Белое Пламя

Глава 15 (Дэйн)

Идя по городу, он снова воспроизвел в голове слова жреца о человеке, бывавшем в ином мире и вернувшемся живым оттуда. Дэйну доводилось слышать рассказы о неких случаях, когда люди попадали в другое пространство, либо имели дело с явлениями, приходившими к нам из той стороны. Где истина, а где кривда — он не знал, но то, что его и тех, кто рядом с ним, будет поджидать угроза — не сомневался. Страна мертвых жестока к гостям, но один шатиньонец каждый раз возвращался живым, если верить хадрийцу. И где же он сейчас? Иордан не уточнил, потеряв сознание. Этот шатиньонец и в самом деле мог бы помочь. Утром надо будет навестить жреца в лечебнице и расспросить, если, конечно, хадриец еще не умер…

Думы унесли Дэйна далеко, к местам, где властвовали янтарные молнии, и он не заметил, как отклонился от основной дороги и забрел в район, наполненный потом, запахом духов и вожделения. Его окружали женщины в открытых нарядах и вычурные дома с круглыми окнами, где красные занавески скрывали людское удовольствие.

Дэйна окликнули, и из троицы подошла светленькая девушка с неприкрытой грудью, предложив ему уединиться с ней.

Ему хотелось расслабиться, но… нет. Не в этот раз. Он еще не так много выпил, и завтра важный день.

Когда Дэйн вернулся в дом Айлы, он понял, что что-то не так. Поведение верадки было другим; что-то произошло, потому что это услужливое и в то же время боящееся выражение лица не было ей присуще. Куда-то пропал взор хозяйки, исчезла непоколебимая сила, что была внутри этой женщины. Не замечал он отныне в ней духа вольного народа. Предложив ему пищу, она чуть отошла и начала взволнованно смотреть, ожидая, видимо, одобрения.

— У вас что-то случилось? — спросил Дэйн, заострив на ней внимание.

— Нет, всё хорошо, — сказала она, пытаясь скрыть беспокойство улыбкой. — И, надеюсь, у вас тоже.

Сегодня она нарядная. Верады тоже отмечают праздник, и Айла, наверное, ходила к кому-то в гости или кого-то ждет. На ней голубое платье, украшенное серебряными узорами. Браслетов на руках больше, чем обычно, а губы темноватые, накрашенные, как и глаза. Кожа ее, умащенная маслами, поблескивала рядом с настенными свечами.

— Завтра я отправляюсь в путь, — начал он, не вдаваясь в подробности. — Оставаться здесь надолго я не планировал, как вы могли подумать, посему вам уже никто не будет мешать.

— Вы не мешали… Нет.

— Что произошло?

— Ничего.

— Если вам кто-то угрожал, то скажите мне, я постараюсь помочь.

— Вы можете благословить меня? — спросила она его с надеждой.

Дэйн поперхнулся. Не ослышался. Это была словно не она.

— Что?

— Моя дочь просит твоего благословения, как и я, — раздался низкий голос позади.

У порога стоял отец Айлы — Аберон. Его тёмная фигура, освещаемая пламенем из камина, напоминала огромного призрака, пришедшего издалека. Когда верад подошёл ближе, то Дэйн ещё раз мог убедиться, что возраст Аберону был не помехой: здоров и силён; величественен, по подобию первых королей из легенд. Одет он в желтоватую поддевку из шелка, опоясанную сивым кушаком.

— Прими мои извинения за ту нашу встречу, я тебя тогда не признал, — сказал он и жестом подозвал Айлу. — Как и она.

И отец с дочерью склонились перед ним.

Обескураженный Дэйн попытался задать вопрос, но в миг слова забылись, и всё же он промолвил:

— А что, собственно, произошло?

— Ничего, — начал Аберон. — Просто мы недопоняли друг друга. Но теперь всё встало на свои места. Прошу я для нас благословения.

— Не ожидал подобного… Хорошо…

— А не нужно ли каких атрибутов, вещей? — спросил отец Айлы.

— Нет, лишь речь произнесу я. И возьмёмся мы за руки. Повторяйте за мной. — Дэйн взял верадов за руки; Аберон приобнял дочь и поцеловал ее в щеку. Если по Айле и сложно сказать, то для ее отца это мгновение было важным. — Тьма была вначале, в ней мы блуждали. От распутного невежества до благого смирения. Горесть и печаль друг с другом разделяли. Чтоб потом принять Белое Омовение. — Они повторяли за Дэйном. Слово в слово.

