Иоланда Лухан

39

Вернувшись в город, Сильвия тут же вновь приступила к работе в своём салоне. Прямо с утра к ней пожаловала Оливия.

— Ты была неискренней со мной, — заявила Оливия. — Ты должна была сразу рассказать мне о многом.

— Мне тогда казалось, что это несвоевременно, — ответила Сильвия.

— Но почему тогда ты выступила на процессе? Довольно необычный способ.

— Я хотела поскорее запрятать Иоланду в тюрьму, — ответила Сильвия.

— Всего на восемь лет, — заметила Оливия.

— Для меня достаточно. За это время я добьюсь своей цели.

— Хуан Карлос… — понимающе сказала Сильвия. — Как всегда, скрытная Сильвия! Знаешь, я таки потеряла серёжку. Помнишь, ты предупреждала меня? Тебе она не попадалась?

— Нет, — ответила Сильвия. — Жаль, очень красивая серёжка. Как там Исабель?

— Она, бедняга, безутешна, — вздохнула Оливия. — Стала какая-то пассивная.

— Могу себе представить, — вздохнула Сильвия.

— Но она должна бороться, — возразила Оливия, — и добиться для Иоланда более сурового наказания.

— Можно подать на апелляцию, — предложила Сильвия.

— После таких процессов нельзя подать на апелляцию, — с сожалением сказала Оливия. — Но можно прибегнуть и к другим мерам. Не все же представители обвинения такие дураки.

— Самое главное, что Иоланда попала в тюрьму, — убеждённо сказала Сильвия. — Она раздавлена раз и навсегда.

— Я сейчас заканчиваю кое-какие дела и уезжаю в путешествие. Хочу убежать от всего этого.

— Я тоже пыталась это сделать, но отъезд мне не помог, — ответила Сильвия.

— У тебя есть цель, чтобы сражаться, — ответила Оливия. — А что есть у меня?

Наступил очередной день посещений. Иоланда с нетерпением ожидала Хуана Карлоса, но к своему ужасу увидела Гонсало.

— Что ты здесь делаешь? — в страхе воскликнула она. — Что тебе нужно?

— Мне было очень любопытно увидеть тебя, — ответил Гонсало. — Нет, не волнуйся, Хуан Карлос не узнает об этом. Я специально позвонил ему в клинику. Он на срочном вызове.

— Что ты от меня хочешь? — холодно спросила Иоланда.

— Я хочу посмотреть на тебя в этой «золотой» клетке. Не нервничай, я просто пошутил. Ты очень красивая, Иоланда. Интересно, на кого будет похож ребёнок? На отца или на дядю?

— Когда ты прекратишь унижать меня? — воскликнула Иоланда.

— Ты очень хитрая, — улыбнулся Гонсало. — Но хочу напомнить тебе ещё раз: если ты не будешь моей, то и Хуану Карлосу тоже не достанешься.

— Я всегда была его, — резко ответила Иоланда.

— Если бы ты знала, сколько всего ещё может случиться, пока ты здесь, — заметил Гонсало.

— Я не боюсь тебя, Гонсало, — ответила Иоланда. — Я чувствую к тебе обыкновенную жалость.

Игнасио в это время пришёл в офис к Гонсало, но, не застав его, удовольствовался обществом Сальдивара.

— Гонсало говорил с тобой о продаже лесопилен? — спросил Игнасио.

— Да, мне кажется, что он в этом заинтересован, — ответил Сальдивар. — А что думаете вы?

— Я, против, — сказал Игнасио. — Я человек сентиментальный, и мне жаль расставаться с заводами. Тем более, что ещё в молодости мой отец сколотил состояние на этих лесопильнях.

— Я говорил об этом Гонсало. Я сказал также, что уже есть покупатель…

— Какие у тебя планы на будущее, Сальдивар? — поинтересовался Игнасио.

— Вы были любезны и не стали меня увольнять, — ответил Сальдивар. — Но у меня уже есть предложение. Я займусь делами Магды.

— Я знаю, что ты хороший человек. Если понадобится моя помощь, то смело обращайся ко мне, — предложил Игнасио.

— Спасибо, — улыбнулся Сальдивар. — К сожалению, ваш сын не унаследовал ваших качеств. Ему нужно было выгодно вкладывать деньги, и я честно выполнял эту работу. Посмотрим, сможет ли Адриан Монтес де Ока сказать то же самое, когда придёт его час.

— Да, ты прав, — согласился Игнасио.

Не дождавшись Гонсало, Игнасио вместе с Сальдиваром отправился перекусить в ближайший ресторан. Гонсало вернулся через полчаса после их ухода. К нему в кабинет вошла Патриция.

— Ты уволил Сальдивара? — спросила она.

— Да, — ответил Гонсало. — Он слишком умный. Меня это настораживает.

— Но он столько лет был рядом с тобой, — заметила Патриция.

— Потому, что он был выгоден мне. Я покупаю того, кто мне нужен, — ответил Гонсало.

— Я не исключение? — томным голосом спросила Патриция, наклоняясь, чтобы поцеловать Гонсало.

— Я не помешала вам? — насмешливо спросила Магда, входя в кабинет.

