, которые Хан бы не принял в конечном итоге не одержал победу. Если понадобится, он камня на камне здесь не оставит. Пусть даже ради этого придется натравить на Покровителей демонов, всех злобных духов и монстров на свете или оживить драконов. Он ни перед чем не остановится!

Отвернувшись и отопнув с дороги обломок колонны, Хан зашагал через зал с гордо поднятой головой.

– Прекратите сражение! – приказал Ноэ, обводя строгим взглядом погром, устроенный по большей части Виктором и Кираном. – Пусть уходят.

– Старейшина! – не веря своим ушам, взревел Виктор. – Вы правда собрались их отпустить?! Но мы должны избавиться от угрозы!

Полностью разделяющие его мнение Каррин и Эйден протестующе уставились на Ноэ.

– Я так сказал, – устало выдохнул тот, поднимаясь с каменного трона и спускаясь по ступеням. – Лучше приберитесь здесь.

Недовольные Покровители образовали коридор, по которому прошел Хан. Киран продолжал прикрывать его со спины, зорко следя за любыми движениями и держа ауру наготове.

Стиснув зубы, Виктор раскрошил ударом энергии еще одну колонну и крикнул ему вслед:

– При следующей нашей встрече я заставлю тебя ответить!

Красные и голубые глаза встретились в молчаливой схватке. Скривив губы, Киран отвернулся вышел в коридор.

– Витя, а эту колонну будешь восстанавливать ты, – с улыбкой оповестила Сибилла.

Оценив масштабы разрушения, Виктор тихо застонал, проклиная свою несдержанность. Отдав приказы стражникам, он принялся накладывать восстанавливающие печати и бубнить под нос ругательства.

Эйден трясся от гнева и кричал:

– Это ошибка! Как вы могли отпустить их?! Суд вынес решение, вы сами с ним согласились!

– Остынь, дорогой. – Сибилла постаралась мягко успокоить его. – Была веская причина.

– Какая может быть причина, чтобы отпустить преступника в конце казни?

– Такая что казнь не нужна. – Она взглянула на Каррин, губы которой были плотно сжаты, а ресницы опущены. – Это решение было принято ради всех нас.

Брови Покровительницы Аркона дрогнули:

– Но я не понимаю...

– Я объясню, когда придет время. Вы ведь доверяете мне? Хорошо. А пока я запрещаю вам двоим преследовать Найта и его Посланника. Все должно идти своим чередом.

Больше не заботясь о надлежащем виде, Сибилла убрала крылья и направилась в свои покои, по пути залатав магией здоровенную трещину в полу. Ноэ молча пошел за ней.

– Так какова причина? – спросил он, когда они оказались наедине у озера с тысячелетними ивами и опустились в плетеные кресла. – Мне-то ты объяснишь?

– Одного моего слова хватило, чтобы ты разом все остановил. Неужели ты все еще доверяешь моим видениям?

– А ты – нет?

– Не уверена. Все слишком расплывчато и поверхностно. Я больше не вижу картинку целиком.

– Пусть ты видишь меньше, это еще не значит, что предсказание – ложь.

– Просто если это правда, то все, что мы с тобой делали с момента войны, оказалось неправильным или бесполезным. Это немного грустно. И мальчика мы мучили тоже зря.

– Что именно ты видела? – спросил Ноэ после небольшой паузы.

– Гибель и разрушения, каких прежде не видел божественный мир.

– И все это связано с Найтом?

– У нас не было другого выбора, но мы оба не хотели его убивать. Такой любопытный мальчик со столь ужасной силой... Он важнее, чем мы предполагали, друг мой.

Сибилла загадочно улыбнулась.

– Не люблю твои недомолвки. – Ноэ утомленно прикрыл глаза, откидываясь на спинку. – Играй в великую и таинственную прорицательницу с детьми.

– Должна же я хоть как-то развлекаться и с тобой! – Женщина звонко рассмеялась. – Я прожила очень долгую жизнь, но не хочу умирать, ведь мне нравится наблюдать, как меняется мир. Мои чувства уже давно притупились, а ты вообще стал безэмоциональным старым пнем. Но увидев, как умирает этот мальчик, я ощутила печаль.

– Только и всего?

– Изменения, новые события, что никогда не повторялись, то, что за тысячи лет еще ни разу не являлось моим глазам. Вот, что я люблю. У меня никогда не было Посланика, и я никогда не смогу понять, каково чувствовать эту связь. Я думала, Найт будет похож на Мартина, но это не так. Элияр его Мартин. И если бы мы убили Найта, он бы стал новым Талионом Крейном.

