Иоланда Лухан

36

Хуан Карлос не забывал каждый день навещать Кристину. Около тётки постоянно сидела племянница Ракель.

— Ну, как дела? — спросил Хуан Карлос, заглянув в очередной раз. — Кристина ничего не говорила?

— Ещё до аварии она говорила о какой-то важной улике, — ответила Ракель. — Она хотела предъявить её на процессе. Тётя была уверена в невиновности Иоланды. Она всё время это утверждала.

— Но что эта за улика? — спросил Хуан Карлос.

— Кажется, она говорила что-то о серёжке, — вспомнила Ракель.

— Где может быть эта серёжка? — задумался Хуан Карлос.

— Не знаю, — пожала плечами Ракель. — Домой она её не приносила. Она бы показала мне её.

Кристина попыталась в очередной раз что-то выговорить. Но она была ещё слишком слаба.

— Успокойся, Кристина, — остановил её Хуан Карлос. — Скоро ты поправишься и сможешь всё рассказать. Я поговорю с адвокатом Ринальди. А сейчас тебе лучше не напрягаться и побольше спать. Скоро ты будешь говорить.

Гонсало был бы немало удивлён, если б увидел, в каком обществе проводит время его секретарша и любовница Патриция. В небольшом кафе за столиком сидела она, её брат и давешний фотограф, потребовавший с него, двадцать пять тысяч долларов.

— Вот негативы, — сказал фотограф. — Будьте уверены, он заплатит. Никуда не денется.

— Меня меньше всего интересуют деньги, — ответил брат Патриции. — Мы хотим держать его в руках. Держать, пока он не рухнет.

— Я думаю, что так оно и будет, — уверенно сказала Патриция, нахмурив брови. — Правда, то, что мы собираемся с ним сделать, слишком ничтожное наказание за его злодеяния.

— Если бы не он, наш отец и сейчас был бы жив, — печально произнёс брат. — А теперь мы лишь воздаём ему по заслугам. Я поклялся отомстить за отца. Правда, мы платим за месть, дорогой ценой. Особенно ты, Патриция.

— Это не имеет значения, — покачала головой Патриция. — Я лишь орудие возмездия. Я говорила тебе это тысячу раз.

— Что ж, нам приходится прибегать к его же способам.

— Единственное, что мне не нравится, — заметила Патриция, — это то, что приходится втягивать в это невинных людей. Заставлять их страдать. Например, его жена Магда. Она тоже жертва его подлости и ненасытности.

— И чего же вы хотите? — спросил фотограф.

— Дело не в деньгах, — ответил брат Патриции. — Мы хотим уронить его в глазах общества, разорить его. Это для Гонсало самое худшее наказание.

После посещения Кристины Хуан Карлос вернулся к себе в кабинет. Через некоторое время туда заглянула Коко.

— Проходите, сеньора, — удивлённо сказал Хуан Карлос. — Чем могу быть полезным?

— Я здесь для того, чтобы выполнить небольшое поручение моей племянницы Сильвии. Она попросила передать это письмо лично вам в руки.

Коко протянула небольшой конверт.

— А где сейчас Сильвия? — спросил Хуан Карлос, вертя в руках письмо.

— Она уехала по моему совету, — ответила Коко. — В последнее время она была как одержимая. Я не одобряла Сильвию, но и вы не всегда вели себя правильно. Извините за откровенность.

— Проблема в том, сеньора, что я всегда стараюсь быть честным. Особенно когда речь идёт о чувствах другого человека, — ответил Хуан Карлос. — Сильвия умная женщина и скоро всё поймёт.

— Вы не сердитесь на неё? — спросила Коко. — Она в последнее время наломала дров, но всё это только из любви к вам. Как чувствует себя Иоланда?

— Как может чувствовать себя человек, которого оклеветали?

— Это большое несчастье, — согласилась Коко. — Хоть я мало знаю Иоланду, но сразу прониклась к ней симпатией. Ну, не буду больше отнимать у вас время. Было приятно с вами поговорить.

— Мне тоже, — поклонился Хуан Карлос.

После ухода Коко он разорвал конверт и прочёл письмо Сильвии. «Дорогой Хуан Карлос, я начинала это письмо много раз. Я не могу обещать забыть тебя, это для меня невозможно. Сейчас мне очень тяжело. Не знаю, сколько времени я пробуду за городом. Всё будет зависеть от моего состояния. Не удивляйся, если однажды встретишь меня изменившейся. Но знай, что ты для меня всё! Я люблю тебя, Хуан Карлос. Сильвия».

Таинственный вечерний гость не преминул вновь заглянуть к Сильвии. Втайне та была рада ему. Она не любила одиночества.

— Не думала, что здесь будет так холодно, — поёживаясь, призналась Сильвия. — Я попробовала выйти на улицу и тут же замёрзла.

— Просто в такую погоду нужно сидеть дома, — ответил Маркос. — Мне по душе такие холода. Я люблю тишину и одиночество.

— Странно слышать это от такого человека, как ты.

— Почему нет? — удивился Маркос. — Ты никогда не думала, что мы такие же, как все, только нам больше повезло в жизни.

