Виновата ли она?

ГЛАВА IX. СОПЕРНИКИ.

Когда все общество расположилось въ старой баркѣ, мистрисъ Гринау съумѣла выступить полной хозяйкой пира и отодвинуть мистера Чизсакера на второй планъ. У нихъ было завязалось, незамѣтно для постороннихъ, легкое состязаніе о первенствѣ, но гдѣ же было мистеру Чизсакеру совладѣть съ такимъ противникомъ, какъ мистрисъ Гринау? Онъ вскорѣ нашелся вынужденнымъ уступить; правда, онъ продолжалъ суетиться и выдаваться между остальными гостями, но дѣйствовалъ онъ не болѣе, какъ въ качествѣ главнаго оффиціанта, исполняя чужія приказанія. Капитанъ Бельфильдъ съ своей стороны тоже не сидѣлъ, сложа руки; но мистеръ Чизсакеръ приходилъ въ неописанное бѣшенство, глядя, какъ онъ распоряжается и всѣ слушаются его распоряженій. Чего стоитъ эта дерзость со стороны человѣка, который не далѣе, какъ третьяго дни, занялъ у него двадцать фунтовъ и съ своей стороны не поставилъ въ складчину даже бутылки шампанскаго!

-- Мы обѣдаемъ въ четыре часа, объявила мистрисъ Гринау во всеуслышанье; теперь же половина четвертаго.

-- А танцы начнутся въ шесть, не стерпѣла и подсказала одна молоденькая дѣвушка.

-- Марло, совѣтую тебѣ молчать, замѣтила дѣвушкѣ ея маменька.

-- Да, мы обѣдаемъ въ четыре часа, сказалъ мистеръ Чизсакеръ. Что же касается до музыкантовъ, то я велѣлъ имъ быть здѣсь никакъ не позже половины шестаго.

-- А теперь, я думаю, можно приступить къ распаковкѣ корзинъ, замѣтилъ капитанъ Бельфильдъ. Безъ этой возни полцѣны со всего удовольствія долой.

-- О да, больше, чѣмъ, полцѣны! воскликнула Фанни Ферстерсъ.

-- Бельфильдъ, ужь вы, пожалуйста, не трогайте корзины, проговорилъ Чизсакеръ. Съ виномъ надо обращаться умѣючи; предоставьте это моему слугѣ.

-- Диковинное дѣло, если бы я не умѣлъ обращаться съ виномъ получше половаго, котораго вы взяли изъ гостинницы, отвѣчалъ Бельфильдъ.

Намекъ на половаго такъ пугнулъ мистера Чизсакера, что онъ отошелъ въ сторону и оставилъ Бельфильда въ обществѣ вдовы.

Когда дошло дѣло до размѣщенія гостей за столомъ, мистеръ Чизсакеръ поднялся на новую, отчаянную хитрость. Знаете ли что, господа, заговорилъ онѣ громко: мы съ Бельфильдомъ займемъ оба конца стола, а мистрисъ Гринау сядетъ отъ меня по правую руку, предложеніе это было сдѣлано очень искуссно и, казалось бы, должно было польстить капитану. Но не тотъ человѣкъ былъ капитанъ Бельфильдъ, чтобы покорно принять пораженіе въ подобномъ дѣлѣ.-- Ну нѣтъ, это не совсѣмъ будетъ ловко, отвѣчалъ онъ. Мистрисъ Гринау угощаетъ насъ обѣдомъ, а мистеръ Чизсакеръ виномъ. Такъ пускай же они сядутъ по обоимъ концамъ стола. Если мистрисъ Гринау позволитъ, я провожу ее на почетное мѣсто, а самъ сяду по правую ея руку въ качествѣ министра. Мистрисъ Гринау позволила, и дѣло было слажено.

Мистеръ Чизсакеръ, проклиная свою жизнь, усѣлся на своемъ концѣ стола. Не въ радость ему было и сосѣдство Кэтъ Вавазоръ, помѣстившейся по лѣвую его руку.-- Право, можно подумать, что онъ все это отъ себя поставилъ, обратился онъ къ маменькѣ Мери, случившейся его сосѣдкою справа.

Но дама эта никакъ не могла взать въ толкъ, о чемъ онъ говоритъ, т. е. что поставилъ? спросила она.

