Виновата ли она?

ГЛАВА XXXI. Мистеръ Вавазоръ таки рѣшается поговорить съ дочерью.

Алиса Вавазоръ возвратилась въ Лондонъ съ отцомъ, между тѣмъ какъ Кэтъ осталась въ Вавазорскомъ замкѣ съ дѣдушкой. Не веселая поѣздка досталась на долю Алисы. Мистеръ Вавазоръ смутно чувствовалъ, что на немъ лежитъ обязанность принять какія нибудь мѣры для предупрежденія брака, задуманнаго его дочерью. Но въ чемъ должны состоятъ эти мѣры, этого онъ положительно не могъ себѣ разъяснить, за то онъ какъ нельзя лучше понималъ, что каковы бы онѣ ни были, онѣ надѣлаютъ ему много непріятныхъ хлопотъ. До отъѣзда изъ Вавазорскаго замка онъ не сказалъ ей почти ни слова объ этомъ предметѣ; онъ только замѣтилъ ей:-- я не могу поздравить тебя съ такимъ женихомъ.-- Надѣюсь папа, отвѣчала Алиса, что придетъ время, когда это будетъ для васъ возможно.

Старый сквайръ поставилъ непремѣннымъ условіемъ своего примиренія съ внукомъ согласіе отца Алисы на эту свадьбу. Но Джонъ Вавазоръ и не подумалъ изъявить что либо похожее на согласіе.

-- Я такого дурного мнѣнія о немъ, проговорился онъ старику; что, скорѣе, чѣмъ видѣть ее его женою, я согласился бы, чтобы ее постигло богъ знаетъ какое несчастіе.-- Вслѣдъ за этимъ старый сквайръ, слѣдуя своему обычному стремленію все дѣлать наперекоръ, счелъ нужнымъ заступиться за своего внука. Онъ принялся доказывать, что партія эта, что тамъ ни говори, совсѣмъ не такъ плоха, какъ кажется Джону Вавазору.

-- Что касается вопроса о наслѣдствѣ, то она разрѣшаетъ его какъ нельзя лучше, замѣтилъ онъ. Я сдѣлаю завѣщаніе, по которому все имѣніе перейдетъ къ ихъ старшему сыну, такъ что Джоржу до него нельзя будетъ и пальцемъ притронуться. Ну, а тамъ я не вижу, почему бы ему и не исправиться.-- На это Джонъ Вавазоръ объявилъ, что Джоржъ, по его мнѣнію, неисправимый грѣшникъ, авантюристъ и человѣкъ разорившійся въ пухъ и прахъ. Отзывъ этотъ еще болѣе раздражилъ стараго сквайра и Джоржъ такимъ образомъ пріобрѣлъ себѣ союзника въ томъ человѣкѣ, на котораго всего менѣе имѣлъ право разсчитывать. Когда Алиса пришла проститься съ дѣдушкой, старикъ поручилъ ей передать Джоржу нижеслѣдующее:-- скажи ему, Алиса, что я до тѣхъ поръ не пущу его въ себѣ на глаза, пока онъ не попроситъ у меня прощенія за все, въ чемъ онъ лично передо мной провинился; но, какъ скоро онъ женится за тебѣ, я приму всѣ нужныя мѣры, чтобы закрѣпить имѣніе за вашимъ будущимъ ребенкомъ. Тебя, милая, я всегда буду радъ видѣть у себя въ домѣ и ради тебя я готовъ принять и его, если онъ только смирится передо мною.-- На этотъ разъ о согласіи отца не было сказано ли слова, и Алиса, уѣзжая изъ Вавазорскаго замка, почувствовала, что дѣдъ скорѣе за нее, чѣмъ противъ нея въ задуманномъ ею дѣлѣ. За то въ отцѣ своемъ она предчувствовала непримиримаго, хотя, быть можетъ, и не слишкомъ энергичнаго противника.

