Живой Журнал. Публикации 2012

История про то, что два раза н вставать

Сексуальность — последнее прибежище художника.

Если всё пропало, если волна заливает орудийные башни, то матросам художественного фронта только и остаётся, что прибегнуть к сексуальному.

Показать что (если есть), или там произвести полевые исследования.

В своё время, когда чучела биологического музея недоумённо глядели пластмассовыми глазами на участников одной художественной группы, мы, не бывшие тому свидетелями, очень возбудились. Я жил тогда близ Тверской, так в этой комнате жилой сидело четверо пирующих гостей. Иногда они вскакивали, хватались за ножки своих бокалов и пронзительно кричали: "Виват!" Светила лампа в двести ватт. Приятель мой говорил, изображая собой могучую фигуру: "Я женщин с детства обожаю. Они представляют собой роскошную клавиатуру, из которой можно извлекать аккорды".

Зашёл, естественно разговор и о радостном совокуплении в необычных местах. Дамские журналы обычно в этом месте вспоминают про пирамиды и Эйфелеву башню (их авторы не обладают богатым воображением).

Я отчего-то вспомнил родную Тверскую улицу и героических женщин с верёвкой на ноге. Они заводили клиента в подъезд, подтягивали ногу за верёвку, и ебались стоя, опутав плечи верёвкой на манер страхующего альпиниста.

Но история эта недостоверна, это, в общем, загадочная страница истории моего города.

В эту пору московские чиновники были без ума от предмета «москвоведение» (там есть раздел профессии нашего района) — в Тверской части там упоминались исторические ямщики — я думаю, что им нужно ввести и абзац о скромных работающих женщинах. Можно обратится в отдел образования, пусть введут, профориентация как-никак. История твоего завода, династии на рабочем месте…

От меня до биологически разнообразного музея тогда было полчаса пешком.

Кстати, чтобы два раза не вставать, неподалёку от меня были две точки. Я многих работающих девушек знал в лицо.

Видел я замполита проституток. Это была женщина лет тридцати — тридцати пяти в шубе.

Как-то она заглянула мне в лицо и сказала:

— Хотите девушку? Секса? А меня?..

И я, разлучаясь с ней, удаляясь по улице, как новобранец от матери, так и не мог понять, что это за перечисление — редукция это или усиление?

Впрочем, в чужом городе как-то одна проститутка (неясной восточной национальности) прицелилась, выхватила меня из толпы и говорит: «Ата (в смысле — отец), пойдём, пойдём…».

А было мне лет тридцать — тогда бы понять, что это глас свыше, часы жизни спешны и никогда не отстают, ан нет, и тогда был беспечен и теперь.

Извините, если кого обидел.

23 апреля 2012