-- Ну, музыку, вино и все остальное. Бываютъ же какіе нахалы! Всюду умѣютъ втерѣться, и сами никогда и на шиллингъ не раззорятся. И какъ это имъ удается, хоть убейте меня, не понимаю! Я только то знаю, что самъ всегда плачу, сколько тамъ приходится на мой пай, а, подчасъ и съ залишкомъ.

-- Да, это правда, цроговорила маменька Мери. У нея были, кромѣ Мери, еще другія дочери, и взглядъ ея въ эту самую минуту отыскивалъ ихъ по всему протяженію стола, чтобы удостовѣриться, что онѣ, размѣстились надлежащимъ образомъ. Младшая ея дочь Омелія, считавшаяся красавицей въ семьѣ, сидѣла возлѣ этой отпѣтой ничтожности, Джо Форстерса, и обстоятельство это приводило маменьку въ отчаянье.--Офелія, душа моя, ты сидишь на самомъ сквозномъ вѣтру. Напротивъ меня есть свободное мѣсто, гдѣ тебѣ будетъ гораздо лучше.

-- Но мнѣ и здѣсь не дуетъ, маменька, отвѣчала Офелія, не трогаясъ съ мѣста.-- Должно полагать, что Офеліи хотѣлось остаться въ обществѣ этого долговязого, пустого, безцвѣтнаго юноши.

Всего оживленнѣе было веселье на томъ концѣ стола гдѣ помѣщалась мистрисъ Гринау. Посидѣвъ съ полминуты на своемъ мѣстѣ, вдовица вскочила и помѣнялась мѣстами съ капитаномъ Бельфильдомъ. Оказалось, что капитану ловчѣе съ ея мѣста рѣзать пирогь изъ дичи. Мистеръ Чизсакеръ, увидѣвъ это, съ шумомъ выронилъ ножикъ и вилку изъ рукъ.

-- Что такое случилось? спросила маменька Мери.

-- Случилось! пробормоталъ онъ, и, покачавъ головою, въ сокрушеніи сердечномъ снова взялся за ножикъ и вилку. Кэтъ наблюдала за всѣмъ этимъ, и внутренно помирала со смѣху.

-- Одинадцать, тринадцать, восемнадцать, двадцать одинъ, считалъ про себя съ горя мистеръ Чизсакеръ число фунтовъ которые ему придется заплатить за удовольствіе быть отодвинутымъ на послѣдній планъ.

-- Леди и джентльмены, заговорилъ капитанъ Бельфильдъ по окончаніи обѣда, я прошу у васъ позволенія предложить тостъ.-- Настоящій хозяинъ праздника не успѣлъ еще, между тѣмъ, проглотить послѣдній кусокъ сыру.

-- Съ вашего позволенія, капитанъ Бельфильдъ, замѣтилъ злополучный хозяинъ, давясь своимъ сыромъ, я самъ намѣренъ предложить тостъ.

-- Другъ любезный! Вамъ и книги въ руки, отвѣчалъ капитанъ. Я и не подумалъ бы отбивать эту честь у человѣка, который съумѣетъ гораздо лучше меня показать себя достойныхъ ея. Но, такъ какъ мы собираемся пить за ваше здоровье, то я право не знаю, какъ вы предложите свой собтвенный тостъ.

Чизсакеръ промычалъ что-то про себя и опустился на свое мѣсто. Онъ ничего не имѣлъ противъ оказываемой ему чести и находилъ, какъ нельзя болѣе умѣстнымъ, тостъ за его здоровье; оставалось ему подумать о томъ, какую благодарственную рѣчь онъ будетъ держать въ отвѣтъ. Но вообразите себѣ его ужасъ, когда Бельфильдъ, вставъ съ своего мѣста, заговорилъ о мистрисъ Гринау! Цѣлыхъ пять минутъ длился краснорѣчивѣйшій панегирикъ вдовѣ, а о мистерѣ Чизсакерѣ не было и помину. "Ярмутъ, краснобайствовалъ Бельфильдъ, съ самаго своего основанія еще не былъ такъ осчастливленъ, какъ прибытіемъ благородной дамы, которая теперь присутствуетъ между нами. Пріѣхала она, забывая свои собственныя великія печали и воодушевляемая однимъ желаніемъ доставить возможно большее счастье другимъ". Мистрисъ Гринау успѣла между тѣмъ вынуть носовой платокъ и граціознымъ движеніемъ откинула назадъ широкія ленты своего чепца. Сцена вышла очень трогательная, и Чизсакеръ начиналъ приходить въ изступленіе. У него перебили ту самую рѣчь, которую онъ задумалъ сказать.

