Дверь в стене

123

Итак, об инициативе в Игре. Сама по себе послевоенная политика США изначально строилась как единое целое, да по другому и быть не могло. Людям свойственно недооценивать внутреннюю политику государства, в котором они живут и переоценивать политику внешнюю и происходит это не только по причине убеждённости отдельного человека в превосходстве его умственных способностей в сравнении с каким-нибудь ничтожным Киссинджером, но и потому, что само государство отвлекает умы подданных от дел внутренних на громкие "международные события", хотя элементарная логика подсказывает нам, что вовне государство может делать не больше того, что позволяет ему внутреннее положение вещей. В государстве, стремящемуся к идеалу, внутренняя политика должна уравновешивать внешнюю и наоборот. И если вы хотите быть сильным на международной арене, то вам поневоле приходится предпринимать шаги к усилению себя внутри. А если слабеет государственный организм, то неизбежно падает и его внешнее "влияние", всё это вещи очевидные, но при всей очевидности и бесспорности соблюдать этот баланс удаётся далеко не всем.

Так вот американцам после войны удалось требуемый баланс "поймать". Они связали интересы внутриполитические с интересами внешнеполитическими и на обоих направлениях добились поставленных целей. В деталях прячется не только дьявол, но и вообще всё, так что давайте покопаемся именно в них, в деталях, так как в головах человечества сложность тогдашних событий подменена глупой чёрно-белой картинкой и тому тоже есть причина, поскольку не только тогда, но даже и сегодня Холодная Война выдаётся за "невойну".

12 марта 1947 года, по прошествии менее чем трёх недель после получения известия о том, что Англия бросает Европу то ли на произвол судьбы, то ли на произвол Сталина, официальная Америка вербально оповестила мир о решении "вернуться в Европу". Произошло это в виде обращения президента Трумана к обеим палатам Конгресса. Формально обращение было посвящено "выбиванию" из Конгресса необходимых для оказания Греции и Турции экономической и финансовой помощи в сумме 400 млн. долларов. Люди, умом простые и посегодня считают, что где-то в Америке стоит "печатный станок", на котором американцы могут в любой момент напечатать денежных знаков столько, сколько им вздумается, но в суровой реальности деньги на Америку с неба не падают и на полях Айовщины не растут, и более того, в США существует такая штука как бюджет, в котором на годы вперёд расписан каждый цент и для того, чтобы в 1947 году найти требуемые 400 млн. долларов, следовало на эту сумму сократить какие-то статьи бюджета.

Дополнительная сложность заключалась в том, что на предшествовавших речи Трумана выборах большинство в обеих палатах Конгресса было захвачено республиканцами, а Труман, напомню. был демократом, которому республиканцы рады были "вставить фитиль". И к этому не очень благородному, хотя по-человечески и понятному желанию примешивалось ещё и то, что все поголовно сенаторы и конгрессмены республиканцы выиграли выборы в Конгресс исключительно благодаря лозунгам, отвечавшим массовому запросу американского избирателя, требовавшего "изоляции" и предоставления внешнего мира его собственной судьбе.

В сложившейся ситуации попытка выпросить у Конгресса 400 млн. выглядела совершенно безнадёжной, а между тем для администрации Трумана этот вопрос превратился в стержень, в "гвоздь программы", поскольку решение было принято и была уже даже выработана политика и потеря времени означала, что Греция бы "посыпалась" и возвращение в Европу из возвращения в форме "экономической помощи" превратилось бы в возвращение армией, а армии у США в 1947 году фактически не было, армия была демобилизована, не говоря уж о том, что военное вторжение обошлось бы куда дороже во всех смыслах, в том числе и в чисто финансовом. И если за республиканцами стоял избиратель с его чаяниями "жизни, свободы и стремления к счастью", то Трумана, помимо счастья для всех заботили и более приземлённые вещи. Такие, например, как атомная бомба. После войны была затеяна масштабнейшая военная реформа и считалось, что пока она продлится, Бомба будет служить "сдерживающим фактором". Несмотря на это, США, как и любое серьёзное государство, окажись оно на их месте, рассматривали могущие иметь место различные сценарии возможных конфликтов, в том числе и конфликт с СССР.