Алиса порѣшила сама съ собою, что въ этомъ дѣлѣ она свободна отъ обязанности повиноваться отцу.-- Повиновеніе, думала она про себя, возможно только тамъ, гдѣ видишь въ другомъ свою опору и защиту.-- А надо сказать правду, Джоржъ Вавазоръ ничѣмъ не выказалъ готовности служить своей дочери опорою и защитою. Давно, давно тому назадъ, еще прежде, чѣмъ она поселилась подъ однимъ съ нимъ кровомъ въ Лондонѣ, онъ, такъ сказать, умылъ себѣ руки относительно нея. Когда впослѣдствіи они зажили однимъ домомъ, продолжая, между тѣмъ, придерживаться порознь каждый своихъ привычекъ, онъ оправдывалъ себя тѣмъ, что Алиса не походитъ на другихъ молодыхъ дѣвушекъ и не нуждается въ посторонней поддержкѣ. Она имѣла свое собственное состояніе, которымъ могла распоряжаться, какъ ей угодно, и, по самому свойству своего характера, не выказывала ни малѣйшаго желанія взвалить на отца заботу о ея деньгахъ. Вдобавокъ, она была такъ благоразумна, что не нуждалась въ надзорѣ; за такою дѣвушкою, думалъ Джонъ Вавазоръ, что надзорить, что нѣтъ, все равно; пожалуй, еще лучше предоставить ее самой себѣ. И такимъ-то образомъ Алиса сдѣлалась полною госпожею своихъ поступковъ и могла располагать по своему усмотрѣнію тѣми долгими часами, которые проводила съ глазу на глазъ съ самой собою. Проводя цѣлые дни, недѣли и мѣсяцы одна одинешенька въ улицѣ королевы Анны, между тѣмъ, какъ вечера не проходило, чтобы отецъ куда ни будь не уѣхалъ, она, конечно, не могла не придти къ тому заключенію, что отцу нѣтъ до нея ровно никакого дѣла. Она не жаловалась, но связь между отцомъ и дочерью съ каждымъ днемъ слабѣла. Когда она стала невѣстою Джона Грея, теорія невмѣшательства мистера Вавазора какъ будто и оправдалась на самомъ дѣлѣ: предоставленная самой себѣ, Алиса сдѣлала такой выборъ, лучше котораго и желать было нечего. Но вотъ настали тяжелыя времена: мистеръ Вавазоръ, сидя въ вагонѣ, уносившемъ его съ дочерью въ Лондонъ, чувствовалъ, что приспѣла пора сказать ему свое слово. Часть дороги они оставались съ глазу на глазъ и мистеръ Вавазоръ совсѣмъ было рѣшился приступитъ къ задуманному имъ объясненію; но онъ прособирался до тѣхъ поръ, пока въ вагонъ вошли другіе пассажиры и подобнаго рода разговоръ сдѣлался невозможнымъ. Часовъ около восьми они были дома.-- Ну, теперь она, вѣрно, устала, подумалъ мистеръ Вавазоръ, отправляясь въ свой клубъ; поговорю съ ней лучше завтра. Уходъ его особенно тяжело подѣйствовалъ на Алису въ этотъ вечеръ. Казалось бы, что, послѣ всѣхъ непріятностей довольно большой дороги, могъ бы онъ удѣлить своей спутницѣ хоть одинъ вечерокъ. Останься онъ дома и присядь вмѣстѣ съ нею къ чайному столу, Алиса постаралась бы, по крайней мѣрѣ, смягчить жесткость своего тона въ предстоявшемъ объясненіи; но онъ ушелъ и оставилъ Алису самъ-другъ съ ея невеселыми думами.-- Я желалъ бы поговорить съ тобою завтра послѣ завтрака, проговорилъ онъ, уходя.-- Алиса отвѣчала, что будетъ его ждать въ назначенный часъ. Гордость помѣшала ей сказать, что онъ застанеть ее и во всякое другое время, что она всегда дома и одна. Не жаловалась она до сихъ поръ, къ чему же было теперь начинать?

Къ разговору, воспослѣдовавшему на другой день, было приступлено съ нѣкоторою торжественностію. Отецъ и дочь не завтракали вмѣстѣ и нельзя сказать, чтобы ожиданіе предстоявшаго объясненія придавало имъ аппетиту.

-- Не пойдти ли намъ лучше на верхъ? спросила Алиса, когда отецъ ея допилъ свой чай.

-- Да, пожалуй, что лучше будетъ, отвѣчалъ мистеръ Вавазоръ и послѣдовалъ за дочерью въ гостиную.

-- Алиса, началъ онъ, мнѣ надо поговорить съ тобой о твоей помолвкѣ.

