Белое Пламя

Глава 40 (Дэйн)

— Ты проделал такой путь и не дождался меня?

— Замолчи, — произнес Дэйн, глядя в отражение. Он больше не доставал зеркало и спрятал его на дне сумки, потому что голос сильно отвлекал.

Проклятый маг оказался врагом. Группа наверняка уже пострадала от Леандрия. «Хотя… Может, это что-то со мной не так? Я сильно изменился за последние недели — они могли просто испугаться меня». — Дэйн посмотрел на белые руки, напоминавшие осенний снег.

Магическая решетка светилась розовым и издавала еле слышимое звучание. Дэйн, когда эмоции взяли вверх над ним, прикоснулся к ярким линиям и тут же ощутил удар, сравнимый с касанием огненного призрака. В доме с Риэннон его тогда словно молния ударила.

Дэйн слышал рыки ночных созданий, поджидавших его в темноте. Они за стенами, под полом, над потолком, за дверями и под лестницами. Он не готов умирать, очень много не сделано. Сестренка с Марией останутся одни, а в Мереле рано или поздно перестанет светить солнце — кошмар не врал. Дэйн должен быть с ними.

«Что теперь делать? Возвращаться обратно? К моему дому…»

— Конечно, ты родился там. Там и закончишь историю.

«Родное место не отпускает меня. Я до сих пор вспоминаю детские годы».

— Так возвращайся же. Там счастье дожидается тебя.

Рядом с магической решеткой послышался сдержанный смех; Дэйн сразу же взял меч в обе руки и обернулся.

— Огонек-огонек, не угасай, а дай нам возможность и дальше глядеть на тебя. — Свет от решетки показал взору человека в черном пальто со множеством карманов, из которых торчала бумага. Аед Града улыбался. — Ты пугаешь меня. Каково это, болтать с собой?

Кто такой этот летописец, и какие цели он преследует? Града постоянно упоминает Виллена, а сам спутник жреца просил Дэйна о помощи.

— Все хорошо, огонек? Я сейчас про болтовню с собой. Это ведь, кажется, считается ненормальным у людей, да? — спросил Аед и сложил пальцы домиком.

— Кто ты такой?

— Я обычный парень, который творчеством зарабатывает себе на хлеб.

— Еще раз спрошу, кто ты такой? — процедил Дэйн.

— Зачем это знать? Почему бы не оставить в сознании летописца, помогающему своему мальчику? При тебе обо мне высказался слуга ведьмы. Я бы не сказал, что Сирил был близок к истине, но за его слова стоит зацепиться.

— Ты был в доме ведьмы, когда Сирил вошел в транс?

— Конечно. Я всегда рядом. Кстати, хорошо, что вы наведались к Астре — все не мог время найти для нее, но час назад мы, в общем-то, неплохо так поговорили. Полвека спустя она, конечно, мне обрадовалась. — Града усмехнулся. — Видел бы ты ее лицо, огонек.

— Она должна была тебе душу. Что ты с ней сделал?

— Астра отблагодарила меня за все исполненные мечты. Очень хорошо отблагодарила, потому что запросила она тогда много. Зайди к ней в избу, когда выберешься отсюда, и все увидишь. А, да, как же тебе выбраться отсюда? — издевательски спросил летописец и дотронулся до розовой решетки. Магия ничего ему не сделала. — Я могу тебе помочь. Ты отсюда никогда не выберешься, ибо маг в вашей группе очень силен. Эта решетка будет здесь вечность, даже несмотря на то, что Леандрий умер.

— Умер? Как?

— Сир Амор расправился с ним с помощью нежданного авелина. Охотник на магов из особняка Рудольфа Гирна. Зрелищный был бой — о таких стоит писать в текстах.

— А с остальными что?!

