Виновата ли она?

ГЛАВА XXII. ТРИ ПОЛИТИЧЕСКИХЪ ДѢЯТЕЛЯ.

Мистеръ Паллизеръ былъ изъ числа тѣхъ политическихъ дѣятелей, которыми Англія по праву можетъ гордиться, и совокупныя усилія которыхъ, обусловливая стройное сліяніе консерватизма и прогрессивности, служатъ основаніемъ ея величія въ настоящемъ и ручательствомъ безопасности въ будущемъ. Паллизеръ обладалъ тѣмъ терпѣніемъ, котораго требуетъ изученіе государственной науки и тою степенью таланта, которая дѣлаетъ подобное изученіе не безплоднымъ. Окруженный всѣми соблазнами богатства и высокаго общественнаго положенія, онъ работалъ съ неутомимою энергіею молодаго бѣдняка-юриста, который работаетъ изъ за крова и хлѣба для своей безприданной невѣсты. Онъ не обладалъ блестящими способностями и сознавалъ это. Но въ палатѣ общинъ его слушали, какъ добросовѣстнаго труженика, не брезгавшаго въ дѣлѣ собиранія фактовъ никакимъ кропотливымъ трудомъ и достойнаго полнаго довѣрія и вниманія, не смотря на то, что онъ излагаіъ свои труды слишкомъ сухо и скучно. А скучноватъ онъ былъ безспорно; но онъ гордился этимъ свойствомъ, соединеннымъ съ нѣкоторымъ умѣньемъ подчинять себѣ слушающихъ. Въ рѣчахъ своихъ онъ никогда не дозволялъ себѣ ни малѣйшей шутки и строго избѣгалъ всякихъ реторическихъ прикрасъ. Онъ былъ того мнѣнія, что ораторское искусство, какъ искусство, есть преступленіе противъ той политической серьезности, которою онъ руководствовался во всей своей дѣятельности.

Если онъ былъ скученъ, какъ государственный человѣкъ, то онъ былъ еще скучнѣе въ частной жизни. Понятно, что такая женщина, какъ его жена, не могла быть съ нимъ счастлива. Бракъ ихъ, разсматриваемый съ чисто практической точки зрѣнія, былъ вполнѣ удачною операціею; удаченъ онъ былъ и въ другомъ смыслѣ, если принять въ соображеніе тѣ опасности, отъ которыхъ онъ оградилъ какъ леди Гленкору, такъ и самого мистера Паллизера. Что касается лэди Гленкоры, то читателю уже извѣстно, какъ она чуть не бросилась вмѣстѣ съ своимъ богатствомъ въ объятія молодаго человѣка, успѣвшаго составить себѣ репутацію развратника и мота. Близкіе ея поспѣшили предупредить это зло, и выдали ее за человѣка, вполнѣ надежнаго и имѣвшаго впереди блестящую будущность. Что же касается мистера Паллизера, то опасностъ грозила ему со стороны одной замужней женщины, которая успѣла внушить ему мимолетную привязанность, но которая впрочемъ была слишкомъ благоразумна, чтобы благосклонно принимать не слишкомъ-то страстныя увѣренія въ любви. Какъ бы то ни было, дядя его перетревожился и тѣмъ съ большимъ одобреніемъ отнесся къ отличной партіи, сдѣланной его племянникомъ.