-- Не присядѣте ли вы, папа? Мнѣ непріятно, когда вы стоите передо мной.

Мистеръ Вавазоръ стоялъ на коврѣ, спиною къ огню, но теперь, исполняя желаніе дочери, онъ сѣлъ противъ нея.

-- Я былъ крайне огорченъ, когда узналъ объ этомъ въ замкѣ Вавазора. Я до сихъ поръ не могу взять въ толкъ твоего рѣшительнаго поступка съ мистеромъ Греемъ.

-- Ахъ, папа! Что сдѣлано, того не воротишь! Прошу васъ не вспоминать объ этомъ!

-- Онъ знаетъ уже о твоей помолвкѣ съ двоюроднымъ братомъ?

-- Завтра, около этого времени, онъ будетъ знать обо всемъ.

-- Въ такомъ случаѣ, я прошу тебя не торопиться, еще успѣешь написать. Не откажи мнѣ, старику, въ этой единственной просьбѣ.

-- Но мнѣ кажется, папа, что я обязана теперь же сказать ему всю правду.

-- А если снова раздумаешь?

Тяжело было Алисѣ выслушать эти слова и трудно на нихъ отвѣчать; но въ горькомъ упрекѣ, звучавшемъ въ словахъ ея отца, была своя доля правды, и Алиса поневолѣ должна была покориться,

-- Я не въ правѣ возражать вамъ, отвѣтила она едва слышно.

-- Да, не въ правѣ, особенно теперь, когда рана въ сердцѣ мистера Грея довольно свѣжа. Вѣдь ты оскорбила его, сильно оскорбила, моя милая, сказалъ мистеръ Вавазоръ, бросая споръ о письмѣ; и я думаю, онъ не оправится отъ этого удара до послѣдняго дня своей жизни, если только все исполнится, какъ ты говоришь.

-- Нѣтъ, этого не должно быть. Я надѣюсь, что этого не будетъ. Я увѣрена, что этого не будетъ.

-- Впрочемъ, если я огорченъ въ настоящее время, то конечно не о немъ же я безпокоюсь, а о тебѣ. Когда іы мнѣ объявила, что ты намѣрена только (Алиса вздрогнула, боясь услышать отъ отца то ненавистное слово, которое она уже слышала отъ своего дѣдушки; и дѣйствительно слово это уже было на языкѣ у ея отца, но онъ удержался, пощадивъ Алису), что ты намѣрена разойдтись съ мистеромъ Греемъ, продолжалъ онъ, я тебѣ, кажется, не надоѣдалъ возраженіями. Я никогда бы не сталъ уговаривать тебя выйдти за кого бы то ни было, даже еслибъ это былъ человѣкъ, которому ты сама дала слово. Но когда ты мнѣ говоришь, что ты рѣшилась сдѣлаться женой Джоржа, твоего двоюроднаго брата, то это другое дѣло. Ты спросишь, какого я мнѣнія о твоемъ двоюродномъ братѣ? Да ужь конечно не очень лестнаго. Я долженъ сказать тебѣ, что въ свѣтѣ онъ пользуется крайне незавидной репутаціей.-- Мистеръ Вавазоръ остановился, какъ бы ожидая отвѣта, но Алиса молчала.-- Когда ты собиралась путешествовать съ нимъ, мнѣ, можетъ быть, слѣдовало бы предупредить тебя. Но я не хотѣлъ огорчать ни тебя, ни его сестру; къ тому же, я тогда еще не зналъ о немъ того, что услышалъ впослѣдствіи, я не зналъ тогда самыхъ темныхъ сторонъ изъ его жизни.

-- Если вы не говорили раньше, то теперь, я думаю, вы могли бы пощадить меня, возразила Алиса.

-- Нѣтъ, моя милая, не могу же я молчать, когда вижу, что ты губишь себя? Если бы не твои деньги, онъ бы и не подумалъ жениться на тебѣ.

-- Я не сомнѣвалась въ этомъ; онъ мнѣ самъ прямо высказалъ свое желаніе имѣть деньги.

-- И ты хочешь выйдти за него?