— Им приходится туго. Но ты можешь быть сейчас среди них — просто убери эту решетку. — Там, — Града указал в сторону Дэйна, на открытые двери и проходы в стенах, скрываемые темнотой, — нечистая сила хочет почувствовать тепло твоего тела. Скоро свет от магии Леандрия перестанет их пугать, и они подойдут ближе. Что? Еще раз обагришь клинок кровью? И долго будет гореть меч? Тебе не выбраться отсюда, капеллан, но я могу помочь. — Летописец подправил волосы, и кремень в его глазах засверкал еще сильнее.

В те немногие вечера, проведенные среди Виллена и его спутников, Дэйн вслушивался в речи Иордана. Жрец, хоть и мало, чтобы не делать больно Виллену, говорил о Граде. В горах Хадрии и пустынях Альтиды, на равнинах Валхиды и берегах юга Авелинского моря, войты и белобородые старики рассказывают молодняку о человеке, у которого вместо крови песок, а язык его полон проклятий, которые прикрываются добрыми словами. В деревне, где появится «Джагар Кайль», подземные воды станут солеными, старший будет хоронить младшего и солнце начнет восходить на западе. «Бич человечества и истинное зло в облике юноши, питающееся страданиями смертных. На гравюрах и картинах у разных народов он всегда рисовался сбоку и был единственным, кто смотрел на художника, — сказал Иордан, когда Виллен находился далеко. — Никогда не разговаривайте с Джагаром. Лучше всего и не думать о нем. Злой дух не так силен, когда люди не замечают его и не боятся».

Кем бы ни был летописец, у Дэйна нет выбора. «Я уже слишком далеко зашел», — подумал он и вслушался в крик, который издают ночницы.

— Что взамен? Душа?

— Нет-нет, огонек… — протяжно заныл Аед, — не ломай картину. Ты сейчас все испортишь. Лишь мое испытание пройдешь. Хорошо?

— Какое еще испытание?

— Зависит от тебя. От твоего выбора. От твоих поступков. Если хватит смелости на сложное испытание, то, пройдя его, ты получишь награду, которую не способен дать ни один государь.

— Неважно, какими подарками Аед порадует вас — в итоге лишь слезы прольете, — голос Виллена всплыл из недавних дней.

«Мы ощущаем последствия злодеяний Джагара Кайля ежедневно, — говорил Иордан, глядя в костер. — Конечно, создание, исполняющее желания, могло изменить историю. Знайте лишь, что падишах, мудро правивший долгие годы, чтил древних богов степей, а падишах, принесший горе народу и скончавшийся скоропостижно, — увидел в песчаном демоне покровителя. Без него мир был бы другим. Смертные приспособились к Джагару, но скоро мы не будем его терпеть: в Пруде Грез, куда я хочу отвести вас и других людей, злому духу не будет места».

— Ну, что, огонек?

— Хорошо.

— Вот и ладушки. — Града щелкнул пальцами и исчез в дымке вместе с магической решеткой. Светлячок, появившийся вместо летописца, указывал путь во тьме.

Дэйн побежал за ярким существом, подземные обитатели же шли по пятам, даже несмотря на то, что клинок снова пропитался кровью и загорелся. Двух кадавров Дэйн полоснул мечом, когда выход из катакомб находился рядом.

Светлячок, издав монотонный звук, рассеялся у винтовой лестницы. Больше за Дэйном никто не гнался. На верхних ступенях сидел Адриан с исцарапанным лицом. Он прижимал распухшую руку к груди; два пальца на ней были сломаны.

— Что с рукой? — спросил Дэйн.

Адриан выпучил глаза, а затем снова начал разглядывать ладонь Создателя на перилах. Над юношей довлел страх.

— Палицей ударили… Там люди какие-то. Появились из ниоткуда и напали на нас… Я не успел за Кагулом, меня быстро схватили. Женщина с длинными руками резала мне лицо когтями… — Целой ладонью Адриан прикрыл лоб. — Это Аделаида, что была на празднике Жизни. Она про вас спрашивала. Если бы Дантей не освободил меня и не отвлек ее, то я не сбежал бы. Где Виллен и Каин?

— Все еще в Долине Цилассы. Сколько там было нападавших?

