Уильям Александр Герхарди Полиглоты

11

Там я обнаружил Скотли, Филипа Брауна, дядю Эммануила и полковника Исибаяси, а также предостаточно представителей дипломатического корпуса, в коротких белых вечерних костюмах, расхаживавших без туфель по устланному матами полу, потому что мы оставили наши туфли в передней, и я заметил, что у Скотли в носке дырка на большом пальце. Не то чтобы это сильно его беспокоило, ибо он выпил много коктейлей и поддевал Филипа Брауна, громко гогоча и тяжело качая головой, словно задаваясь вопросом, куда катится мир.

Перси Скотли был по рождению кокни, и годы, проведенные им в юности в Канаде, не добавили лоска его грубоватым манерам. И он, и Браун были представителями простого класса (Браун до войны был сыщиком). Они не были личностями: они были типичными представителями своего класса. Они гордились тем, что идут по жизни с широко открытыми глазами, но видели только «взяточничество» или «обман» в любом виде человеческой деятельности; они говорили, что «не вчера родились», спрашивали, «неужто я кажусь вам таким простаком?» и всегда подозревали всех в том, что их «выставляют на смех». На свете есть странные способы «выставлять на смех» таких людей! Скотли чувствовал себя очень свободно и весело, задирал гейш, пил очень много тепловатого сакэ с офицерами, которые по очереди пробирались к нам выпить за наше здоровье, и поедал кусочки акульего и китового мяса, что выглядело довольно весело. Но необычная кухня внесла беспорядок в его измученное пищеварение, и когда крепкий, жизнерадостный старый англичанин явился к нему в гостиницу на следующее утро и спросил, как делают обычно мужчины на вечеринках:

— Ну-с, майор, что скажете о Японии? — тот ответил с некоторым чувством:

— Во всей Японии есть только одно приличное место — британское посольство. — И громко загоготал.

На коленях у дяди Эммануила сидела гейша, и он выглядел очень довольным.

— Не смотри! — предупредил он, когда я обернулся.

И весь вечер он приставал к японским офицерам, чтобы они взяли его с собой в хороший Ёсивара. Но те только смеялись, подзуживали и подзадоривали его обещаниями. Так или иначе, но уехал я без него.

Когда на следующее утро я явился, чтобы отвезти Сильвию на вокзал, дядя еще не возвращался.