Белое Пламя

Глава 4 (Дэйн)

— Мы ждём рассказ, дед Вурза!

— Тише, вы, тише, окаянные. Сейчас почну глаголить, токмо папироску надо потянуть Вурзе.

— Ну?

— Не нукайте. Навострите уши. С сегодняшнего дня, детки, — в самой сердцевине доброго лета — люди чтят природу, подарившую нам всё, что окружает нас, а потому очередная история сира Амора Рейна в этот ближайший час будет касаться событий, произошедших в Дни Нэи — летних праздниках, кои мы с вами так полюбили. Расскажу вам о том, что матушка-природа-то временами изрядно дуреет и привносит на нашу землю обитателей, коих не должно быть в помине…

Дэйн лениво окунал ложку в морковный суп и помешивал его, при этом невольно слушал рассказы старика, сидевшего снаружи забегаловки. Местная детвора сплотилась вокруг него кольцом и вдавалась в его истории.

Скоро будет полдень, а солнце выглянуло лишь раз. Сейчас Дэйн не хотел видеть дожди.

— Как вы знаете, сир Амор всегда пытается прийти на помощь к тем, кто оказался в беде, и в этот раз зло объявило себя в Ангреме.

Он огляделся: за соседними столиками народу было немного, обычно ближе к вечеру обстановка менялась. Тут и пара торговцев, решившие устроить себе перерыв, которые то и дело поглядывали на новое лицо в городе; и мужичок с отвисшим брюхом и мордой как у борова, тоже таращился на Дэйна, взглядом, где смешивались непонимание, злоба и страх. Там, дальше, за стенами помещения, на улице, усеянной лужицами, сидели бедняки со своей протянутой ладонью, приносящей мелочь от милости чужой, которая в конце концов обогатит не их, а совсем других людей, чьи черева сыты и днём и ночью, и в холода и в тёплые периоды.

— Рыцарь начал охоту на созданий, которые совмещали в себе лик человека и животного. Зверолюди. Брат и сестра. Они не давали спокойно жить люду близ Ангремского нагорья.

Рассказ старика на мгновение прервал худощавый юноша с плоским лицом и рыжими волосами — слуга хозяина забегаловки, — который поднёс к столику Дэйна пинту пива.

— Ещё супа, и овощей туда поболее, — произнёс Дэйн, положив на стол три медяка. — А это что? — спросил он, увидев баранину с грибами, которую только что положили на стол.

— Вон тот сударь, — он указал на постояльца, столик которого находился под лестницей, ведущей на второй этаж, — только что заказал для вас.

Дэйн глянул на человека, и тот посмотрел в ответ, выпрямился, кивнул.

Юноша ушёл, и на его место медленным шагом пожаловал незнакомец.

— Позволишь? — спросил он и, не дождавшись ответа, скинув хлебные крошки с табуретки, присел. — Давно хотел с тобой встретиться, «белый огонёк».

— Что нужно? — грубовато спросил Дэйн.

— Хорошо поесть, и, думаю, тебе тоже, ибо вид у тебя… Довольно бледноватый, будто не доедаешь. — Незнакомец потёр руки, когда юноша принёс ещё одно блюдо, где уже была запечённая курица с яблоками и луком. — Ах, да, извиняюсь, не представился — Аед Града. Писатель, летописец и художник.

— Смотрю, писатели, летописцы и художники хорошо зарабатывают, раз позволяют себе дорогие блюда в забегаловках, да ещё и незнакомцев угощают.

— На жизнь хватает, — с улыбкой проговорил он. — Ну, ешь, Дэйн!

Человек был моложе Дэйна, ему на вид было лет двадцать пять; осанку он держал прямо. Речь красивая и голос приятный, создавалось впечатление, что без голубой крови не обошлось, и всё это не сочеталось с его простецкой одеждой бродяги.

— Откуда ты обо мне знаешь?

— Ты засветился. О тебе прознали, когда Вилдэр Лир решил обратиться за помощью. Весть о твоих способностях привлекла внимание многих людей, очень влиятельных, и они заплатят намного больше, чем та сума, которую тебе могли обещать Лиры. Можно узнать, сколько ты берёшь за свои услуги?

— Мой дар — собственность ордена, и только он может ей распоряжаться. Если кто-то хочет воспользоваться моими услугами, — пожалуйста, — пусть обращается к командору или архиепископу, к которым я подчинён, и берёт у них письменное разрешение, позволяющее мне оказать ему помощь посредством дара Белого Пламени. И про печати пусть не забывает. Обе: от Лекра и от Сантеллы. И только когда все формальности будут улажены, я, возможно, рассмотрю просьбу и назначу соответствующую цену.

— Но ведь можно и без этого.

— Можно, вот только последствия для меня будут не очень хорошими, когда выяснится, что я помогаю невесть кому. И у меня сейчас совсем другие заботы.

— Мда, сложно будет ему с тобой, а я ведь ему говорил…

— Кому?

— Давнему, близкому мне человеку, знал его ещё ребёнком. Нас можно даже друзьями назвать. Но не суть важно; в общем, когда-то он увидел тебя и почему-то решил, что ты сможешь ему помочь. И с тех пор его не покидает мысль о встрече с тобой. И мне было интересно, что это за человек, подаривший ему надежду на избавление от тягот, и, вот, передо мной «белый огонёк», способный разглядывать прошлое, настоящее и будущее во снах, созерцать видения, и как я только что убедился, ты можешь и нечто больше, — проговорил Аед.

— Нечто больше? Это что?

— Ты видел себя со стороны? В тебе течёт инородная сила, влияющая на твой облик, — улыбчиво сказал Аед.

— Ты больно много обо мне знаешь.

— Я много чего знаю, куда больше тебя и твоих снов, летописец как-никак, — горделиво произнёс Аед. — Профессия требует.

Дэйну неприятно было смотреть на него, кроме речей что-то странное было в нём, неуловимое. Гипнотический взгляд и карие глаза, отдававшие стужей, оставляли отталкивающее впечатление; Дэйн испытывал чуждое ощущение — необъяснимую беззащитность, но голос завлекал, так как был очень мелодичным и красивым, хотя и низким.

— Ты уж как-нибудь помоги моему другу… Помимо него, конечно, есть и другие, способные хорошо заплатить за твои услуги, но его награда будет самой щедрой. Подумай.

Аед Града поклонился и вышел из харчевни.

Куски баранины с грибами, приправленные луком, остывали, но у Дэйна пропал аппетит. Голос старика, рассказывающего детям историю про легендарного рыцаря, вскоре должен был затихнуть, рассказ подходил к концу.

— Когда сестра посмотрела на тело мёртвого брата, сражённого мечом сира Амора, она горько возрыдала, вместо того, чтобы продолжать бой, и уже напоминала больше человека, а не зверя.