-- Безъ сомнѣнія выйду. Мнѣ кажется, папа, что у насъ при замужествахъ въ вопросъ о деньгахъ вносится чрезвычайно много ложныхъ и неестественныхъ чувствъ. Какое право я имѣю сердиться на человѣка за то, что онъ желаетъ пріобрѣсть деньги,-- деньги, изъ за которыхъ всѣ бьются съ утра и до ночи, которымъ приносятся въ жертву честь, здоровье и самая жизнь. Джоржу необходимы деньги для его политической карьеры; иначе онъ жениться не можетъ.

-- Такъ ты лучше отдала бы ему прежде однѣ деньги, сказалъ ея отецъ съ ироніей.

-- Я такъ и хочу поступить, папа, отвѣчала Алиса.

-- Что! воскликнулъ мистеръ Вавазоръ, вскочивъ со стула. Ты хочешь отдать ему свои деньги до замужества?

-- Безъ сомнѣнія отдамъ, если ему понадобятся, или вѣрнѣе, дамъ ему столько, сколько будетъ надо.

-- Да въ своемъ ли ты умѣ, Алиса, сказалъ мистеръ Вавазоръ, почти испуганнымъ голосомъ.

-- Рѣшаясь поступить такъ, я одна отвѣчаю за свое безразсудство. Можетъ быть, я даже знаю объ его образѣ жизни болѣе, чѣмъ вы, папа. Но теперь я готова поставить все на карту, не смотря на огромный рискъ. Даже въ такомъ случаѣ, если бы ваше мнѣніе о немъ было вполнѣ справедливо, я и тогда не измѣнила бы своему намѣренію.

-- Чего же ты хочешь добиться, выходя за него? спросилъ мистеръ Вавазоръ.

-- Мужа, образъ мыслей котораго будетъ соотвѣтствовать моему, отвѣчала Алиса,-- мужа, жаждущаго дѣятельности, которой я сочувствую. Я надѣюсь, что я буду полезна ему на избранномъ имъ поприщѣ, а этого одного достаточно, чтобы рискнуть многимъ.

-- Только деньгами и будешь ему полезна!

-- Хоть бы однимъ этимъ, то и этого съ меня довольно.

-- Алиса, какъ отецъ я умоляю тебя объ одномъ, отложи свадьбу и обдумай все прежде, чѣмъ ты рѣшишься отдаться этому человѣку. Если онъ станетъ просить у тебя денегъ, и если ты намѣрена дать ему, то, пожалуй, дай, но только небольшую сумму. Что бы ни было, все будетъ лучше замужества съ нимъ. Я знаю, я не могу тебѣ помѣшать выйдти за него, потому что ты свободно располагаешь собой, также какъ и я; нѣтъ, даже свободнѣе меня, я, ради моего жалованья, долженъ вѣдь ходить въ эту ненавистную канцелярію. Но все же, я думаю, ты не захочешь пренебрегать желаніемъ и мнѣніемъ твоего отца. Не совсѣмъ-то весело стоять сиротинной, безъ отца, предъ алтаремъ.

Алиса ничего не отвѣчала. Не въ первый разъ мнѣ придется чувствовать свое сиротство, мелькнуло у нея въ головѣ.

И вспомнилось ей, какъ рѣдко, въ продолженіи послѣднихъ четырехъ лѣтъ, видѣла она отца около себя, какъ мало онъ заботился о ней и какъ горько порой чувствовала она свое одиночество. Онъ самъ хотѣлъ этого, думала она, и потому не имѣетъ права винить меня за послѣдствія. Какъ они ни дурны, я не могу измѣнить имъ.

-- День свадьбы у васъ назначенъ? спросилъ онъ ее.

-- Нѣтъ еще.

-- И разговору не было объ этомъ?

-- Нѣтъ, мы говорили. Я сказала ему, что свадьба можетъ быть не ранѣе какъ черезъ годъ. При этомъ я просила его не стѣсняться относительно денегъ. Я сказала ему, что, въ случаѣ надобности, онъ можетъ располагать моимъ капиталомъ.

-- Надѣюсь, не всѣмъ? сказалъ мистеръ Вавазоръ.

-- Не думаю, чтобы ему понадобилась такая сумма. Онъ хочетъ снова стоять за Чельси и деньги ему будутъ нужны на расходы по выборамъ. Конечно, онъ и не заикался о деньгахъ. Я сама предложила ему.

