Виновата ли она?

ГЛАВА XII. МИСТЕРЪ ДЖОРЖЪ ВАВАЗОРЪ У СЕБЯ ДОМА.

Мы погрѣшили бы противъ истины, если бы сказали, что Джоржъ Вавазоръ былъ человѣкъ нехлѣбосольный; ему нерѣдко случалось угощать своихъ знакомыхъ въ Гриничѣ, въ Ричмондѣ и другихъ подобныхъ мѣстахъ; изрѣдка онъ зазывалъ тоже пріятеля отобѣдать съ собою въ клубѣ. Но на своей собственной квартирѣ онъ не давалъ ни обѣдовъ, ни завтраковъ, ни вечеровъ. Онъ нанималъ chambres garnies въ самой глухой части улицы Сесиль, по сосѣдству съ рѣкою. У него были всего на всего двѣ комнаты, въ которыя очень рѣдко заглядывали его знакомые, и то только по дѣламъ. Если бы зависѣло отъ него, онъ всего охотнѣе скрылъ бы отъ всѣхъ мѣсто своего жительства. Въ образѣ его жизни, на сколько мнѣ извѣстно, не было ничего такого, что оправдывало бы подобную скромность, но такова уже была особенность его характера, что онъ постоянно жилъ такъ, какъ будто бы скрытность въ извѣстныхъ дѣлахъ могла ему рано или поздно пригодиться. Его сосѣди по квартирѣ не знали, есть, ли у него родственники, а ближайшіе его родственники не знали, есть ли у него квартира. Даже Кэтъ адресовала къ нему письма въ его клубъ. Онъ терпѣть не могъ, чтобы его спрашивали, о чемъ бы то ни было, касающемся его личности, и на разспросы подобнаго рода всегда отвѣчалъ или ложью или молчаніемъ.

Кромѣ квартиры въ улицѣ Сесиль онъ держалъ небольшую квартиру въ Оксфордшейрѣ, но оба эти хозяйства оставались въ полномъ невѣденіи о существованіи другъ другѣ. Былъ у него еще и третій притонъ, который останется безъимяннымъ. Послѣдній этотъ притонъ онъ тщательно скрывалъ отъ цѣлаго свѣта, но объ оксфордшейрской квартирѣ ему случалось порой проговариваться между пріятелями. Когда ему случалось бывать въ обществѣ охотниковъ, онъ въ самыхъ скромныхъ выраженіяхъ отзывался о парѣ лошадей, которую держитъ въ Робери, говоря, что настоящей конюшней онъ пока не имѣлъ возможности обзавестись, да и врядъ ли когда обзаведется; но, добавлялъ онъ, есть у меня въ Робери пара лошаденокъ, такъ себѣ, плохенькихъ, которыхъ я, пожалуй, не прочь и продать. И Вавазоръ всегда находилъ для своихъ лошадей покупщиковъ. Подъ нимъ всякій конь выступалъ хорошо и выгодно сходилъ съ рукъ. Въ Робери онъ держалъ довѣреннаго слугу, стараго грума съ маленькими сѣрыми глазами, проницательно выглядывавшими изъ-подъ нависшихъ бровей. Помногу и подолгу шушукались о чемъ-то господинъ и слуга у двери крнюпши, помѣщавшейся на заднемъ дворѣ роберійской гостинницы для охотниковъ. Ватъ считалъ своего господина записнымъ охотникомъ до лошадей, и только. Онъ могъ дать адресъ его клуба въ Лондонѣ, но адреса его квартиры не зналъ.

Но, не смотря на строгую недоступность квартиры Джоржа для незваныхъ посѣтителей, онъ не прочь былъ окружить себя въ ней всевозможными удобствами. Его пріемная была убрана съ такою щеголеватостью, что для холостой квартиры ничего лучшаго и желать не оставалось. Въ этой-то изящно убранной комнатѣ сидѣлъ онъ за чашкою кофе въ одно сентябрское воскресное утро, когда все городское населеніе было въ разбродѣ. Въ рукахъ у него было письмо отъ Кэтъ, только что полученное имъ изъ клуба. Быстро пробѣжавъ его содержаніе, онъ съ пренебреженіемъ отбросилъ его въ сторону и удержалъ въ рукахъ только вложенную въ него приписку. А между тѣмъ содержаніе письма было очень и очень важно для него и заставило его крѣпко призадуматься.

-- Ужъ если я пойду на это, проговорилъ онъ про себя,-- то развѣ для того, чтобы перейдти ему дорогу, а не съ какой иною цѣлью.

Едва ли нужно пояснять читателю, что подъ мѣстоимѣніемъ онъ подразумѣвался Джонъ Грей, и что въ письмѣ своемъ Кэтъ уговаривала брата возобновить ухаживанье за Алисою. Въ душѣ Вавазоръ и самъ, былъ отъ этого вовсе не прочь и давно бы принялся за дѣло, если бы не сомнѣвался въ успѣхѣ. Мы видѣли, что въ Базелѣ имъ была сдѣлана попытка въ этомъ отношеніи.

