Виновата ли она?

ГЛАВА XXIII. ВѢЯНІЕ ГОРЪ И ДОЛИНЪ.

Между тѣмъ, мистрисъ Гринау хозяйничала въ уэстморлэндскомъ замкѣ и ухаживала за больною Кэтъ.

Отношенія между теткой и племянницей приняли за это время очень интимный характеръ. Кэтъ созналась теткѣ, что братъ ея поступилъ съ ней дурно, очень дурно; а тетушка, съ своей стороны, не утаила отъ Кэтъ, что считаетъ и капитана Бельфильда субъектомъ, достойнымъ состраданія.

-- Такъ онъ позволилъ себѣ насиліе въ отношеніи тебя и сломалъ тебѣ руку? допрашивала мистрисъ Гринау.

Но въ этомъ Кэтъ не хотѣла сознаться.-- Что я себѣ руку сломала, это былъ несчастный случай, утверждала она. Онъ ушелъ отъ меня, не зная объ этомъ. Да и наконецъ, если бы онъ мнѣ обѣ руки переломалъ, то я еще могла бы ему простить это.-- Но не могла она ему простить своей собственной ошибки. Для него она сдѣлала все, что могла, чтобы разстроить свадьбу Алисы съ Джономъ Греемъ, а оказалось, что изъ-за Джоржа не стоило брать этотъ грѣхъ на душу.

-- Я бы все на свѣтѣ отдала, чтобы свести ихъ опять, говорила Кэтъ.

-- Не безпокойся, они и такъ сойдутся, если только любятъ другъ друга, утѣшала ее мистрисъ Гринау, Алиса еще молода и, какъ говорятъ, до сихъ поръ еще ничего не утратила изъ своей красоты; при ея деньгахъ, она не засидится въ дѣвкахъ, даже если это совершенство изъ Кэмбриджшейра не захочетъ ее снова взять.

-- Вы не знаете Алису, тетушка.

-- Дѣйствительно не знаю; но я знаю молодыхъ дѣвушекъ вообще и знаю молодыхъ людей. Вся эта глупая исторія съ Джоржемъ ровно ничего не значитъ. Такой человѣкъ, какъ мистеръ Грей, не придастъ ей никакой важности, особенно если Алиса сама ему о всемъ скажетъ. Я того мнѣнія, что дѣвушкѣ всякая глупость можетъ сойдти съ рукъ, лишь бы она сама во всемъ созналась.

Но другой предметъ разговора былъ гораздо пріятнѣе и тетушкѣ, и племянницѣ.

-- Ты поймешь, душа моя, говаривала мистрисъ Гринау, что замужество для меня -- ужь если я рѣшусь выйдти въ другой разъ замужъ,-- совсѣмъ иное дѣло, чѣмъ для тебя или для другой молодой дѣвушки. Что касается любви, то она для меня болѣе не существуетъ съ тѣхъ поръ, какъ мой бѣдный Гринау лежитъ въ сырой землѣ.-- Послушайте, капитанъ Бельфильдъ, сказала я ему: -- если бы вы годы провели у моихъ ногъ, то и тогда вы не дождались бы отъ меня нѣжной страсти.

-- Что же онъ отвѣчалъ на это?

-- Какъ тебѣ сказать, что онъ отвѣчалъ? Какъ водится, онъ наговорилъ много вздору о моей красотѣ; всѣ эти мужчины на одинъ покрой. Мнѣ кажется, будь женщина горбатая и объ одномъ глазѣ, они и то станутъ увѣрять ее, что она не хуже Венеры.

-- Но, тетушка, вы сами знаете, что вы красивы.

-- И, милая, точно я не понимаю отлично, въ чемъ тутъ самая суть! Знаешь ли, что за причина, что за нашей сестрой волочатся? Тутъ дѣло не въ красотѣ и не въ однѣхъ деньгахъ. Я знавала женщинъ, у которыхъ того и другого было въ волю, а между тѣмъ, ни одинъ мужчина не рѣшался говорить имъ о любви. А отчего? Оттого, что онѣ своею чопорностью и недоступностью запугивали всякаго поклонника. Ты вѣдь и сама немножко въ этомъ родѣ, и я всегда говорила тебѣ, что это не годится.

-- Увы! тетушка, я, кажется, уже слишкомъ стара, чтобы исправиться.