— Не знаю. Наверное, десятка три. И эта женщина вместе с ними.

«Мученица не оставит меня в покое. Придется сразиться с ней. — Дэйн приблизил пальцы к горящему мечу. — Убережет ли меня пламя в этот раз?»

— Моя рука болит. Я не знаю, что делать, — пожаловался Адриан и с печалью взглянул на Дэйна. Белый свет от огня показывал слезящиеся глаза служителя Создателя.

— Сиди тут, пока все не успокоится, потом иди в Вевит. Астра поможет… — Дэйн тут же сделал паузу, вспомнив слова летописца о ведьме. — Кто-нибудь в деревне тебе поможет.

— Вам не страшно?

— Мне уже как-то все равно.

— Я оказался трусом, хотя всегда думал, что посильнее буду. Просто был не готов к такому. Как же тяжело…

— Могло быть гораздо хуже, Адриан.

— Куда уж. Это… — юноша кивнул на меч, — это Белое Пламя? Оно всегда с вами.

— Пережди и возвращайся в Вевит, — сказал Дэйн и стал подниматься дальше по лестнице.

— Вы куда?! Аделаида поджидает вас там!

— Значит, я с ней встречусь.

Адриан еще говорил какие-то слова, но Дэйн уже не вслушивался, поднимаясь выше.

Выйдя из поместья, он увидел трупы у ворот. Один из воинов герцога, подчинявшийся Кагулу, распластался на каменных плитках; остальных Дэйн не знал. На востоке форта слышалась какая-то возня, крики и вопли.

Сумерки властвовали над Ландо, как и летучие мыши, сопровождавшие Дэйна на ступенях. Он спускался вниз к Площади Пророков с горящим мечом. Мученица ждала его там. Сидела, скрестив ноги, на крае фонтана. Светлое платье, как и ее рот, были в крови.

— Вот, мы и снова встретились, капеллан. Что-то ты побледнел. И накидки твоей нет.

— Я видел тебя в кошмарах. Ты здесь только из-за меня?

— И из-за тебя тоже. Мне так хотелось испробовать тебя прямо на пире, но пришлось немного подождать. Я тебе благодарна за то, что ты остановился в моем храме и попросил у меня благословение. Прямо привязалась к тебе.

— Почему ты выдаешь себя за Аделаиду из Пало — предводительницу секты, которую казнили более тридцати лет назад?

— Я и есть она. — Женщина облизнула губы. Никакая магия не сможет вернуть человека к жизни. По крайней мере, Дэйн о такой не слышал. Либо она врет, либо… — Точнее, появилась в ее образе. Огонь, которому ты поклоняешься, и твоего двойника породили людские переживания, как и меня. Твой «друг» из зеркала об этом не говорил? — спросила Аделаида и прислонила ладонь к подбородку. — Еще на пире я озвучила причину исчезновения Бетани. Если бы сразу указала на тебя, то, думаю, поддержки бы там не нашла. Я могу еще предположить, почему ты и твой двойник забираете людей в свою обитель и мучаете их там, но понятия не имею, зачем ты вылез из Мереле и поперся в другой мир искать ребенка Лиров. Зачем вообще тебе нужно было это путешествие? Это как-то нелогично: вы забрали ее к себе, а теперь ты отправляешься на ее поиски.

«Все логично. Только я не нашел в себе сил спуститься в погреб и дождаться Белоликого, чтобы покончить с ним, — подумал Дэйн и взглянул на свою сумку, где лежало зеркало. — Надеялся, что хоть дочь герцога получится вернуть домой».

— Я никого не похищал. И за поступки Белоликого не в ответе.

— Да… Еще повтори это перед отражением, — донеслись слова из зеркала.

— Откуда этот голос? — озадаченно спросила женщина.

— Неважно. Разойдемся сейчас. Меня оберегает Белое Пламя, ты не переживешь бой со мной.

Она залилась смехом.

— В новом мире твоему огню не найдется места, капеллан.