Самого мистера Паллизера вполнѣ удовлетворяла и семейная его жизнь, и жена, которой онъ себѣ не выбиралъ. Чтобы занять то положеніе, къ которому онъ стремился, ему нужно было большое богатство. Собственное его состояніе до женитьбы было уже учень велико, но, для достиженія своихъ цѣлей, онъ нуждался въ колоссальныхъ средствахъ, которыя позволяли бы ему сорить деньгами на-право и на-лѣво и распространяли бы слухъ о его богатствахъ въ самые отдаленные предѣлы королевства; только такія средства могли упрочить за нимъ то несокрушимо твердое положеніе, которое необходимо для гоcударственнаго человѣка въ нашемъ аристократическомъ государствѣ. Личность его жены тоже вполнѣ удовлетворяла его. Вообще онъ не былъ слишкомъ ревностнымъ поклонникомъ женской красоты, хотя онъ разъ и забылся до того, что пожелалъ жену ближняго своего. Но самое желаніе это было такого рода, что онъ, пожалуй, остался доволенъ его неосуществленіемъ. Въ то утро, когда онъ былъ отвергнутъ предметомъ своей страсти, онъ порѣшилъ съ самимъ собою, что хорошо, что онъ выпутался изъ этой непріятной исторіи. Онъ женился на лэди Гленкорѣ и чувствовалъ себя совершенно довольнымъ. Онъ зналъ о ея отношеніяхъ къ Борго Фицджеральду и былъ того мнѣнія, что нѣтъ дѣвушки, у которой не бывало бы передъ свадьбой романа подобнаго рода. Когда она сказала ему со всею выразительностію, какую только могла придать своему голосу: вы должны знать, что я дѣйствительно любила его,-- онъ отвѣтилъ ей, улыбаясь: -- а теперь вы должны любить меня;-- и тѣмъ дѣло докончилось. Онъ былъ вполнѣ убѣжденъ, что въ семейной его жизни все обстоитъ благополучно. Онъ предоставилъ ей почти неограниченную свободу распоряжаться своими деньгами и рѣдко вмѣшивался въ ея дѣла. Порою только онъ дѣлалъ ей замѣчанія, по поводу тѣхъ ребяческихъ выходокъ, которыя нарушали скучную чинность, приличествовавшую его положенію; и тогда голосъ его принималъ, безъ его воли и вѣдома, строгую интонацію. Но вообще онъ былъ доволенъ своею женою и любилъ ее, какъ ему казалось, отъ всего сердца, по крайней мѣрѣ, болѣе, чѣмъ кого либо другаго. Одна только забота омрачала его существованіе: онъ было надѣялся въ скоромъ времени узнать, что жена родитъ ему ребенка, но надежда эта пока не сбывалась. Впрочемъ, бракъ ихъ былъ еще слишкомъ недавній, чтобы считать эту надежду погибшей, и забота не успѣла еще сдѣлаться печалью.

Но этотъ бракъ, благоразумный во всѣхъ отношеніяхъ, не удовлетворялъ молодую жену въ той степени, въ какой онъ удовлетворялъ мужа. Быть можетъ, она и смогла бы забыть свою первую любовь, если бы новый ея властелинъ выказывалъ въ обращеніи съ ней больше нѣжности. Сердце лэди Гленкоры врядъ ли было создано изъ того твердаго металла, который упорно хранитъ слѣды того, что разъ на немъ отпечатлѣлось; но такъ же, какъ и всякое другое сердце, оно требовало пищи. Любовь и ласки были необходимымъ условіемъ ея счастья. Ей нужны были всѣ эти маленькія, ежедневныя доказательства въ томъ, что она любима; взглядъ, брошенный мелькомъ и выражающій даже и не любовь, а взаимное пониманіе, какой нибудь шутки, случайный поцѣлуй, полупритворное участіе въ ея маленькихъ интересахъ, пожатіе руки, даже маленькая любовная ссора. Но мистеръ Паллизеръ ничего не смыслилъ во всѣхъ этихъ тонкостяхъ, а потому образъ Борго Фицджеральда все плѣнительнѣе рисовался въ ея воображеніи.

Но все это не мѣшало мистеру Паллизеру сознавать себя счастливымъ человѣкомъ. Быть можетъ, ему на роду было написано пережить великое домашнее горе, но онъ былъ не изъ тѣхъ людей, которыхъ могутъ подавить семейныя невзгоды. Потерять вліяніе въ средѣ своей партіи было для него гораздо худшимъ ударомъ, чѣмъ потерять жену; пораженіе на политической аренѣ было ему страшнѣе семейнаго позора.

Кругомъ его поговаривали, что вскорѣ должны осуществиться самыя задушевныя его желанія. Ему уже случалось занимать второстепенныя государственныя должности, но еще ни разу онъ не былъ членомъ кабинета. Работалъ онъ на своемъ вѣку гораздо болѣе, чѣмъ обыкновенно работаютъ министры, но до сихъ поръ труды его не получали соотвѣтствующей награды. Имѣть голосъ въ рѣшеніи судебъ народовъ, быть извѣстнымъ своимъ согражданамъ за одного изъ ихъ дѣйствительныхъ вождей, вотъ къ чему стремились его честолюбивыя мечты. И точно, начинало казаться, что онѣ близки къ осуществленію. Было почти оффиціально извѣстно, что старый канцлеръ казначейства выйдетъ изъ кабинета и что мистеръ Паллизеръ займетъ его мѣсто. При такихъ обстоятельствахъ онъ могъ помириться съ маленькимъ обыденнымъ несчастіемъ имѣть мену, которая предпочитала ему другого.