-- Совсѣмъ нѣтъ, если только постараешься себя передѣлать. Денегъ у тебя теперь довольно; собою ты тоже недурна, если только дашь себѣ трудъ немножко принарядиться. Но, какъ я уже тебѣ сказала, тутъ дѣло не въ деньгахъ и не въ красотѣ. Есть такія женщины, отъ которыхъ такъ и вѣетъ холодомъ; мужчины называютъ ихъ: "не тронь меня". Ну, конечно, чтобы подступиться къ такой женщинѣ, надо быть неистовымъ Орландо. Онѣ какъ-будто воображаютъ, что самый бракъ -- неприличное дѣло, точно новорожденныхъ дѣтей и впрямь находятъ гдѣ нибудь подъ заборомъ. Эти женщины, по моему мнѣнію, ужь слишкомъ пересаливаютъ.

-- Съ такими воззрѣніями, какъ ваши, тетушка, очень удобно живется на свѣтѣ.

-- Мнѣ этого-то и нужно. Я во всемъ люблю удобство; съ какой стати отказывать себѣ во всемъ, когда имѣешь средства? А одиночество, что ни говори, прескучное дѣло. Не даромъ поется въ пѣснѣ, что кочергѣ и щипцамъ другъ безъ дружки не житье. Такъ-то и женщинамъ, и мужчинамъ другъ безъ дружки не житье.

-- Но можетъ случиться, что тѣмъ и другимъ будетъ плохое житье вмѣстѣ?

-- Это вовсе не такъ часто случается, какъ говорятъ, милая. Люди не сахаръ, отъ кипятку не растаятъ. Я знаю, что если я пойду за Бельфильда,-- а кажется я на это рѣшусь,-- то мнѣ съ нимъ много будетъ хлопотъ. Онъ вѣчно будетъ канючить у меня денегъ и, конечно, выканючитъ болѣе, чѣмъ слѣдовало бы. Я вѣдь тоже не Соломонъ и не царица савская. Онъ будетъ выкуривать слишкомъ много сигаръ, а подчасъ, можетъ, и пуншу лишнее хватитъ. Я знаю тоже, что онъ будетъ съ дѣвушками перемигиваться, если только найдутся такія дуры, которыя ему позволятъ.

-- Но, Боже мой, тетушка! если бы я была о немъ такого дурного мнѣнія, я ни за что бы на вашемъ мѣстѣ не пошла за него замужъ; тѣмъ болѣе, что вы говорите, что даже не любите его.

-- Какая тутъ любовь, милая! ея уже для меня не существуетъ. Есть женщины, которыя могутъ любить два раза, но я не изъ такихъ. О, дорого бы я дала, чтобы быть способной на вторичную любовь!-- Послѣднія слова мистрисъ Гринау произнесла съ какою-то печальною торжественностью, но тонъ этотъ она быстро перемѣнила на другой.-- Но, видишь ли, милая, продолжала она:-- замужемъ гораздо удобнѣе живется. И къ тому же, хотя за капитаномъ и водятся грѣшки, я знаю, что въ концѣ концовъ я его все-тики приберу къ рукамъ. Я, конечно, не буду ему мѣшать курить сигары и пить пуншъ; отчего же человѣку и не доставить себѣ удовольствіе, если только онъ не переступаетъ при этомъ черезъ извѣстныя границы? Пускай его себѣ живетъ и наслаждается. Да и наконецъ, милая, заключила она, внезапно переходя въ нѣжный тонъ:-- вѣдь онъ меня дѣйствительно любитъ, въ этомъ я убѣждена.

-- Ужь коли на то пошло, то и мистеръ Чизсакеръ васъ любитъ.

-- Бѣдняжка Чизи! Я сама думала, что онъ меня любитъ, хотя и говоритъ все больше о деньгахъ. Я взяла себѣ за правило всегда думать лучшее о людяхъ. Но бѣда, видишь ли, въ томъ, что въ Чизи не было ни капли поэзіи; теперь я могу тебѣ это сказать, такъ какъ ты ужь положительно рѣшила, что не пойдешь за него замужъ.

-- Это-то я положительно рѣшила, тетушка.

