Виновата ли она?

ГЛАВА XXI.

Однажды утромъ, недѣлю спустя послѣ описанныхъ нами событій, рослый ливрейный лакей явился въ улицу Королевы Анны съ запискою отъ лэди Гленкоры.

"Пріѣзжайте, если можете, ни теряя не минуты, писала лэди Гленкора Алисѣ;-- мнѣ многое нужно разсказать вамъ и о многомъ придется просить васъ. Если вы не можете пріѣхать, то дайте мнѣ знать, когда и гдѣ я могу васъ видѣть."

Алиса тотчасъ же одѣлась и отправилась въ Паркъ-Лэнъ.

Она застала свою пріятельницу въ маленькой столовой, выходившей окнами въ паркъ. Лэди Гленкора еще не видала Алису въ траурѣ, который та носила по дѣдѣ.

-- Боже мой! воскликнула она:-- какъ это платье измѣняетъ васъ! У меня, было, совсѣмъ и изъ головы вонъ, что вы въ чорномъ.

-- Не знаю, по какому дѣлу вамъ понадобилось меня видѣть, отвѣчала Алиса, но, можетъ быть, я и въ чорномъ платьѣ могу быть вамъ такъ же полезна, какъ и въ цвѣтномъ?

-- Вы можете быть мнѣ полезны, въ какомъ бы платьѣ вы ни были, милочка. Но мнѣ такъ много-много нужно разсказать вамъ, что право я не знаю, какъ и начать. У меня будетъ до васъ большая-большая просьба, и я боюсь, что вы мнѣ откажете.

-- Вы, кажется, вообще не можете пожаловаться на недостатокъ обязательности съ моей стороны.

-- Ну, этого я не скажу. Вы такъ рѣдко соглашаетесь что нибудь сдѣлать по моей просьбѣ. Но я начну съ того, что разскажу вамъ, въ чемъ дѣло. Снимите шляпу: пройдетъ нѣсколько часовъ прежде, чѣмъ я кончу.

-- Какъ, вамъ понадобится нѣсколько часовъ, чтобы разсказать мнѣ, въ чемъ дѣло?

-- Да, и чтобы упросить васъ исполнить мою просьбу. Но ужъ я лучше прямо начну съ просьбы. Знаете ли, меня везутъ заграницу?

-- Кто съ вами ѣдетъ?

-- Между прочимъ, ѣдете вы.

-- Я?

-- Да, вы. Изъ того, что моя юная особа ищетъ пріютиться надъ вашимъ крылышкомъ, вы уже можете заключить, что все будетъ какъ нельзя болѣе респектабельно; мой мужъ ѣдетъ съ нами.

-- Но мистеръ Паллизеръ не можетъ отлучиться изъ Лондона въ настоящее время года.

-- То-то и есть, что можетъ. Не глядите на меня такими глазами; это дѣло окончательно рѣшенное. Сегодня вторникъ; мы выѣзжаемъ ровно черезъ недѣлю, если вы можете къ тому времени покончить ваши сборы. Въ среду утромъ мы будемъ завтракать въ Парижѣ, и затѣмъ для всѣхъ васъ начнется новая жизнь. Мистеръ Паллизеръ будетъ расхаживать взадъ и впередъ но Лувру, а мы съ вами будемъ выступать по обѣ его стороны,-- ну, точь въ точь, какъ подобаетъ, путешествующимъ англичанамъ, и все будетъ какъ нельзя болѣе прилично. Потомъ мы отправимся въ Базель (при имени этого города Алиса содрогнулась: ей вспомнился балконъ, выходившій на Рейнъ), а оттуда въ Люцернъ... или, бишь, нѣтъ; это былъ, нашъ первоначальный маршрутъ, и мистеръ Паллизеръ потомъ его измѣнилъ. Онъ цѣлый день провозился здѣсь со всевозможными гидами и ужасно сердился, что для меня было все равно -- поѣдемъ ли мы въ Баденъ, или въ другое какое мѣсто; какъ-будто я могла интересоваться подобными вещами! Я сказала ему, что поѣду всюду, куда, ему ни вздумается; меня повезти. А онъ мнѣ на это отвѣчалъ, что у меня нѣтъ сердца, и я согласилась съ нимъ.-- Нашелъ ты меня чѣмъ попрекать, сказала я ему; какъ-будто, я и сама не знаю, что у меня нѣтъ сердца.-- О, Кора! зачѣмъ вы это сказали?-- Мнѣ не хотѣлось перечить моему мужу. Къ тому же, это правда. Затѣмъ онъ бросилъ гидъ и всѣ карты разлегѣлись въ разныя стороны. Я собрала ихъ и объявила,-- чтобы, какъ-нибудь отъ него отвязаться,-- что намъ всего лучше ѣхать Швейцарію. На томъ и порѣшили, и мистеръ Паллизеръ предложилъ остановиться въ Баденѣ. Если бы онъ, вмѣсто Бадена, назвалъ Іерихонъ, то мнѣ, право, было бы все равно.-- Хотѣлось бы вамъ съѣздить въ Іерихонъ?

