Дверь в стене

122

Для того, чтобы хоть как-то увязать концы с концами и составить более или менее приближённое к действительности мнение о том как, почему и при каких обстоятельствах началась Холодная Война, необходимо понять следующее - мир шёл к самой большой из известных человечеству войн начиная с 1943 года. Вторая Мировая ещё не закончилась, но политическим элитам государственных субъектов (а их всегда можно пересчитать на пальцах одной руки) уже было понятно не только кто выйдет из Второй Мировой победителями, но и что грядущее столкновение между ними неизбежно. "Непонятки" до времени были лишь в одном - неясны были формы, в которые должно было вылиться возникающее на глазах противостояние.

Эта не так неуверенность, как неопределённость привела к начальной пробе сил "методом проб и ошибок".

Пользуясь "расплавленным" горячей войной состоянием мира, державы занялись прикидочным переделом, обозначая пока ещё начерно конфигурацию будущей Игры, которая должна была прийти на смену той проваливавшейся в прошлое фазы вечной войны, которую мы по привычке называем Вторая Мировая.

Выглядело это примерно так: США "складывали" внутреннее положение в Китае образом, который позволил бы им использовать Китай против СССР, СССР в свою очередь старался "построить" Китай, который можно было бы направить против США, сам Китай старался столкнуть интересы США и СССР внутри себя самого так, чтобы вызвать конфронтацию между США и СССР, США старались "отжать" Юго-Восточную Азию, Океанию, Полинезию и прочие Австралии у ослабленных войной англо-французов, а в Европе американцы пытались не допустить нового объединения европейцев, в каковом благородном намерении они имели союзников в лице русских и англичан, на глазах перестающих быть союзниками как американцам, так и друг другу в других частях света, но при этом даже и в Европе, где их интересы совпадали, "союзники" старались переложить тяжесть "держания" уворованной некогда Зевсом юной красавицы, несколько, правда, с тех пор подурневшей и набравшей лишний вес с себя на кого-нибудь другого.

И ровно то же самое происходило по всему нашему голубому шарику. "Клубок противоречий."

Как учили некогда в СССР - "клубок межимпериалистических противоречий", хотя по сути эта формулировка была полной бессмыслицей, так как наличие такого клубка явление объективное и от социального устройства государств оно зависит ровно в той же степени, в какой социальность определяет войну двух муравейников. К сожалению, со старыми взглядами нам приходится считаться, поскольку они до сих пор популярны на постсоветском пространстве, где продолжают делить государства на "дружественные" и "враждебные", не понимая, что государство всегда враждебно другому государству и близость идеологии (в тех случаях, когда она наличествует, конечно) не играет ни малейшей роли, дружественно настроенным (это настроение можно улучшить, можно ухудшить, а можно и вообще испортить безвозвратно) может быть народ, но любой народ живёт в государстве, а оно не только враг всем другим государствам, но оно ещё и у обитающего в нём народа создаёт настроение. Какое захочет, такое и создаст. Захочет - народ возрадуется, а захочет - и зальётся народ горючими слезами. Так и живём-можем, шагаем по жизни, то смеясь, то плача. Диалектика.

И смысл этого мудрёного слова, начинающегося с ясного и простого dia, доступен не всем, как не понятно даже и интересующимся рассматриваемым нами вопросом то, что для распутывания клубка нужен Тесей.

Вот клубок, а вот - Тесей. А вот - Лабиринт. А вот - Минотавр. И ещё Ариадна где-то там сидит, пригорюнившись, слёзы льёт о тяжкой женской доле, но Тесею сейчас не до баб, у Тесея - цель. А в руках у него ариаднина нить, а на боку у него - меч. И возникает у Тесея искушение рубануть по клубочку разом и не мучиться. Но в таком случае до Минотавра дойдёшь вряд ли, скорее уж он сам до тебя дойдёт. А если даже и дойдёшь и с чудищем справишься, то из Лабиринта без нитки точно не выйдешь. А там ведь тебя ждут, тебе и клубочек для того смотали, чтобы ты, дурак, оттуда выбрался. Вот и терпит терпила, матюкается шёпотом, но клубочек не рубит, а разматывает его, распутывает. Учится Тесей быть спокойным и упрямым, хочется ему получить от жизни радости скупую телеграмму. Развернёшь её, а там - жду зпт люблю зпт целую зпт твоя ариадна тэчэка.

Так вот государству США нужен был такой вот Тесей. В политическом, конечно, смысле, не подумайте плохого. Нужна была не отдельно нога, не отдельно рука, не отдельно желудок и не отдельно меч, а нужно было нечто целое, которое пойдёт по Лабиринту, мотая нитку. И если этого не понять, то непонятным выходит вообще всё. А оно и выходит непонятным, поскольку люди даже и сегодня, через шестьдесят пять лет, видят не Тесея, видят не целое, а видят по отдельности - "члены".

Видят "Доктрину Трумана", видят "План Маршалла", видят Бернарда Баруха и ооновскую "Комиссию по атомной энергии", видят "Берлинский кризис", видят "НАТО", как видят и ещё много разных других имён и аббревиатур, но при этом видят всё это как нечто отдельное и самостоятельное, как что-то вроде бегающей руки из фильма The Addams Family, а ведь всё перечисленное, как и многое другое в перечисление не вошедшее - это части единого целого. Причём части, сработанные со всем доступным сверхдержаве тщанием. А потом собранные в единый политический организм.

И гомункулус, который всего за год, другой вырос в хьюмангуса, был создан темпами стахановскими, менее чем за три недели. И появившаяся в реторте крошка сразу же захватила инициативу. А инициатива это очень, очень важно. Захватив инициативу, вы начинаете играть белыми, вы бросаете вызов, на который отвечает противник. И противник может ответить удачно или неудачно, но как чужая неудача, так и чужая удача в глубинной сути не очень важны, важно то, что вы, даже ещё не сделав хода, первым берётесь за фигуру, задавая тем самым контекст игры, вы определяете направление русла, по которому хлынет поток событий.

В разыгрываемой Историей шахматной партии чёрные выиграть могут, как могут и проиграть, но это будет выигрыш или проигрыш партии, одной, двух, неважно сколь многих, сколько бы чёрные ни проиграли и сколько бы они ни выиграли, они заранее обречены на поражение, турнир всегда выигрывается белыми.

Борясь между собою, государства борются ещё и за право сделать первый ход, они не хотят отвечать на чужие вызовы, они хотят, чтобы чужим был только ответ.