Сестрѣ онъ постоянно выставлялъ на видъ, что приданаго за Алисою не богъ знаетъ сколько, а красота ея успѣла утратить блескъ первой молодости.

Но у него не въ обычаѣ было играть съ открытыми картами. На самомъ же дѣлѣ, ему очень хотѣлось вторично добиться отъ Алисы обѣщанія ея руки. Скоро ли онъ послѣ этого обѣщанія женился бы на ней, это былъ другой вопросъ.

По всѣмъ вѣроятіямъ, не красота Алисы и даже не ея состояніе было для него главною приманкою. Это не мѣшало ему находить ее въ полномъ смыслѣ слова красавицей и понимать, что ея состояніе было для него вовсе нелишнимъ подспорьемъ. Но я думаю, что онъ вѣрно угадалъ свое чувство, тогда рѣшилъ про себя, что ему въ этомъ дѣлѣ всего дороже удовольствіе отбить жену у Джона Грея. Алиса была когда-то его любовью, и онъ не былъ ею столько изъятъ отъ общечеловѣческихъ слабостей, чтобы безъ горечи видѣть ея привязанность къ другому. Во время послѣдовавшаго между ними разрыва онъ сознался, что вина была на его сторонѣ; когда она стала невѣстою мистера Грея, онъ поспѣшилъ ее поздравитъ и въ послѣдствіи, въ разговорахъ съ Кэтъ, постоянно отзывался о немъ съ высокою похвалою. Но все это не мѣшало ему возненавидѣть этого человѣка съ перваго взгляда, а Джоржъ Вавазоръ былъ не такой человѣкъ, чтобы ненавидѣть пассивно.

Кэтъ предательски поступила съ Алисою и препроводила къ брату то самое письмо, которое Алиса написала ей послѣ своего объясненія съ Джономъ Грей. Впрочемъ, какъ истая женщина, Кэтъ Джоржу только часть этого письма, а другую оставила у себя. Алиса, заранѣе увѣренная въ сочувствіи своей кузины, писала ей съ полнѣйшею откровенностью. "Но надо тебѣ сказать, писала она, что всѣ мои слова были для него, какъ объ стѣну горохъ. Я твердо рѣшилась дать ему понять, что все между нами кончено; но я путалась въ словахъ, а онъ говорилъ со мною, какъ съ ребенкомъ, увѣрялъ, что я больна и совѣтовалъ перемѣну воздуха. Слушая его, я вполнѣ сознавала, что онъ правъ, относясь ко мнѣ такимъ образомъ, но въ то же время чувствовала, что не могу быть счастлива съ мужемъ, который стоитъ такъ неизмѣримо выше меня."

Это-то письмо Алисы къ Кэтъ Джоржъ перечитывалъ въ сотый разъ. Изъ письма самой Кэтъ ему нечего было узнавать, онъ и самъ, не хуже сестры, могъ сообразить, какъ ему повести дѣло съ кузиной, но для этого ему нужно было ознакомиться съ душевнымъ настроеніемъ самой дѣвушки,-- "за него она ни въ какомъ случаѣ не выйдетъ замужъ, разсуждалъ онъ съ самимъ собою, и она права. Онъ изъ нея сдѣлалъ бы нѣчто въ родѣ экономки; конечно, она будетъ у него жить въ большой чести, но все же не болѣе, какъ на правахъ экономки. Тогда какъ со мною... ну да я и самъ еще не знаю, что изъ нея сдѣлаю. Я никакъ не могу вообразить себя женатымъ человѣкомъ." -- И съ этими словами онъ бросилъ письмо Алисы на столъ и снова принялся за свою газету и сигару.

Часа черезъ два къ нему вошла служанка, состоявшая при chambres garnies, и доложила, что его спрашиваетъ какой-то господинъ. Джоржъ Вавазоръ не держалъ при себѣ лакея; онъ былъ того правила, что гораздо дешевле и лучше служатъ чужіе слуги, чѣмъ собственные, къ тому же лакей всегда знаетъ много лишняго про своего господина.

-- Какой-то господинъ! повторилъ онъ. Не похожъ ли этотъ господинъ съ виду на содержателя питейнаго дома?

-- Пожалуй, что такъ, отвѣчала горничная.

-- Въ такомъ случаѣ попроси его сюда, проговорилъ Джоржъ.

Посѣтитель дѣйствительно оказался содержателемъ питейнаго дома. Это былъ нѣкто мистеръ Гримсъ, хозяинъ таверны подъ вывѣскою "Красиваго мужчины", находившейся въ Брожтанъ-Родѣ. Мистеръ Гримсъ былъ человѣкъ дѣловой и въ этомъ качествѣ имѣлъ большой вѣсъ въ околодкѣ. Для него политика была такимъ же серьезнымъ дѣломъ, какъ и пиво, омнибусы и иностранныя вина, въ фабрикаціи которыхъ, если вѣрить молвѣ, мистеръ Гримсъ успѣлъ, какъ нельзя лучше, набить руку. Господамъ подобнаго рода былъ открытъ доступъ, столь трудный для другихъ, въ квартиру Джоржя.