-- Терпѣть я не могу этихъ пошлостей, обратился онъ къ Кэтъ.

-- Послѣобѣденныя рѣчи всегда бываютъ пустоваты, отвѣчала Кэтъ.

Наконецъ Бельфильдъ закончилъ свой панегирикъ мистрисъ Гринау и объявилъ гостяхъ, что желаетъ присовокупить къ тосту имя своего друга Чизсакера, это будетъ тѣмъ болѣе прилично, что мистрисъ Гринау конечно не можетъ лично держать благодарственную рѣчь. Онъ заявилъ собранію, что такого славнаго малаго, какъ его пріятель, котораго онъ знаетъ съ незапамятныхъ временъ не найдти въ цѣломъ свѣтѣ, и выразилъ надежду, что всѣ присутствующіе отъ души согласятся выпить та общее здоровье мистрисъ Гринау и мистера Чизсакера. За этой рѣчью воспослѣдовалъ звонъ стакановъ и шумъ обычныхъ пожеланій. Но вотъ и мистеръ Чизсакеръ медленно приподнялся на ноги и заговорилъ:-- Отъ души благодарю все почтенное собраніе и друга моего, Бельфильда. Правда, онъ немножко, того... ну да объ этомъ не стоитъ говорить. Мнѣ было весьма пріятно доставить обществу это маленькое развлеченіе; я и тамъ намѣревался предложить вамъ выпить за здоровье мистрисъ Гринау, но... гм... Бельфильдъ сдѣлалъ это безъ сомнѣнія гораздо лучше меня. Конечно, если взять въ соображеніе приличія, онъ могъ бы и повременить...

-- Задумавъ такой тостъ, я не могъ ждать ни минуты.

-- Я не перебивалъ вамъ рѣчь, капитанъ Бельфильдъ; такъ ужъ сдѣлайте одолженье, не перебивайте и вы меня. Всѣ мы пили за здоровье мистрисъ Гринау, и я беру на себя поблагодарить васъ и за нее, и за себя. Съ своей стороны, я ничего не жалѣлъ на устройство этого маленькаго праздника и надѣюсь, что угодилъ вамъ. Если не ошибаюсь, кто-то упомянулъ слово щедрость. Я прошу позволенія заявить, что мнѣ никогда и въ голову не приходило смотрѣть на дѣло въ этомъ свѣтѣ. Кто нибудь да долженъ же платить въ подобномъ случаѣ и я никогда не прочь отъ платежа, когда до него доходитъ мой чередъ. Я убѣжденъ, что другъ мой Бельфильдъ въ свою очередь не замедлить дать намъ пикникъ. Пускай его только назначитъ день, я заранѣе напрашиваюсь къ нему въ гости.-- И мистеръ Чизсакеръ сѣдъ на свое мѣсто въ нелѣпой увѣренности, что нанесъ врагу смертельный ударъ.

-- Милости просимъ, за мною дѣло не станетъ, отвѣчалъ Бельфильдъ, и какъ ни въ чемъ ни бывало продолжалъ съ мистрисъ Гринау начатый разговоръ.

Но время шло и некогда было затягивать послѣобѣденныя рѣчи въ долгій ящикъ. Вскорѣ раздались звуки инструментовъ, которые настроивались музыкантами, и дамы удалились на противоположный конецъ барки, чтобы приготовиться къ танцами. Тутъ-то, выказываясь во всемъ своемъ блескѣ заботливость мистрисъ Гринау, отправившей Жанету впередъ съ цѣннымъ запасомъ щетокъ, гребней, носовыхъ платковъ и пр. Между дамами пронесся слухъ,-- будто мистрисъ Гринау перемѣнила чепецъ, и это сочли съ ея стороны предательскимъ поступкомъ, такъ какъ было напередъ условлено, что никто не будетъ переодѣваться; но мистрисъ Гринау такъ обязательно уступала молодымъ дѣвушкамъ услуги Жанеты, такъ щедро надѣляла изъ своего запаса разными туалетными принадлежностями, что большая часть, присутствовавшихъ простила ей новый чепецъ.