— Какой сюрприз! — фальшиво воскликнул Гонсало.

— Мы оба преподнесли друг другу сюрпризы, — сухо ответила Магда. — Как я должна это понимать?

Магда выразительно посмотрела на Патрицию. Та поспешила покинуть кабинет.

— Такое может с каждым случиться, — стал оправдываться Гонсало. — Это было совсем невинно…

— Не беспокойся, Гонсало, — остановила его Магда. — Не нужно давать мне объяснения. Причина моего визита другая.

— Привет, Магда, — сказал, входя в кабинет, Игнасио.

— Привет, — ответила та. — Думаю, что вы пришли как раз вовремя. Гонсало, я узнала от Игнасио, что ты хочешь продать лесопильни. Тебе не кажется, что следовало сначала поставить меня в известность? Как свою жену?

— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю рассказывать о своих делах, — резко ответил Гонсало. — Это моё личное решение.

— Спасибо, что преподал мне этот урок, — ответила Магда. — Деловые вопросы являются сугубо личными. Гонсало, я хотела сказать, что недовольна тобой как управляющим своим состоянием. После смерти отца за твоей деятельностью не было никакого контроля. Поэтому я решила сменить тебя. Игнасио, если у вас нет возражений, я бы хотела, чтобы с этого момента вы этим занялись.

— Ты увольняешь меня? — изумился Гонсало.

— Да, именно так, — подтвердила Магда. — Проконсультируйся у адвокатов, как это оформить. Уважая волю своего отца, я оставлю тебе долю акций, подаренную им. Можешь продать их. Я даже готова купить их у тебя. Так что вы скажете, Игнасио?

— Если это твоя воля, я счастлив, взять на себя ответственность, — смущённо ответил Игнасио. — Я согласен.

Ближе к вечеру Вирхиния зашла к Иоланде. Она уже привыкла разговаривать с девушкой на самые разные темы.

— Игнасио и я познакомились там, в городке, — рассказывала Вирхиния. — Мы полюбили друг друга. Всё время встречались в бунгало у реки. Потом у нас родился сын. К сожалению, как только он родился, у меня его отняли. Я была вынуждена уехать… Хуан Карлос — мой сын.

— Нет! — воскликнула в изумлении Иоланда. — Не может быть! Боже! Когда об этом узнает Игнасио, какая для него будет радость.

— Игнасио? — улыбнулась Вирхиния. — Но мы уже поженились.

— Тогда почему Хуан Карлос мне не сказал, что он…

— Он ещё ничего не знает, — ответила Вирхиния.

— Чего же вы ждёте? — удивилась Иоланда. — Скажите ему.

— Мы решили сказать ему, когда родится ваш ребёнок.

— Меня всегда тянуло к вам, — призналась Иоланда. — Теперь я понимаю, в чём дело. Нужно сказать Хуану Карлосу правду. Он имеет на это право.

Внезапно Иоланда побледнела как мел.

— Что с тобой? — встревожилась Вирхиния. — Тебе плохо? Успокойся. Неужели уже началось?…

Иоланду немедленно отправили в клинику к Хуану Карлосу. Роды принимал его друг Роберто. Через час в клинике собрались все близкие Иоланде люди. Вирхиния прибыла туда подолгу службы. Хуан Карлос, подобно миллионам других отцов во все времена, беспокойно шагал по коридору клиники в ожидании известий. Игнасио, конечно, тоже приехал.

— Это невозможно, — взволнованно сказал Хуан Карлос. — Прошло уже два часа, и никаких известий.

— Но для этого нужно время, — успокоил его Игнасио. — Ты же сам врач и должен знать об этом лучше меня.

— Роберто мог бы нам хоть что-нибудь сказать за два часа.

— Постарайся успокоиться, — ответил Игнасио. — Всё будет хорошо. Вот увидишь.

— Надо же, вся семья в сборе, — сказал Роберто, выходя из операционной. — Мои поздравления.

— Говори же! Говори, — набросился на него Хуан Карлос.

— Ты отец прекрасного мальчика, — заявил радостный Роберто.

— Сын! У меня сын! — закричал в восторге Хуан Карлос.

— Он весит два с половиной килограмма, — продолжал Роберто. — Я рад.

— Я счастлив, — повторил Хуан Карлос. — Я хочу видеть Иоланду.

Девушка лежала на кушетке. Несмотря на то, что ей пришлось многое перенести за последние часы, Иоланда выглядела вполне счастливой. Сын лежал рядом с ней.

— Какой красивый, правда? — сказала она.

— Очень, — с нежностью ответил Хуан Карлос. — Он похож на свою маму. Спасибо, любимая. Спасибо за это счастье, которое ты мне принесла.

— Как мой сын? — Иоланда повернула голову к Роберто: — Как мой сын?

— Хорошо, — успокоил её тот. — Его принимал я. Можешь не волноваться.

— Я тебя утомила, верно?

— Нет, ты была молодцом, — возразил Роберто. — Не волнуйся.

— Как она себя вела? — спросил Хуан Карлос.

— Она была мужественной.

— Я так счастлива, — сказала Иоланда.

