Иоланда Лухан

56

Диана всё поняла сразу, как очнулась от наркоза. Ей не пришлось долго размышлять, чтобы осознать, что жить ей осталось недолго. Хуан Карлос не стал скрывать это, хотя ему и трудно было говорить.

— Спасибо, что сказал, — улыбнулась Диана, — я не вижу смысла тихо ждать последней минуты. Хочу хотя бы успеть поговорить с теми, кого я люблю.

В Диане вдруг зажёгся какой-то огонёк. Ей страшно захотелось всех примирить и наделить частичкой своей любви. На память. Пусть её жизнь не получилась, хоть умрёт она достойно.

От таких мыслей сделалось невероятно грустно, но как-то тепло.

— Папа, чудес не бывает, — сказала она Хавьеру, когда тот пришёл к ней в палату. — Я хочу тебе кое-что сказать.

Хавьер смахнул слезу.

— Сейчас, когда я умру, — продолжала Диана, — ты останешься совсем один…

— Пожалуйста…

— Не перебивай меня. Так вот, я не хочу, чтобы ты целыми днями оплакивал меня. Я хочу, чтобы ты отдавал немного своё тепло и нежность другим.

— О ком ты говоришь.

— Об Иоланде. Пусть она станет твоей дочерью…

Позже, когда к Диане зашла Иоланда, Диана повторила то же самое. Она попросила её стать для Хавьера дочерью.

— И ещё, Иоланда, помирись с Хуаном Карлосом. Только вместе вы сможете преодолеть все беды, которые на вас свалились. Иначе всё пропадёт… Иоланда!

— Что?

— Я на самом деле любила тебя, и, пожалуйста, не разочаруй меня, ладно? — Диана попыталась улыбнуться.

— Обещаю.

Ей уже было трудно дышать, когда к ней вошёл Хуан Карлос. Он был мрачнее тучи.

— Хуан Карлос! — с усилием сказала она.

— Я здесь, Диана.

— Я хочу признаться тебе. Я хочу сказать, что ты был единственной моей любовью. И теперь я хотела бы попросить у тебя один поцелуй…

Хуан Карлос наклонился и поцеловал Диану в губы, так нежно, как только мог.

— Какая ирония, — улыбнулась Диана, — ты не находишь? Красавицу целуют не для того, чтобы она просыпалась, а для того, чтобы она уснула.

— Диана, прошу тебя! — взмолился Хуан Карлос. Он готов был расплакаться.

— Нет-нет, — сказала Диана, — сегодня мне всё можно! Иоланда! Ты здесь?

— Да.

— Я хочу, чтобы вы кое-что мне обещали… Обещайте никогда не расставаться.

— Обещаю, — сквозь слёзы сказала Иоланда.

— Обещаю, — сказал Хуан Карлос.

— Спасибо… Я ещё хотела сказать, что я вас всех… я вас всех люблю…

Она медленно закрыла глаза. Губы её ещё шептали что-то, но этого уже не было слышно. Она умирала.

Присутствующие ещё долго стояли в оцепенении, а потом Хавьер расплакался, и его увели. Все покинули клинику. Ни говорить, ни что-то делать не было сил. Всё казалось ничтожным по сравнению со случившимся.

В этот вечер Иоланда и Хуан Карлос не расставались. Удивительно, но после смерти Дианы для них всё как будто встало на место. Трудно было снова привыкать друг к другу после взаимных обвинений и упрёков, но магическое воздействие злых интриг Гонсало стало быстро улетучиваться. Как-то глупо было предъявлять друг другу претензии после такого трагического события.

— Нам будет нелегко, — сказал Хуан Карлос. — Теперь на нашей совести Хавьер. Мы должны, во что бы то ни стало поддержать его.

— Да, — отозвалась Иоланда. — Но может быть, если мы будем вместе, нам будет легче?

— Что ты сказала?

— Повторить?

— Да.