-- Ну да, конечно, съ завѣщаніемъ твоего дѣда многое измѣнилось.... И такъ какъ я тебѣ говорю, я люблю въ нихъ оттѣнокъ романтичности, чуть-чуть, знаешь ли, чтобы отъ нихъ вѣяло, какъ я выражаюсь, горами и долинами. Конечно, въ этомъ существеннаго значенія нѣтъ, это-то я хорошо знаю, но это, подобно искусственнымъ цвѣтамъ, скрашиваетъ человѣка. Само собою разумѣется, однѣ горы и долины немного тебѣ дадутъ, если у тебя не будетъ хлѣба и сыра, но когда есть хлѣбъ насущный,-- къ чему желать большаго? А благодаря моему милому Гринау...-- Тутъ она привела въ дѣйствіе носовой платокъ.-- Благодаря моему милому Гринау, я никогда не буду нуждаться въ насущномъ хлѣбѣ. Конечно, я не такъ глупа, чтобы давать ему, т. е. капитану-то, деньги въ руки. Но у меня ихъ, слава Богу, довольно и на насъ двоихъ станетъ. Что хорошаго всѣмъ пользоваться одной?

-- Такъ вотъ какъ, тетушка! Вы не на шутку рѣшились выйдти за него замужъ и уплатить за него счетъ его прачки. Помните, что вы мнѣ говорили про него, когда я его увидѣла въ первый разъ?

-- Какже, помню; но что-жъ изъ этого? Если ему нечѣмъ отдать долгъ прачкѣ, то тѣмъ болѣе мнѣ причинъ заплатить за него... Да, я, кажется, рѣшусь за него выйдти, т. е. въ томъ только случаѣ, если онъ согласится на мои условія: оборванцы не должны предлагать свои условія.

Такимъ образомъ, между тетушкой и племянницей установились самыя интимныя отношенія и мистрисъ Гринау передала Кэтъ по секрету, что нѣтъ ничего невѣроятнаго, что капитанъ Бельфильдъ, въ одно прекрасное утро, очутится въ Уэстморлэндѣ.

-- Вѣдь неправда ли, спросила она, бѣды большой не будетъ, если мы предложимъ ему переночевать здѣсь ночки три? Потому что, видишь ли, изъ Шэпа слишкомъ далеко ему будетъ ѣздить сюда съ утренними визитами.-- Кэтъ не могла сказать, что видитъ въ этомъ особенную бѣду, но перспектива имѣть капитана Бельфильда своимъ гостемъ была ей не слишкомъ-то по душѣ.-- Впрочемъ, можетъ статься, онъ и не пріѣдетъ, оговорилась мистрисъ Гринау;-- право, не знаю, откуда онъ достанетъ денегъ на эту поѣздку, такъ какъ онъ теперь въ ссорѣ съ мистеромъ Чизсакеромъ.

-- Ужь если нельзя избѣжать посѣщенія капитана Бельфильда, такъ пускай его, по крайней мѣрѣ, не пріѣзжаетъ, пока Алиса здѣсь, такъ думала Кэтъ и рѣшилась повѣрить это желаніе теткѣ. Но предупредить пріѣздъ нежеланнаго гостя не было, повидимому, никакой возможности.

-- Я, ей-богу, милая, не знаю, гдѣ онъ теперь, отвѣчала мистрисъ Гринау; къ тому же, я въ жизнь свою не писала ему и не съумѣю начать.

Мистрисъ Гринау клялась и божилась, что не думала приглашать его, но въ истинности этого увѣренія Кэтъ позволяла себѣ сомнѣваться.

Алиса пріѣхала, и дня два наши дамы провели очень пріятно втроемъ. Кэтъ все еще носила руку на перевязи, но она могла уже выходить изъ дому и, на зло докторскому запрещенію, дѣлала дальнія прогулки.-- Читатель догадается, что цѣлью этихъ прогулокъ были горы; не сговариваясь напередъ, кузины отправлялись туда какъ бы по взаимному соглашенію.

-- Вотъ здѣсь я упала, сказала Кэтъ, когда онѣ достигли мѣста, бывшаго свидѣтелемъ ея послѣдняго разговора съ братомъ; отсюда я его увидѣла въ послѣдній разъ, когда онъ спустился въ долину, поднявшись на ноги. Я долго глядѣла ему вслѣдъ, но онъ ни разу не обернулся.-- Знаешь ли, Алиса, мнѣ кажется, что я его никогда болѣе не увижу.

-- Развѣ ты думаешь, что онъ намѣренъ совсѣмъ разойдтись съ тобою?