Мученица ринулась на него со скоростью зверя; Дэйн успел только вслепую нанести удар, который прошёлся по воздуху. В боку отдало болью, когда Мученица ударила его. Кольчуга не позволила ее выросшим в мгновение когтям разодрать кожу. Сразу же дали о себе знать покусанные ноги — тяжело двигаться, и Аделаида это заметила:

— Лучше бы оставался в Мереле со своей немой женушкой.

Она рванула сначала влево, а потом резко повернула и умудрилась каким-то немыслимым образом вытянуть руку, сделав её раза в два длиннее, и когтями полоснуть по щеке Дэйна. Удар мечом снова прошелся по воздуху, угасавший Белый Огонь не задел ее.

Дэйн пятился назад и почти приблизился к фонтану. Безликие статуи пророков с раскинутыми руками смотрели на него. Мученица вскочила на высоченное изваяние и прыгнула вниз. Дэйн успел отбежать в сторону, избежав встречи с когтями размером с палец.

— Не хочешь ещё раз получить от меня благословения? — спросила она, облизнув губы.

Он вновь ладонью провёл по мечу, и кровь, оставленная на металле, загорелась. Дождю не по силам было потушить пламя.

— А без этого не сможешь меня победить? Долго против меня ты не продержишься. Потуши клинок, и я дам тебе быструю смерть, — сказала она и, вытянув руку, порезала Дэйну бедро. Он пал на колено, выругался, не терял её из виду.

Дэйн удачно парировал очередной жёсткий удар, оттолкнувший его на три шага. Звук от соприкосновения клинка и руки Мученицы был подобен лязгу стали об сталь. Он засомневался, что её вообще можно ранить, к тому же двигалась она с нечеловеческой скоростью.

Аделаида резко остановилась и скривилась: копье пробило ей живот. Дэйн увидел человека в капюшоне и с щитом.

— Сгинь, нечестивая! — прозвучал старческий голос, и незнакомец кинул еще одно копье, от которого женщина смогла увернуться.

«Это же Демьян! Старовер из Лирвалла на службе герцога! Он первым встретил меня в замке и предложил тогда помолиться Миратайну! Что он здесь делает?!» — Дэйн побежал к старику, который, когда закончились копья, вытащил топор. Грудь его закрывала кольчуга с кожей, а на щите был нарисован лик Предка. В сумерках руки старовера светились красными надписями, которые напоминали горящие угли.

— Держись рядом со мной, сынок!

Мученица вытащила из тела копье и отбросила его. «Так просто ее не убить». Щит старовера принял первый удар, топором Демьян ответил ей и попал по руке и плечу, но вреда женщине не нанес. Дэйна она оттолкнула и неудачно попыталась ранить его лицо.

— Не дай пламени погаснуть! — прокричал Демьян, указывая на меч Дэйна. — Пока огонь живет, будем живы и мы! Предвестники Часа Скорби боятся огня!

— Заткнись, старая сволочь! — огрызнулась Аделаида. — Ты давно уже должен кормить червей, как и твой жалкий Миратайн! В Новом Времени вы никому не будете нужны, проклятые старики!

Нападение Мученицы стало еще яростнее. Она умудрилась разломать ударами щит старовера, а сам Демьян принял ее удары на грудь. Кольчуга защитила не от всех опасностей: Аделаиде удалось порезать старику живот. Также она несколько раз полоснула когтями губы и лоб Демьяна. Дэйн накинулся на нее градом ударов, но она отбила их руками, которые будто бы были из стали. Он повалил ее наземь пинком и, когда замахнулся мечом, Мученица испарилась. Дэйн стоял неподвижно, таращась на сломанные плитки, по которым текла дождевая вода. Неожиданно его резанули по запястью, и Дэйн выронил клинок. Аделаида, став невидимой, попыталась еще добраться до горла, но только поцарапала ему шею. Отходя назад, Дэйн споткнулся и упал. Она запрыгнула на него и схватила за запястья. У Дэйна не хватило сил высвободить их — Аделаида обладала немыслимой силой. Пряди черных волос упали на лицо, а затем он увидел раскрытый рот со множеством острых зубов, еще мгновение, и они вонзились бы в него, но Мученица резко вскочила на ноги и, завопив, стала протирать глаза. Неожиданно появившийся Адриан плеснул в нее из бурдюка и тут же отошел назад. Женщина выла, словно в нее плеснули кислотой, но это, похоже, оказалось водой, так как Дэйну жидкость вреда не причинила. «Не Слезы Создателя ли это, которые юноше передала его наставница?»