— Не ожидал, что вы попросите благословения, — проговорил Дэйн, рассматривая верадов. Счастливые; отец и дочь стояли перед ним, словно повстречали дорогого родственника.

— А мы не ожидали, что ты побываешь у нас.

— Зачем вам это нужно?

— В тяжелые времена нужна помощь всех богов, даже молодых.

На улицах ещё продолжались пьяные гуляния; радостные возгласы, сопровождаемые смехом, проносились из одного переулка в другой. Ренато вместе со своими людьми патрулировал улицы, и все знали, что он жестоко наказывал дебоширов и нарушителей порядка, а потому никто лютого ничего не творил, только мирные празднования, а если у кого-то чесались кулаки, то извольте драться в подворотне, а не в центре площади. Хотя и сами стражники не прочь были выпить и обобрать кого-нибудь.

Аккуратно положив клинок с ножнами на тумбу, и, испив настой из глиняного кувшина, Дэйн принялся снимать одежду, а меж тем его донимали вопросы.

Всё было неправильно, зачем Айле и её отцу нужно это? Что произошло такого, что заставило их обратиться к нему с такой просьбой? Верады, имеющие множество старых, как мать-земля, богов, заинтересовались Белым Пламенем? Молодой религией, возникшей спонтанно из-за упавших небесных тел.

Дэйн плотно укутался одеялом из овечьей шерсти, словно на дворе была поздняя осень, и поглядел в окно, где видны были лишь крыши домов, да козырьки, а повыше — звёздное небо, ещё не совсем тёмное, сохранившее синюю туманность.

Но он не мог уснуть: мучаясь, переворачиваясь с одного бока на другой, Дэйн в итоге поднялся и подошел к шкафу. Открыв дверцу, он взял в руки стопку книг и поднес ее к столу. Служанка Гвенет отдала ему любимые книги Бетани еще днями ранее, но Дэйн откладывал их чтение.

Допив остывший настой из трав, он принялся рассматривать страницы. «Сказка о царе Гвинделле и лисе», «Безрассудный Тировен», «Нечистой силе тоже надо где-то жить», «Последние дни Анерона. Том II», «Добрая Нэя», «Великие воины Шатиньона», «Пруд Грёз — существует ли он?» «Острова Сапфирового моря», «Сказания и легенды Арлена». Последняя его заинтересовала. Отложив не просмотренные оставшиеся книги, Дэйн пододвинул к себе труд за авторством Эдмунда Кастанелли. Пожелтевшие страницы текста плавно переходили в цветные рисунки. Краска еще пахла. На некоторых страницах виднелись чернильные пометки: выделялись некоторые слова и предложения; картинки дорисовывались пером, дописывались слова… Бетани умела писать, но с ошибками. «Да, — ее работа», — предположил Дэйн.

И почему же она увлеклась мифологией гэльланов, когда окружавшие почитали иных божеств?

Он почувствовал, как начинает кружиться голова, словно мигом ранее опустошил кубок крепкой водицы. Ноги онемели, а пол начал проваливаться. Все стало расплываться и двигаться.

Дэйн выругался и схватил пустой кувшин с настоем.

«Что она туда подмешала?!» — подумал он.

Всю пищу от Айлы он принимал, и усваивалась она хорошо. Настои верадка готовила Дэйну каждый вечер, и ничего плохого не случалось до сегодняшнего дня. Что Айла туда добавила? Теперь он видел галлюцинации. Нет, это не его «дар», потому что видения, подаренные Белым Пламенем, показывались лишь во время сна и изредка наяву, сейчас же он ощущал иное.

С горечью Дэйн понял, что ему предстоит «бурная» ночь. Будто бы сегодняшней несуразицы во дворе Лиров было недостаточно.

— Айла! — закричал он и направился в сторону двери, но ноги, словно сделанные из пластилина, не слушались. Дэйн упал на колени и снова сел на табурет.

— Мне кажется, я уже где-то видел тебя.

Голос принадлежал сенешалю, который неожиданно возник в центре комнаты. Его бледное лицо ничего не выражало, глаза потеряли окрас, а золото волос перешло в платину. Белый Огонь струился по телу Лейдала.

— Только этого не хватало… Пойди прочь, сенешаль, — огрызнулся Дэйн.

— …видел тебя, — сказал он с болью, резко переместившись к Дэйну, и жуткое лицо Лейдала охватилось ужасом. Дэйн от неожиданности упал с табурета, стукнувшись головой о ножку стола.