-- По мнѣ, пожалуй; особенныхъ возраженій я противъ Іерихона не имѣю.

-- А все хе, вмѣсто Іерихона, вы поѣдете въ Баденъ.

-- Объ этомъ я еще. пока ни слова не сказала. Но вы мнѣ еще многое оставили необъясненнымъ. Съ какой стати мистеръ Паллизеръ ѣдетъ за границу въ самомъ разгарѣ парламентской сессіи?

-- А! для этого я должна буду начать съ самаго начала. Только, право, Алиса, я не знаю, какъ и сказать вамъ; есть вещи, которыя какъ-то не говорятся. Вы и представить себѣ не можете, какую жертву онъ приноситъ. Вы должны дать мнѣ честное слово, что никому не скажете то, о чемъ я хочу разсказать вамъ теперь.

-- Вы знаете, что я вообще не болтлива, но связывать себя честнымъ словомъ не стану.

-- Что вы за воплощенное благоразуміе! Вотъ бы вамъ быть канцлеромъ казначейства. Жаль только, что вы свои собственныя дѣла не слишкомъ-то хорошо повели.

-- О моихъ дѣлахъ, пожалуйста, не безпокойтесь, Кора.

-- Легко сказать, не безпокойтесь!-- Но возвращаюсь къ моей тайнѣ. Мистеру Паллизеру предлагали быть канцлеромъ казначейства, и онъ, можете себѣ представить, отказался!

-- Но, изъ-за чего же?

-- Изъ-за меня, изъ-за того, что я съумасбродное, порочное, въ конецъ отпѣтое созданіе; изъ-за того, что онъ имѣлъ глупость связать себя женитьбой, тогда какъ ему, болѣе чѣмъ кому нибудь, слѣдовало остерегаться отъ подобной напасти. О, онъ былъ такъ добръ во мнѣ! Если бы вы знали, какъ онъ желалъ этого мѣста! Цѣлые дни и ночи коптѣлъ онъ надъ скучнѣйшими цифрами, якшался съ такими людьми, какъ Мистеръ Ботъ, вмѣсто того, чтобы охотиться, волочиться и кидать деньги, подобно другимъ мужчинамъ. Вся жизнь его проходила въ мучительномъ колебаніи между страхомъ и надеждою; это замѣняло для него тѣ сильныя ощущенія, которымъ другіе ищутъ въ картахъ или конскихъ скачкахъ. И вдругъ, въ ту самую минуту, когда мѣсто готово, когда ему предаюиъ его и упрашиваютъ чуть не на колѣняхъ принять его, онъ отказывается! Теперь уже, кончено, и прежній канцлеръ, котораго всѣ ненавидятъ, остается на своемъ мѣстѣ.

-- Но что же заставило его отказаться?

-- Говорятъ вамъ, что я этому причиной. Онъ нашелъ, что за мной нужно присматривать и что мистеръ Ботъ съ мистрисъ Маршамъ плохія няньки.

-- И не стыдно вамъ такъ говорить, Кора?

-- Вы еще и не такъ меня бы пожурили, если бы все знали. Помните балъ лэди Монкъ, на который вы отказались ѣхать? А напрасно вы отказались. Если бы вы тогда поѣхали, мистеръ Паллизеръ былъ бы въ настоящую минуту канцлеромъ казначейства; такъ-то! Но за то на этотъ балъ поѣхали другіе, которымъ гораздо лучше было бы оставаться дома. Вопервыхъ, поѣхала я, а во-вторыхъ, поѣхалъ кое-кто другой.

-- Вамъ-то что за дѣло до этого другого? сердито проговорила Алиса.

