Виновата ли она?

ГЛАВА XIII. ВЪ КОТОРОЙ РАЗСКАЗЫВАЕТСЯ О ТОМЪ, КАКЪ ДИКІЙ ЗВѢРЬ УДАЛИЛСЯ ИЗЪ УЭСТМОРЛЭНДА.

Часовъ около одиннадцати вечера, въ тотъ самый день, когда Кэтъ сломала себѣ руку, кто-то тихо постучался въ дверь ея спальни. Тетка сидѣла у ея изголовья и докторъ, вправившій ей руку, не уѣзжалъ еще изъ замка; онъ былъ въ столовой и говорилъ съ Джономъ Вавазоромъ о происшествій этого дня.

-- Она скоро оправится, говорилъ докторъ; это простой переломъ. Я побываю послѣ завтра.

-- Но не кажется ли вамъ этотъ случай крайне страннымъ? Хитро что-то, чтобы можно было сломать себѣ руку, споткнувшись на ходу.

Докторъ пожалъ плечами.

-- Мало ли какіе бываютъ странные случаи, проговорилъ онъ. Я зналъ одну женщину, которая сломала себѣ бедренную кость, толкнувъ кошку ногою; по крайней мѣрѣ, она сама утверждала, что такъ было дѣло,

-- Да! Но взяли ли вы на себя трудъ навести болѣе точныя справки?

-- Не мое дѣло наводить подобнаго рода справки. Хлопотали объ этомъ другіе, но она стояла на своемъ и ничего изъ всѣхъ этихъ розысковъ не вышло.-- Покойной ночи, мистеръ Вавазоръ; не приставайте бъ ней съ разспросами и дайте ей, по крайней мѣрѣ, выспаться хорошенько нѣсколько часовъ.

И докторъ удалился, оставивъ Джона Вавазора одного.

Въ первыя минуты смятенія, послѣдовавшія за обморокомъ Кэтъ, Джонъ Вавазоръ рѣшительно не могъ собраться съ мыслями и взять въ толкъ, что такое случилось. Мистрисъ Гринау тотчасъ же увидѣла, что рука у Кэтъ сломана, и послала за докторомъ. Между тѣмъ, Кэтъ успѣла придти въ себя и разсказала подробности случившагося съ нею несчастья въ слѣдующемъ видѣ. Во время прогулки братъ разбранился съ нею изъ-за завѣщанія и ушелъ, оставивъ ее одну на вершинѣ холма. Не успѣла она отойдти отъ него нѣсколько шаговъ, какъ споткнулась и упала. При этомъ она тотчасъ же почувствовала, что повредила себѣ руку, но, будучи сердита на брата, не захотѣла призвать его на помощь; да и сама она догадалась, что тутъ дѣло посерьезнѣе простого ушиба, только тогда, когда Джоржъ уже скрылся изъ виду.-- Само собою разумѣется, ни дядя, ни тетка не вѣрили этому разсказу, и Кэтъ это очень хорошо знала. Отсутствіе Джоржа, грубыя его выходки, которыхъ они были свидѣтелями за послѣднее время, наконецъ, самый фактъ перелома, заставлявшій предполагать внѣшнее насиліе,-- все это наводило на мысль о томъ, что Кэтъ кое-что скрываетъ отъ нихъ. Но въ настоящемъ ея положеніи нельзя было подвергать ее дальнѣйшимъ разспросамъ. Мистрисъ Гринау освѣдомилась только, какъ она думаетъ,-- вернется ли Джоржъ или нѣтъ?

-- Я могу вамъ только сказать, отвѣчала Кэтъ, что онъ пошелъ по направленію въ Бамптону, можетъ статься, что онъ пройдетъ въ Пэнритъ. Онъ ужасно золъ на всѣхъ насъ и, по всѣмъ вѣроятіямъ, не захочетъ провести другую ночь въ этомъ домѣ, который не принадлежитъ ему. А впрочемъ, кто его знаетъ? Когда онъ раздраженъ, онъ обыкновенно бываетъ самъ не свой.

Между тѣмъ, тетушку Гринау, которая расположилась въ спальнѣ племянницы, вызвали къ двери; одна изъ служанокъ подала ей клочекъ бумаги, сказавъ, что. его привезъ какой-то парень изъ Шэпа, пріѣхавшій въ телѣжкѣ;-- бумажку это, добавила горничная, велѣли отдать миссъ Вавазоръ. Записка была незапечатана и безъ адреса. На скомканномъ клочкѣ бумаги были написаны слѣдующія слова: "Пришли мнѣ мои платья съ подателемъ этой записки. Я не вернусь больше въ замокъ." -- Мистрисъ Гринау передала письмо племянницѣ, а сама отправилась уложить вещи Джоржа въ чемоданъ, который и былъ врученъ посланному.-- Въ тотъ же вечеръ сказали объ этомъ происшествіи Джону Вавазору.

Во всю эту ночь и на слѣдующій день мистрисъ Гринау не дѣлала племянницѣ никакихъ вопросовъ; по когда на третій день докторъ объявилъ, что сломанная рука идетъ хорошо, мистрисъ Гринау не выдержала и дала волю своему любопытству. Да и не одно любопытство побуждало ее разузнать правду. Въ ея характерѣ было меньше безпечности и, пожалуй, меньше эгоизма, чѣмъ въ характерѣ ея брата. Если бы подозрѣніе ея относительно Джоржа дѣйствительно подтвердилось, она бы ни за что не оставила такъ этого дѣла и постаралась бы подвести Джоржа подъ заслуженное наказаніе.

-- Кэтъ, заговорила она по уходѣ доктора: -- надѣюсь, что ты разскажешь мнѣ всю правду о томъ, что произошло между тобою и братомъ въ тотъ день, когда ты сломала себѣ руку?

