Виновата ли она?

ГЛАВА XXXI. ВЪ КОТОРОЙ ЧИТАТЕЛЬ УЗНАЕТЪ ИЗВѢСТІЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНОЕ ДЛЯ ВСѢХЪ ПАЛЛИЗЕРОВЪ.

-- Такъ онъ покушался убить васъ!.. воскликнулъ мистеръ Паллизеръ, когда мистеръ Грей сообщилъ ему подробности его встрѣчи съ Джоржемъ. Его слѣдовало бы схватить... и... мистеръ Паллизеръ не рѣшался прямо сказать, что слѣдовало бы повѣсить человѣка, который приходился двоюроднымъ братомъ дѣвушкѣ, жившей теперь подъ его кровомъ.

-- Нѣтъ ужь пускай все остается такъ, какъ, теперь, замѣтилъ Грей.

-- И вы говорите, что онъ вошелъ въ вашу комнату среди бѣлаго для и выстрѣлилъ въ васъ изъ пистолета! и онъ сдѣлалъ это въ Лондонѣ, а тамъ, какъ ни въ чемъ не бывало, ушелъ, сѣлъ на корабль и былъ таковъ!

Мистеръ Паллизеръ сталъ размышлять, какія бы мѣры принять, чтобы сдѣлать жизнь болѣе безопасною въ столицѣ міра.

Жизнь нашихъ путешественниковъ въ Люцернѣ шла недѣли двѣ все тѣмъ-же ровнымъ порядкомъ. Мистеръ Грей не говорилъ Алисѣ прямо о любви и оставался съ нею на прежней дружественной ногѣ. Онъ разсказалъ ей, что двоюродный ея братъ оставилъ Англію и отправился въ Америку, откуда, по всѣмъ вѣроятіямъ; уже болѣе не воротится.

-- Бѣдный Джоржъ! проговорила Алиса. Человѣкъ онъ, по истинѣ, достойный сожалѣнія.

-- Это такъ, отвѣчалъ Грей.

Послѣ этого между ними о Джоржѣ не было болѣе и помину. Отъ лэди Гленкоры Алиса узнала еще кой-какія подробности, но лэди Гленкора и сама хорошенько не знала, въ чемъ было дѣло.

-- Онъ что-то такое накуралѣсилъ, сказала она Алисѣ. Впрочемъ вѣдь онъ то и дѣло куралѣситъ. Если не ошибаюсь, онъ надѣлалъ мистеру Грею дерзостей. Совѣтую вамъ до поры до времени не распрашивать его ни о чемъ. Впослѣдствіи, конечно, вы у него выпытаете что угодно.

На это Алиса отвѣчала своимъ обычнымъ отнѣкиваніемъ, а лэди Гленкора, по обыкновенію, выбранила ее за это съумасшедшею.

Дни проходили въ Люцернѣ праздно и монотонно; наши путешественники почитывали -- больше для виду, усердно занимались своею кореспонденціею, катались въ лодкѣ, устраивали кавалькады. Но послѣднія вскорѣ подверглись строжайшему запрещенію, объ обстоятельствахъ котораго я долженъ разсказать читателю.

Мистеръ Паллизеръ, разъ сказавъ самому себѣ, что вернется въ Лондонъ черезъ годъ, ни за что не хотѣлъ сократить срокъ своего пребыванія за-границею, но въ тайнѣ онъ вздыхалъ о Вестминстерѣ и каждое письмо, получаемое имъ изъ Англіи, усиливало въ немъ чувство тоскливой зависти. Около этого-то времени онъ узналъ одно обстоятельство, которое разомъ перевернуло вверхъ дномъ всѣ его планы. Альпы вдругъ сдѣлались непроходимы, желѣзныя дороги опасны, о Боргофицъ-Джеральдѣ мистеръ Паллизеръ позабылъ и думать, онъ даже не въ состояніи былъ слѣдить ея ошибками настоящаго канцлера казначейства. Лэди Гленкора шепнула ему, что ей кажется.... навѣрное она не знаетъ, но похоже на то.... и, залившись слезами, она опустила голову на грудь мужа, который сидѣлъ возлѣ нея на кровати.

Какъ помѣшанный, вышелъ онъ отъ нея и первымъ его движеніемъ было телеграфировать въ Лондонъ, чтобы выписать оттуда съ полдюжины врачебныхъ знаменитостей. Онъ направился къ озеру и минутъ съ десять ходилъ по берегу въ какомъ-то самозабвеніи. Ему уже казалось, что каждая рука его покоится на кудрявой головкѣ маленькаго Паллизера, изъ которыхъ одинъ будетъ владѣть наслѣдственнымъ Гадерумомъ, а другой ораторствовать въ парламентѣ. Все, что онъ въ тайнѣ имѣлъ противъ жены, было прощено и забыто. Борго-Фицъ-Джеральдъ сдѣлался мифомъ, мистрисъ Маршамъ никогда не подступится въ ней, а о мистерѣ Ботѣ и говорить нечего. Дэнди и Кокетку онъ велитъ кормить золоченымъ овсомъ и велитъ устроить искуственную луну, которая-бы освѣщала развалины, когда только женѣ его заблагоразсудится. Только бы эти проклятыя люцернскія верховыя лошади не надѣлали бѣдъ. Онъ тотчасъ-же пошелъ въ конюшню и распорядился, чтобы лошадей этихъ куда нибудь припрятали, хоть на самый дальній конецъ кантона.

