Белое Пламя

Глава 10 (Виллен)

От боли хадриец кряхтел, но держался, не теряя сознания; арбалетный болт вытащил ранее аден, но рана до сих пор не обработана.

«Не умирай, Иордан», — просил про себя Виллен, помогая идти жрецу.

Он еще не видел такого Иордана. Такого слабого. Хадриец всегда представал голосом разума и оптимизма, так необходимого в конце пути, и Виллен не был готов терять спутника, пришедшего с далекого юга.

«Его речи на наших привалах за костром давали мне сил продолжать бороться. Ему было не все равно на меня, хотя я и не знаю истинные мотивы жреца. Он вытащил меня из реки, с которой я хотел унестись в далекие края, где нет летописца, где детей не похищают, где жена с дочкой не пропадали и мама рядом. Многие сказали бы, что я тогда сдался… Это не совсем верно, я бы по-другому выразился. Просто, думаю, снова потерялся, но Иордан напомнил мне, ради чего я живу. Если мою историю когда-нибудь расскажут (хотя кому до меня будет дело?), я бы не хотел, чтоб люди думали обо мне как о человеке, опустившим руки. — Появившиеся впадины, расстелившиеся между тополями, мешали Виллену идти. Он попросил адена помочь с раненым. — Это тяжело, очень тяжело, но я никогда не жалел о выбранной дороге, полной терний. Моя дождливая дорога, ведущая к синеве юности, жаль, прохожу ее один».

Светило уже сбегало за горизонт, позволяя провожать себя лишь кронам высоких деревьев, когда Виллен достал из сумки полотно, уложил на него Иордана и принялся разводить костёр. Только положил наспех собранные ветки и начал искать огниво, как его окликнул аден, словно гром средь серых туч:

— Скоро вернусь, — сказал он коротко и отправился к чаще леса, туда, где были валуны и несколько оврагов, спрятанных средь кустов.

Виллен раскалил железо, снял бинты и приложил металл к бедру хадрийца.

«Не умирай, Иордан».

Хадриец уснул. Поможет ли ему его водный бог справиться с раной?

— Тогда на берегу, впервые увидев тебя, я подумал, что ты обман. Очередной, к которому нельзя привыкнуть, — сказал Виллен, тряпкой протирая пот со лба спутника. — Сейчас я не знаю, о чем думать, просто, надеюсь, что ты — человек и судьба сплела нас вместе. Сплела, чтобы отыскать капеллана из Белого Пламени.

Виллен желал южанину хороших снов, пускай кошмары останутся позади.

«Некоторые мгновения подобны песням берез у озерной глади; они появляются спонтанно, когда я вижу кого-то или думаю о чем-то, и дарят надежду. У меня так с Белым Пламенем. Чувство, что выживший в огне может помочь, летит рядом, как орел в небе, предвещающий победу на поле брани. Не знаю, почему так, фанатиков всегда недолюбливал».

Ветер нес волны по высокой траве и дотрагивался мягкими пальцами до лица Виллена.

«Еще одно из таких мгновений возникало, когда я видел дочку на сцене во время Дней Нэи и слушал ее голос, дарящий городу спокойную ночь. Да, я помню музыку и ее улыбку, когда она смотрела на меня. Ничего, доча, мы скоро встретимся».

У вернувшегося адена в руках были сорванные растения; он раздавил найденные молодые ростки лука и чеснока и положил получившуюся зелёную кашицу на рану, затем её перевязали. Через час Иордан проснулся. Жрец спрашивал, рядом ли они, так как с трудом видел спутников; он говорил, в его глазах рябью мелькали размытые пятна. Тело горело, пот проступал из каждого участка кожи. Костёр ещё не потух, Виллен и аден не позволяли ему погаснуть.

— Как твоё имя? — задал вопрос Иордан.

— Каин.

— Уходишь?..

— Да. Я отплатил. Думаю, жить будешь.

У него был свой путь, и цель не терпела ожидания.

— Да ну… — слабым голосом промолвил Иордан. — Но я не требовал ничего взамен…

— Не важно. Ежели бы не сделал этого, то опозорил Путь Адена.

— Ты…

— Бывай, человек.

— Ты… не отплатил им…

Аден, уже стоя спиной, медленно повернулся и вопросительно посмотрел.

— Ты убил их… Вырезал целую семью… — Он болезненно закашлял. — Детская кровь на твоих руках… Кто это будет оплачивать?

— А тебе какое дело до них, человек?

— Они мои братья и сёстры… если их дом отделяет от моей обители бескрайнее море и суша с расстоянием длинною в жизнь, это не значит, что они чужаки… Ты можешь уйти и ничего не изменится… ты продолжишь держать свой путь, но… Ты так же можешь заплатить цену за отнятые невинные жизни. Я не знаю, что аден делает в этих землях, когда его дом — на другом континенте, и не знаю, почему ты отнял эти жизни, что было причиной? Если ты умертвил их забавы ради, либо, чтобы поживиться их вещами — тогда утопать вечно твоей душе в глубинах Илои, а мне упиваться скорбью своего поступка. Если в тебе не закралось чувство вины, нам не о чем больше говорить.

— Они получили то, что заслужили.

— Вода избавила твою плоть от языков пламени, и не я это сотворил, я лишь вопросил у Бога своего, достойно ли это создание жизни? И он ответил тем, что ты видел, а значит, тебе предначертано что-то грандиозное… Что-то, что поможет всему людскому роду и твоему.

Аден промолчал, он не знал, что сказать жрецу.

— Этот человек, — он указал на Виллена, — видел зло в его самых разных проявлениях, оно сопровождало его с рождения и не даёт покоя до сих пор, но он знает, где искать ответы и кто может помочь, мы направляемся к этому человеку. Он совсем близко… Помоги найти того, кого он искал так долго. Помоги ему в его путешествии…

— Пускай идет куда хочет, мы — не его забота, и он для нас тоже, — прервал хадрийца Виллен. Он ничего не знал о Каине, не хотел вообще иметь с ним что-нибудь общее. Не стоило им вмешиваться в казнь. Виллен полагал, аден лишь сделает их дорогу тернистой.

— …И тогда ты отплатишь мне за своё спасение. Тогда искупишь вину… — закончил слово Иордан, облегченно выдохнув.

Аден одарил раненого лишь молчанием.

Каин порылся в их вещах в поисках сносной одежды и, когда кое-что нашёл, покинул их. Найденные вещи неплохо сидели на нём: почти всю его кожу покрывала одежда и огненно-красные волосы были спрятаны под капюшоном.

Подождав пока очертания адена не исчезнут за костром в темноте, Виллен, проверив состояние снова уснувшего жреца, чуть не позволил ночи победить, улегшись на землю. Нет, не время для сна.

«Листва скоро начнет желтеть. Под дождями я смогу поспать. Просто сколько еще времени должно пройти? Сколько? — Виллен достал платок жены и прижал вышитый цветок к щеке. — Может быть, в следующем году?»