-- Какъ тебѣ сказать, что я думаю? Мнѣ казалось, что я его на вѣки теряю, какъ-будто онъ на вѣки уходилъ отъ меня въ иной міръ. У меня было какое-то предчувствіе, что я его никогда болѣе не увижу.

-- Онъ тебѣ не писалъ съ тѣхъ поръ?

-- Ни слова. Ты не забывай, что онъ не зналъ о случившемся со мною несчастьи. Я знаю навѣрное, что онъ ни за что не напишетъ, и отъ меня онъ тоже не дождется письма. Если бы ему понадобились деньги, я бы послала ему, но писать бы не стала.

-- Я боюсь, Кэтъ, что, сколько ему ни посылай денегъ, онъ никогда не удовольствуется.

-- И я того же боюсь. Если бы ты знала, что я выстрадала, когда онъ заставилъ меня написать тебѣ это гнусное письмо! Но, конечно, я была кругомъ виновата: мнѣ не слѣдовало ему поддаваться.

-- Я не нашла въ твоемъ письмѣ ничего предосудительнаго.

-- Не говори, то было подлое письмо, вся эта исторія была подлая. Лучше бы ему было умереть съ голоду, лучше бы ему было отказаться отъ парламента и отъ всего остального, чѣмъ дотронуться до твоихъ денегъ. Моя вѣра въ него и прежде уже начинала колебаться, но этотъ поступокъ окончательно возстановилъ меня противъ него. Тутъ только я поняла, что онъ не тотъ человѣкъ, за котораго я принимала его и выдавала тебѣ.

-- Мнѣніе свое о немъ я составила не изъ твоихъ словъ.

-- Такъ-такъ, но я старалась расположить тебя въ его пользу. Другъ мой, Алиса! обѣ мы много изъ-за него пострадали; ты, быть можетъ, еще больше, чѣмъ я, но вѣдь и я тоже всѣмъ для него пожертвовала. Вся моя жизнь была отдана ему: я была его рабою, исполняла во всемъ его волю. Онъ заставлялъ меня дѣлать такія вещи, которыя были противъ моей совѣсти, противъ которыхъ все существо мое возмущалось, а между тѣмъ, я не переставала боготворить его. Даже теперь, если бы онъ вернулся, я бы, кажется, простила ему.

-- Простить-то бы я, быть можетъ, простила ему, но дальше бы не могла идти.

-- Но онъ никогда не вернется, никогда не попроситъ, даже не пожелаетъ, чтобы мы простили его. У него нѣтъ сердца.

-- Любовь къ деньгамъ высушила его сердце, замѣтила Алиса.

-- А между тѣмъ, какъ нѣженъ онъ умѣлъ быть порою, сколько ласки было въ его словахъ и взглядахъ! Помнишь, каковъ онъ былъ съ нами въ Швейцаріи? Помнишь балконъ въ Базелѣ и вечеръ, который мы тамъ провели, глядя на Рейнъ?

-- Да, помню.

-- И я помню, и какъ еще помню! Все бы на свѣтѣ я отдала, Алиса, чтобы воротить эту поѣздку въ Швейцарію.

-- Если ты проклинаешь ее изъ-за меня...

-- Да, изъ-за тебя. Въ моей участи она ничего не измѣнила. Все равно, осталась ли бы я въ Уэстморлэндѣ, или поѣхала за-границу -- рано или поздно, я должна же была узнать, что мой идолъ сдѣланъ не изъ золота, а изъ глины. Но ты-то за что подавлена подъ обломками разбитаго идола?

-- Я не подавлена, Кэтъ.

-- Ты слишкомъ горда, чтобъ въ этомъ сознаться.

-- Если ты хочешь сказать, что я разошлась съ мистеромъ Греемъ, то это случилось бы и безъ поѣздки за-границу.

-- Полно! такъ ли, милая?

-- Такъ.

Кузины возвратились домой, не промолвя почти во всю дорогу ни слова. Но по выходѣ изъ лѣса, въ виду мощеной аллеи, которая вола къ парадному подъѣзду замка, ихъ поразило неожиданное зрѣлище. Въ нѣкоторомъ разстояніи отъ нихъ стоялъ господинъ съ сигарою въ зубахъ и, помахивая тросточкой, смотрѣлъ на лѣсъ. На немъ была щегольская соломенная шляпа, куртка съ мѣдными пуговицами и бѣлне панталоны. Хотя дѣло было въ половинѣ мая, но лѣто въ Уэстморлэндѣ настаетъ поздно, и господину этому, видимо, было не по себѣ въ этомъ легкомъ нарядѣ. Онъ еще не успѣлъ замѣтить молодыхъ дѣвушекъ, которыя остановились при входѣ въ аллею, озадаченныя его появленіемъ.