Поскольку Европу взялись "держать" англичане, то у американцев до поры голова о европейцах не болела, а на Дальнем Востоке атомную бомбу можно было использовать именно в узком военном смысле. "Где тонко, там и рвётся." По всей видимости по этой причине на испытания на атолле Бикини в 1946 году в числе прочих были приглашены и советские представители, которые могли собственными глазами посмотреть на атомный взрыв и его последствия. Однако, когда Англия заявила о своей несостоятельности, американцам пришлось начать думать и о Европе тоже и они тут же столкнулись с проблемой размещения ядерного оружия. Думали они об этом и раньше, но, пораскинув мозгами, пришли к выводу, что если в Европе разразится полномасштабная война, то для применения на европейском театре ядерного оружия им придётся его предварительно завезти и разместить на территории Турции или Ирана. Обе указанные страны находились в сфере британских интересов и было понятно, что за завоз Англия что-то запросит, а так как никто никаких бомб в Иран с Турцией в 1946 году не завёз, ясно, что США посчитали то ли уже запрошенную, то ли могшую быть запрошенной англичанами цену неприемлемой. Повторюсь, что в Европу американцы отнюдь не рвались.

Однако теперь, в начале 1947 года, ситуация изменилась самым драматическим образом и Турция выходила "бесхозной". Бесхозность же означала, что Турция отходила либо к СССР, либо… Ну да, именно так - либо. Кроме того, людям рачительным было понятно, что в случае чего размещение ядерного оружия в Турции обойдётся несопоставимо дешевле, чем размещение его же на территории, скажем, Франции. Не забудьте, что на дворе 1947 год и НАТО ещё нет. Из всего изложенного становится понятной дополнительная мотивация трумановской администрации, которой пришлось не только быстро ехать, но и быстро запрягать. И для начала ей требовалось преодолеть сопротивление своего собственного Конгресса.

Советники Трумана думали не очень долго. "Вам следует их напугать" - сказали они, имея в виду Конгресс. Выразились они, вообще-то, даже и покрепче, они посоветовали Труману не просто конгрессменов напугать, а "scare shit out of them." Труман был политиком опытным, а потому напугать кого-то ему было нетрудно, он поднялся на трибуну и произнёс речь, компиляция которой стала известной миру как "доктрина Трумана". Суть её можно свести всего к двум словам - "отбрасывание коммунизма".

"Если мы не остановим коммунизм в Греции, то завтра нам придётся останавливать его на нашем пороге!"

В этом месте следует понимать вот что - в 1947 году не существовало всем нам известной "риторики Холодной Войны". Ещё не были произнесены миллион раз слышанные нами слова, не было дежурных словесных конструкций, не было готовых "образов". Как не было и самого настоящего психоза, начавшегося несколькими годами позже по обе стороны железного занавеса. Не было "охоты на ведьм". Отношения между СССР и США в 1947 году были очень спокойными. Всего пару лет назад американцы радовались советским победам как своим собственным. Всего пару лет назад журнал Тайм писал так: "Russians look like Americans, dress like Americans and think like Americans." Кроме того, что бы ни писали позже, но и личные отношения Трумана и Сталина вовсе не были плохими. Существуют вещи, которые оба говорили для газет, но существует и письмо Трумана жене, где он пишет - "I like Stalin".

Отношения между государствами это не отношения двух людей. Но вот речи произносятся людьми для того, чтобы их услышали другие люди. И для произнесения речей нужны причины, даже и в том случае, если это речь Цицерона.

Гарри Труман произнёс речь и свои 400 млн. долларов на спасение Греции с Турцией он получил. И конгрессменов он напугал тоже. Коммунизм же, не шутки.