Живой Журнал. Публикации 2010

История про те же мемуары

В тех же мемуарах Огнева есть такой эпизод: "Как-то Шкловский, Ираклий и я (за рулем была Вива, жена Ираклия) ехали из Риги. На лесной просеке перед отвлекшейся от руля Вивьеной неожиданно возник велосипедист. Минута, визг тормозов, и мужчина с седым ершиком лежит у сосны, а велосипед — у другой, через дорогу. Можно себе представить наш ужас. Но вот мужчина садится как ни в чем не бывало, вынимает из карманчика блокнотик, маленький карандашик и говорит с легким латышским акцентом: «Брюки». И что-то записывает. Потом, указав на велосипед: «Велосипед». Шкловский и Андроников натянуто улыбаются, Вива продолжает тихо всхлипывать. Седой ежик, приставив карандашик к своему виску, продолжает: «Возможно, сотрясение». И записывает.

Тут уже не выдерживает Ираклий. Он, подавляя смех, спрашивает: «Итого?» Седой, вставая, отряхивается и серьезно называет сумму общего ущерба. «Вас подвезти?» — всхлипывает Вива. «Нет, благодарю», — берет у Ираклия деньги, пересчитывает и, толкая велосипед, уходит, слегка прихрамывая.

Боже, как мы счастливы, что велосипедист жив, доволен. Все обошлось. Только Вива продолжает плакать смеясь и смеяться плача.

Дальше все это повторяется, начиная со скрипа тормозов — уже в изображении Ираклия. Мы идем, приседая от хохота, — все, включая Ираклия. Со стороны это похоже на то, что мы идем… на корточках.

А вечером на террасе Шкловских, в «шведском домике», картина полностью, с добавлением ряда деталей, воссоздается Андрониковым — и я уже не могу отделить факты от вымысла.

Знал ли я серьезным Андроникова? Знал. Он был напористо-азартен, но серьезен в отстаивании качества записей пластинок, например. Мы работали с ним в Худсовете Всесоюзной студии грамзаписи.

А однажды я видел и вовсе не похожего на себя Ираклия Луарсабовича. Дело было позднее, что-то около одиннадцати вечера, шли записи на ТВ, на Шаболовке. И у меня, и у него был прямой эфир. Отговорив свое, я вышел за кулисы. Там, перешагивая через толстые кабели, нервно ходил взад-вперед Андроников. Лицо было озабоченным, он хрустел суставами сжатых пальцев.

— Что-то не так? — спросил я, ожидая потока шутливых возгласов. Но шуток не последовало.

— Просто я волнуюсь. Мне выступать.

— Вы волнуетесь, вы? — Для меня это было неожиданностью.

— Всегда, мой друг, постоянно".

Извините, если кого обидел.

28 декабря 2010