— Я сказала, что если мы будем вместе…

— Удивительно, кажется, я слышу самого себя! Должна была умереть Диана, чтобы мы опять были вместе!

— Не говори так.

— Знаешь, — сказал Хуан Карлос, — это слишком высокая цена. Теперь мы должны быть очень терпимы и добры друг к другу.

— Да, я согласна…

Несколько дней после смерти Дианы в маленьком мирке, окружавшем семью Идальго, было некое затишье, как будто сам Всевышний хотел, чтобы ничто не нарушало печали этого момента и каждый, кто хотел, мог помянуть добрым словом бедную Диану — удивительно безобидное и доброе существо.

Даже Гонсало затих. Разумеется, его не волновала смерть Дианы, он просто временно залёг на дно, не зная, что предпринять после неудачи с Магдой и удара в спину от Начо, который явился шантажировать его. Гонсало был ещё далёк от мысли, что всё потеряно, но уже ощущал первые признаки паники. Он не привык отступать, но и не привык проигрывать и не знал, как ему справиться с проигрышем!

Спустя некоторое время, как раз в тот день, когда к нему пришла за помощью Эстела, он вдруг понял, что надо делать. У него в сейфе лежали документы, которые он хранил до лучших времён. Документы касались достаточно крупного дела, с недвижимостью, на котором можно было прекрасно заработать. Для этого требовалась только расторопная помощница, которая войдёт в доверие к будущему, компаньону и скомпрометирует его, а там с помощью шантажа нетрудно будет хорошенько его тряхнуть да ещё отхватить долю от сделки.

В общем, это был единственный способ поправить финансовые дела, которые пришли в полный упадок. На деньги Магды теперь нельзя было рассчитывать. Единственное, что сейчас нужно было Гонсало, — это снова подняться на ноги. И тогда он уничтожит всех! Всех, и Хуана Карлоса с его ребёнком в первую очередь!

Гонсало благосклонно принял Эстелу, хотя, за полдня до этого, он не хотел её видеть. Сейчас, используя весь свой талант убеждения, он предложил ей поработать его секретаршей. Эстела, конечно, согласилась, но теперь она была очень осмотрительна и на этот раз не собиралась упускать своего.

Тем временем к Иоланде и Хуану Карлосу пришёл инспектор полиции.

— Здравствуйте, инспектор, — приветствовал его Хуан Карлос, — что вы можете нам сообщить?

— Боюсь, у меня совсем неутешительные новости, — сказал тот.

— Вы не можете найти человека по кличке Начо? — спросила Иоланда.

— Нет, напротив, вчера мы его нашли…

— Но в таком случае, это хорошие новости.

— Увы! Они были бы хорошими, если бы этот человек был жив, — пояснил инспектор. — Но вчера мы нашли его тело. Он был убит. Видимо, обыском у него в доме мы спугнули его дружков, и они уничтожили опасного свидетеля.

— А Хулиан?

— Он успел далеко уехать, и найти его почти невозможно. Простите, что приходится говорить вам об этом, но делать нечего. Я был бы рад, если бы у меня были более ободряющие новости для вас.

— Что вы, инспектор, это не ваша вина, — без особого энтузиазма сказал Хуан Карлос.

Инспектор кивнул и ушёл, предварительно взяв с них слово, что, если произойдут какие-то перемены, ему тут же сообщат.

Когда инспектор ушёл, они некоторое время сидели молча, но потом Хуан Карлос прервал это молчание. Он был настроен решительно.

— У меня появилась одна мысль, Иоланда, — сказал он, — мне кажется, это единственный выход в создавшейся ситуации.

— Ну что ж, говори.

— Нам ни в коем случае нельзя расставаться. Мы должны быть вместе, иначе можем потерять даже то, что у нас ещё есть. Ты согласна с этим?

— Да, Хуан Карлос.

— Но с другой стороны, мы должны постараться вернуть то, что у нас попытались отнять, потому что без этого мы не сможем жить по-прежнему.

— Это тоже правда, — кивнула Иоланда.

