Дверь в стене

81

В войне есть всё, что присутствует и в нашей с вами жизни, да и как иначе, война это, вообще-то, жизнь и есть, а жизнь есть война, и если в жизни находится место символике, присутствует символика и в войне. И чем война больше, чем она "грандиознее", тем выше и символика этой войны, выше настолько, что иногда она теряется в заоблачных высях, не каждый глаз её разглядит.

Но это не значит, что её нет. Это значит, что мы того или иного символа просто не видим, а не видим потому, что нам на него не показывают. А другие символы мы видим и видим именно потому, что государство (когда родное, а когда и чужое) потыкало пальцем в нужную сторону, мы туда глянули и - увидели. Да тут же увиденное и запомнили накрепко, символ на то и символ, чтобы, будучи один раз увиденным, застрять в нашей голове навечно. Однако, прежде чем застрять, символ должен быть создан, это очевидно. Ну вот всем нам известная фотография "Знамя Победы над Рейхстагом":

Это как раз такой случай - можно написать и прочесть многотомную Историю Великой Отечественной Войны, можно снять и пересмотреть кучу фильмов, написать и перечитать груду художественной и мемуарной литературы на "военную тематику", или, другими словами, можно создать в общественном сознании некое "полотно" с нарисованным-снятым-написанным-проговоренным образом войны, а потом, по мере надобности, к этому образу "взывать", вызывая у народа нужную вам реакцию. Когда гнева, когда скорби, когда гордости. Но полотно это ещё не всё, полотно это только полдела, помимо самого полотна вам нужен ключик. Золотой. Вам нужен символ. А поскольку ключик этот должен быть универсальным, то-есть понятным каждому и понятым каждым, то такой ключик лучше назвать отмычкой.

Символ как золотая отмычка.

И нужна она будет вам вот почему - когда вы при помощи уже имеющегося у вас полотна под названием "ВОВ" захотите вызвать в народе добрые или какие другие чувства, то вам придётся народу "напомнить" о войне, вам придётся заставить народ "водить по полотну носом", так вот отмычка позволяет вам этим хлопотным делом вновь и вновь не заниматься, достаточно показать народу символ и всем сразу всё-всё понятно, поскольку символ, в данном случае чёрно-белая фотография "Знамя Победы над Рейхстагом" вмещает в себя всё, что было нарисовано-снято-написано-проговорено о Великой Отечественной Войне за последние семьдесят лет. И это ещё не всё. В определённом смысле символ гораздо "богаче" самого полотна, так как символ это "вещь в себе", символ это "сокровище, которое вмещает в себя всё", в том числе и то, что невозможно выразить изобразительными средствами или жалкими человеческими словами, символ не только гораздо "глубже" самого полотна, но символ ещё и гораздо реальнее фактов.

Реальность символики реальнее реальности людей.

Отсюда понятна ценность символа в глазах государства. И за обладание символом государству ничего не жалко отдать. А силу символу даёт победа. Победа одного государства над другим. И победа же позволяет победителю отнять силу у другого государства, и первое, что делает победившее государство - это подвергает поруганию чужие символы. А символы вмещают в себя всё, помните?

Вот мы заговорили о культуре и об искусстве войны и символике войны в контексте культуры. Всё это взаимосвязано, тот, кто лучше понимает, что такое война, тот лучше понимает и значение символов. Трудно переоценить значение символа "взятие Берлина". Это как подведённая под войной черта. Можно ли было обойтись без "взятия"? Ну, с точки зрения чисто военной целесообразности, наверное, можно было. И это позволило бы даже сохранить какое-то, допускаю, что немаленькое, количество жизней. Но при этом был бы потерян символ Победы. А символ живёт своей собственной жизнью. И если вы думаете, что только некое "тоталитарное государство" способно приносить человеческие жизни в жертву символу, то вы ошибаетесь. Символ слишком большая ценность, чтобы государство позволило себе пренебрегать им. Раз уж мы оказались в рамках полотна Второй Мировой, давайте задержимся там ещё на минутку, сеанс с разоблачением это всегда интересно, а поскольку у Аркадия Аполлоновича совести нет совсем, то на его чувства мы внимания обращать не будем, пусть получит зонтиком по голове.

Никто (кроме Черчилля, которому в утешение дали бутылку коньяку) не оспаривал права Сталина на взятие Берлина. СССР кровью оплатил право на символ, который и по сегодня является одним из краеугольных камней русского самосознания. Россия победила в Великой Отечественной Войне. Но, отдав один символ России, "союзники" оставили за собой право на другой. Дело в том, что в их картине мира Великая Отечественная Война была частью мировой войны и в реальности они воевали не с одной Германией, а с "континентом", а у "континента" кроме тела, "Берлина", была (и остаётся) ещё и душа. Называлась (и называется) она "Ватикан". И отдав Сталину тело, американцы с англичанами оставили за собою душу побеждённой Европы.

