Дверь в стене

68

Прежде чем заложить вираж и, описав петлю Нестерова, в очередной раз вернуться к Вьетнаму, порассуждаем ещё немножко о войне, посмотрим на войну не через читанные в подростковом возрасте книжки и не увиденные тогда же кинушки, а посмотрим мы на неё, воспользовавшись оптикой. Не микроскопом, конечно, микроскоп покажет нам тако-о-ое, что у некоторых впечатлительных товарищей реакция будет как после просмотра под микроскопом капли воды, после чего любому хорошо перед тем покушавшему человеку хочется немедленно продезинфицировать умиротворённо бурчащие внутренности стаканом не полупустым, а скорее полным чем-нибудь покрепче компота.

Так что в целях сохранения душевного равновесия воспользуемся не укреплённой на штативе трубкой с колёсиком, а слабенькой увеличилкой мощностью в 4X.

Пространное китайское отступление от темы будет нам подспорьем, оно в повествовании было чем-то вроде тактического манёвра, позволившего зайти противнику во фланг и мы теперь лучше понимаем не только хитросплетения политики держав в Азии, но нам будет понятнее и что такое война.

Упомянутый повыше Гарри Гельбер свёл "силу" государства к трём составляющим. Он не был в этом деле первооткрывателем, как он и не первый, кто начал вообще об этом задумываться, просто его книжка это ещё одно лыко в нашу строку и лыко в смысле рассждений очень качественное. Но "сила" "силой", однако государству она нужна не сама по себе, сила государству нужна для того, чтобы воевать. В этом месте нам не обойтись без того, чтобы не сделать следующую зарубку - стоит лишь взять в руки увеличительное стекло, то первым же, что мы обнаруживаем, является следующее обстоятельство - как только мы зажмурили один глаз и уставились сквозь круглую стекляшку широко открытым вторым, самым употребимым в процессе смотрения словосочетанием становится "не понимать". Первый же взгляд на войну обнаруживает, что человек не понимает того, что государство, в котором он живёт - воюет. Воюет уже тем, что оно существует.

Государство находится в состоянии войны всегда. Но вот формы эта непрекращающаяся война может принимать разные. При этом люди считают войной лишь одну из её форм, назовём эту широко известную человечеству форму с погонами, портупеей, сапогами и кокардой "горячей войной".

Если мы попристальнее вглядимся в этот кажущийся нам тривиальнейшим образ, то тут же выяснится, что люди не понимают того, что кажется им однозначно простым, они не понимают, чем на самом деле является даже то, что они понимают под войной.

Тот же Гельбер, переходя от рассмотрения феномена "силы" государства к тому, как оно этой силой распоряжается, тоже в качестве примера рассматривает не войну в широком смысле, а всего лишь понятный массовому сознанию образ "горячей войны", и "ведение" войны он опять же разбивает на три составлящие. (Повторюсь, что как составляющих "силы", так и составляющих "войны" гораздо больше трёх, и Гельбер это наверняка понимает, но он вынужден упрощать картинку, чтобы быть понятым читателем.)

Итак, вот как выглядит горячая война в первом, очень грубом приближении, в три-, так сказать, -единстве:

1. Война как "война", как то, что люди под войной понимают. "Солдаты, танки, окопы, линия фронта, тыл, бомбёжки, линкоры, палубная авиация, мобилизация, карточки, пропаганда, законы военного времени" итд, итд, итп, итп-п-п-п. Одним словом - ППШ.

2. Воюя понятным человеку образом, государство одновременно ("параллельно") "выстраивает" послевоенный порядок, который обычному человеку непонятен и понятен быть не может. Речь о "целях войны". Декларированные официально через рупор госпропаганды цели никогда не соответствуют целям реальным и более того, зачастую реальные цели государства, ведущего войну, диаметрально противополжны декларированным. И более того, бывает так, что государство просто напросто молчит об истинной цели войны и эта "утаённая цель" так и остаётся неизвестной населению, несущему на себе тяготы войны и радующемуся или огорчающемуся послевоенной мульке иллюзорной победы или не менее иллюзорного поражения.

3. Воюя горячим образом и преследуя войной некие цели государство занимается ещё и тем, что принято понимать как balance of power. Переводится это очень просто - "баланс силы", но простота эта кажущаяся, из трёх рассматриваемых нами компонентов войны "баланс силы" это в войне самое сложное. Даже упрощённое понимание этого термина понимается не только теми, кто газеты читает, но и теми, кто в этих газетах пишет, превратно.

Упрощённое понимание обычно иллюстрируется политикой Британии в отношении континентальной Европы, когда Британская Империя, исходя из собственных долгосрочных интересов, зорко следила за тем, чтобы никакое из континентальных государств не обрело "силы", достаточной для доминирования в Европе. (Несмотря на ставшее уже традиционным мнение о "гадящей англичанке", следует иметь в виду, что проводившаяся Англией в Европе политика в те времена, когда БИ исполняла в мире роль "удерживающего", далеко не всегда играла "отрицательную историческую роль", так как англичане, подстригая всех под одну гребёнку и не позволяя кому-то "выбиваться из общего ряда", одновременно же не позволяли и затоптать упавшего, а нам даже из школьного курса известно, что периоды слабости время от времени переживают все государства.)