-- Кто это такой? шопотомъ спросила Алиса.

-- Капитанъ Бельфильдъ, отвѣчала Кэтъ почти съ отчаяніемъ въ голосѣ.

-- Какъ! тетушкинъ капитанъ?

-- Да, тетушкинъ капитанъ. Я этого не даромъ боялась; скажи на милость, что намъ теперь съ нимъ дѣлать? Погляди на него; вотъ что у тетушки называется легкимъ вѣяніемъ торъ и долинъ...

Капитанъ докурилъ сигару и бросилъ ее въ кусты; при этомъ взглядъ его упалъ на молодыхъ дѣвушекъ и онъ испустилъ легкое восклицаніе. Онъ пошелъ къ нимъ на встрѣчу, махая своей маленькой соломенной шляпой, и привѣтствовалъ ихъ:

-- Миссъ Вавазоръ, честь имѣю кланяться... Миссъ Алиса Вавазоръ, если не ошибаюсь? Очаровательная мистрисъ Гринау поручила мнѣ отыскать васъ, но лѣсъ, по чести, смотрѣлъ такъ непривѣтливо, что я не отважился въ него заглянуть, и такъ, конечно, ни за что бы васъ не нашелъ.

Кэтъ протянула ему лѣвую руку и представила его своей кузинѣ. Онъ снова махнулъ своей шляпой, стараясь показать какъ можно больше развязности въ своемъ обращеніи; но это ему почему-то не удавалось. Онъ былъ уже не тотъ Бельфильдъ, который побѣдоносно состязался съ мистеромъ Чизсакеромъ на ярмоутскомъ песчаномъ прибрежьи, хотя на немъ была та же куртка и тотъ же жилетъ, и онъ, еще вдобавокъ, долженъ былъ теперь обладать пріятною увѣренностью, что ему на будущее время нечего будетъ заботиться о кускѣ насущнаго хлѣба. При всемъ томъ, ему, видимо, было не по себѣ. Мужества его хватило на то, чтобы послѣдовать въ Уэстморлендъ за своей зазнобой; но, лишь только онъ очутился на мѣстѣ, оно измѣнило ему.-- Смущеніе его не ускользнуло отъ Кэтъ, которая лукаво рѣшила про себя, что ничего не сдѣлаетъ, чтобы вывести его изъ неловкаго положенія. Сваливъ съ плечь формальность представленій, она выразила ему свое удивленіе видѣть его въ этихъ краяхъ.

-- Я и самъ никакъ не думалъ сюда попасть, отвѣчалъ онъ; ей-богу не думалъ. Но въ Норвичѣ мнѣ дѣлать было нечего, положительно нечего; а ваша тетушка такъ часто говорила о красотѣ здѣшней мѣстности, что я подумалъ: а съѣзжу-ка я туда! и по дорогѣ позволилъ себѣ заѣхать къ вамъ. У меня и въ головѣ не было остаться на ночь; увѣряю васъ, миссъ Вавазоръ, я былъ далекъ отъ подобной навязчивости, но мистрисъ Гринау была такъ добра, что предложила...

-- Мы живемъ въ такомъ захолустьи, капитанъ Бельфильдъ, что всегда оставляемъ своихъ гостей ночевать.

-- Да я-то на это и не думалъ разсчитывать, миссъ, ей-богу не думалъ.-- Бѣдняжка капитанъ совершенно терялся.-- Я на-скоро уложилъ кое-что изъ платья въ свой чемоданъ и отправился, самъ хорошенько не зная, гдѣ окончится мое путешествіе.

-- Во всякомъ случаѣ, мы на нынѣшній день не пустимъ васъ дальше.

-- Мистрисъ Гринау была такъ любезна, что просила меня остаться... до субботы.

Кэтъ закусила губы въ минутномъ припадкѣ досады. Вѣдь хозяйкою въ домѣ была она, а не мистрисъ Гринау. Но она вспомнила, какъ добра была къ ней тетка въ Ярмоутѣ и въ Норвичѣ и подавила въ себѣ это чувство.