Когда женщины задумали танцовать, никакая неблагопріятная обстановка ихъ не удержитъ: онѣ, какъ ни въ чемъ ни бывало, будутъ отплясывать раннею весною по свѣжему вспаханному полю. Прибрежный песокъ не слишкомъ-то гладко лежалъ подъ ногами нашихъ друзей, но это не мѣшало имъ танцовать на пескѣ.

-- Нѣтъ, другъ мой, нѣтъ, ни за что, отвѣчала мистрисъ Гринау мистеру Чизсакеру, уговаривавшему ее принять участіе въ танцахъ. Кэтъ, я увѣрена, съ большимъ удовольствіемъ приметъ ваше приглашеніе, но меня уже вы, сдѣлайте милость, увольте.

Но мистеръ Чизсакеръ не имѣлъ въ эту минуту ни малѣйшаго желанія танцовать съ миссъ. Онъ находился подъ смутнымъ впечатлѣніемъ, будто Кэтъ обошлась съ нимъ не совсѣмъ любезно, и такъ какъ приданаго за Кэтъ было ноль, то онъ не испытывалъ ни малѣйшаго желанія волочиться за нею, подвергаясь такимъ непріятностямъ.

-- Я еще не рѣшилъ, буду ли танцевать, отвѣчалъ онъ, усаживаясь въ уголкѣ палатки возлѣ мистрисъ Гринау. Въ эту самую минуту промелькнулъ капитанъ Бельфильдъ подъ руку съ Кэтъ Вавазоръ, отправлявшійся на мѣсто, назначенное для танцевъ. Мистеръ Чизсакеръ почувствовалъ, что наконецъ-то приспѣла ему пора воспріятъ награду, для которой онъ подвизался. Онъ быль съ:глазу на глазь, съ прекрасною вдовою, вино придавало ему бодрости; разъ упустивъ такой прекрасный случай, когда дождался бы онъ другаго? Мистеръ Чизсакеръ, будучи самъ человѣкомъ далеко не бѣднымъ, презиралъ бѣдность въ другихъ; что мистрисъ была богата, это былъ фактъ, неподлежавшій ни малѣйшему сомнѣнію, но, глядя на ея зрѣлую красу, порою казалось, что она плѣнила бы его и безъ сорока тысячъ фунтовъ.

-- Ахъ, мистеръ Чизсакеръ! вамъ, право, не слѣдовало, бы такъ уединяться, проговорила мистрисъ Гринау. Безъ васъ для всего общества половина удовольствія потеряна. Кэтъ подумаетъ, что вы совсѣмъ ее забыли.

-- Я съ однимъ только условіемъ стану танцовать, мистрисъ Гринау: чтобы вы согласились быть моей, дамой.

-- Нѣтъ, нѣтъ, другъ мой, ни до что въ мірѣ. Я, право, боюсь, ято вы забываете, какъ свѣжа еще рана моего сердца. Ваша просьба становится для меня самымъ тяжелымъ упрекомъ за то, что я согласилась принять участіе къ вашемъ праздникѣ.

-- Клянусь вамъ,-- этого у меня и въ мысляхъ не было, мистрисъ Гринау.

-- Я вамъ вѣрю. Подобный упрекъ былъ бы недостоинъ мужчины.

-- А про меня никто въ цѣломъ графствѣ не посмѣетъ, сказать, чтобъ я когда либо запятналъ себя поступкомъ, недостойнымъ мужчины.

-- Я въ этомъ не сомнѣваюсь.

-- Конечно, и у меня есть свои недостатки.

-- Какіе же именно, мистеръ Чизсакеръ?

-- Ну, хоть бы то, напримѣръ, что я расточителенъ. Впрочемъ, я, знаете ли, тамъ только сорю деньгами, гдѣ я могу доставить удовольствіе моимъ добрымъ знакомымъ. У себя же на фермѣ, ручаюсь вамъ, я умѣю беречь копѣйку.

-- Расточительность большой порокъ.

-- О, да вы не подумайте, чтобы я и въ самомъ дѣлѣ былъ кутила; ни, ни. Но, когда человѣкъ, знаете ли, влюбленъ и задумалъ жениться, очень естественно, что ему хочется поразгуляться.

-- А вы задумали жениться, мистеръ Чизсакеръ?

-- Скажи я вамъ это, вы бы, конечно, только посмѣялись надо мною.