— И я тоже, — улыбнулся Хуан Карлос. — Теперь тебе нужно отдохнуть. Ты устала. Вот увидишь, всё будет просто прекрасно. Теперь у нас есть сын.

Они вышли в коридор, чтобы не утомлять Иоланду. Там к ним подошла Вирхиния.

— Ты счастлив, дорогой? — спросила она Хуана Карлоса.

— Очень, — ответил тот. — Спасибо, что вы были рядом со мной.

— Как он, красивый?

— Что за вопрос! — произнёс Игнасио. — Для него он самый красивый в мире.

— А как Иоланда? — спросила Вирхиния.

— Хорошо. Роберто сказал, что она была молодцом.

— Когда мы сможем увидеть её?

— Не знаю, — ответил Хуан Карлос. — Её сейчас отвезут в палату.

— Я думаю, что нам надо уйти и дать ей отдохнуть, — предложил Игнасио. — Мы вернёмся позже.

— Да, так будет лучше, — согласился Хуан Карлос. — Пойдёмте.

— Выпьем кофе, а потом вернёмся, — сказал Игнасио.

Они так и поступили. Вернувшись через час, они застали Иоланду уже в палате. Хуан Карлос был переполнен отцовской гордостью. Все присутствующие никак не могли налюбоваться на ребёнка.

— Он такой красивый, — в который раз повторяла Вирхиния.

— Похож на Хуана Карлоса, когда он только что родился, — заметил Игнасио. — Ты помнишь?

— Вы двое страдали столько же, сколько и я, — тихо сказала Иоланда. — Никто не понимает меня лучше вас. Поэтому вы так мне близки. Вы знаете, что я чувствую, и понимаете мой страх.

— Да, Иоланда, конечно, — кивнул Игнасио.

— Вирхиния, Игнасио всегда был таким грустным. Оказывается, он носил в себе столько любви и не знал, кому её отдать. А сколько пришлось пережить тебе. Я могу это понять. Сейчас я так счастлива. Но для полного счастья чего-то не хватает. Прошу вас, скажите Хуану Карлосу правду. Вы не должны больше молчать.

— Привет, ты в порядке? — спросил вошедший Хуан Карлос.

— Дорогой, — сказала Иоланда, — сегодня необычный день. Для всех. Сейчас мы сидели и вспоминали прошлое. Игнасио и Вирхиния хотят тебе кое-что сказать. Твой отец сообщит тебе очень важную вещь.

— Сегодня самый счастливый день в моей жизни, — ответил Хуан Карлос. — Я не хочу, папа, чтобы ты сказал мне что-то такое, что может его испортить.

— Во-первых, я хочу сказать, сынок, что по отношению к тебе была совершена подлость, — с трудом подбирая слова, начал Игнасио.

— Пожалуйста, папа, — взмолился Хуан Карлос. — Не нужно сейчас о проблемах.

— Ты прав, но позволь всё же объяснить. Мы решили сказать правду. Видишь ли, все эти годы от тебя её скрывали. На то были свои соображения. Наверное, так распорядилась судьба. Сегодня самый подходящий день всё рассказать. И прежде всего для того, чтобы подобное не повторилось с твоим сыном.

— Какое отношение ко всему этому имеет мой сын? — удивился Хуан Карлос.

— Ты должен забыть холодный и высокомерный взгляд той женщины на портрете. Также ты должен забыть всё, что говорила тебе бабушка… Хуан Карлос, Моника дель Кастильо не была твоей матерью!

— Что? — обескураженно спросил Хуан Карлос.

— Я твоя мать! — воскликнула Вирхиния.

— Да, Хуан Карлос, это так, — подтвердил Игнасио. — Тебе был всего месяц, когда тебя принесли в этот дом.

— Я всегда подозревал, что что-то в этом доме не так, — признался Хуан Карлос. — Но всё это не укладывается у меня в сознании.

— Ты будешь меня стыдиться? — спросила Вирхиния.

— Что ты говоришь? — возмутился Хуан Карлос. — Разве я на такое способен?

— Видишь ли, у меня всегда было чувство вины за то, что я не боролась за тебя, — сказала Вирхиния.

— Нет, любимая, не говори так, — возразил Игнасио. — Единственный, кто был виноват, это я. Я оказался трусом. Я должен был поступить так, как поступил Хуан Карлос. Он всегда боролся за Иоланду. Защищал своего сына. Я один во всём виноват. Ты научил меня смелости, сынок.

— Нет, папа, — ответил Хуан Карлос. — Долгое время на тебя давила атмосфера, царившая в этом доме. Сейчас тебе хватило смелости сказать мне правду. Ты женился на Вирхинии. Ты не должен чувствовать себя виноватым. То, что ты мне сказал, только подтверждает мои чувства. Своим счастьем я обязан моей любимой. И сегодня особый день, самый счастливый день в моей жизни. Иоланда, я благодарю тебя за это счастье!

— Но я ничего не сделала, — возразила девушка. — Это счастье ты заслужил. Как хорошо, что мы наконец-то все вместе!

— Отныне так будет всегда, — твёрдо сказал Хуан Карлос. — Папа, мама, мы вдвоём и наш сын.