-- Намъ будетъ очень пріятно имѣть васъ своимъ гостемъ, отвѣчала она. Насъ здѣсь собралось три женщины; я боюсь, что вамъ съ нами будетъ скучно.

-- Скучать въ вашемъ обществѣ! Помилуйте, возможно ли это?

-- А что подѣлываетъ вашъ другъ, Мистеръ Чизсакеръ?

-- Ничего, покорно благодарю, онъ здоровъ. То есть, собственно говоря, за послѣднее время я его почти не видалъ. Мы съ нимъ, вѣдь вы знаете, немножко повздорили.

-- Почемъ же мнѣ это было знать, капитанъ Бельфильдъ?

-- Я думалъ, что вы, можетъ статься, какъ нибудь слышали. Ему какъ-будто показалось, что я перебиваю ему дорогу въ извѣстномъ отношеніи! Ха-ха-ха! Впрочемъ это я, барышни, такъ только... шучу.

Молодыя дѣвушки вошли въ домъ и капитанъ послѣдовалъ за ними. Мистрисъ Гринау не оказалось ни въ одной изъ комнатъ, въ которыхъ обыкновенно собиралось маленькое общество. И ее тоже появленіе ея поклонника лишило обычнаго ея самообладанія, и она удалилась въ свою комнату, находя болѣе удобнымъ переговорить сначала съ Кэтъ наединѣ.

-- Вы, конечно, уже успѣли повидаться съ моей тетушкой? спросила Кэтъ.

-- Какже, какже, я видѣлъ ее,-- она-то и послала меня за вами.

-- И вы видѣли вашу комнату?

-- Да, она была такъ добра, что показала мнѣ ее. Премиленькая комната, окна на фасадѣ, ну и всевозможныя удобства. Очень, очень вамъ благодаренъ.-- Бѣднякъ, вѣроятно, сравнивалъ въ эту минуту гостепріимство Вавазорскаго замка съ плохимъ пріемомъ, встрѣченнымъ имъ въ Ойлимидѣ.-- Я недолго буду надоѣдать вамъ, миссъ Вавазоръ, не дольше какихъ нибудь сутокъ. Но мнѣ такъ хотѣлось снова увидѣть вашу тетушку... и васъ тоже, по чести.

-- Полноте, капитанъ Бельфильдъ, знаемъ мы, для кого вы пріѣхали.

Онъ сконфузился, ни дать, ни взять, какъ молодая дѣвушка, которой и пріятно-то и неловко, когда ее поддразниваютъ ея возлюбленнымъ. Молодыя дѣвушки оставили его одного и отправились въ свои комнаты.-- Я сейчасъ же пойду къ тетушкѣ и дознаюсь отъ нея, что намъ съ нимъ дѣлать, сказала Кэтъ.

-- Она, кажется, собирается за него замужъ?

-- Да, собирается, и ужь если на то пошло, то чѣмъ скорѣе выйдетъ, тѣмъ лучше. Я знала, что это такъ будетъ, на надѣялась, что эта чаша минуетъ насъ, пока ты будешь здѣсь. Мнѣ просто совѣстно передъ тобою, что ты должна быть свидѣтельницей всего этого.

Кэтъ отважно постучалась въ дверь теткиной комнаты и та отворила ей съ многозначительной улыбкой.

-- Я дожидалась тебя, проговорила мистрисъ Гринау.

-- Вотъ я и пришла, тетушка, и чтобы приступить прямо къ дѣлу, вотъ и капитанъ Бельфильдъ пріѣхалъ и сидитъ въ настоящую минуту въ гостиной.

-- Безтолковый человѣкъ!-- я же ему сказала, чтобы онъ убирался куда нибудь гулять и не показывался до обѣда. Меня разбираетъ охота отослать его опять въ Шепъ.

-- Не дѣлайте этого, тетушка, это было бы недостаткомъ гостепріимства.

-- Но кто-жъ ему велитъ быть такимъ дуракомъ? Ты, конечно, поймешь, милая, что все это случилось помимо моего желанія.

-- Но, скажите, тетушка, вы не на шутку собираетесь за него замужъ?