-- Нисколько: не въ моихъ правилахъ смѣяться, когда люди, достойные моего уваженія, говорятъ со мною о такихъ важныхъ дѣлахъ.

-- Въ самомъ дѣлѣ! Это мнѣ пріятно слышать. А то знаете ли, куда какъ невесело, когда говоришь о важномъ дѣлѣ, а тебя поднимаютъ на смѣхъ.

-- И къ тому же мнѣ ли смѣяться надъ бракомъ, когда я сама была такъ счастлива въ замужествѣ.-- И мистрисъ Гринау поднесла платокъ къ глазамъ.

-- Вы были такъ счастливы, что рано или поздно захотите еще разъ вкусить того же счастья.

-- Нѣтъ, мистеръ Чизсакеръ, никогда. Такъ-то вы откладываете всякія шутки въ сторону, говоря о важныхъ дѣлю? Пора любви для меня миновалась. Моя любовь лежитъ подъ землею, въ могилѣ моего дорогаго усопшаго праведника.

-- Но, мистрисъ Гринау -- тутъ Чизсакеръ, готовясь вступить съ ней въ диспутъ, придвинулся къ ней поближе -- но мистрисъ Гринау, вѣдь вы знаете, что слезами горю не поможешь.

-- Порою мнѣ кажется, что одна смерть поможетъ моему горю.

-- Ну нѣтъ, чортъ возьми! А я-то на что?

-- Благодарю васъ за ваше участіе, мистеръ Чяизсакеръ; такому горю, какъ мое, никто не въ силахъ пособить.

-- Въ самомъ дѣлѣ? А вотъ вы выслушайте-ка меня, мистрисъ Гринау; я буду говорить, отложивъ всякія шутки въ сторону, ручаюсь вамъ. Поразспросите обо мнѣ сосѣдей, всѣ скажутъ вамъ, что въ цѣломъ Норфолькѣ не найдется человѣка, который бы велъ свои дѣла исправнѣе меня. Я не плачу ни пенни ренты и живу самъ себѣ господиномъ на своихъ семи стахъ акрахъ лучшей земли въ цѣломъ графствѣ. Нѣтъ ни одной десятины, на которой и не вскормилъ бы полутора бычка. Помножьте-ка полтора на семьсотъ, выйдетъ круглая сумма. Замѣтьте: между нашимъ братомъ бѣлопашцемъ есть такіе, которымъ хуже живется, чѣмъ если бы они платили ренту. Чтобы воздѣлывать свою землю, они надѣлали столько долгу, что отъ процентовъ имъ жутче приходится, чѣмъ отъ какой угодно ренты. Я же никому шести пенсовъ не долженъ. Я могу смѣло войдти въ любой банкъ въ Норвичѣ, не опасаясь наткнуться на заимодавца. Ни одного векселя, подписаннаго мною, не гуляетъ по свѣту, мистрисъ Гринау. Вотъ каковъ Самуилъ Чизсакеръ изъ Ойлимсди! Живу я себѣ въ своемъ помѣстьѣ и знаю, что оно мое! И въ увлеченіи онъ такъ ударилъ кулакомъ по столу, что вся утлая постройка задрожала.-- Да-съ, оно мое, мистрисъ Гринау, и половина его будетъ вашею, если вы только удостоите принять ее.-- И съ этими словами онъ протянулъ ей руку, не съ ласкою любовника, но какъ бы приглашая ее ударить по рукамъ и этимъ скрѣпить сдѣлку.

-- Если бы вы знали, что за человѣкъ былъ Гринау, мистеръ Чизсакеръ...

-- Я вполнѣ увѣренъ, что онъ былъ достойнѣйшій человѣкъ.

-- Если бы вы знали его, вы не обратились бы ко мнѣ съ подобнаго рода предложеніемъ.

-- А почему же бы и нѣтъ? Я того мнѣнія, что, какъ я уже вамъ сказалъ, слезами горю не поможешь. И я не вижу никакой пользы убиваться, изъ за чего бы то ни было. Если у меня на какомъ полѣ хорошо всходятъ ранніе посѣвы, то же поле засѣваю поздней рѣпой, и никогда не горюю о пролитомъ молокѣ. Гринау былъ для васъ ранній посѣвъ, а я буду поздней рѣпой. И такъ, не томите, скажите мнѣ, что вы согласны. Подумайте, во всемъ домѣ вы не найдете у меня ни одной комнаты, въ которой мебель не была бы краснаго дерева.

