Дверь в стене

85

Почему временная протяжённость ("жизнь") двуполярного мира оказалась гораздо короче жизни мира "гегемонистского"? Вопрос очень интересен, если учесть то обстоятельство, что двуполярный мир на редкость устойчив. Существует даже англоязычный термин того состояния, в котором мир пребывал во время Холодной Войны - ultra-stable world. И действительно, если отвлечься от апокалиптической картины мира, какой она рисовалась пропагандой обоих "полюсов", и попытаться взглянуть на суть вещей с наималейшей степенью непредвзятости, то мы с изумлением обнаружим, что на протяжении тех примерно сорока лет, пока шла Холодная Война, реальная угроза миру (человечеству) возникла лишь однажды - во время так называемого "Карибского кризиса", который был разрешён достаточно быстро, так как был найден компромисс, устроивший обе стороны.

А теперь возьмём мир XIX века с его классическим гегемонизмом и попробуем представить себе, что случилось бы с беспечным человеческим родом, если бы ядерное оружие имелось у четырёх-пяти европейских держав времён франко-прусской войны.

И это сравнение не так умозрительно как может показаться, так как оно подводит нас к ещё одному интереснейшему феномену "двуполярья" - в мире двух сверхдержав было фактически отменено так называемое "союзничество".

Мир времён гегемонизма это мир коалиций. Внешняя политика гегемона (Франции, а потом Англии) фактически сводилась к сколачиванию коалиций, препятствующих появлению "претендента", а коалиция означала хотя бы примерное равенство "статуса" сторон. Так, коалиции, сложившиеся ("сложенные") к началу Первой Мировой включали в себя с одной стороны фактически равноправные Англию и Францию, а с другой Германию и Австрию.

Германия-Австрия в качестве источника сырья и человеческого "материала" включили в коалицию Оттоманскую Империю и Болгарию, а Англия-Франция с той же целью Российскую Империю. Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что ни англичане-французы, ни немцы-австрийцы, каких бы гарантий при этом ни давали, не только не рассматривали РИ и ОИ как равноправных партнёров, но более того, совершенно вне зависимости от исхода Первой Мировой и государство русских и государство турков должны были быть ослаблены до степени, когда бы они не представляли угрозы интересам Европы, понимаемых достаточно широко. И если допустить, что Первая Мировая закончилась бы победой Германии-Австрии, то не только Россия продолжила бы существование в лучшем случае в границах нынешней РФ, но и Оттоманская Империя, на бумаге считавшаяся союзницей Центральных Держав, не уцелела бы точно так же по той причине, что Германия, заполняя собою политический вакуум, образовавшийся после вытеснения англичан и французов из районов Ближнего и Среднего Востока, постаралась бы устранить угрозу со стороны ОИ уже своим интересам. Другими словами - для РИ и ОИ исход войны был предрешён в любом случае и ни малейшей роли не играло какую сторону они в войне выбрали и в какую коалицию они вошли, так как они были не реальными союзниками, а обречёнными на заклание жертвами.

Но и реальные союзники не были реальными союзниками и они это прекрасно осознавали, и подобно тому, как Англия по окончании Первой Мировой немедленно начала строить козни против Франции, точно так же и Германия в случае победы начала бы "душить" союзника Австро-Венгрию. Можно смело сказать, что во времена "гегемонизма" даже и наличие равного "статуса" входивших в коалицию государств не давало реальных гарантий союзничества, а было лишь выигрышем времени в попытке занять более выгодную позицию перед следующей схваткой. Такова была суть тогдашней Игры и таковы были её правила, нравятся они кому-то или нет.

Так вот дополнительную прочность пришедшему на смену "гегемонизма" двуполярному миру давало то, что Игра, отнюдь не став при этом проще, переместилась в другую плоскость - сверхдержавы перестали нуждаться в коалициях, ни США, ни СССР не были нужны союзники, а были им нужны вассалы. Место коалиций заняли два "военно-политических блока". И это было качественно новое состояние "мира". Если коалиции прошлого представляли собою нечто текучее и их состав легко менялся, то "блоки" двуполярного мира были сложены раз и навсегда.

Победители во Второй Мировой нашли некое состояние равновесия и зафиксировали его.

