Белое Пламя

Глава 9 (Эрол)

— Малькольм, смотри, как эта местность похожа! Он словно срисовал ее с нашей! — радостно говорил Эрол, повесив картину на бревенчатую стену.

— Красиво.

— Давно уже хотел дать знакомому художнику заказ на наш пейзаж, но я не думал, что прогуливаясь по рынку, обнаружу такую прелесть. — Он отошел назад, похлопал воспитанника по плечу и еще раз поглядел с улыбкой на картину. В Лирвалле Эрол еще кое-что приобрел. Вытащив из мешка продукты, из самого дна он, словно это сокровище, достал книгу в красочном переплете. — Я научу тебя читать. Может быть, это произойдет и не скоро, но книга станет тебе другом.

— Она ведь дорогая…

— Ничего страшного. Радостные эмоции от чтения покроют любые затраты. К тому же у продавца они были, на удивление, не такими дорогими. Картину я тоже у него купил. — Эрол знал, что Малькольм не способен научиться читать; долгие попытки ни к чему не приводили. Но тем не менее приобрел для слабоумного воспитанника книгу. — Еще одна в нашу коллекцию!

— Что там написано? — спросил парень.

— «Дорога домой». За авторством некоего Орнелла. — Эрол сощурил глаза, глядя в текст на первой странице. — Повесть о несчастной душе, что путешествует меж мирами в поисках потерянной матери. Несмотря на тернистый путь, полный лишений, мальчик, а потом и муж, всегда помогает другим, защищая их от жестокости мира.

— Наверное, печальная повесть.

— Ну, такие обычно и самые интересные.

— Как там в городе?

— На праздник прибыло много люда. Суматоха, одним словом. Я хотел было…

В дверь постучали.

Эрол ощутил взволнованный взгляд воспитанника и, положив книгу на стол, подошел к двери.

— Кто там?

— Добрый вечер, сударь! Ночлега ищу! — послышался женский голос.

— Вы одна путешествуете? — спросил он, пытаясь увидеть гостя через щель.

— Приходится, сударь… По-другому никак. Эй, вы и дальше меня разглядывать будете?

Когда Эрол открыл дверь, то увидел бледноватую, черноволосую девушку в голубом платье. Она пребывала в приподнятом настроении, выглядела уверенной, будто бы оказалась в хорошо знакомом месте. Он обратил внимание на перчатки из черного бархата, которые обычно носят в холодное время года.

Блаженно выдохнув, девушка, улыбнувшись, призналась:

— Теперь и я понимаю, почему тут любят останавливаться.

— Гости тут редки, сударыня, — удивленно проговорил Эрол. — Местечко-то неприметное.

— Но ведь он пришел именно сюда.

— Кто?..

— Дитя новой религии. Говорящий с мертвыми.

— Вы знаете?

— Все знают. Куда идет ясновидец, туда идет и народ.

— Значит, мне стоит еще кого-то ожидать?

— Возможно…

Девушка осторожно прошлась по помещению, чувственно взглянула на Малькольма. Парень с недоверием встретил ее улыбку и опустил взгляд. Он боялся ее, как и всех женщин, потому что никогда с ними не был. И они боялись его. Хоть Эрол и пытался найти ему невесту, никто и никогда не полюбит слабоумного.

Она подошла к статуе Мученицы и задержалась около нее: перчатки из бархата прикоснулись к деревянной щеке и опустились до шеи. Спросила, можно ли присесть за стол, и Эрол утвердительно кивнул, поставив котелок с водой на огонь.

— Чаща оберегает вас, — сказала девушка, усевшись на табуретку. — Их так много тут. Очень редко можно увидеть осины с бирюзовыми листьями.

— Оберегает?

— По поверьям верадов Нэя в благодарность людям с добрым сердцем разбрасывает семена бирюзовой осины, и деревья, вырастая, защищают от злых духов тех, кому семена были подарены. Может, эти предназначались вам?

— Не особо знаком с богами первых народов Арлена. — Он уселся напротив нее.