-- Что мнѣ въ мебели? проговорила мистрисъ Гринау, приводя въ дѣйствіе носовой платокъ. Но въ эту самую минуту подъ навѣсъ вошла маменька Мери. Угораздило же ее придти въ такую минуту! Дѣло мистера Чизсакера только было пошло въ ходъ. Въ присутствіи третьяго лица онъ почувствовалъ себя чѣмъ-то въ родѣ уличеннаго преступника и поспѣшилъ пересѣсть подальше отъ вдовы.

Но мистрисъ Гринау не знала за собой никакой вины, потому и не смутилась въ присутствіи третьяго лица.

-- Мы съ мистеромъ Чизсакеромъ разсуждали объ агрономіи, заговорила онаю

-- А! объ агрономіи, протянула маменька.

-- Мистеръ Чизсакеръ того, мнѣнія, что, поздняя рѣпа лучше раннихъ посѣвовъ.

-- Да, это мое мнѣніе, подтвердилъ мистеръ Чизсакеръ.

-- Я съ своей стороны предпочитаю ранніе посѣвы, продолжала мистрисъ Гринау. Мнѣ даже кажется что эти позднія жатвы идутъ на перекоръ законамъ природы. Вы что скажете на это мистрисъ Іокеръ?

-- Я думаю, что мистеръ Чизсакеръ лучшій судья этомъ дѣлѣ, отвѣчала мистрисъ Іокеръ.

-- Да, въ цѣломъ Норфолькѣ не найдется человѣка, который съумѣлъ бы въ такой точности сказать, что можно выручить съ клочка земли...

-- Можетъ быть въ Норфолькѣ оно и хорошо, сказала мистрисъ Гринау, вставая съ своего мѣста, но сколько мнѣ извѣстно, въ другихъ графствахъ не слишкомъ-то одобряютъ плодоперемѣнную систему.

-- А пришла за тѣмъ, чтобы сказать вамъ, что намъ пора бы и домой собираться, замѣтила мистрисъ Іонеръ.--Офелія у меня такая слабенькая.

Въ эту самую минуту можно было, видѣть слабенькую Офелію, уносившуюся подъ звуки галопа въ объятіяхъ Джо Ферстера. Понятно было безпокойство мистрисъ Іокеръ.

На безъ труда собрали заплясавшуюся молодежь для обратнаго путешествія. Не малыхъ тоже стоило хлопотъ заставить гребцовъ разстаться съ ихъ кружками и табакомъ.

-- Только бы они не были мертво пьяны, проговорила мистрисъ Іокеръ, съ испугомъ на лицѣ.

-- Судьи, не бываютъ трезвѣй, отвѣчалъ капитанъ Бельфильдъ, успѣвшій понавѣдаться къ корзинамъ мистера Чизсакера, пока, джентльменъ этотъ проводилъ время несравненно болѣе пріятнымъ образомъ.

-- А то я знаю, подъ хмѣлькомъ, они способны всякихъ бѣдъ надѣлать, продолжала мистрисъ Іокеръ.-- Право, мистрисъ Гринау, имъ ничего не стоитъ завезти насъ въ открытое море.

-- Ахъ, какъ бы это было хорошо, воскликнула Офелія.

-- Офелія, прошу садиться въ одну лодку со мною, строго проговорила маменька.

Мистрисъ Іокеръ намѣревалась преградить доступъ въ эту лодку Джо Ферстерсу. Но Джо съ дочкой перехитрили ее. Когда отчалили отъ берега, мистрисъ Іокеръ очутилась подъ покровительствомъ мистера Чизсакера въ одной лодкѣ, а грѣховодница Офелія съ своимъ негоднымъ обожателемъ въ другой, въ которой весело предсѣдательствовалъ капитанъ Бельфильдъ.

-- Ужь достанется же мнѣ отъ маменьки, проговорила Офелія.-- А все вы виноваты, мистеръ Джо.-- Я, право, не сюда хотѣла попасть. И за тѣмъ. оба разсѣлись по своимъ мѣстамъ не слишкомъ-то, по видимому, горюя объ этомъ промахѣ.

Тщетно старался мистеръ Чизсакеръ устроить такъ, чтобы мистрисъ Гринау хоть на возвратномъ пути была его спутницей. Этому воспротивился не только капитанъ, но и сама мистрисъ Гринау.