— Тогда нам нужно действовать вместе, — подытожил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы сделаем вид, что по-прежнему находимся в ссоре, чтобы сбить с толку наших врагов…

— Ты имеешь в виду Гонсало?

— Возможно, и Гонсало. Хотя я в этом почти уверен, но без доказательств не хочу обвинять даже его. Хватит, мы должны быть аккуратны, и осмотрительны. В тайне ото всех мы начнём поиск нашего сына и тех людей, которые его похитили. Я не знаю, будет ли нам сопутствовать удача, но если мы ничего не предпримем, то точно ничего не добьёмся!

Иоланда задумалась. Да, она была согласна с мужем. Ещё не совсем прошли её старые обиды, но теперь она хотела только одного — всё вернуть. Вернуть сына, вернуть их с Хуаном Карлосом чувства! Она будет сражаться за это до последнего и если не сможет вернуть, то хотя бы сможет отомстить, кому бы то ни было, хоть самому Гонсало!

— Я согласна с тобой. И знаешь что?

— Что?

— Я знаю, с чего мы начнём.

— С чего?

— Хавьер решил завещать мне всё своё наследство…

— Ты у нас теперь богачка! — присвистнул Хуан Карлос.

— Я теперь богачка, и мне это нужно, чтобы добиться нашей цели. Я встану во главе его капитала… Попробую научиться всему, что должна уметь деловая женщина, а заодно попытаюсь что-нибудь выяснить о Гонсало, а ты попробуешь выйти на след Начо.

— Хорошо. Я согласен.

На том они и порешили.

Правда, им было трудно скрывать свои планы от друзей, и они пытались вести себя со всеми, кто их любит как можно мягче и тактичнее.

Труднее всего оказалось с родителями Хуана Карлоса. Как только Игнасио и Вирхиния узнали, что Хуан Карлос куда-то уехал, неизвестно на сколько, и неизвестно куда, они очень взволновались, и Иоланде стоило огромных трудов убедить их потерпеть немного и подождать.

Был только один человек, которого они во всё посвятили — Серхио. Всё-таки им нужен был помощник, а человека, преданнее Серхио, было но найти.

Так началась новая жизнь Иоланды и Хуана Карлоса. Она целыми днями просиживала в офисе Хавьера, разбиралась с бумагами, делами и пыталась вникнуть в суть финансовых операций. Сеньор Вальдивья изредка помогал ей, но в свой офис не приходил. Он совершенно потерял к этому интерес, хотя никогда не отказывал Иоланде в консультации.

— Когда я вам понадоблюсь? — спросила Иоланду в первый же день секретарша Хавьера.

— А когда вы приходили на работу у сеньора Вальдивья?

— В девять тридцать утра.

— Приходите к десяти. Меня это устроит, — сказала Иоланда.

Хуан Карлос целыми днями пропадал в городе. Он ходил по барам и казино и пытался хоть что-нибудь выяснить о Начо. Но пока безуспешно…

Тем временем Гонсало окончательно созрел для своей аферы. Состояние семьи Идальго скатилось к нулевой отметке. В пору было готовить мыло и верёвку. Тоненькая папка с документами, которая лежала у него в сейфе, — это единственная возможность как-то поправить положение.

Эстела соглашалась на всё, и Гонсало, решившись, наконец-то приступил к своему плану. Для начала Эстела познакомилась с будущим партнёром Гонсало и без особого труда втёрлась к нему в доверие. Он оказался сеньором средних лет, достаточно неприметной наружности и очень приметных доходов. Спустя неделю он чертовски привязался к Эстеле, и уже почти не отпускал её от себя.

Гонсало ликовал. Партнёр у него в руках! Через два дня была назначена встреча…

И тут жизнь сделала очень хитрый и неожиданный поворот. Сначала один, потом другой… Видимо, адский промысел всё же не приносит тех дивидендов, о которых мечтают, и, видимо, за грехи свои, всё-таки рано или поздно приходится отвечать. А иначе как объяснить эти внезапные кульбиты судьбы?