Посѣщеніе Мэтчинга герцогомъ Сентъ-Бонгэй казалось вѣрнымъ предзнаменованіемъ приближающагося величія мистера Паллизера. Герцогъ былъ государственный человѣкъ другаго закала, но совершившій тоже блистательную аристократическую карьеру. Много лѣтъ сподрядъ исполнялъ онъ должность министра, и такъ же освоился съ своимъ мѣстомъ въ кабинетѣ, какъ другіе съ своимъ кресломъ у домашняго очага. Но труженикомъ онъ никогда не бывалъ. Поговаривали въ свѣтѣ, что онъ могъ бы сдѣлаться первымъ министромъ, если бы самъ ее избѣгалъ этой хлопотливой должности. За то во многихъ газетахъ намекали, что очень высоко стоящія особы удостоивали совѣтоваться съ нимъ въ дѣлѣ назначенія первыхъ министровъ. Онъ почему-то считался надежнѣйшимъ оплотомъ либеральной партіи, хотя и очень немногое было извѣстно изъ его кабинетной дѣятельности. Всѣ занимаемыя имъ должности были такого рода, что съ ними не было сопряжено особенно утомительныхъ обязанностей. При ожесточенныхъ преніяхъ онъ никогда не выступалъ ораторомъ оппозиціи. Парламентскія его рѣчи отличались краткостью и легкимъ пріятнымъ оттѣнкомъ безобидной ироніи. За то онъ постоянно являлся воплощеніемъ здраваго смысла. Онъ никогда не терялъ обычной ровности своего характера, никогда не дѣлалъ промаховъ. Онъ никогда не горячился, но никогда и не охлаждался въ преслѣдованьи своихъ цѣлей. Въ политикѣ онъ никогда не дѣйствовалъ очертя голову, но никогда и не робѣлъ. Онъ былъ кавалеромъ ордена подвязки и лордомъ намѣстникомъ своего графства. Ему было шестьдесятъ два года отъ роду, а между тѣмъ пищевареніе сохранилось у него отличное и имѣніе было въ превосходномъ порядкѣ. Онъ любилъ покупать картины, въ которыхъ врядъ ли зналъ толкъ, и книги, которыхъ положительно не читалъ. Онъ пользовался всеобщимъ уваженіемъ, и это уваженіе было ему такъ же нужно, какъ воздухъ, которымъ онъ дышалъ.

Но даже у этого баловня судьбы была своя серьезная кручина, хотя и не слишкомъ удручающаго свойства. Герцогъ находился въ постоянномъ страхѣ за свою жену. Да не подумаетъ читатель, чтобы онъ опасался козней какого нибудь Борго Фицджеральда. Нѣтъ, герцогиня всегда была образцомъ приличія въ этомъ отношеніи; никогда злословіе не смѣло касаться ея имени. Нельзя было тоже упрекнуть ее въ расточительности или страсти къ игрѣ, или въ какихъ бы то ни было предосудительныхъ наклонностяхъ. Она просто-на-просто была глупа, и вслѣдствіе этого находилась въ постоянномъ страхѣ сдѣлаться предметомъ чьихъ нибудь насмѣшекъ. Въ несчастіяхъ подобнаго рода она постоянно обращалась съ жалобами, подчасъ очень гнѣвными, къ дорогому своему герцогу и защитнику, а дорогой ея герцогъ положительно не зналъ, какъ ему съ нею быть и какъ ее защищать. Не прилично было ему, кавалеру ордена подвязки и герцогу Сентъ-Бонгэй, просить какую нибудь мистрисъ Конуэй-Спарксъ сжалиться надъ его простушкой женой; и въ то же время не обращаться же ему было по этому поводу съ формальною жалобою къ хозяину и хозяйкѣ дома.-- Милая, если тебѣ здѣсь не хорошо, мы можемъ уѣхать, сказалъ онъ ей поздно вечеромъ того дня, о которомъ была рѣчь въ предыдущей главѣ.-- Нѣтъ, отвѣчала она; уѣзжать я не хочу. Я обѣщалась пробыть здѣсь до половины декабря, и въ Лонгройстонѣ ничего не будетъ готово раньше этого времени. Но я думаю, что есть же средство заставить эту женщину молчать.-- И она съ ужасающимъ удареніемъ произнесла слово "женщина".