Фигура сенешаля, поедаемая языками пламени, медленно исчезла.

— Я знаю человека, который бросил вызов злу на заре своих лет; это шатиньонец, бывавший неоднократно в Долине Цилассы и каждый раз возвращавшийся живым.

Слова произнес Иордан, сидевший на кровати и рассматривавший загноившуюся рану на бедре.

— …и каждый раз возвращавшийся живым, — повторил хадриец.

— Как у тебя тут весело, — сказал Аед Града, которого Дэйн недавно повстречал в забегаловке. Он сидел за столом напротив Дэйна. — Хорошо отдыхаешь вдали от дома. Давай для полной гармонии еще больше вина изопьем и заодно девушек пригласим.

— …возвращавшийся живым.

— Послушай жреца, капеллан. Мальчик всегда возвращался живым. Интересно, почему? — Летописец сложил руки в замок.

— …бросил вызов злу на заре своих лет.

— Злу… А было ли оно?

— …на заре своих лет.

— Ты уж как-нибудь помоги мальчику…

Дэйн выругался и кинул кувшин в стену, который разбился на куски.

— Успокойся, огонек. Ты не сбежишь отсюда. Давай лучше смотреть и наслаждаться, — проговорил Града.

Иордан раскинул руки к потолку и поднял голову наверх. Шея его, предплечье и тело были окровавлены. Белая туника плавно багровелась от верха до низа. Хадриец спросил:

— Почему нет дождя?

— Почему нет дождя, Дэйн? — задал вопрос летописец. — Когда он так нужен.

— Почему…

— Может ли дождь слышать человека? Спроси об этом смуглолицего.

Жрец исчез, и из шкафа, где ранее лежали книги, послышался плач.

— Интересно, кто это у нас такой беззащитный? Откроем дверцу и увидим.

Дэйн не собирался ничего открывать, но дверца со скрипом отворилась сама и оттуда вылезла Энит: на ней виднелись ожоги, а одежда обгорела. Дым исходил из тела девушки, и его очертания напоминали круг. Она плакала и не переставала говорить:

— Представляла вас другим! Представляла вас другим!

— Она тебе говорит, огонек?

Энит поползла к Дэйну и протянула покрасневшую от жара руку.

— Такую картину я уже видел в зеленых водах, — заметил Града, прижав пальцы к подбородку. — Но там была другая женщина.

— В одной сказке… — сказал Амор Рейн, возникший позади девушки. На голове Амора красовался отлитый золотом шлем с безликим лицом, а молочные волосы пропитались кровью.

— Представляла вас другим… — произнесла девушка, посмотрев на Амора.

После ее слов, рыцарь приподнял забрало. В тот же миг они превратились в туман.

— Завораживает…

— Почему ты не исчезаешь? — спросил Дэйн Граду.

— Возможно, потому что я тебе чем-то запомнился? Ты сам ответь. Да и вдвоем-то не так страшно. Посмотри, какая вакханалия творится. О! Что это у тебя тут? — оживился летописец, начав рассматривать книги из библиотеки Лиров. — Так-с, посмотрим… «Сказания и легенды Арлена» с какими-то пометками и записями, явно сделанными не автором. — Града перелистывал страницы, а его улыбка словно говорила о победе. — Тебя же эта книжка заинтересовала? Именно она тебе нужна была из-за чирканий ребенка. О, огонек, а я твой секрет знаю, — закончил он, театрально и звучно закрыв книгу.

Темный потолок стал напоминать небо, с которого падали части разорванного гобелена. Устилаясь на ковре из белой шерсти, полотно напоминало о сегодняшнем застолье — изображение Предка проглядывалось в порванных тканях. Лик Миратайна, переливающийся в лицо молодого рыцаря.

— …не забывайте Предка, — говорил Балион, расхаживая по комнате и собирая куски полотна.

— Интересно, что бы это значило? — спросил Аед Града с хитрой улыбкой.

Фантом рыцаря повторял одни и те же слова, то исчезая, то снова появляясь, затем добавил новые:

— …в сердце рода Лиров…

— …ночь стала для меня днём, а день — ночью, — пробормотал Карвер с закрытыми глазами, лежа на полу и глубоко дыша.

Появившийся маг заменил прошлые видения. Леандрий снял фиолетовую шляпу и достал из дна изумрудный кулон. Подойдя к Дэйну, маг протянул ему драгоценность.