— Я родилась не в рубашке, — грустно сказала Сильвия.

— Это никак не влияет на твою будущую жизнь, — заметил Маркос.

— Странно. Ты говоришь, как один человек, которого я хорошо знаю, — сказала Сильвия. — Наверное, все богатые мужчины недовольны своей жизнью.

— Кто он? — заинтересовался Маркос.

— Это человек, из-за которого я здесь. Он необыкновенный мужчина.

— О, тогда я должен быть благодарен ему, — улыбнулся ей Маркос. — Ведь он позволил мне познакомиться с тобой.

— Маркос, почему бы нам не остаться просто друзьями, — предложила Сильвия. — Без всяких претензий.

— Видишь ли, Сильвия, когда мужчина встречает красивую женщину, ему трудно не чувствовать себя Дон-Жуаном.

— Зачем это? — воскликнула Сильвия. — Мы просто погубим прекрасную дружбу. И потом, ты женат.

— Ну, если моя жена не даёт мне развод, то это не значит, что я чем-то обязан ей, — заметил Маркос. — Ты помолвлена?

— Нет, — ответила Сильвия. — Но я верна своему чувству.

— Я не отпущу тебя, — заявил Маркос.

— А кто сказал, что я хочу уйти? — удивилась Сильвия.

Хуан Карлос получил письмо от Дианы, в котором она просила навестить её. Он тут же бросил все дела и отправился в дом Вальдивья.

— Я получил твоё послание, — сказал он, входя в комнату, где Диана сидела в своём кресле. — Что случилось?

— Ничего особенного, — ответила та. — Просто я хочу поговорить с тобой по одному деликатному вопросу. Я тут всё серьёзно обдумала. Пожалуй, я могу помочь тебе решить серьёзную проблему. И успокоить Иоланду.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Хуан Карлос.

— Я говорю о вашем ребёнке, — сказала Диана. — Я знаю, что у тебя проблемы с семьёй и Иоланда не хочет, чтобы у неё отняли ребёнка. Думаю, что мне удалось найти решение этой проблемы. Когда родится твой ребёнок, можешь принести его сюда. В наш дом.

— Что ты говоришь, Диана! — воскликнул поражённый Хуан Карлос.

— Мне, конечно, будет трудно, но это сделало бы меня по-настоящему счастливой. Я бы окружила его заботой. Папа согласился со мной. Ведь это ребёнок моего лучшего друга! Моего единственного друга. Я понимаю, что ты сначала должен поговорить с Иоландой, но сам-то ты согласен?

— Конечно, Диана! Но это такая ответственность.

— Так как я не могу ничем другим заниматься, я буду отдавать всё своё время этому ребёнку, — ответила Диана. — Поговори с Иоландой.

— Я почти уверен, что она согласится, — сказал Хуан Карлос.

Оливия продолжала приходить к Исабель. Обстоятельства складывались так, что она не могла ни найти Кристину, ни уехать из города. Это всё чрезвычайно тревожило её.

— Уже месяц, как у нас нет никаких известий о Кристине, — сказала она. — Я была у неё дома. Она не возвращалась.

— Что могло случиться? — спросила Исабель. — Нам надо обратиться в полицию.

— Зачем в полицию? — испугалась Оливия. — Наверное, Ракель просто увезла её куда-то за город.

— В её состоянии? Нет, это невозможно. И потом, Ракель непременно сообщила бы мне. Она же знает, как я волнуюсь о здоровье Кристины.

— Зачем ты осталась в этом доме? — начала старую песню Оливия. — Я уже столько раз предлагала уехать с нами!

— А я столько же раз отвечала, что никуда не уеду из этого дома, — твёрдо ответила Исабель.

— А я, наоборот, с удовольствием уехала бы отсюда, — сказала Оливия. — Но мой муж именно сейчас затеял продажу дома. Я даже не могу уехать одна. Необходима моя подпись. Если бы всё зависело от меня, я бы давно уже была далеко отсюда.

После разговора с Хуаном Карлосом Диана не удержалась и в день свиданий отправилась к Иоланде. К этому моменту она уже знала, что та согласна отдать своего ребёнка ей на воспитание.

— Я так счастлива, что ты приняла такое решение, — заявила Диана при встрече. — Пришла лично поблагодарить тебя.

— Это я должна благодарить тебя, — возразила Иоланда.

— Я тебя не разочарую, — заверила её Диана. — Я окружу его заботой и любовью и буду приносить его сюда, чтобы ты видела, как он растёт. И мы вместе дождёмся твоего возвращения.

— Но почему ты делаешь это?

— Я делаю это ради тебя, ради Хуана Карлоса и твоего малыша, которого я уже люблю. Он будет счастлив.

— Теперь я спокойна. Я уверена, что ты сможешь хорошо позаботиться о нём, — улыбнулась Иоланда.

— Главное, чтобы ты была спокойна, — сказала Диана. — Я защищу его. Никто его у меня не отнимет.

— Бог наградит тебя за доброту. Спасибо тебе.