-- Да, Кэтъ, ужь если говорить правду, я, кажется, не на шутку рѣшилась. Отчего же мнѣ и не выйдти за него? Жить такъ одной куда не весело, а онъ, сколько я на него посмотрю, право не такой дурной человѣкъ.

-- Я ничего противъ него и не говорю. Если я предложила вамъ этотъ вопросъ, то потому, что если это дѣйствительно такъ, то вамъ не приходится высылать его изъ дома.

-- Ты думаешь? А между тѣмъ, я могла бы; стоило бы мнѣ слово сказать, и если ты желаешь, я тебѣ сейчасъ докажу это.

-- Ай-ай! тетушка, и вамъ не стыдно будетъ такъ поступить съ человѣкомъ, отъ котораго вѣетъ горами и долинами?

-- Смѣйся, смѣйся, милая, меня отъ этого не убудетъ.. Стоило мнѣ захотѣть, и Чизсакеръ былъ бы моимъ мужемъ, и я могла бы держать свой экипажъ; но горы и долины помѣшали этому; да тутъ же, быть можетъ, замѣшалось немножко и желаніе помочь бѣдняку, котораго некому пригрѣть.

Говоря это, мистрисъ Гринау поднесла платокъ къ глазамъ и осушила навернувшуюся на нихъ влагу. Слезы у мистрисъ Гринау были всегда на готовѣ; но на этотъ разъ Кэтъ посмотрѣла на нихъ почти съ уваженіемъ.

-- Будьте увѣрены, тетушка, что я отъ души желаю вамъ счастья.

-- Если онъ сдѣлаетъ меня несчастной, то онъ же за это и поплатится.

И мистрисъ Гринау, отдавъ дань своей слезливости, тряхнула головой съ рѣшительнымъ видомъ.

За обѣдомъ всѣмъ было какъ-то не по себѣ. Угрюмая ли мѣстность Вавазора такъ дѣйствовала на капитана, или же открывавшаяся передъ нимъ радужная перспектива, только онъ велъ себя, какъ за обѣдомъ, такъ и послѣ обѣда, съ изумительною скромностью и вовсе не походилъ на того капитана, который предсѣдательствовалъ на пикникѣ мистрисъ Гринау.

Оставшись послѣ обѣда одинъ, онъ выпилъ всего только два стакана портвейна и поспѣшилъ присоединиться къ дамамъ, которыя гуляли въ саду; когда же Кэтъ предложила ему закурить сигару, то онъ на отрѣзъ отказался.

На слѣдующее утро мистрисъ Гринау снова стала сама собою, но капитанъ Бельфильдъ все еще не могъ оправиться; отъ своего смущенія. Послѣ завтрака, онъ сидѣлъ, какъ на угольяхъ, въ гостиной и положительно не зналъ, что отвѣчать, когда мистрисъ Гринау спросила у него, какъ онъ думаетъ распорядиться своимъ временемъ до обѣда.

-- Мнѣ кажется, всего лучше будетъ пойдти прогуляться, проговорилъ онъ; и если молодымъ хозяйкамъ угодно...

-- Если вы говорите про моихъ племянницъ, отвѣчала мистрисъ Гринау, то онѣ, кажется, обѣ заняты. Но если я не слишкомъ стара, чтобъ...

Капитанъ поспѣшилъ увѣрить ее, что она какъ разъ въ самой порѣ и что онъ лучшаго товарища себѣ для прогулки и не желаетъ; затѣмъ онъ пустился въ длинное объясненіе, имѣвшее цѣлью поправить неловкость употребленнаго имъ выраженія, и всѣ три дамы отъ души посмѣялись надъ нимъ.

-- Ну, да будетъ вамъ извиняться, капитанъ, перебила его мистрисъ Гринау: рѣшено: мы съ вами отправимся гулять, а молодежь оставимъ въ покоѣ. Пойдемте.

И они пустились въ путь,-- не въ горы, которыя были любимою прогулкою Кэтъ, а по шэпской дорогѣ; шли они шажкомъ, не торопясь, какъ и приличествовало людямъ ихъ лѣтъ. Капитанъ предложилъ было своей спутницѣ опираться на его руку, но она отказалась, и они прошли нѣсколько шаговъ молча.

-- Такъ какъ же, капитанъ Бельфильдъ, заговорила мистрисъ Гринау первая, и по тону ея голоса онъ тотчасъ же угадалъ, что она скажетъ что-то необычайное:--такъ какъ же, капитанъ Бельфильдъ, раздобриться мнѣ, что ли, какъ вы думаете?