Взяв в руки самоцвет, Дэйн всматривался в блестящие в свете свечей грани. Выгравированные слова на языке народов Арлена излучали краски весны и завлекали.

— Ты можешь прочитать? Не знаешь язык верадов? Спроси у Айлы перевод, но до нее тебе еще доползти надо…

— Я никуда не пойду.

— Нам нужно справиться с загадкой, а для этого необходимо знать верадские слова.

— …подобные события очень редки… — сказал маг, указывая жестом на гравировку.

— Подожди-ка, — сказал Аед и выпрямился. — Они все говорят фразы или обрывки предложений, которые ты слышал? Но ведь хадриец не говорил про дождь на празднике… И раньше ты не Видел Иордана… Его речь была из будущего?.. — спросил летописец изумленно.

Дэйн отвел взгляд и уставился в угол. Он повелел летописцу удалиться.

— А остальные не появятся, да? Тут только те, кого ты видел?

— Остальные?

— Ну, в твоем путешествии до Ландо наверняка будет больше народу. На других тоже интересно поглядеть. Попытаться увидеть смысл твоими глазами. Каждая особа — загадка. Я признаюсь, капеллан, очень завидую твоему дару, и мне, как и большинству остальных, приходится решать загадки лишь при прочтении книг и просмотре картин — так я узнаю истории людей. Но твои сны, — ну, в этом случае бред — куда интереснее. Я бы тоже для себя такое хотел, но, увы, могу только через чьи-то глаза все это видеть. Собственных видений у меня нет…

— Убирайся…

— Интересно, чем Айла тебя напоила? Это потрясающе… Уверен, это Белое Пламя преображает так картину… Я уже видел пару твоих снов ранее, но они все мимолетны, не успеваешь насладиться красотами, поразмышлять, увидеть скрытые знаки… А тут словно время остановилось. Спроси у верадки рецепт, глядишь, и пропащих детей будешь быстрее отыскивать.

— Прочь!

Летописец поднялся и подошел к центру помещения. Безобразное черное пальто Аеда окропилось кровью. Его ноги подкосились, когда он пытался прикрыть множественные раны.

— Ты уж помоги моему мальчику…

Дэйн, полный гнева, закричал; хотел, чтобы хаос закончился. Подошел к кровати, где ранее сидел Иордан.

— Почему ты не спал? Ночью мир засыпает! — выкрикнул Дэйн в пустоту.

— Ночью я чувствую себя живым! Во тьме открывается правда, а солнце ее прячет. В молодости я выбрал ночь! — пожилой Арделл приблизился. — … Видел нечистую силу, стоящую у порога домов!

Самые разные голоса, которые Дэйн недавно слышал, окружали его.

— … не виновата в том, что с ней произошло, просто она жертва грядущего, неминуемого, невидимого нам события.

— … исчезла, испарилась… Как будто бы её и не было.

— Она не вернётся; из-за наших измазанных кровью рук сия беда.

— Чудище, пожирающее стенания людские, повинно в этом.

— Средь вереска ее дом.

— … выдуманный мир красочен, и существует он, лишь пока рядом никого нет.

— Оставьте меня! — крикнул Дэйн и повалился на кровать, укрывшись одеялом. Ему было холодно. — Оставьте меня…

Дэйн ощутил легкое прикосновение: кто-то дотронулся до плеча. Он повернулся и увидел Айлу.

— Все хорошо… Скоро все пройдет. — Второй рукой она притронулась к его щеке и задержала взгляд. Даже в бреду видевшиеся сапфиры в глазах верадки увлекали. Айла распустила белые волосы, спадавшие до пояса, скинула с себя халат, обнажив красивое тело. На плече и груди у нее была татуировка с солнцем и пейзажем.

— Ты с ней попрощался? — спросила его Катя.

Дэйн хотел было ответить сестре, но верадка повернула его лицо к себе и сказала:

— Тут только я. Смотри только на меня.

Айла схватила его руку и прижала к своей теплой груди.

— Мученица протягивает тебе свою длань. Ответь ей взаимностью, и ты познаешь счастье.

Она залезла на него и начала водить пальцами по телу Дэйна.

— Ответь ей взаимностью, и ты познаешь счастье.

Губы их соприкоснулись.

— … ты познаешь счастье.

Дэйн ощущал ее всю. Был в ней.

— Ты с ней попрощался? — повторила вопрос сестра.

— … познаешь счастье.

Тепло тела верадки согревало и приносило яркие воспоминания.

— … счастье.

— Все будет хорошо… — успокаивает Айла, обнимая его.