Живой Журнал. Публикации 2010

История про сокращения

Обнаружил, что у меня пол-ленты очень эмоционально реагирует на издание "Архипелага ГУЛАГ" в сокращённом виде для школьного чтения.

Я не разделяю этого ужаса.

Однако я вижу то язвительную, то саркастическую реакцию на это рядовое, как мне кажется, событие. Я не понимаю, в чём удивительность этого события — ну издали выжимку. Так "Тиль", "Дон-Кихот" и Рабле у нас веками кочуют по школьным библиотекам в выжимках.

Эко невидаль. Редкая птица знала "Архипелаг" целым. Уж я на что был помешан на антисоветчине, так и тогда, когда читал Солженицына тайком, с трудом представлял человека, который потребляет этот текст подряд и помнит, всё что там написано. Это было бы сродни сквозному чтению Полного собрания сочинений Ленина — хотя и такое бывало у самого автора "Архипелага".

Редкий учитель средней школы внятно опишет трансформации текста "Войны и мира" — а он разбухал и усыхал куда интереснее, и вовсе не ради лёгкости школьного усвоения.

Ну, и наконец, история с "Сатириконом" — он так вообще без рук, без ног, без головы. Нодо пытался делать связки, да его отлупили примерно — и что в итоге? Ничего, и никакой ажитации.

Но, увы, тут примешивается современная политика и вообще — судьбы Времён.

Меня это всё не раздражает, но является предметом для некоторого психоанализа.

Хотя, я может, чего-то не понимаю.

Кто мешает иметь оба текста и перечитывать их с двух рук, по-македонски? Более того, кто мешает в первый раз прочитать полный текст, а не хрестоматию?

Тем не менее, я не в первый раз читаю в ленте заметки, в которых (если перевести их на нормальный человеческий язык, без патетики), значится: "Кошмар и ужас! "Архипелаг" издали в сокращённом виде! КГБ победил!".

Итак, в рамках моего анализа возникает масса интересных вопросов:

Во-первых, проблема Священности книги — Библия, прости Господи, издаётся во множестве разных видов, в том числе и в двадцатистраничном для младших школьников. Само по себе это ужаса не вызывает. Вот и Курт Воннегут, говорят, выигрывал в переводе Риты Райт.

Отчего сокращение Архипелага должно вызывать особое волнение?

Является ли "Архипелаг ГУЛАГ" Божественным Откровением, в котором важна всякая буква? Или в какой-то мере это дискуссионная книга, где-то натянутая, где-то исполняющая временную функцию — к примеру, как говорил сам Солженицын — нужно ужаснуть общество, а с точностью и деталями потом разберёмся?

Наконец, означает ли это победу кого-то над кем-то? (Ну кроме лени современных школьников, которые весело и с прибором клали на авторитет Солженицына — точно так же, как в моё время клали на "Поднятую целину" Шолохова. Да и "Войну и мир", надо признаться я и мои сверстники в девятом классе особо не читали).

Никто не может можете мне объяснить, что в этой истории ужасного.

Сокращениями пронизан весь наш мир.

Построчные выплаты и дрожжевое набухание текстов явление повсеместное.

Да что там: я только что сократил собственный роман вокруг смерти Толстого, который через несколько дней должен выйти в "Новом мире" вовсе втрое! Ну, поплакал, конечно, утёр слёзы и пошёл на кухню варить гречку. Я сокращал свои тексты много лет, да ещё и имею опыт многолетних сокращений чужих текстов как редактор.

В чём событие — мне неясно.

Извините, если кого обидел.

27 октября 2010