В дни посещений Иоланда чувствовала себя не так одиноко. Сразу после ухода Дианы пришёл Хуан Карлос.

— Вот мы снова вместе, — сказал он, обнимая Иоланду.

— Всё благодаря Вирхинии, — ответила та. — Она очень добра ко мне.

— Что тебе сказала Диана? — поинтересовался Хуан Карлос.

— Она просто очаровательный человек. Я ей полностью доверяю.

— Ничего, скоро ты выйдешь отсюда, — заверил её Хуан Карлос.

— Я не хочу пережить снова горечь разочарования, — печально ответила Иоланда.

— Но если найдут настоящую преступницу? — предположил Хуан Карлос. — Что тогда?

— Ты имеешь в виду Оливию?

— Ты тоже думаешь, что это она?

— Конечно, — уверенно сказала Иоланда. — Она с первого дня ревновала меня.

— Я говорил с адвокатом Ринальди, — сообщил Хуан Карлос. — Он сказал мне, что дело ещё не закрыто.

— А как бедная Кристина?

— С ней всё хорошо. Я слежу за её выздоровлением, — ответил Хуан Карлос. — Только прошу тебя, никому не говори об этом. Адвокат Ринальди считает, что Кристина располагает вескими уликами против Оливии.

— Она одна знает правду, — согласилась Иоланда.

Когда Сара узнала о решении Иоланды отдать ребёнка Диане, она пришла в страшное негодование и тут же сообщила об этом Гонсало.

— Кто тебе это сказал, бабушка? — спросил тот.

— Матильда. Сегодня всеми делами семьи занимается прислуга. Какой кошмар! И всё по вине Хуана Карлоса…

— Послушай, бабушка, — твёрдо заявил Гонсало. — Этого никогда не случится. Я не позволю.

— Ты им запретишь? — спросила вошедшая Магда.

— Магда, сколько раз я тебя просил…

— …не вмешиваться в твои дела, — продолжила Магда. — Но это и моё дело. Просто за всем этим стоит обыкновенная ревность. Иоланда предпочла Хуана Карлоса тебе. Ты желаешь её, но у тебя ничего не получается.

— О чём ты говоришь? — воскликнула Сара.

— Хватит обмана, — ответила Магда. — Иоланда стала наваждением для Гонсало. Но ты ей не нужен. Она любит твоего брата. Ты женился на мне по расчёту, надеясь поправить свои дела за счёт моего состояния. Ты воспользовался мной и моим отцом.

— Хватит, Магда! — закричал Гонсало. — Ты не понимаешь, что говоришь!

— Я действительно, наверное, ничего не понимаю, — с горечью ответила Магда. — Какая я была дура!..

С этими словами Магда выбежала из гостиной.

— То, что говорит Магда, правда? — спросила Сара.

— Да, это правда! — с вызовом ответил Гонсало. — Я люблю и желаю Иоланду. Я с самого начала добивался её. Любой ценой. Это мужское дело, оно не имеет никакого отношения к чести семьи.

— Замолчи! — оборвала его Сара. — Боже, неужели мне пришлось это услышать! Хватит глупостей. Эта женщина вечно нас унижает. А теперь ещё решила отдать ребёнка в чужие руки.

Выйдя от Иоланды, Хуан Карлос встретился с адвокатом Ринальди.

— Я приставил к Оливии частного детектива, — сообщил адвокат.

— Что-то прояснилось? — спросил Хуан Карлос.

— Она ходила на квартиру Эктора и что-то там искала.

— Иоланда, как и мы, уверена, что Эктора убила Оливия, — сказал Хуан Карлос. — И что она пыталась убить Кристину.

— Кристина — наше главное оружие, — согласился адвокат. — От неё зависит всё.

— Но меня беспокоит, сколько ещё продлится её выздоровление. Не потеряют ли её показания ценность к тому времени? — спросил Хуан Карлос.

— Для закона вопрос времени ничего не значит, — успокоил его адвокат. — Преступник не уйдёт от наказания.

— Значит, над Иоландой будет новый суд?

— Нет. Теперь она просто будет реабилитирована. Сейчас для меня главное — доказать вину Оливии Боргес. И я не успокоюсь, пока не добьюсь этого.

Возмущённая решением Иоланды, Сара отправилась к Хавьеру, чтобы поговорить с ним на эту тему.

— Я не знаю, как ты мог позволить, чтобы мой внук злоупотребил твоей добротой и великодушием твоей дочери, бедной больной девушки, — заявила Сара ему в лицо.

— Но именно ей и принадлежит инициатива, — возразил Хавьер.

— А по какому праву?

— Это право ей дали Хуан Карлос и Иоланда. Они родители и захотели доверить ей своего ребёнка.

— Но это абсурд! Выходит, его семья уже ничего не значит?

— Сара, — сказал Хавьер. — Я должен уважать волю его родителей. К тому же это так важно для Дианы. Поэтому я поддержал её в этом решении. Для неё это способ продемонстрировать свою любовь к Хуану Карлосу. Сейчас моя дочь счастлива, а это самое главное для меня.