То, что даже упрощённое понимание "баланса" плохо доступно массовому сознанию можно понять хотя бы из того, что на протяжении вот уже минимум десятилетия различные аналитики (РФ в этом смысле отнюдь не является исключением) дурачат не только самих себя, но и читающую публику неминуемым нападением "Запада" на Иран. А между тем, если бы они имели хотя бы приблизительное представление о том, что такое balance of power, то они понимали бы, что до тех пор, пока существует Саудовская Аравия, будет существовать и Иран. И ничего с ним не случится.

И более того, в случае если будет сочтено, что сауды получили преимущество в смысле "силы", то Иран тоже будет усилен и может это произойти вовсе не в форме поставок вооружения, а, напротив, в виде "агрессии против Ирана", которая, что бы при этом ни говорилось в телевизоре, будет направлена не на разрушение персидского государства, а на то, чтобы вызвать ответную реакцию, в результате чего Иран не ослабеет, а усилится. (Простецам не понять, что первое же, что приходит в голову при известии о том, что Иран "посадил" у себя американский дрон, выглядит вот как - США таким образом передают Ирану какую-то технологию, передают недостающий в иранской кузнице гвоздь. В отличие от других американцы очень хорошо учатся даже на чужом опыте, что уж говорить о собственном, а один скандал Иран-контрас у них уже был и они не хотят, чтобы нечто подобное повторилось.)

Возможен и другой вариант. В процессе строительства Халифата (ещё вчера это выглядело фантастикой, а сегодня этот "проект" обретает всё более зримые черты) возможно ослабление уже Саудовской Аравии и вот в этом случае может быть предпринята агрессия против Ирана в прямом смысле слова "агрессия", однако даже и в этом случае никто не будет Иран разрушать до основания, Ирану выцедят стакан крови, так, чтобы он "спал с лица", но убивать его никто не будет, Иран слишком ценен и ценность его не в какой-то там нефти, а в шиизме.

Но "баланс силы" понятие ещё более сложное. Дело в том, что этот термин подразумевает не только манипуляцию чужими "силами", но в первую (и главную!) очередь манипуляцию силой своей.

Бросим взгляд в сторону Вьетнама времён Второй Мировой. США в Юго-Восточной Азии воевали ведь не только с японцами, но ещё и с французами. И воевали они с французами не так, как они МОГЛИ воевать (в военном смысле слова "воевать"), а так как НАДО было воевать. Больше всего это напоминало поединок двух боксёров, но только в этом поединке один боксёр бил кулачищем с правой в пятак другому, а левой рукой его подхватывал и не позволял упасть на ринг. Сам бил и сам же и держал противника на ногах. И в таком ведении боя был самый прямой смысл. Если бы Франция упала, то её колонии была бы вынуждена подхватить Германия, на ринг вышел бы другой боксёр. Не только покрепче, но ещё и такой, что только дай ему зацепиться за Индокитай коготком. Так что Марианне синяк за синяком ставили, но до нокаута с отключкой дело не доводили.

Но это только верхний слой "баланса", а был там, кроме французского, ещё и глубокий не язык, но смысл. Главной мишенью, главной целью во Второй Мировой была Британская Империя. Вторая Мировая была, вообще-то, "Войной За Британское Наследство" (если что, это не я придумал), так вот устранив Францию и заставив Германию занять её место в Юго-Восточной Азии американцы тем самым резко облегчили бы положение Британии на европейском театре, а государства друг другу таких услуг даром не оказывают и таких подарков не делают. И Америка в этом смысле не просто одно из государств, а государство образцово-показательное.

Более свежий пример: "афганская война" СССР. В Афганистане с СССР воевали не "душманы", а США, война эта была горячим фрагментом войны Холодной. Так вот там тоже США воевали не так, как они МОГЛИ воевать, а воевали они, соблюдая balance of power и в первую очередь балансировали они опять же собою. Воевали они, тщательнейшим образом дозируя свои усилия. И если война с Францией на Тихом Океане тридцатью годами ранее напоминала бокс, то афганская война напоминала хождение по канату. Дело было в том, что американцы опасались неправильно рассчитать усилия и вызвать у СССР не ту реакцию, которую они предполагали вызвать. Больше всего они боялись, что СССР, если его слишком уж больно уколоть, вторгнется в Пакистан, после чего события начинали развиваться непредсказуемо, а непресказуемость это то, что страшит всех.

Это так же, как с атомной бомбой. Мир боится не "человеческих жертв", а боится он неизвестности. И в результате мир "отдаётся" тому, кто может держать баланс, тому, у кого есть сила не позволить событиям хлынуть через край.