Дверь в стене

100

Хорошо или плохо проиграть?

Понятно, что выигрывать лучше, чем проигрывать, но так же понятно и то, что без проигрышей не обойтись. Тем более, что для выигрыша нужно рваться из жил и сухожилий, а для того, чтобы проиграть, ни из чего такого рваться не нужно, проигрывать легко. Победа и поражение это как вдох и выдох, это две стороны одной монеты и сколько бы раз ни выпадал орёл, но рано или поздно приходит черёд выпасть решётке.

Так вот как следует к этому относиться? Философски? Судьба, мол, индейка, а жизнь вообще копейка? Многие так и поступают, не делая из проигрыша трагедии. Ну, проиграл и проиграл. В понедельник, как проснусь, начну выигрывать.

"Найду другую работу, найду другую девушку, заработаю денег, уеду в деревню. Сменю меч на орало!"

А проигрыш, так что проигрыш, о нём лучше поскорее забыть, как забывают дурной сон, не было никакого проигрыша и быть не могло, а была только блистательная череда побед.

Можно ли так подойти к делу? Можно, конечно. Но это только в том случае, если вы хотите проиграть опять. Проигрыш - ценен, проигрыш на то и проигрыш, чтобы вас чему-то научить, а если вы учиться не хотите, а хотите забывать, то жизнь вас ударит снова. И снова. Просто чтобы напомнить вам, что она не копейка.

Что самое главное в проигрыше? Главное в проигрыше - опыт проигрыша. И бывает так, что этот опыт оказывается ценнее опыта победы, хотя бы потому, что чем дольше вы будете помнить о горьком опыте поражения, тем дольше вы будете сохранять желание побеждать. Но это не всё, проигрыш проигрышу рознь и можно, проигрывая, отдать чуть, а можно отдать всё.

Вот в ХХ веке в проигравших побывали все "державы" кроме США. И проигрывали они по-разному. Кто-то, проиграв, вообще исчез. А кто-то вроде бы сохранился. Ну, в урезанном, так сказать, виде, но тем не менее хотя бы на карте остался. Исчез Германский Рейх, но осталась Германия и исчезла Британская Империя, но осталась Великобритания. Вроде бы англичане с немцами на равных, да?

Нет. Не на равных.

Смотрите, что случилось бы если бы Германия проиграла Вторую Мировую не "по-немецки", не так, как она её проиграла в реальности, а "по-английски".

Германия отдала бы "территории", отдала бы Восточную Пруссию, Силезию, Судеты, Эльзас-Лотарингию, отдала бы часть "влияния" (не всё!) в Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, Германия, посидев на карточках, выплатила бы репарации, под видом перевооружения армии она бы частично разоружилась и… Да вот, пожалуй, и всё.

Но при этом, проиграв подобным образом и отдав перечисленное, Германия не отдала бы себя. Не отдала бы себя такою, в какую она сама себя вырастила к середине ХХ века. На месте остался бы "вождь немецкого народа", никуда не делся бы "национал-социализм", ничего не случилось бы с господствующей в стране идеологией, никто не делил бы Германию на зоны оккупации, никто никуда не вывез бы ни учёных, ни заводское оборудование, не говоря уж о том, что никакие иностранцы никого в Германии не судили бы и уж совершенно точно никто бы никого не вешал и никто не назначал бы немцев преступной нацией, виновницей всех бед человечества.

Но реальность на то и реальность, что в ней случается то, что случается, а не то, что могло бы случиться, и немцы проиграли не как англичане, а проиграли они как немцы. Плохо проиграли.

Уже из одного только этого примера видно, что опыт проигрыша не только следует изучать наряду с опытом побед, но что бывают случаи, когда опыт поражения нужно изучать даже и тщательнее, чем опыт победы.

Веду я вот к чему: в начале шестидесятых США проиграли европейцам культурную войну. И проиграли не потому, что недооценивали в общем доминировании культурную составляющую, вовсе нет, за револьвер при слове культура американцы отнюдь не хватались, причина проигрыша крылась скорее в излишней самоуверенности, в головокружении от успехов, а головокружение возникло не только от ощущения силы, но и от явной готовности человечества с непреходящим аппетитом вкушать американский культурный продукт. Кроме того, американцев подвело впечатление лёгкости, для расширения своего культурного пространства им не приходилось даже прилагать особых усилий, всё получалось как бы само собою. Тем горше оказалось поражение.

Поскольку американцы люди въедливые и пытливые до чрезвычайности, то они, из культурной гонки не выходя, принялись вопрос изучать тщательнейшим образом и, въевшись до печёнок, сумели найти нужный баланс между различными составляющими собственной "мощи". Кроме того, США как государство отличает от других государств исключительно редкое умение учиться даже на мелких ошибках. Америка извлекает пользу не только из выигрышей, но и проигрышей, и ей удаётся то, что до сих пор никому не удавалось - она научилась извлекать из мелкого проигрыша очень большой выигрыш.

Столкнувшись с тем, что им не удалось в полной мере реализовать своё уникальное положение, в котором они оказалась после Второй Мировой, и не удалось не в последнюю очередь потому, что колоссальная политическая, экономическая и военная мощь американского государства не подпиралась столь же безоговорочно принимаемой миром культурой, США, оставшись по результатам Холодной Войны единственным победителем, оказались готовы к ситуации, имевшей определённое сходство с "пятидесятыми".

Разница была только в том, что теперь, имея тщательно изученный опыт проигрыша, они подошли к делу со всей серьёзностью.

В РФ, где так называемая "общественная мысль" глубоко провинциальна, не видят (допускаю, что не хотят видеть) того, что видят в той же Европе. Русские не замечают (или не хотят замечать, что не оправдывает, а усугубляет), новой реальности, в которой оказался мир.

Эта новая реальность появилась в последние двадцать лет. Примерно так же, как проявлялась в проявителе старая фотография, первые черты нового мира проступили в конце 1980-х, и мир, чувствуя, что "что-то происходит", встревожился, заоглядывался, но его внимание было переключено с действительных перемен на мульку "глобализма", "транснациональных корпораций" и прочей чепухи, с которой все и принялись с увлечением бороться, кто бросаясь камнями, а кто (таковских было подавляющее большинство) вслух выражая своё мнение, прочитав о бросающихся камнями в газетах.

А между тем, под прикрытием "транснациональных корпораций" как за поставленной дымовой завесой с тщанием и упорством выстраивалась new reality и складывалась она не некими туманными транснациональными корпорациями, а очень конкретным национальным государством, которое старалось не для каких-то там "корпораций", а для себя.

Если хотите, можете назвать его transnational state.