Демьян не нападал на Мученицу, он стоял на коленях и молился иконе, которую расположил перед собой. Аделаида перестала обращать внимание на старовера и на Дэйна, только пожирала взглядом парня.

— Не подходи! Это вода, благословленная Создателем! — предупредил Адриан, махая бурдюком.

Она почти добралась до юноши, но Дэйн, вместо того чтобы поднять меч, набросился на нее и повалил, иначе Мученица уже убила бы Адриана. Она тут же лбом сломала Дэйну нос и откинула от себя, словно игрушку. Вокруг старовера образовалось пламя, и он начал подзывать к себе Дэйна и Адриана.

Подобрав меч, Дэйн отвлек Мученицу на себя, начав пятиться к огненному кругу старовера. Адриан перепрыгнул через пламя.

— Быстрее в круг, сынок! — закричал Демьян.

Дэйн, отпугнув Аделаиду пламенным клинком, тоже зашел в круг. Кровь из носа не переставала литься.

— Вот так вот, ребята. — Старовер закашлял и обхватил топор двумя руками. Надписи на руках светились еще сильнее. — Предок, Создатель и Белое Пламя — Шатиньонская троица — вместе, как и должно быть.

— Как и должно быть, — холодно повторила Аделаида, начавшая кружить вокруг них. — Только, вот, вместо жалкого старика передо мной должна стоять Энит.

Покалеченная рука Адриана дрожала; он вытащил склянку с синей жидкостью и прислонил к груди. Мученица ходила вокруг, то исчезая, то снова появляясь, боясь пересекать круг.

— Предок, помоги пережить Час Скорби. Мы — твои дети, стоящие на страже жизни. Защити нас от темноты, дай нам сил справиться с созданиями ночи, — повторял Демьян, смотря в огонь.

Дэйн следил за Мученицей, и она глядела на него. Ему вспомнились слова Иордана в таверне о Сером Городе и его дальнейшие рассуждения, когда неведомое в обличье когда-то жившей женщины оскалилось на него.

— Наши предки, сынки, сейчас смотрят на нас. Они боролись с чудовищами в начале времен ради нас. Мы делаем то же самое ради потомков.

Зеркало Дэйн достал, когда пламя стало потухать под дождем. Ее не победить без двойника.

— Огонь скоро исчезнет! Приготовьтесь, ребята!

Пламя погасло, и Аделаида влетела в них, отбросив в разные стороны. Она коленом ударила Дэйна ниже пояса и сразу вывела его из боя. Затем она помчалась к староверу. Демьян всадил топорик в ее тело, но это женщину не остановило. Аделаида свернула староверу шею. На этот раз Дэйн не успел, Мученица добралась до юноши. Полоснув когтями по шее Адриана, она швырнула его в фонтан, прямо на ладонь Создателя. Послышался звук разбитого стекла и стон парня. Он рухнул в воду, которая сначала окрасилась в красный, а затем в синий цвет.

Когда Дэйн приблизился к ней и захотел нанести удар, то Аделаида исчезла. В этот раз она точно ударит в шею. Он вгляделся в зеркало, ожидая помощи.

— Она слева! — предупредил Дэйн из отражения.

Он выставил клинок, и Мученица, ощутив на себе сталь и пламя, сразу же отступила. Кровь Дэйна, стекавшая на землю, воспламенялась, и небольшие белые огни начинали усеивать Площадь Пророков.

— Она впереди! Сейчас пошла направо!