На лице Сибиллы отразился неподдельный интерес, словно она обнаружила новую увлекательную загадку.

– А разве тогда это не повторение событий?

– Что-то не так со временем... – задумчиво протянула провидица, перескакивая с одной темы на другую, как с ней нередко случалось. – Будто песочные часы уже кто-то переворачивал.

У Сибиллы было весьма интересное представление о мире и времени. Она видела историю не как непрерывную линию или цикл с повторяющимися событиями, среди которых периоды войн, бедствий, создание государств и их распад, эпохи процветания и разрушения старых порядков сменялись поочередно. Взлеты и падения человечества были у нее как на ладони, но Сибилла вечно твердила про часы и песок.

– Мы все – лишь песчинки, – говорила она, улыбаясь своему отражению в воде или рассматривая осыпающиеся листья с деревьев, прохаживаясь по дворцу или попивая с Ноэ чай в любое время суток. – Когда приходит наше время, мы проскальзываем из верхней половины часов в нижнюю. И пока летим, проживаем жизнь, творим свою судьбу и влияем на судьбы других летящих с нами песчинок. Мы сталкиваемся, перемешиваемся, обмениваемся опытом. Представь огромную кучу песка внизу и еще более громадную сверху. Такие вселенские часы разве кто перевернет?

– Зачем кому-то их переворачивать? – лениво делая очередной глоток из фарфоровой чашки с цветочками, фыркал в ответ Ноэ. – Что было, того не изменить.

– Ох, друг мой, ты реалист, – вздыхала Сибилла. – А знаешь, сколько на свете мечтателей? О, они охотно повернули бы время вспять! Но, как я и сказала, это невозможно. Если только четверо богов решили бы позабавиться...

– Делать им больше нечего.

– Тебе ли не знать! У всех есть свои мотивы. Вдруг им что-то не понравится и захочется это исправить?

– Что-то они не попытались вмешаться в войну с демонами.

– Ноэ!

– Сибилла.

– Ты безнадежный старикан!

– Не забывай, что мы с тобой одного возраста.

– Напоминать женщине о ее возрасте просто отвратительно!

– А кто постоянно говорит: «Я прожила уже десять тысяч лет...»?

Обычно эти споры заканчивались звонким смехом Сибиллы и закатыванием глаз Ноэ. Но иногда они углублялись в обсуждение темы и приходили к примерно такому заключению.

– Чтобы повернуть время вспять, – со знанием дела, будто сами боги рассказали ей о верном способе, или она уже предпринимала попытки сделать это, вещала Сибилла, – нужно использовать невероятное количество божественной силы. Тогда часы перевернутся, и песчинки посыплются обратно.

– И засохшие цветы заново распустятся, закроются и вернутся в почву зернышком. Все именно так.

– Противный! Слушай внимательно и не перебивай!

– Я слушаю тебя уже так давно, что мне можно было бы вручить какую-нибудь награду за это.

– Сделаю вид, что не слышала, – вздернув подбородок, отмахивалась Сибилла и спустя несколько минут спрашивала: – Знаешь, о чем я подумала?

Обычно Ноэ молчал, ожидая, пока она сама расскажет свою грандиозную теорию, но иногда шел у нее на поводу и задавал этот бессмысленный вопрос:

– О чем?

– Что переверни кто часы, я, возможно, могла бы видеть оба варианта событий. Обычно на основе моих видений мы меняем будущее, принимая иные решения. Но мы-то с тобой не обычные песчинки. Даже если нас пересыплют обратно, мы наверняка заметим, что что-то не так. Вот бы однажды почувствовать это и убедиться, что моя теория верна...

И теперь, наблюдая за плавающими по водной глади листьями, Ноэ резко обернулся и уставился на улыбающуюся Сибиллу.

– Хочешь сказать, – медленно произнес он, наблюдая за ее реакцией, – что кто-то из богов решил вмешаться в ход времени?

Серебро в глазах предсказательницы сверкнуло, и в них появились зрачки, что говорило о новом видении.

– Ноэ, моя теория подтвердилась! Я и впрямь вижу клочки измененного прошлого, правда, совсем маленькие.

– И что там? – на сей раз его интерес не был поддельным.

– Элияр Арне. – Подняв руку, она создала серебристую иллюзию, полетевшую на ветру и растаявшую у самой поверхности воды. – И огонь.

Продолжение следует...