-- Да такое дѣло, что эта встрѣча чуть не перевернула всю мою участь.-- И лэди Гленкора разсказала Алисѣ всѣ подробности этого бала, уже извѣстныя читателю.-- И если бы вы знали, какимъ истымъ джентльменомъ показалъ себя мистеръ Паллизеръ въ отношеніи меня, продолжала она, дойдя до того мѣста въ своемъ разсказѣ, когда мужъ пріѣхалъ за нею.-- Я, само собою разумѣется, поѣхала съ нимъ домой и приготовилась, если онъ только мнѣ слово скажетъ, признаться ему во всемъ: я рѣшилась сказать ему, что хочу оставить его и что никакая сила въ мірѣ не удержитъ меня.

-- Какъ! вы хотѣли оставить его, Кора?

-- Да, и бѣжать съ тѣмъ другимъ, котораго вы не позволяете мнѣ называть по имени. Въ карманѣ у меня было письмо, въ которомъ онъ звалъ меня съ собою. Во время бала, онъ нѣсколько разъ заводилъ со мною рѣчь о бѣгствѣ, и я, право, не знаю, какъ это я не согласилась.

-- Не согласились на вашу собственную гибель?

-- Именно такъ. Я хорошо знаю, что то была бы моя гибель. Но зачѣмъ довели меня до этого, зачѣмъ мнѣ не дали выйдти за него замужъ? Къ тому же, погубивъ себя, я спасла бы того человѣка, который все-таки считается моимъ мужемъ. Знаете ли, Алиса, я ему все это высказала; я сказала ему, что мое бѣгство съ Борго Фицджеральдомъ даетъ ему возможность жениться на другой и имѣть дѣтей...

-- Какъ? вы сказали вашему мужу, что задумали уйдти отъ него?

-- Да; я ничего отъ него не утаила. Я сказала ему, что крѣпко люблю этого горемычнаго человѣка, котораго, кромѣ меня, врядъ ли кто любитъ на свѣтѣ.

-- И что же онъ сказалъ на это?

-- Этого я не съумѣю вамъ передать; знаю только, что всѣ мы поѣдемъ въ Баденъ, а оттуда въ Италію. Но онъ, повидимому, нисколько не разсердился. Онъ вообще рѣдко сердится, а если и сердится, то все больше изъ-за пустяковъ, въ родѣ того, какъ намедни, когда., онъ швырнулъ отъ себя гидъ. А когда я ему сказала, что для него же лучше взять другую жену и имѣть отъ нея ребенка, то онъ обнялъ меня и сказалъ мнѣ, что вовсе не придаетъ этому дѣлу такой важности, какъ я думаю. Въ эту минуту во мнѣ шевельнулось что-то такое, болѣе похожее на любовь, чѣмъ все, что я до сихъ поръ къ нему испытывала,

-- Но это не человѣкъ, а ангелъ..

-- Скажите, лучше, что онъ рожденъ, быть министромъ; это, я убѣждена, было бы ему гораздо болѣе по вкусу. Теперь вы все знаете... или нѣтъ! вамъ еще остается узнать одну вещь, и тогда вы его прямо произведете въ архангелы или въ первые министры.-- Мы поѣдемъ заграницу, сказалъ онъ мнѣ и, не забывайте, сказалъ по собственному побужденію, прежде чѣмъ я успѣла вымолвить слово. Мы поѣдемъ за-границу и ты упросишь свою кузину, Алису, ѣхать съ нами.-- Ну, что бы я стала дѣлать, если бы онъ, вмѣсто васъ, предложилъ мистрисъ Маршамъ?

-- Но вѣдь онъ меня не слишкомъ-то жалуетъ.

-- Въ этомъ вы ошибаетесь, Алиса. Тутъ вопросъ вовсе не въ томъ, жалуетъ ли онъ васъ, или нѣтъ. Ему вообразилось, что вы будете вторымъ экземпляромъ мистрисъ, Маршамъ; а когда вы, вмѣсто того, позволили себѣ гулять посреди развалинъ и кокетничать съ Джефри Паллизеромъ...

-- Я никогда и не думала кокетничать съ Джефри Паллизеромъ.

-- Ну, все равно, онъ за вами волочился. Когда Плантагенетъ узналъ это, потому что мистеръ Ботъ, конечно, успѣлъ ему разсказать...

-- Не можетъ же мистеръ Ботъ все видѣть.