-- Ну да, предложила! Ему того только и нужно было. Не отказался, я думаю?

-- Онъ отвѣчалъ такъ, какъ и слѣдовало ему отвѣчать. Онъ сказалъ, что въ случаѣ нужды, онъ, какъ друга, попроситъ меня выручить его.

-- Слушай-же, что я тебѣ скажу. Онъ выманитъ у тебя все, до послѣдней копѣйки, а тамъ и навостритъ лыжи и поминай какъ звали. О свадьбѣ тогда и помину не будетъ, и не думай. Намъ надо будетъ нанять гдѣ нибудь подальше и подешевле домишко и жить на тѣ крохи, которыя я получаю. А чтобъ послѣ моей смерти ты не умерла съ голоду, я ужъ лучше поскорѣй застрахую свою жизнь. Прощай.-- Съ этими словами мистеръ Вавазоръ отправился не въ страховое общество, а въ клубъ. Въ клубѣ онъ сидѣлъ все время особнякомъ и мрачно читалъ газету. Время между тѣмъ шло своимъ чередомъ, и вотъ наконецъ наступилъ тотъ часъ, который мистеръ Вазазоръ привыкъ посвящать висту; нечего дѣлать, пришлось отложить газету и горе въ сторону и приняться за роберъ. Тутъ же попалась ему на глаза карточка обѣда, и мрачныя мысли мистера Вавазора невольно приняли другое направленіе.

Алиса, между тѣмъ, сидѣла одна. Не весело было у нея на душѣ. Правда, она довольно хорошо выдержала свою стычку съ отцомъ, но теперь ей предстояла борьба несравненно труднѣе, борьба внутренняя. Сомнѣніе не давало ей покоя. Неужели ея отецъ правъ? Неужели ея двоюродный братъ, ея нареченный, дѣйствительно такой пошлый, продажный негодяй? Правда, недавно еще она сама была о немъ такого мнѣнія. Что же заставило ее взглянуть на него другими глазами? Какія данныя имѣла она на то? На чемъ основываетъ она свое уваженіе, довѣріе къ своему будущему мужу? На отзывахъ Кэтъ и на его собственныхъ отзывахъ о себѣ? Гдѣ же факты? Ихъ нѣтъ. Правда, онъ съ замѣчательною настойчивостію добивался мѣста въ парламентѣ. Но развѣ этого достаточно? Онъ самъ говорилъ ей, что у него нѣтъ за душой ни гроша, что онъ не знаетъ покоя, потому что положеніе его въ обществѣ было и будетъ всегда крайне шаткое. Не говорилъ ли онъ самъ, что онъ виситъ на краю пропасти и что самая ничтожная случайность можетъ его столкнуть въ бездну? И что это за занятія, которыя ставятъ его въ такое двусмысленное положеніе? Во всякомъ случаѣ, онъ, вѣроятно, не дорожитъ ими, утѣшала себя Алиса. Не живетъ же онъ ими? Не станетъ же онъ двусмысленными средствами зашибать себѣ копѣйку. Нѣтъ, его нельзя назвать окончательно погибшимъ человѣкомъ, думала далѣе Алиса; многіе съ радостію отдали бы за него своихъ дочерей! Но отецъ сказалъ: "всѣ отзываются о немъ, какъ о негодяѣ", а отецъ не станетъ лгать. И какъ онъ горячо принялъ это дѣло, какъ жарко спорилъ; видно, что онъ убѣжденъ въ томъ, что говоритъ, иначе не сталъ бы такъ горячиться. Сказать правду, Алису пугала, мучила мысль о предстоящей свадьбѣ; она уже предвидѣла много темныхъ тучь на далекомъ горизонтѣ своей супружеской жизни. Она не любила своего двоюроднаго брата и приняла его предложеніе, сама не зная какъ. Честолюбіе, можетъ быть, отчасти руководило ею, но все же роль его была самая незначительная. Это было желаніемъ ея друга и она, не думая, дала свое согласіе.