Все читали про "итальянскую кампанию", некоторые даже и запомнили из прочитанного красивое название Монте Кассино, но почти никто не понимает, что это было и о чём оно было, это самое "Монте Кассино". А между тем история эта позволяет нам разрушить ещё и сложившийся (и чрезвычайно вредный) стереотип о некоих "особых отношениях" между США и Англией. В реальности итальянская кампания была интригой США против БИ. Англичане хотели открыть "второй фронт" на Балканах, чему противились как русские, так и американцы. "Италия" была компромиссом, так же, как компромиссом стала и высадка в Нормандии. Сама по себе Италия Германии была не только не нужна, но она была грузом, повисшим на немцах. Груз этот немцы несли потому, что контроль над Италией (над северной, поэтому немцы легко отдали итальянский юг "союзникам", упёршись, однако, на так называемой Winter Line, состоявшей, в свою очередь, из трёх рубежей обороны, последним из которых была "линия Густава"), позволял Германии сохранить контроль над Балканами, а потеря Балкан означала выход из войны Болгарии, Румынии и Венгрии. С точки зрения англичан, они, даже и "пойдя на поводу" у Москвы и Вашингтона, сохраняли надежду на собственный сценарий, так как через Италию можно было выйти к Вене и сохранить тем самым собственное влияние не только на Балканах, но и в послевоенной Центральной Европе. И вокруг этого и были закручены тогдашние события.

Людям, которые считают, что англичане и американцы "не умеют воевать" (под неумением обычно понимаются меньшие по сравнению с Восточным Фронтом потери личного состава) невредно будет ознакомиться с тем, как прорывалась Winter Line. Там присутствовал полный набор всех прелестей горячей войны. Так вот когда немецкий фронт (за всеми этими "линиями" скрывался самый настоящий фронт) был, наконец, прорван, перед "союзниками" открылась блестящая перспектива (блестящая с точки зрения англичан и блестящая с точки зрения "официальной историографии", в основе которой лежит черчиллевская версия причин и следствий Второй Мировой Войны). Здравый смысл (здравый, если под смыслом иметь в виду послевоенные интересы Великобритании) предполагал окружение примерно ста тысяч отступающих немцев и затем прорыв в южную Германию и (главное) в Австрию. Это позволяло англичанам не мытьём, так катаньем добиться изначально желаемого.

Однако произошло невероятное и труднообъяснимое. Пятая армия американского генерала Марка Кларка, подчинявшаяся единому командованию во главе с англичанином Александером, вместо того, чтобы наступать на северо-восток и отрезать немцам пути к отступлению, совершила бросок на северо-запад. Бросок на Рим. Немцы из окружения вышли и "союзники" застряли в Италии до конца года, так что англичане смогли попасть в Австрию только в мае 1945 после того, как Вена была захвачена советскими войсками.

Искусство войны подразумевает, что вы одним выстрелом убиваете как можно больше зайцев, если среди косых жертв меньше двух, то это не только не искусство, но это даже и не война, каких бы потерь вы при этом ни понесли. "Ходом" на Рим США нейтрализовали претензии Англии на послевоенные интересы в Центральной и Восточной Европе. Но был там и ещё один зайчишка, о котором нынче мало кто вспоминает, а зря.

Рим помимо того, что он был большим городом и столицей одной из стран "Оси", исстари известен миру ещё и тем, что там находится государство Ватикан. Государство в государстве. А в Ватикане есть понтифик. Есть Папа. Тогдашнего Папу звали Пий XII.

"Сколько у Папы танковых дивизий?" Этот сталинский риторический вопрос известен всем.

Гораздо менее известно, что когда до ушей Пия XII эти слова дошли, то ответил он так: "Передайте моему сыну Иосифу, что с моими дивизиями он встретится, попав на небеса.".

Вот Ватикан:

Символ такой, что дальше даже и некуда. Так вот в той реальности, в которой жили (и воевали) США главным зайчишкой был вот этот заинька, на фотографии. Вот американцы в Ватикане:

От этой сцены веет чем-то очень старым, неизбывно древним, прямо какая-то средневековая картина. Собор св. Петра, столп "Свидетель" и американская колесница. "Аларих в Риме".

Именно ради этого момента и была затеяна вся "итальянская кампания". Эта сцена ничем не отличается от водружения красного знамени на руинах Рейхстага. И там, и там - символ. Только один из этих символов широко растиражирован, а другой - нет. Да и то сказать, к чему тут лишние слова.

Генерал Марк Кларк (на фото он на переднем сиденье, рядом с водителем) сделал блестящую военную карьеру, несколькими годами позже он был назначен командующим "силами ООН" в Корее. За трудно-, если вообще -объяснимое самовольство и неподчинение приказу он не понёс никакого наказания, что заставляет тех же англичан считать, что Кларк, "выпуская" из мешка немцев и совершая бросок на Рим, действовал не самовольно, а подчиняясь приказу свыше. И приказу, исходящему из инстанций, гораздо более высоких, чем его непосредственный начальник англичанин Александер.

Есть данные, что американцы располагали планами англичан обойти их в гонке к Ватикану и Кларк даже отдал приказ не колеблясь отгонять огнём англичан если те вздумают перейти американцам дорогу. И даже говорят, что такие "огневые контакты" имели место. Как бы то ни было, но честью унизить векового соперника американцы не пожелали делиться ни с кем. Не гордый брит, а американский генерал Марк Кларк сказал Пию XII: "Я хотел бы попросить у вас прощения за то, что мои танки потревожили ваш покой."

После войны президент Труман возжелал установить дипломатические отношения с Ватиканом и планировал отправить туда генерала Кларка послом. Не иначе затем, чтобы Папа, принимая американского посла, каждый раз вспоминал про нарушение покоя.

Но против признания государством США "Церкви" дружно, как одна, восстали все протестантские деноминации Америки и Труман был вынужден отступить. Думаю, что ему это было нетрудно. Кларка ждала Корея, а символ ведь никуда не делся, символ так и остался символом. Навечно.

"Аларих на танке."