Парировав ее атаку, Дэйн, сделав разворот, нанес боковой удар, но Аделаида отскочила и снова стала невидимой.

— Сзади! Дэйн, быстрее! — закричал Белоликий из зеркала, но Дэйн не успел.

Аделаида запрыгнула на его спину, ухватила тело, словно мягкую подушку, сжала пальцами кольчугу; ноги намертво прижала к его бедрам. Из таких объятий невозможно вырваться. Когда Мученица стала грызть ему шею, Дэйн прислонил клинок к ней и к себе. Ему-то огонь ничего не сделал, а вот ее Белое Пламя щадить не стало. Когда она загорелась, Дэйн ударил по ее телу. Израненная Мученица, пожираемая огнем, отступала назад, но потом перестала сопротивляться, упав перед Дэйном на колени.

— Потуши этот огонь, прошу тебя… — застонала она, когда сама не смогла с ним управиться.

Дэйн почувствовал прилив сил, будто бы открылось второе дыхание, но вместе с этим по телу прошлись покалывания, голова заболела, а пред взором на мгновение возникли события прошлого. Видения наяву, сейчас, а не во сне.

Не убивай, пожалуйста! — всхлипывая, просила она.

Насыщенные образы прошлых лет заполонили его голову, связанные с Мученицей. Побои, наносимые ей в тёмных помещениях; кандалы. Она, прибитая к столбу, и умирающая посреди толпы. Её труп бросают в неглубокую яму, вырытую за городом посреди ночи.

— Я простила тебе грехи ещё в тот день, когда ты был у приора. — Аделаида протянула ему руку в пламени. — Прости и ты меня. Дотронься до ладони…

«Грезы материальны, да, — говорил Иордан в таверне, когда большая часть группы пошла спать. — Народ Валидии до сих пор в это верит. Мы сталкиваемся с подобными явлениями каждый день и даже не думаем, что сами их создаем своими эмоциями. Неприятность в том, что все это может выливаться в непредсказуемую и часто разрушающую силу. И неизвестно, что повстречается нам на пути: Пруд Грез, в который все хотят попасть, или хаос в обличье человека».

«Мученица протягивает тебе свою длань. Ответь ей взаимностью, и ты познаешь счастье», — вспомнились слова Эрола.

Ее лицо снова напомнило Марию.

— Ты найдешь счастье, когда дотронешься до моей руки… Ну же… Вместе мы справимся…

История может закончиться сейчас. Не это ли счастье?

«Нет».

Вместе с образами из ее трагичной жизни и гипнотическим голосом, напоминавшим голос жены, Дэйну, вдруг, стало ее жаль. Он не нашел в себе сил отрубить ей вытянутую руку, но смог оставить ее одну, чтобы Белое Пламя и дальше поглощало существо в образе Мученицы.

— Я горжусь тобой. Ты сделал все правильно, — сказал ему Белоликий из отражения. Дэйн положил зеркало Бетани на плиты и раздавил его. Осколки разбросал.

«Теперь все правильно».

Когда вопли прекратились, Дэйн приблизился к фонтану. В синей воде, светившейся подобно луне, плавало тело юноши.

— Адриан… — тихо проговорил Дэйн, вытаскивая парня из воды. — Адриан…

Лицо юноши закрывали черные волосы. Шея его была в красном месиве.

Я почти не покидал стены Лирвалла, и мир за ними больно опасен и чужд мне. Всегда это знал. Я вызвался искать Бетани, потому что хочу вернуть человека, с которым провел вместе шесть лет, потому что должен был…

Дэйн закрыл ему глаза и оглянулся по сторонам — темная фигура стояла недалеко.

— Браво, браво, — хлопая в ладоши, хвалил Аед Града, приближаясь к статуям пророков. — Какая драма! Какое развитие героя!

— Убирайся…

— Только после того, как ты сделаешь то, о чем мы договаривались.

— Сказал, убирайся…

— Тебе придется пройти мое испытание, огонек, а иначе с тобой произойдет то, что случилось с ведьмой.