Но обо всём по порядку…

Как раз за два дня до предполагаемого знакомства Гонсало с его будущим партнёром, Эстела неожиданно появилась в клинике, Она выглядела очень собранной и серьёзной. Под мышкой у неё была тоненькая зелёная папка. Поплутав по коридорам, она нашла кабинет Хуана Карлоса и вошла туда.

В этот час там сидели Роберто и Серхио. Последний безуспешно пытался объяснить причины исчезновения Хуана Карлоса. Серхио дал слово ничего не говорить даже Роберто, поэтому ему приходилось выкручиваться.

— …Я не понимаю, — говорил Роберто, — мы всегда были друзьями. Почему он ничего не сказал мне? Куда он делся? Серхио, пошли, это очень важно.

— Я понимаю, но ничего не могу тебе сказать!

— Он что-то скрывает?

— Роберто, я не сказал «не хочу»! Просто так сложились обстоятельства. Имей немного терпения… Добрый день!

Серхио слегка поклонился вошедшей Эстеле.

— Добрый день, — сказала та, — могу ли я видеть сеньора Хуана Карлоса?

— Сожалею, сеньора… — начал, было, Роберто, но Серхио перебил его.

— Да, конечно, сеньора, я вас слушаю, — сказал он.

Роберто с изумлением уставился на него.

— Вы сеньор Хуан Карлос Идальго? — с сомнением спросила она. Ни разу толком не видевшая Хуана Карлоса, Эстела всё же засомневалась.

— Да-да, можете не сомневаться, — буркнул Роберто. — Сеньор Идальго, мне уйти?

— Да, Роберто, если можно, оставь нас на несколько минут.

— Как скажете!

Роберто вышел, а Эстела присела к столу.

— Боюсь, пары минут нам не хватит, — улыбнулась она.

— Я вас слушаю…

И Эстела целых полчаса рассказывала, что, собственно, привело её сюда. Она сказала, что нанималась в дом к Гонсало простой няней, но её принудили делать чудовищные вещи. Её заставляли травить жену Гонсало, Магду. Сначала она делала это из-за денег, потом из-за уверенности в глубокой привязанности к ней Гонсало, потом, просто из страха. В результате её вышвырнули без гроша, оскорбив и пригрозив всю вину свалить на неё. Но и это ещё не всё. Теперь, когда она полюбила прекрасного человека, который испытывает к ней такие же чувства, и когда у неё, наконец, появилась надежда на скромное счастье, этот негодяй Гонсало хочет разорить и уничтожить её возлюбленного.

— Я знаю, — закончила Эстела, — что вы питаете к нему не лучшие чувства, и пришла к вам, потому что мне одной не справиться с этим дьяволом.

— Но что вы хотите от меня? — спросил Серхио.

Эстела положила перед ним папку.

— Здесь всё. Если этим воспользоваться, то Гонсало будет разорён окончательно. Дело в том, что мой Бруно как раз тот человек, которого Гонсало хочет подло разорить с помощью этой гнусной афёры.

— Но почему я?…

— Мне кажется, у вас есть причины заинтересоваться этим. Я же просто хочу немного собраться с мыслями… В общем, берите, если вас это интересует, но запомните, что у вас только два дня. Через два дня он спохватится, и тогда всё пропало.

— Благодарю вас, сеньора, — сказал Серхио. — Думаю, что мне это понадобится.

— Прощайте.

Эстела встала. В дверях она встретилась с Роберто. Они обменялись взглядами и разошлись.

— Что здесь делала эта женщина? — спросил Роберто. — Кажется, её зовут Эстела?

— Сдала Гонсало со всеми потрохами, — улыбнулся Серхио.

— Да? — удивился Роберто. — И ты ей поверил?

— Поверил. Она говорила очень убедительно. Думаю, это то, что нам надо.

— Послушай, Серхио, ты мне объяснишь, наконец, что происходит?