-- То-то есть, что можетъ. И что всего хуже, это то, что эти господа обыкновенно видятъ больше того, что есть. Ну, да какъ бы тамъ ни было, теперь мистеръ Паллизеръ уже забылъ про это. Онъ вамъ первый протянулъ руку, и вамъ ничего болѣе не остается, какъ принять ее.

-- Я, съ своей стороны, охотно приму его руку.

-- И ради меня, не правда ли, вы поѣдете съ нами? Онъ самъ понимаетъ, что я ему не товарищъ и что мнѣ тяжело будетъ съ глазу на глазъ съ нимъ. Въ васъ же какъ разъ соединяется то, что нужно намъ обоимъ,-- и благоразуміе, и порядочная доля съумасбродства. Съ дѣвушкой, которая заварила такую кашу съ своими женихами, я буду себя какъ-то развязнѣе чувствовать..

Алиса не хотѣла дать слово сразу. Первымъ ея возраженіемъ было, что она обѣщалась провѣдать больную Кэтъ въ Уэстморлэндѣ; но такъ какъ она намѣревалась пронести въ Вавазорѣ не болѣе недѣли, то и было рѣшено подъ конецъ, что Паллизеры отложатъ свой отъѣздъ дня на четыре и что Алиса поѣдетъ съ ними тотчасъ же по возвращеніи въ Лондонъ.

-- По мнѣ, пожалуй, ступай, отозвался на этотъ планъ ея отецъ; и въ тонѣ его слышалось, что онъ, ни въ какомъ случаѣ не намѣренъ разыгрывать роль жертвы.-- Я и въ chambres garnies проживу; своимъ домомъ намъ, полагаю, теперь нечего жить послѣ того, какъ ты роздала такъ много изъ своихъ денегъ.

Алиса не сочла за нужное напомнить ему, что вкладъ ея въ общее хозяйство останется тотъ же, какъ и былъ. Да она и знала, какъ нельзя лучше, что, возвратясь изъ своего путешествія, застанетъ отца, какъ ни въ чемъ не бывало, на старой квартирѣ. Что же касалось ея самой, то она чувствовала, что отсутствіе изъ Лондона, будетъ и для нея не менѣе благодѣтельно, какъ и для лэди Гленкоры. Ей нужно было удалиться на время изъ этого дома, гдѣ все будило въ ней воспоминанія, которымъ бы лучше было не пробуждаться.

Мистеру Паллизеру не хотѣлось, чтобы жена его провела въ Лондонѣ тѣ десять или двѣнадцать дней, которые оставались до ихъ отъѣзда; не хотѣлось ему и отослать ее одну въ деревню; а потому онъ самъ повезъ ее въ Мэтчингъ-Паркъ и пробылъ съ ней тамъ цѣлую недѣлю. Эта недѣля, какъ лэди Гленкора впослѣдствіи призналась Алисѣ, была, въ полномъ смыслѣ слова, ужасная. Онъ не сказалъ ей ни одного суроваго слова, не показалъ и виду, что имѣетъ поводъ быть недовольнымъ ею. Онъ обходился съ нею съ безукоризненною почтительностью и даже съ оттѣнкомъ небывалой нѣжности.-- Но при всемъ томъ, разсказывала лэди Гленкора, онѣ не оставлялъ меня ни минуты безъ надзора. Онъ просто, мнѣ кажется, побаивался, чтобы Борго Фицджеральдъ не подкараулилъ меня въ развалинахъ. Ему, я увѣрена, и въ голову не приходило подозрѣвать меня, но все же онъ считалъ своимъ долгомъ присматривать за мною.-- Отправлялась ли она кататься на Дэнди и Кокеткѣ, онъ ѣхалъ съ нею и даже самъ предлагалъ ей эти прогулки, во время которыхъ оба равно скучали; она изъ всѣхъ силъ старалась поддерживать разговоръ; онъ не отставалъ отъ нея, но самая эта натяжка дѣлала то, что разговоръ не клеился. Онъ сидѣлъ съ ней по утрамъ, проводилъ съ нею и вечера; они завтракали и обѣдали вмѣстѣ; спать онъ ложился рано, такъ какъ теперь у него не было работы, за которою онъ могъ бы просюкивать до поздней ночи. Такъ прошла недѣля.-- Порою онъ такъ зѣвалъ, разсказывала впослѣдствіи лэди Гленкора, что я боялась, что онъ челюсть себѣ вывихнетъ.