Именно поэтому мир обрёл состояние не просто стабильности, но "ультра-стабильности" и это понятно, ведь для того, чтобы это состояние нарушить, требовалось, чтобы, например, Франция вдруг решила сменить "сторону" и, вырвав себя из одного блока, "вложилась" бы в другой. Или Польша бы неожиданно прервала бы членство в Организации Варшавского Договора и вошла бы в НАТО. В сложившемся по итогам Второй Мировой положении и то, и другое выглядело совершеннейшей фантастикой, так как конструкция политической реальности была чрезвычайно прочна. Прочность же ей сообщало вот что:

"Сценой" противостояния, главной точкой приложения сил, местом, где США и СССР, держа равновесие, наваливались плечом друг на друга, был выбран "полуостров Европа". Наваливаться друг на друга можно было где угодно, но наваливались не где угодно, а наваливались в Европе, а если точнее, то на территории Германии. И линия "навала" делила не только Европу, но ещё и самоё Германию. И наваливались друг на друга США и СССР не так собою, как блоками, а блоки были сложены из самих европейцев. И буде случалась война, то главный поджигатель войн в истории человечества начал бы с того, что зажёг бы свой собственный дом. И хотя члены обоих "военно-политических блоков" называли себя союзниками США и СССР соответственно, всем было ясно, что это всего лишь дань дипломатическому этикету и хорошему тону, так как США и СССР по отношению к западным и восточным европейцам играли роль не союзников, а чего-то вроде заградотрядов, не позволявшим европейцам ни сменить сторону, ни разбежаться, ни объединиться. И выяснилось, что такое положение, при котором США и СССР борются за мир во всём мире, заставляя при этом европейцев держать друг дружку под прицелом, чрезвычайно благотворно как для дела мира, так и для человечества, совершившего после Второй Мировой невиданный в истории рывок.

Казалось бы - живи и живи. Борись за мир во всём мире, корми голодающих в Африке, созывай Генеральную Ассамблею и хочешь - произноси там красивые речи, а хочешь - стучи башмаком, летай в космос, вводи войска по просьбе одного суверенного правительства и выводи по просьбе другого, проводи политику детанта или наоборот "обостряй отношения", присуждай одни премии и отказывайся от других, меняй ПАЛ на СЕКАМ и СЕКАМ на что хочешь, словом, соревнуйся в соревновании систем, а там видно будет, сорок лет прожили под мирным небом и ещё сорок жить можно было.

Можно? Или нельзя было? Теперь кто-то говорит, что можно, а кто-то что нельзя, теперь чего только не говорят, да и чего ж не говорить, двадцать лет прошло, поколение сменилось, говорить теперь можно что хошь, вот и говорят, аж заговариваются, кто что хочет, тот то и говорит, в конце концов мы в каком мире живём, в свободном или нет?

Но кто бы что ни говорил, а отрицать мирное соревнование систем невозможно, как никак сорок лет соревновались, показывая миру товар лицом, одна система называлась социалистической, однако для мира была она "русским проектом", а другая система называлась капиталистической, но мир рассматривал её как "американский проект". И там и там были свои плюсы, и там и там были свои минусы, те из людишек, что поумнее, даже придумали такое слово как "конвергенция", предполагавшее взять от каждой системы по уму, а то, что похуже, зарыть на атомной свалке, после чего всем прогрессивным человечеством прогрессировать невозбранно по заветам классиков, но произошло нежданное и до сих пор не то, что не понятое, но даже толком и не осмысленное. Одна из систем помре. Как так?! Да так как-то… То ли цикуты хлебнула, то ли пулю в лоб, то ли ещё по какой причине, вскрытия не проводилось, да и чего там в самом-то деле вскрывать, последний Генеральный Доктор КПСС сказал "карачун", значит - "карачун".

В 1991 году, 25 декабря, в день, когда всё человечество отмечает Рождество, ровнёхонько в 7:32 вечера по московскому времени был спущен государственный флаг умершего государства СССР и над Кремлём был поднят другой флаг другого государства. Поднятие триколора было равнозначно выбросу белого флага, Россия официально отказывалась от собственного "цивилизационного проекта".

Король умер, да здравствует РФ!