— Ради Бога, Роберто, умоляю тебя! Именно сейчас я не могу этого сделать! Потерпи ещё два дня!..

Эстела действительно говорила убедительно, потому что сообщала чистую правду. Зачем это было ей нужно — другой вопрос. Видимо, в последнюю неделю она полностью сосредоточилась на Бруно, а Гонсало просто превратился в объект мести.

Уже в этот вечер сначала Серхио и Иоланда, потом Иоланда и Хавьер внимательно просмотрели папку и пришли к выводу, что дело действительно стоящее. Особенно если обмануть не партнёра, а Гонсало.

Что касается Хавьера, то он, как и все, не понимал, куда они клонят, и не знал, где Хуан Карлос, но он был всецело на их стороне.

К вечеру появился Хуан Карлос. Он не принёс никаких утешительных новостей. Ему не удалось найти никаких следов, никаких зацепок. Он не знал, что делать дальше. Желая хоть как-то оправдаться, он тоже включился в изучение папки. И вскоре Хавьер подтвердил догадки всех остальных.

— Всё ясно, — сказал он, — это действительно прибыльное дело, а Гонсало как всегда хотел провернуть грязную и подлую афёру. Он хотел вложить десять процентов, а потом с помощью шантажа переписать на себя всю прибыль, а от партнёра избавиться. Уж не знаю как, физически или морально.

— Чудовище! — воскликнула Иоланда.

— Это всё хорошо, — сказал Серхио, — но что мы теперь можем сделать?

— Очень просто, — Хавьер улыбнулся. — Увеличить общую ставку и тем самым заставить Гонсало доставать деньги, которых у него нет. Ну, и ещё найти толкового агента по недвижимости, который предложит Гонсало заложить их семейный дом.

— Понятно, — кивнул Хуан Карлос, — а эту сделку оформить на кого-нибудь из нас?

— На Иоланду. Это будет справедливо, — сказал Хавьер. — Да и проще, она же теперь владелица крупного состояния!

— Да, толково, — согласилась Иоланда. Но надо ещё вовремя предупредить партнёра Гонсало о его несостоятельности и его планах, чтобы он успел расторгнуть соглашение.

— Ты быстро учишься, Иоланда!

— Стараюсь.

— В таком случае прямо сегодня н начнём.

Иоланда тяжело вздохнула.

— Только зачем всё это, если мы до сих пор не можем найти нашего сына? — упавшим голосом проговорила она.

С той минуты, как в клинику Хуана Карлоса пришла Эстела, события понеслись со страшной скоростью. Эти события уже, наверное, и не зависели от людей, в них участвовавших. Они теперь развивались сами по себе, по своим законам, не давая никому опомниться.

Гонсало готовился к афере. Как всегда, он был совершенно уверен в успехе дела. Оставался только день до назначенной встречи, когда нужно было решить все вопросы и подписать документы, но Эстела вдруг позвонила и сказала, что Бруно собирается увеличить общую ставку, потому что условия заметно улучшились, и теперь Гонсало необходимо срочно искать ещё четыреста тысяч.

Лиха беда начало! Гонсало не знал, где ему взять деньги. Он не хотел думать о доме, потому что надеялся выкрутиться как-то по-другому, но сроки поджимали, и другого выхода уже не оставалось. Гонсало махнул на всё рукой и помчался закладывать свой фамильный дом тому, кто больше ссудит…

К назначенному дню деньги были собраны.

Гонсало был доволен. Но на этом его неприятности не кончились. Перед самой встречей с партнёром к нему вдруг пришёл Адриан Монтес де Ока. Он был чрезвычайно озабочен и уже целую неделю страдал бессонницей и головными болями.