Настоящее посѣщеніе мистера Гримса имѣло цѣлью совѣщанье по политическимъ дѣламъ съ недавно отвергнутымъ кандидатомъ на представительство чельсійскаго округа.

Вавазору, какъ я уже сказалъ, не посчастливилось на послѣднихъ выборахъ; кандидатъ, перебившій ему дорогу, засѣдалъ теперь уже цѣлую осень въ парламентѣ. Въ силу настоящаго его избранія, ему предстояла честь представительства еще на одну сессію, а за тѣмъ онъ долженъ былъ распроститься съ этою дорого купленною честью; (ходили слухи, что она обошлась ему въ шесть тысячъ фунтовъ). Но, могло случиться, что онъ будетъ снова избранъ да еще на полный срокъ шести сессій, и, по всѣмъ вѣроятіямъ, слѣдовало ожидать, что вторичное избраніе обойдется ему дешевле. Но въ этомъ послѣднемъ отношеніи мистеръ Гримсъ выступалъ ярымъ оппонентомъ всякой экономіи. Само собою разумѣется, мистеръ Гримсъ лично былъ сторонникомъ мистера Вавазора и готовъ былъ сдѣлать все, лежащее въ его власти, чтобы воспрепятствовать вторичному избранію молодаго лорда Кальфенара; но для этого, по его мнѣнію, не слѣдовало жалѣть денегъ.

-- Добраго утра, мистеръ Гримсъ, проговорилъ Джоржъ, какъ поживаете? Садитесь-ка, мистеръ Гримсъ. Если бы всѣ были такъ аккуратны, какъ вы, то, право, не нужно было бы часовъ.

-- Дѣла дѣлать,-- не шутки шутить, мистеръ Вавазоръ, отвѣчалъ содержатель питейнаго дома, раскланиваясь и съ лицемѣрною скромностью усаживаясь на предложенномъ стулѣ. Я строго держусь этого правила, да если бы я его не держался, такъ у меня бы ничего не клеилось; еле-еле концы съ концами свожу. Плохія времена настали, мистеръ Вавазоръ.

-- Конечно плохія; когда же они и не бываютъ плохи? А то бы чортъ безъ дѣла гулялъ. Только ужь вашему-то брату, трактирщику, казалось бы мнѣ, грѣшно жаловаться.

-- Эхъ, мистеръ Вавазоръ, да есть ли на свѣтѣ другой людъ, котораго бы такъ надували, какъ нашего брата?

-- Подите, разсказывайте! Точно я не знаю, во сколько вамъ обходится каждая пинта пива и за сколько вы ее продаете.

-- Господь съ вами, мистеръ Вавазоръ! Да если бы я на. одно пиво разсчитывалъ, чтобы жить, мнѣ бы скоро ѣсть нечего было. Вы то подумайте: если я продаю пиво въ томъ же видѣ, въ какомъ его покупаю, какая же мнѣ отъ него прибыль?

-- Но въ томъ-то и дѣло, что вы его не въ томъ видѣ продаете: вѣдь вы его разбавляете.

-- Это само собой разумѣется. Передъ вами я, мистеръ Вавазоръ, не потаюсь. Вы и сами не хуже меня, а пожалуй и лучше понимаете вещи. Ну какая мнѣ выгода продавать стаканъ хорошаго пива за ту же самую цѣну, которую въ сосѣднемъ трактирѣ берутъ за самую, что ни на есть дрянную бурду? Нѣтъ ужь, публика у насъ такая, чѣмъ больше вы ей подмѣшиваете всякой дряни въ питье, тѣмъ она охотнѣе будетъ пить.

Мистеръ Гримсъ былъ толстенькій человѣчекъ, съ угреватымъ краснымъ лицемъ и большими глазами на выкатѣ. Наружность его представляла типъ англійскаго трактирщика, какимъ его описывали въ старину. Но костюмъ его не подходилъ подъ это описаніе. На немъ былъ черный фракъ, сидѣвшій впрочемъ довольно мѣшковато, черный жилетъ и черные штаны, сапоги съ отворотами, пестрый жилетъ и прочія стеоретипныя принадлежности давно исчезли изъ костюмовъ трактирщиковъ. Теперь ихъ можно бы было принять за диссентерскихъ проповѣдниковъ или же похоронныхъ подрядчиковъ, если бы какая-то неуловимая черта на ихъ румяныхъ лицахъ не наводила васъ на представленіе о бутылкахъ и боченкахъ.

Мистеръ Гримсъ едва успѣлъ окончить разсказъ о своемъ тяжеломъ житьѣ-бытьѣ, какъ раздался вторичный звонокъ. -- А вотъ и Скреби, воскликнулъ Джоржъ Вавазоръ. Теперь можно будетъ приступить и къ дѣлу.