Герцогъ не зналъ никакого средства заставить замолчать мистрисъ Конуэй-Спарксъ. Основнымъ принципомъ всей его жизни было никогда ни на кого не сердиться.-- Мнѣ кажется тебѣ всего лучше будетъ не обращать на нее никакого вниманія, сказалъ онъ женѣ.

-- Это такъ легко сказать, герцогъ, отвѣчала жена: но живя съ ней подъ одной кровлей, я безпрестанно встрѣчаюсь съ нею и не желаю быть посмѣшищемъ. Мнѣ кажется, что лэди Гленкорѣ не мѣшало бы указать ей на ея мѣсто.

-- Милая, лэди Гленкора еще такъ молода.

-- Не знаю, съ чего ты взялъ, что она ужь такъ молода.

Разговоры подобнаго рода повторялись чуть не каждый день; герцогъ находился вынужденнымъ подчасъ заступаться за свою герцогиню; все это порядкомъ докучало ему и онъ отъ души жалѣлъ, что ея свѣтлость не осталась... въ Лонгройстонѣ.

Въ Мэтчингъ-Прейори гостило еще третье лице, посвятившее себя политической дѣятельности. Лице это, не имѣвшее пока еще права называться государственнымъ человѣкомъ, былъ мистеръ Ботъ, рыжеволосый представитель Сентъ-Элленса. Въ жизни мистера Бота не было недостатка въ успѣхахъ, которыми онъ никому не былъ обязанъ, кромѣ самого себя. Человѣкъ онъ былъ не первой молодости (ему было подъ пятьдесятъ) и оканчивалъ въ парламентѣ вторую сессію, въ качествѣ отъявленнаго сторонника манчестерской лиги. По видимому, онъ не обманулъ надежды своихъ избирателей; въ Сентъ-Элленсѣ онъ все еще слылъ за честнаго поборника праваго дѣла. Но засѣдавшіе вмѣстѣ съ нимъ въ парламентѣ знали, что онъ работаетъ себѣ на руку. Онъ былъ небогатъ, хотя и занимался производствомъ бумажныхъ матерій и успѣлъ попасть въ парламентъ. Выдавалъ онъ себя за крайняго радикала, а между тѣмъ охотно знался съ аристократами. Его считали знатокомъ въ финансахъ; какъ человѣкъ въ высшей степени сметливый и исполнительный, онъ обѣщалъ быть дѣльнымъ помощникомъ для будущаго канцлера казначейства, задумывавшаго различныя преобразованія.

Въ аристократическіе дома часто являются посѣтители, присутствіе которыхъ остается загадкою даже для самой хозяйки.

-- Къ намъ будетъ мистеръ Ботъ, объявилъ мистеръ Паллизеръ своей женѣ.-- Это что за мистеръ Ботъ? воскликнула лэди Гленкора.-- Онъ представитель Сэнтъ-Элленса, и человѣкъ, въ своемъ родѣ, очень полезный.-- Что же я буду съ нимъ дѣлать? спросила лэди Гленкора.-- Думаю, что ты будешь имѣть съ нимъ немного дѣла. Человѣкъ онъ очень занятой и вѣроятно большую часть дня будетъ проводить въ библіотекѣ.

Мистеръ Ботъ пріѣхалъ. Но, хотя на имя его и приходилъ каждое утро огромный пакетъ писемъ и бумагъ, онъ не слишкомъ-то много занимался въ библіотекѣ. Быть можетъ, онъ не нашелъ ключъ отъ этой запущенной комнаты. Раза два онъ ходилъ стрѣлять въ цѣль, но въ первый разъ подстрѣлилъ сторожа, въ другой разъ чуть не застрѣлилъ самого герцога, послѣ чего на отрѣзъ отказался отъ этого упражненія. Отъ охоты онъ точно также отказался. По видимому, онъ проводилъ время въ томъ, что, по выраженію лэди Гленкоры, гдѣ нибудь да стоялъ. Отъ времени до времени онъ запирался съ мистеромъ Паллизеромъ въ его кабинетѣ, и тогда являлся въ завтраку съ пальцами, перепачканными въ чернилахъ. Онъ былъ рослый, неуклюжій мужчина съ плѣшью на головѣ и съ рыжею бородою, сбритою на верхней губѣ. Не будь у него этой обнаженной верхней губы, онъ казался бы не въ такой степени безобразнымъ; ротъ его имѣлъ какое-то подлое выраженіе, и верхняя губа была непомѣрно длинна. Но онъ убѣдился, что безъ помощи бритвы, ему очень неловко будетъ ѣсть супъ и пожертвовалъ чистоплотности красотою.