Бедный Адриан! Уже немолодой человек, перешагнувший пятидесятилетний рубеж, вдруг совершенно изменился. Заядлый игрок, не брезгующий мелким шантажом, никак не мог решить, как ему выгоднее использовать тот факт, что он знает место пребывания сына Иоланды и Хуана Карлоса. Сначала он хотел употребить эти сведения против Гонсало и заставить того раскошелиться, потом понял, что у Гонсало ничего нет, и отбросил эту идею. Он надумал было продать эти сведения Иоланде (говорили, что Хавьер одарил её чуть ли не бриллиантами), но вместо этого в один прекрасный день перед встречей Гонсало с его новой жертвой Адриан явился к Гонсало.

— Что тебе нужно? — огрызнулся тот. — У меня нет денег!

Адриан с ужасом смотрел на этого человека, с ужасом слушал его, и ужасаться его заставлял тот факт, который и привёл его сюда. Он знал, кто такой на самом деле Гонсало Идальго. Не по ярлыку, не по вывеске, а по рождению…

— Гонсало, я пришёл, чтобы предложить тебе, — начал Адриан, — предложить тебе пойти в полицию и во всём сознаться. Если тебе тяжело одному, я готов идти вместе с тобой.

— Ты о чём говоришь? — удивлённо воскликнул Гонсало.

— О том, что ты похитил ребёнка Хуана Карлоса и Иоланды! Я не могу больше это скрывать…

— Адриан, ты что, сошёл с ума?

— Нет, я в полном порядке. Но, Гонсало, по крайней мере, ты обязан рассказать всё Хуану Карлосу и Иоланде. Сколько они ещё будут мучиться?

— Ты на самом деле спятил! Ты понимаешь, о чём говоришь? Почему я должен…

— Потому что, — перебил его Адриан, — этот ребёнок жив! И я не могу больше смотреть, как мучаются его родители.

— Жив?!

— Да-да, Гонсало, жив. Начо не смог его убить. Он хоть и был преступником, но всё-таки имел сердце. По крайней мере, грудного ребёнка он убить не смог!

— Так вот оно что!

— Да, Гонсало. Твои поступки чудовищны, но если ты вернёшь родителям их ребёнка, то, может быть, заслужишь какое-то прощение…

— Значит, это правда!

— Это правда, Гонсало. Я знаю, где он, и я рад, что ты тоже обрадован этим сообщением.

— Обрадован! Ты идиот, Адриан! Ты меня под виселицу подводишь! Меня со всех сторон обложили! У меня нет ни гроша! Я заложил свой дом! А ты говоришь, что я рад! Я, конечно, рад, но совершенно не тому, о чём ты думаешь. Знаешь, что я сделаю с этим ребёнком?

— Что? — затаив дыхание, спросил Адриан.

— Я с его помощью разорю Иоланду! Вот, что я сделаю! Хавьер её озолотил, и теперь она думает, что всё может! Нет, она осталась простой деревенской девкой, и я поставлю её на место! Ты должен мне немедленно сказать, где этот ребёнок!

Адриан с ужасом смотрел на разъярённого Гонсало. Это было невероятно. Как такой человек ещё ходит по земле? И опять страшной болью его кольнуло сознание того, кем был Гонсало по рождению!

— Я тебе ничего не скажу, чудовище! Никогда! Знаешь что, Гонсало? Это не я, это ты — сумасшедший. Настоящий сумасшедший. Посмотри в зеркало — ты же на человека давно не похож! Я не хочу тебя больше знать, я не хочу тебя больше видеть. Прощай.

— Ты не можешь просто так уйти! — закричал Гонсало. — Ты должен сказать мне, где он!

Но Адриан уже не слушал его. Тогда Гонсало вдруг остановился, задумавшись, словно вспомнил что-то. И потом рассмеялся.

— Можешь ничего не говорить! — крикнул он. — Я прекрасно помню его дружков из бара! Я всё из них вытрясу! Проваливай, чтобы я тебя больше никогда не видел!

Адриан вздрогнул и обернулся и потом пошёл ещё быстрее. Он шёл к Хуану Карлосу. Он ещё не знал, где найдёт его, но должен был его найти. Пусть его посадят, пусть он понесёт наказание, но не допустит, чтобы ребёнок попал в руки Гонсало.