"Да стоитъ ли объ этомъ думать? Не все ли равно?" успокаивала она себя; но не могла успокоиться. Она не могла даже отдохнуть на воспоминаніяхъ прошлаго, на воспоминаніяхъ своей ранней молодости. Въ этихъ воспоминаніяхъ не было ничего отраднаго, они будили въ ней только горькое раскаяніе. Дѣвочкой еще привязалась она къ своему двоюродному брату и полюбила его страстно, глубоко, и эта любовь обманула ее. Она разошлась съ нимъ. За это, конечно, ей нечего упрекать себя, но сколько она выстрадала тогда! И какъ могла она, послѣ всего этого, думать еще о замужествѣ? Не слѣдовало ли ей навсегда выкинуть изъ головы всѣ мечты о семейномъ счастіи?

Затѣмъ, настаетъ самая ужасная пора ея жизни, которую она никогда не проститъ себѣ. Она приняла предложеніе мистера Грея, потому что любила и уважала его. "Да, я любила его!" повторяла Алиса, сидя теперь одна съ своими тяжелыми думами, "я любила его!" Бѣдная, несчастная женщина! Она переживала теперь трудныя минуты. Положимъ, она сама была виновата, но за то ея страданіе было такъ искренне, такъ глубоко, что ее нельзя было не жалѣть. А думала она о Недеркостѣ. Живо рисовалась ей мирная, спокойная жизнь среди садовъ и книгъ, жизнь полная любви и счастья. Думала она о немъ, думала, какъ бы нѣжно онъ сталъ заботиться о ней, какъ бы берегъ ее. Не знала бы она ни тревогъ, ни сомнѣній, у нея была бы твердая опора въ жизни. Какъ легко жилось бы ей съ нимъ, съ такимъ умнымъ и добрымъ! Но она не хотѣла покориться ему и вотъ теперь она одна, и некому ей разсказать свое горе, не у кого спросить совѣта!

Зачѣмъ же приняла она предложеніе своего двоюроднаго брата? "Отчего же не выйдти мнѣ за него, если я могу быть ему полезной", думала она; а обо мнѣ нечего заботиться. Да и Кэтъ этого желаетъ. Что же до любви, до этого пустого звука, кто объ этомъ думаетъ! Разсчеты, деньги, все это пустяки; не хочу я объ этомъ и думать! Впрочемсъ, если я и погибну, что за бѣда! А можетъ быть, я его спасу отъ гибели? Благодаря мнѣ, онъ сдѣлается снова честнымъ, богатымъ, значительнымъ человѣкомъ? къ тому же, онъ не глупъ. Отчего же мнѣ не выйдти?" и Алиса дала свое согласіе. Но когда слово было дано, началась борьба. Женственная, лучшая сторона ея натуры взяла верхъ надъ увлеченіемъ. И вотъ Алиса стала откладывать свадьбу; отложила ее на годъ, но и этотъ долгій срокъ казался ей слишкомъ малымъ. Она со страхомъ думала о томъ, что вотъ-вотъ пройдетъ годъ и настанетъ развязка. Она согласилась быть женой Джоржа Вавазора, но у нея не хватало силъ исполнить свое обѣщаніе. Со страхомъ она ожидала его появленія. Какъ принять ей его? А ну, если онъ, въ качествѣ жениха, станетъ ласкать ее? Послѣдній поцѣлуй Джоржа Грея, казалось, застылъ у нея на губахъ. Она не позволитъ Джоржу ласкать себя, она не любитъ его и смѣется надъ его любовью. Поцѣлуй Джоржа, поцѣлуй безъ любви, осквернилъ бы ее.

"Можетъ быть, папа правъ!", продолжала она разсуждать сама съ собой. "Можетъ быть, дѣйствительно онъ добивается только моихъ денегъ. Ну, и пусть беретъ ихъ. Черезъ годъ, вѣроятно, разъяснится мое положеніе. И совершенно невольно, безсознательно, сложился въ ея головѣ слѣдующій планъ: если онъ попроситъ, она отдастъ ему свой капиталъ, оставивъ себѣ только самую незначительную часть, необходимую для того, чтобы прожить, не стѣсняя отца. Остальное все она отдастъ ему. Затѣмъ, если онъ согласится, она возвратитъ ему его слово безъ всякихъ упрековъ и снова будетъ свободна и объ этой несносной свадьбѣ не будетъ и рѣчи!" Она съ радостію ухватилась за эту мысль, принялась развивать ее; но въ это самое время дверь отворилась и слуга доложилъ ей о приходѣ Джоржа.