-- И что мнѣ всего противнѣе въ мистерѣ Боттѣ, признавалась лэди Гленкора своему мужу, это привычка его потирать руки и безпрестанно ухмыляться, точно онъ собирается сказать тебѣ что нибудь, между тѣмъ, какъ въ сущности онъ ничего не хочетъ сказать.

-- Съ какой стати, милая, ты обращаешь на него вниманіе, замѣтилъ мистеръ Паллизеръ.

-- Но какъ же мнѣ не останавливаться передъ нимъ, когда онъ такъ на меня смотритъ, что думаешь -- вотъ, вотъ, что нибудь скажетъ. А онъ только спроситъ: -- Могу ли я чѣмъ нибудь услужить вамъ, лэди Гленкоуреръ.

Тутъ она замѣтила, что мужъ ея хмуритъ брови и продолжала:-- Не сердись на меня, другъ мой; ты и самъ долженъ сознаться, что онъ довольно несносный господинъ.

-- Я нисколько не сержусь, Гленкора, отвѣчалъ онъ; если ты этого непремѣнно желаешь, я постараюсь такъ устроить, чтобы онъ уѣхалъ отъ насъ и, въ такомъ случаѣ, ужь конечно, не приглашу его въ другой разъ. Но это можетъ послужить мнѣ во вредъ; въ политикѣ онъ человѣкъ надежный и можетъ мнѣ со временемъ очень пригодиться.-- Само собою разумѣется, лэди Гленкора отвѣчала, что мистеръ Ботъ можетъ оставаться у нихъ въ домѣ, сколько ему и ея мужу будетъ угодно, и никогда болѣе не упоминала его имени въ разговорахъ съ мистеромъ Паллизеромъ. Но съ этой минуты она стала смотрѣть на мистера Бота какъ на врага, и чувствовала, что и онъ на нее точно также смотритъ.

Когда въ непосвященныхъ политическихъ кружкахъ сдѣлалось извѣстно, что герцогъ Сентъ-Бонгэй гоститъ въ Мэтчингѣ, всѣ заговорили, что- мистеръ Паллизеръ навѣрное сдѣлается канцлеромъ казначейства. По всѣмъ вѣроятіямъ прежній министръ сдавалъ дѣла новому министру. Но я сильно подозрѣваю, что между нимъ и мистеромъ Паллизеромъ не было и рѣчи о дѣлахъ во все время пребыванія герцога въ Мэтчингѣ. Герцогъ охотился, читалъ газеты, и съ видомъ знатока осматривалъ сельское хозяйство мистера Паллизера.-- Славный у васъ управляющій, говаривалъ герцогъ.-- Это вы про Габбинса говорите? отвѣчалъ мистеръ Паллизеръ. Да онъ достался мнѣ по наслѣдству отъ дяди, тогда тотъ передалъ мнѣ Мэтчингъ. Я имъ очень доволенъ. Само собою разумѣется, онъ не сдѣлаетъ помѣстье доходнымъ, но придаетъ ему такой видъ какъ будто оно дѣйствительно приноситъ доходъ, а это только и нужно. Я никогда не могъ добиться доходовъ отъ земель, которыя воздѣлывалъ самъ, не отдавая ихъ въ наймы.-- Да, это мудреное дѣло, отвѣчалъ герцогъ, которому собственно до всего этого было очень мало дѣла. Ни одного намека не вырвалось у него касательно видовъ мистера Паллизера на министерство, кромѣ словъ, сказанныхъ имъ лэди Глевкорѣ за обѣдомъ.

За то мистеръ Ботъ удостоивался порою слышать кое-какіе намеки отъ герцога.

-- На то похоже, ваша свѣтлость, что наша возьметъ, сказалъ ему мистеръ Ботъ какъ-то послѣ обѣда.

-- Это будетъ зависѣть отъ того, какъ пойдутъ перемѣны.

-- А перемѣны, какъ видно, будутъ?

-- О да, непремѣнно будутъ. И вѣтеръ перемѣнится къ вашу пользу.

-- И въ пользу Паллизера?

-- По крайней мѣрѣ, я такъ думаю, если онъ только самъ не откажется. Кстати.... и разговоръ перешелъ въ шопотъ. Мистеру Ботту было дано одно изъ тѣхъ порученій, за которыя лэли Гленкора прозвала его сплетникомъ.