-- Арабелла, вы сдѣлаете меня счастливѣйшимъ человѣкомъ въ мірѣ.

-- Это-то все пустяки.-- Она сказала бы: это все горы и долины, но онъ бы ее не понялъ.

-- Не вѣрите? Даю вамъ честное слово.

-- Во всякомъ случаѣ, надѣюсь, что я сдѣлаю васъ порядочнымъ человѣкомъ.

-- О, да, конечно, это и мое твердое намѣреніе.

-- Вотъ то-то и надо, чтобы вы сами этого захотѣли. Я, конечно, дѣлаю великую глупость.

-- Ахъ, нѣтъ, не говорите этого.

-- Если я этого не буду говорить, то скажутъ другіе. Счастье вамъ, что я не слишкомъ то обращаю вниманіе на то, что скажутъ.

-- Конечно, счастье; я вполнѣ сознаю, что мнѣ везетъ счастье. Еще когда я васъ увидѣлъ въ первый разъ, я подумалъ: видно, я родился надъ счастливою звѣздою, что повстрѣчался съ такой женщиной. Тогда, конечно, я думалъ только о вашей красотѣ.

-- И, полноте, подите вы съ вашей лестью.

-- Не вѣрите? Честное слово. Послушайте, Арабелла: такъ какъ мы съ вами теперь нарѣченные мужъ и жена, то можно и...

Говоря это, онъ подошелъ къ ней очень близко и къ нему, повидимому, возвратилась часть его прежней храбрости. Но она не позволила ему даже прикоснуться къ ея тальѣ рукою.

-- На большой-то дорогѣ! воскликнула она; это что за дерзость... и за глупость!

-- Ну, право, позвольте, хотъ одинъ разокъ.

-- Капитанъ Бельфильдъ! я увела васъ сюда вовсе не для этого глупаго нѣжничанья, а чтобы поговорить съ вами о дѣлѣ. Если мы съ вами, какъ вы говорите, нарѣченные мужъ и жена, то намъ надо прежде всего условиться, въ какомъ положеніи мы будемъ стоять относительно другъ друга. Мнѣ сдается, что собственныя ваши средства небольшія?

-- Мм... да, мистрисъ Гринау, большого достатка у меня нѣтъ.

-- Есть у васъ какое нибудь состояніе?

Капитанъ хранилъ нерѣшительное молчаніе и ковырялъ землю своей тросточкой.

-- Послушайте, капитанъ Бельфильдъ, ужь лучше говорите всю правду, такъ мы скорѣе договоримся до дѣла.

Но капитанъ все еще колебался и безмолвствовалъ.

-- Должны же вы чѣмъ нибудь жить, подсказала вдова.

Тутъ капитанъ нарушилъ молчаніе и, слово за слово, разсказалъ еи всю свою подноготную. Оказалось, что у него есть замужняя сестра, которая даетъ ему по гинеѣ въ недѣлю; кромѣ же этого, у него ничего нѣтъ. Онъ былъ принужденъ продать свой чинъ въ арміи, и деньги, полученныя имъ, пошли на уплату долговъ. Но въ настоящую минуту онъ снова былъ кругомъ въ долгу: мистеру Чизсакеру онъ былъ долженъ девяносто фунтовъ; кромѣ того, онъ былъ долженъ тридцать два фунта портному въ Ярмоутѣ и семнадцать фунтовъ за квартиру въ Норвичѣ. Въ настоящую минуту у него въ карманѣ было безъ малаго тридцать шиллинговъ. Ярмоутскій портной снабдилъ его тремя фунтами, чтобы дать ему возможность съѣздить въ Уэстморлэндъ и устроить женитьбу, которая позволила бы ему расквитаться съ долгами.

Въ продолженіи этого допроса, мистрисъ Гринау успѣла таки многое отъ него выпытать и, довольная сознаніемъ, что узнала если не все, то приблизительно все, простила ему всѣ его грѣшки.

-- Ну, а теперь вы мнѣ позволите себя поцѣловать?.... всего разокъ только поцѣловать, воскликнулъ капитанъ, чувствовавшій себя наверху блаженства.

-- Тс! остановила его вдовушка. Вонъ экипажъ какой-то ѣдетъ по дорогѣ, и прямо къ намъ.