-- Я и такъ вамъ правду сказала.

-- Но не всю.

-- Больше я вамъ ничего не могу сказать, тетушка. Онъ поссорился со мною, какъ мнѣ кажется, совершенно напрасно; но не станете же вы отъ меня требовать, чтобы я передала вамъ всѣ подробности нашей ссоры. По всѣмъ вѣроятіямъ, сба мы были неправы, а потому лучше вовсе не возобновлять разговоръ объ этомъ.

-- Онъ не позволилъ себѣ въ отношеніи тебя никакихъ грубостей?

-- Онъ всегда бываетъ грубъ въ выраженіяхъ, когда сердится.

-- Но онъ не ударилъ тебя?

-- Милая тетя! не сердитесь на меня, если я вамъ на это скажу, что не желаю, чтобы меня разспрашивали; это ни къ чему не поведетъ.

Мистрисъ Гринау хорошо знала характеръ племянницы и поняла, что другого отвѣта ей не добиться; но теперь для нея стало ясно, что не просто паденіе было причиною случившагося съ Кэтъ несчастья.

-- Съ тобой не столкуешь, отвѣчала мистрисъ Гринау; но знай, что, повстрѣчайся я съ твоимъ братомъ,-- ему отъ меня спуску не будетъ.

-- Врядъ ли вамъ придется съ нимъ встрѣтиться, сказала Кэтъ; особенно, если вы останетесь здѣсь до моего выздоровленія.

Не богъ знаетъ какихъ хлопотъ стоило Кэтъ отдѣлаться отъ любопытства окружающихъ, пристававшихъ къ ней съ разспросами; но не такъ-то легко было ей порѣшить съ самой собою, какъ ей на будущее время относиться къ брату. Отрѣчься ли ей отъ него съ этой минуты, оставаться ли спокойной свидѣтельницей его борьбы съ безденежьемъ и конечнаго разоренія, между тѣмъ, какъ сама она будетъ безмятежно наслаждаться тѣми благами жизни, которыя доставило ей завѣщаніе дѣда?

Читатель припомнитъ, что вся ея жизнь была до сихъ поръ посвящена этому брату; она привыкла считать своимъ долгомъ жертвовать ему собою. Тяжело разставаться съ тѣмъ, что было единственною цѣлью въ жизни, и вырвать изъ сердца единственную привязанность, которая его наполняла.

Но онъ рѣшился поднять на нее руку! Какая женщина проститъ такую обиду? Вѣра Кэтъ въ брата пошатнулась уже тогда, когда онъ принудилъ ее написать Алисѣ о деньгахъ. Теперь онъ пошелъ еще далѣе: онъ потребовалъ отъ нея клятвопреступничества; онъ грозился убить ее и поднялъ на нее руку, когда она отказалась исполнить его волю; онъ обвинилъ ее въ умышленномъ обманѣ и въ желаніи присвоить себѣ его собственность. Могла ли она послѣ всего этого желать его видѣть? Но даже въ эту минуту она дорого бы дала за возможность уступить ему свою долю въ пользованіи помѣстьемъ. Бѣда только въ томъ, что подобная уступка была положительно невозможна.

Джонъ Вавазоръ пробылъ въ Устморлэндѣ около недѣли; въ теченіе этой недѣли, мистеръ Доундъ побывалъ въ Вавазорѣ и видѣлся въ мистеромъ Гогремомъ въ Пэнритѣ. Относительно дѣйствительности завѣщанія, мистеръ Доундъ объявилъ, что тутъ не можетъ быть и тѣни сомнѣнія. И такъ, избрали повѣреннаго для собиранія ренты и положили, по истеченіи шести мѣсяцевъ, отдать замокъ въ наймы. А пока рѣшено было, что Кэтъ останется въ замкѣ до своего выздоровленія. Тетушка Гринау обѣщалась продлить свое пребываніе въ Вавазорѣ на неопредѣленное время, и обѣщалась съ такою готовностью, жакъ-будто капитана Бельфильда вовсе не существовало на свѣтѣ. О мистерѣ Чизсакерѣ она продолжала говорить, какъ о записномъ поклонникѣ Кэтъ. Но хотя мистеръ Чизсакеръ все еще оставался въ ея глазахъ очень приличною партіею для племянницы, она уже не навязывала ей этотъ бракъ въ видѣ непремѣннаго долга. Кэтъ, въ качествѣ богатой невѣсты, могла надѣяться теперь, что не засидится въ дѣвкахъ, если даже и откажетъ мистеру Чизсакеру.

-- Молодая дѣвушка съ шестью стами фунтовъ годового дохода, твердила тетушка Гринау, почти во всемъ сама себѣ госпожа и можетъ выбирать, кого ей вздумается.

Кэтъ очень хотѣлось, чтобы Алиса пріѣхала погостить къ ней въ Уэстморлэндъ до истеченія шести-мѣсячнаго срока, и она высказала это желаніе дядѣ, который обѣщался передать его Алисѣ. Затѣмъ Джонъ Вавазоръ уѣхалъ и тетка съ племянницей остались въ замкѣ вдвоемъ.

-- Какъ намъ быть, если это дикое животное вдругъ нагрянетъ сюда опять? спросила мистрисъ Гринау у брата.-- Вѣдь мы тутъ остаемся одинокими женщинами.

Братъ могъ только на это отвѣтить, что дикое животное, но всѣмъ вѣроятіямъ, глазъ не покажетъ въ замокъ.

И предсказаніе мистера Вавазора сбылось. Во все время пребыванія мистрисъ Гринау въ замкѣ, дикое животное не показывало туда глазъ.