Потомъ онъ вспомнилъ, что обѣщался прислать Алису къ женѣ и возвратился домой. Алиса была въ столовой одна и дожидалась его и Гленкоры въ завтраку. Съ перваго-же взгляда на него Алиса поняла, что случилось что-то необычайное. Онъ смотрѣлъ совсѣмъ не тѣмъ человѣкомъ, во всѣхъ его движеніяхъ проглядывала какая-то небывалая живость.

-- Алиса! проговорилъ онъ, не потрудитесь-ли вы сходить къ Гленкорѣ, она желаетъ что-то сказать вамъ.-- До сихъ поръ онъ никогда не называлъ ее Алисою и едва это слово сорвалось у него съ языка, какъ онъ спохватился и покраснѣлъ.

-- Надѣюсь, что она не больна? спросила Длиса.

-- Нѣтъ, не больна, но мнѣ кажется, что ей лучше не торопиться вставать съ постели. Не давайте ей слишкомъ волноваться.

-- Я иду къ ней, проговорила Алиса вставая.

-- Очень, очень вамъ благодаренъ. Но, миссъ Вавазоръ....

-- Вы сейчасъ назвали меня Алисою, мистеръ Паллизеръ, и я приняла это отъ васъ за большой комплиментъ.

Онъ снова покраснѣлъ.-- Неужто я васъ такъ назвалъ? что-жъ, если позволите, я и впередъ буду называть васъ во имени. Только, прошу васъ, будьте при ней какъ можно покойнѣе. Вѣдь ее, вы знаете, всякая малость волнуетъ. Конечно, если у нея явится какое нибудь желаніе, мы примемъ мѣры, чтобы исполнить его, но главное не давайте ей волноваться.

Когда Алиса вошла въ спальню, подруга ея въ утреннемъ капотѣ лежала на кушеткѣ, стоявшей возлѣ кровати.

-- Ахъ Алиса, какъ я рада что вы пришли, проговорила лэди Глендора, мнѣ такъ хотѣлось услышать вашъ голосъ.

Алиса опустилась возлѣ нея на колѣни и спросила, не больна ли она.

-- Такъ онъ вамъ ничего не сказалъ? Впрочемъ, что-же я спрашиваю, конечно, онъ ничего не могъ вамъ сказать. Но скажите, Алиса, не замѣтили вы въ немъ ничего необычайнаго. Какъ онъ смотрѣлъ?-- Довольнымъ?

-- Я, дѣйствительно, замѣтила въ немъ что-то странное и онъ, по видимому, былъ очень доваленъ. Но чтобы это такое могло быть? Онъ назвалъ меня Алисою и вообще какъ-то самъ на себя не былъ похожъ. Чтобы это такое могло быть?

-- Ахъ, Алиса, неужели вы не догадываетесь?-- тутъ Алиса догадалась и шепнула свое предположеніе лэди Гленкорѣ на ухо.

-- Кажется, что да, отвѣчала леди Гленкора. Только они, я знаю, уморятъ меня своимъ ухаживаніемъ. Если бы я могла работать какъ прачка, все обошлось бы какъ нельзя лучше.

-- Какъ я счастлива, говорила она часа два спустя; не отпираюсь, я очень, очень счастлива. Мнѣ прежде казалось, что мнѣ суждено быть только источникомъ горя для всѣхъ близкихъ и я часто желала умереть. Теперь я этого больше не буду желать.

-- Намъ, конечно, придется возвратиться домой? спросила Алиса.

-- Онъ говоритъ что да, только, слушая его, можно подумать, что мнѣ отнюдь не слѣдуетъ дѣлать болѣе полуторы мили въ день. Когда я предложила подняться вверхъ по Рейну на пароходѣ, онъ чуть въ обморокъ не упалъ. Я спросила у него въ чемъ дѣло, но онъ только кинулъ на меня убійственный взглядъ. Ужь я вижу, что онъ намѣренъ изъ себя дурака дѣлать, и, что всего хуже, онъ и насъ всѣхъ поставитъ въ преглупое положеніе.

Опрометчивость леди Гленкоры доводила ея мужа до изступленія. Въ этотъ же самый день она предложила устроить пикникъ и предложила не только въ присутствіи Алисы, но и мистера Грея! Мистеръ Паллизеръ конечно не могъ высказать при этомъ своего мнѣнія, но взглядъ его былъ краснорѣчивѣе всякихъ словъ.