-- Нѣтъ, ужъ мы лучше вернемся въ томъ порядкѣ, какомъ пріѣхали, сказала она и протянула руку капитану Бельфильду.

-- О, да, разумѣется, сказалъ капитанъ.-- Чѣмъ не хорошъ этотъ порядокъ? Ну, Чизсакеръ, дружище, береги мистрисъ Іокеръ. Мистрисъ Гринау заняла самое удобное мѣсто на кормѣ; Бельфильдъ помѣстился возлѣ нея и взялъ руль.

-- Капитанъ Бельфильдъ, если вы хотите править рулемъ, то прошу быть осторожнѣе.

-- Вы напоминаете мнѣ объ осторожности, когда вы съ нами! отвѣчалъ капитанъ.-- Развѣ вы не знаете, что я скорѣе согласился бы погибнуть въ волнахъ, чѣмъ допустить, чтобъ одна капля воды замочила подолъ вашего платья?

-- Но вы забываете, что мы можемъ вмѣстѣ погибнуть въ волнахъ.

-- Вмѣстѣ! Какъ сладостно звучитъ это слово: погибнуть вмѣстѣ! Если бы жизнь не обѣщала еще болѣе завидной доли, я пожелалъ бы такой смерти.

-- За то я ничего подобнаго не желаю, капитанъ Бельфильдъ, а потому, пожалуйста, будьте осторожны.

На этотъ разъ дѣло обошлось благополучно, и никто не погибъ въ волнахъ. Лодка мистера Чизсакера первая приплыла въ Ярмутъ и высадила на берегъ своихъ пассажировъ здравыми и невредимыми. Вскорѣ за нею подоспѣла и лодка капитана Бельфильда.

-- Ну вотъ, какъ видите, сказалъ онъ, помогая мистрисъ Гринау изъ нея выйдти,-- я пока не ввелъ васъ ни въ какую бѣду.

-- И не введете, надѣюсь, и на будущее время.

-- Да сохранитъ меня богъ отъ этого, мистрисъ Гринау. Что бы насъ съ вами ни ожидало въ будущемъ, я надѣюсь, что ваша судьба будетъ изъята отъ всякихъ превратностей. О, если бы я смѣлъ надѣяться, что настанетъ день, когда на мою долю выпадетъ блаженное право охранять васъ отъ всякой опасности!

-- Я и сама съумѣю охранять себя, какъ нельзя лучше. Покойной вамъ ночи, капитанъ Бельфильдъ. Мы не хотимъ, чтобы вы и мистеръ Чизсакеръ изъ-за насъ давали крюку; не такъ ли, Кэтъ? А превесело мы нынче провели день.

-- Ну, Кэтъ, что ты скажешь о нынѣшней прогулкѣ? спросила тетушка, какъ скоро онѣ остались наединѣ.

-- Я вообще, тетушка, довольно равнодушно отношусь въ подобнаго рода увеселеніямъ; должно полагать, что у меня ужъ темпераментъ такой. Все шло, какъ нельзя лучше, и я завидывала Офеліи Іокеръ, которая такъ отъ души веселилась.

-- Я люблю, чтобы молодежь отъ души веселилась, замѣтила мистрисъ Гринау:-- это въ порядкѣ вещей. Отчего же молодымъ людямъ и не заводить между собою любовныхъ шашней?

-- Ужь если на то пошло, отчего бы и старымъ людямъ не дѣлать того же?

-- Конечно, вѣдь они этимъ никому не мѣшаютъ. Знаешь ли, Кэтъ, теперешніе люди стали до того ужь степенны, что до неволѣ отъ скуки въ такія развлеченія кидаются, которыя во сто разъ хуже прежнихъ. Если бы у меня были сыновья и дочери, я бы изъ предосторожности заставляла ихъ заводить любовныя шашни. Вотъ когда сѣдина начнетъ пробиваться, тогда бѣда. Старики норовятъ поддѣлаться къ молодымъ, а молодыхъ ихъ и даромъ не нужно. Если бы старшіе довольствовались тѣмъ, что любезничали между собою, то я не вижу, почему бы имъ переставать любезничать, пока еще земля ихъ носитъ и они не отправились на покой.

Таково было воззрѣніе мистрисъ Гринау на любовныя шашни.