Дверь в стене

99

Что такое Голливуд? Какие ассоциации это слово вызывает у людей, говорящих на языках, отличных от английского? "Ну как какие? - скажет гражданин мира, - Голливуд это кино!"

- Кино..? Вообще кино?

- Нет, конечно. Голливуд это кино американское.

- Ну и как оно, хорошее?

- Когда как.

- Интересное?

- Иногда.

- И вы можете перечислить фильмы, которые вам понравились?

- Конечно!

- А те, которые вам не понравились?

- Ещё бы!

- Начинайте.

- Что начинать?

- Перечислять. Начните с тех, что вам нравятся, с тех, которые вы помните.

- Как-то вы это.., - собираясь с мыслями, скажет гражданин, - как-то вы неожиданно.., да и не вовремя, но если хотите, то что ж.., извольте.

И он начнёт составлять список, начнёт to list the list. Не вычитанный где-то, а его собственный "Аll Time Hollywood Hits." Начнёт он неуверенно, нехотя, но очень быстро войдёт во вкус и то мечтательно туманя взор, то загораясь глазами и жестикулируя, засыпет вас названиями точными и названиями неточными, время от времени перебивая себя кратким, но в высшей степени эмоциональным изложением содержания фильмов, названия которых он забыл.

В конце концов вы его будете вынуждены прервать, со временем у нас у всех плохо. Но даже когда вы распрощаетесь и он будет уходить от вас, то по его спине будет видно, что он продолжает вспоминать.

Голливуд это не просто кино или, вернее, это не только кино. Голливуд это movie industry и как любая индустрия производство фильмов, поставленное на поток, оказалось значительно шире собственно American Cinema. Для американца Голливуд это нечто такое, что существует примерно столько же, сколько существует сама Америка, но вот мир открыл для себя Голливуд только после войны, Голливуд, как понимает это явление человечество, появился в 50'.

Широкий экран, цвет, звук, гигантские по сравнению с тем, что было до этого кинотеатры, кинофестивали, киножурналы и кинозвёзды. Оскар, престиж и статус. Академия. Гильдия актёров. Профсоюзы. Неслыханные гонорары и неслыханная и невиданная до того слава.

Причём, как считалось тогда и как продолжает считаться сегодня, всё это великолепие ("блеск и нищета буржуазного кинематографа") появилось как бы само собою. Рынок там… естественная тяга людей к развлечениям… словом, общество театра и театр абсурда. При этом не принимается во внимание то обстоятельство (оно никогда и никем во внимание не принимается), что в государстве случается то, что делает случившимся само государство. Не "рынок", не "потребитель", а государство, у которого есть magic wand государственной власти.

И государство волшебной палочкой взмахнуло и Голливуд сбылся, потому что Голливуд это идеология. И если без рынка государство худо бедно жить может, то без идеологии - никак. А тут вдруг обнаружилось, что посредством гипнотического влияния экранных образов, создающих псевдореальность, можно оказывать влияние на реальность настоящую. Оказалось, что моды, манеру держаться и двигаться, словечки и словесные конструкции, дизайн, вообще всё, что мы понимаем под "образом жизни" возможно формовать. Как только это было осознано, осталось захватить банк с телеграфом, после чего разослать по местам телеграмму следующего содержания:

"Самым важным из искусств для нас является искусство кино тчк"

Неудивительно, что нашлось множество желающих омочить ноги в этом потоке. Киноиндустрию захотели иметь все. И многие её заимели. И только по прошествии времени выяснилось, что Голливудом называется река, в которую нельзя войти дважды, как выяснилось и то, что плюхнувшихся туда первыми американцев течением унесло вперёд в будущее так далеко, что их уже не догнать, каким стилем ни плыви.

Поскольку государства воюют всегда, то нашлись и в этом случае желающие дать сражение. Мы ведь о пятидесятых, а пятидесятые случились после сороковых, а в сороковых войну проиграли европейцы, а выиграли США и СССР. То, что мы называем "Голливудом" это ведь только часть культурного пространства, так вот европейцы предприняли попытку исказить "культурный контекст" человечества, изменить его "культурный код". Речь идёт о культурной революции шестидесятых, которая на деле была контрреволюцией.

Пятидесятые это было здорово, это было весело, это было молодо. После мрака сороковых мир будто родился заново и это особенно хорошо ощущалось именно в государствах победителях, где случился стремительный взлёт всего и вся, в США чуть раньше, в СССР несколькими годами позже, но и там, и там - ощущение выхода за некие границы бытия, прорыв, реактивная авиация, сверхзвук, атом, космос, ракетная гонка. Рекорды скоростей. Пятидесятые это - Высота.

Да даже и внешний вид людей стал другим. Мир до войны - мир старообразный. Это очень хорошо видно по фотографиям футбольных сборных, а там ведь все - люди молодые, но запечатлённые на фотографиях 20-х-30-х-40-х футболисты похожи не на юношей, которыми они и были в действительности, а на стариков. То же и с тогдашними женскими модами, которые не молодили, а искуственно "старили". Не старики тогда молодились, а молодые жаждали поскорее если и не состариться, то хотя бы внешне соответствовать миру взрослых.

В 50' же произошла чудесная метарморфоза. Две подряд мировые войны разрушили извечный стереотип, связывающий воедино старость и мудрость. Старики ввергли мир в пучину бедствий и молодые не хотели быть на них похожими, седые волосы в бороде старика Хоттабыча потеряли чудодейственную силу. Загнанный в подполье подросток Достоевского в пятидесятых XX века вырвался на волю в образе тинейджера. Отныне гражданин мира хотел быть молодым. Он хотел молодым жить, молодым стариться и молодым умирать.

Это желание было поймано радаром раннего обнаружения, оно было воспринято, осмыслено, а потом растиражировано по миру в образах, созданных Голливудом. И образы эти оказались неотразимыми. В первую очередь неотразимыми сексуально, а сексуальность эта была нарочито наивной сексуальностью молодости. Взбитые чубы, подбитые ватой плечи, роговые очки, клетчатые slacks дудочкой у юношей, стрижки, pony tails и swing skirts у девушек. Jeans and T-shirts. Hula hoop and Sock Hop Party.

Elvis.

"Rock around the clock."

Инспирированная в Европе (в Англии, to be exact) культурная котрреволюция шестидесятых рывком вернула разошедшегося подростка "на землю", старики не сдались, они нашли способ научить молодых, что те "не поняты миром", стало модным быть "разочарованным в жизни", быть циничным, стало модным быть политизированным и протестовать против всего на свете, стало модным казаться умнее, чем ты есть. И опять, как на переломе XIX и XX веков, когда стремительно увядал подаренный в утешение человечеству одинокий экзотический цветок под названием La Belle Époque, в шестидесятых вновь стало модным "искать смысл жизни". Искренние пятидесятые, искренне взрывавшие термояд и искреннейше же щеголявшие откровеннейшими бикини, кончились. Шестидесятые пробили брешь, в которую полезла всякая чертовщина. Стало немодным смеяться. Стало модным показывать, что ты не стыдишься плакать. Опять стало модным если и не быть, то хотя бы казаться таким же мудрым, какими люди бывают только в старости.

Казалось, что Европа взяла реванш.