— А, вот, Дэйн, пребывавший у вас недавно, питает к ним чувства.

И снова разговоры о капеллане. Эрол попытался сменить тему и пожалел, так как лишь несуразица выходила из ее уст. Девушка сказала, что направляется в Лирвалл на праздник Жизни к самому герцогу, чтоб узрел он кровь и слёзы, дабы справиться с бедой. Своё имя не назвала, сказала, что мы все искупаем перед ней грехи и затем снова начала расспрашивать про ясновидца. Эрол же, ведомый лишь благими мотивами, поведал о Дэйне, который не отверг Мученицу и попросил у нее благословения. Её почему-то позабавила эта новость. Ему показалось, что у неё был помутнённый рассудок; чем больше проходило времени, тем страннее она себя вела. От девушки начала исходить зловещая, недобрая аура. Эрол не понимал, почему гостья постоянно смотрит на него украдкой, как заигрывающая девица, и смеётся, причём её жуткий смех вызывал лишь дрожь.

— Отпустите мне грехи.

— Эм… Ладно. — Эрол чувствовал себя некомфортно. — Аделаида великодушна и, возможно, она простит вас. Что вы сделали?

— В последнее время полюбила пить кровь молодых девушек и детей. Плохо? Конечно. Иногда и плачу из-за этого. Как вы думаете, Мученица простит меня?

Эрол промолчал и с непониманием смотрел на гостью.

— Что не так?

— Не могу понять, зачем вы так шутите…

— Я искренна. Так Мученица простит меня?

Он отвернулся, всем видом показывая, как ему некомфортно.

— Уходите.

— Но она ведь великодушна…

— Прошу вас уйти.

— Эрол, ты подобным образом издеваешься над людьми, или тебе действительно на старости лет отшибло память? Неужели не узнаешь меня?

— Не узнаю, — ответил он раздраженно и помотал головой. — Знать не знаю вас!

— Приютил отсталого паренька? Ради этого ты жил? Мда, а я-то думала ты след оставишь… Нет, извольте ютиться в домике на отшибе. Ну хотя бы книжки читаешь…

— Что вы несете?!

— Почему статуя так отвратно выглядит? Ну уж… В жизни-то Мученица красивее…

— Уходите!

У порога возникла огромная фигура, закрывшая вечернее оранжевое небо. Высоченный и крепкий мужчина. Короткие волосы на голове уже обрастали сединой, несмотря на молодо выглядящее лицо. Широкая шея и плечи говорили о воине, выкованном на полях брани, а режущий взгляд серых глаз угнетал. На чужаке была простая одежда, оружия при себе не имел, но с таким телосложением оно и не нужно.

— Все хорошо, Дантей. Твоя помощь не нужна, — сказала она, поглядев на него с заботой. — Наш Эрол изрядно изменился, превратившись из скромняги в угрюмого старца.

— Нам пора идти, — произнес чужак.

— Ты разве не слышал? Я собираюсь остаться тут переночевать.

— Кто это?! Вы сказали, что здесь одна!

— Это мой друг, не обращай внимания. Покажи место, где капеллан спал.

— Уходите!

— Да прекрати ты кричать! — девушка повысила голос. — Покажи мне место, где Дэйн ночевал, или Дантей сломает дурачку хребет.

Ему пришлось повиноваться, и он провел ее к каморке. Рассмотрела этот уголок, насыпанный соломой, а затем, улыбнувшись, прошептала Эролу то, что заставило его неуклюже сесть на скамью; потом она сняла свои чёрные перчатки. Эрол схватился за голову, и по его щеке прошла слеза. Ещё раз взглянул на неё и вышел прочь, даже не закрыв дверь в храм, лишь бы быть подальше.

Она слегка подправила и затем приподняла подол платья, когда легла в позе эмбриона, прижав к груди горсть соломы.

— Я буду видеть твои сны, мальчик, — говорила она тихо, нежно поглаживая лицо. — Мы будем одним целым. Аделаида тебя не обидит…