-- Что съ тобою, Плантагенетъ? спросила его жена.

-- О ничего, ровно ничего, отвѣчалъ онъ.

-- Такъ какъ же наша поѣздка въ часовню? спросила она.

То была часовня Телла и необходимо было отправиться къ ней на пароходѣ.

-- Этой поѣздкѣ не бывать! прорычалъ онъ на нее.

-- За что-же ты сердишься? проговорила она.

Онъ настаивалъ, чтобы она ѣла по шести и по семи разъ въ день, и постоянно твердилъ, что она ѣстъ за разъ слишкомъ много. Онъ слѣдилъ за нею такъ внимательно, какъ и мистеръ Ботъ и мистрисъ Маршамъ не слѣдили въ былыя времена. Она еще болѣе усложняла положеніе дѣлъ, предлагая безпрестанно такія вещи, на которыя она знала, что онъ не согласится. Но предлагала она ихъ съ тѣмъ, чтобы потѣшаться его испугомъ.

-- По чести, Алиса, признавалась она своей кузинѣ, все это уморитъ меня. Онъ не позволяетъ мнѣ шагу сдѣлать изъ дому иначе какъ въ каретѣ и самъ не отстаетъ отъ меня ни на шагъ.

-- Это недолго будетъ продолжаться.

-- Не знаю, какъ, по вашему, недолго. Ходить съ нимъ пѣшкомъ нѣтъ никакой возможности; онъ ползетъ какъ ракъ. И я по его милости совсѣмъ дурой смотрю; я никакъ не ожидала, что онъ будетъ такой старой бабой.

-- Небезпокойтесь, скоро онъ будетъ бабиться съ другимъ существомъ.

-- Но какой-же ребенокъ вынесетъ такое обращеніе? Ужь если будетъ ребенокъ...

-- По всѣмъ вѣроятіямъ, въ свое время будетъ, замѣтила Алиса.

-- Полноте вздоръ говорить! но ужь если будетъ, говорю я, то я приберу бразды правленія къ своимъ рукамъ. Со мною онъ можетъ дѣлать что угодно, я съумѣю за себя постоять, но ни ему, ни кому либо другому я не дамъ мудрить надъ своимъ ребенкомъ. У меня въ этихъ дѣлахъ гораздо болѣе здраваго смысла, чѣмъ у него. Въ своемъ парламентѣ онъ можетъ быть и очень умный человѣкъ, но въ житейскихъ дѣлахъ онъ ровно ничего не смыслитъ.

На это Алиса собралась было отвѣтить весьма мудрою рѣчью, но лэди Гленкора разомъ заставила ее замолчать.

-- Я увѣрена, что мистеръ Грей, въ подобныхъ обстоятельствахъ, не былъ бы такъ несносенъ.

Послѣ этого Алиса волею или неволею должна была прикусить язычекъ. Въ свое время пришелъ изъ Англіи отвѣтъ Герцога. "Любезный Плантагенетъ, писалъ его свѣтлость, передай отъ меня привѣтствіе Гленкорѣ. Если родится мальчикъ, то нечего и говорить, что я буду однимъ изъ воспріемниковъ, другимъ, я надѣюсь, удостоитъ быть принцъ, который очень благоволитъ во мнѣ. Мой бы совѣтъ тебѣ былъ возвратиться какъ можно скорѣе въ Англію. Твой любящій дядя Омніумъ."

Какъ ни коротко было это письмо, оно, по всѣмъ вѣроятіямъ, было самое многорѣчивое изъ всѣхъ когда либо полученныхъ мистеромъ Паллизеромъ отъ его свѣтлости. Много было толковъ о томъ, какъ возвратиться.

-- Есть о чемъ толковать! воскликнула лэди Гленкора, возьмемъ нарочный поѣздъ и отправимся прямо въ Лондонъ.

Мистеръ Паллизеръ бросилъ на нее взглядъ, полный отчаянной укоризны. Онъ постоянно бросалъ на нее теперь такіе взгляды.

-- И зачѣмъ только я сказала ему про мое положеніе? жаловалась Гленкора Алисѣ. Самъ онъ догадался бы развѣ тогда, когда вся процедура была бы кончена.

Наконецъ мистеръ Паллизеръ рѣшился, посовѣтовавшись съ нѣсколькими докторами, ѣхать по желѣзной дорогѣ; но ѣхать спокойно, не торопясь, съ роздыхами. Первымъ мѣстомъ ихъ остановки былъ конечно Базель, оттуда они должны были ѣхать на Баденъ.

-- Мнѣ особенно хочется побывать опять въ Баденѣ, проговорила лэди Гленкора; быть можетъ, мнѣ удастся отыграть мой наполеонъ.