Иоланда Лухан

47

У Гонсало все последние дни был повод для беспокойства. Это его жена Магда. Здоровье её было расшатано, и он решил воспользоваться этим, чтобы заставить жену передать все права на её состояние ему, Гонсало. В конце концов, именно для этого он и женился на ней. Но Магда была упорна, и тогда Гонсало нанял новую служанку Эстелу, чтобы рядом всегда был надёжный человек, и принялся методично под предлогом болезни, накачивать её транквилизаторами. Это было ужасно, но никто, даже Роберто, не замечал его действий. Бедная женщина осталась одна в этом мрачном доме, но не сдавалась, пока ещё не догадываясь, что с ней делают.

За последнее время ситуация ещё больше осложнилась, и Гонсало это страшно раздражало.

В этот день, когда Хуан Карлос ехал обрадовать Иоланду известием об освобождении, у Гонсало был тяжёлый и опять безрезультатный разговор с Магдой, и теперь он усталый, мрачнее тучи сидел в своём офисе. Именно в этот день у него произошли две встречи, не в последнюю очередь повлиявшие на дальнейшие события. Первым пришёл Адриан. Он сказал, что ребёнок пока не найден, что, скорее всего, он в тюрьме с матерью, поэтому надо бы Гонсало менять тактику, а то и вообще смириться с поражением.

— По-моему, ты что-то от меня скрываешь, Адриан, — сказал Гонсало, пристально посмотрев на компаньона.

— Хорошо, я скажу, — вздохнул Адриан, — я не хотел сообщать тебе эту новость, но всё равно ты рано или поздно узнаешь.

— Что случилось?

— Хуан Карлос и Иоланда поженились.

— Не может быть!

— Это правда… Они обвенчались в тюремной церкви.

— Но это абсурд! Это не должно было случиться! Боже, я везде оказался в дураках…

— Что ты собираешься делать?

— Не знаю! Но я не могу допустить этого. — Гонсало подошёл к Адриану и в гневе схватил его за лацканы. — Найди мне его! Слышишь, найди мне этого ребёнка!

— Хорошо, хорошо, успокойся…

Вскоре после ухода Адриана к Гонсало пришла Сильвия. Такой он её ещё не видел. Она вся дрожала от плохо скрываемого гнева и обиды.

— Что с тобой? — спросил Гонсало, когда они поздоровались, и он предложил ей сесть и отдышаться.

— Удивляюсь твоему спокойствию, — бросила она. — Я просто на грани помешательства!

— Не пугай меня, Сильвия, — усмехнулся Гонсало.

— Зря иронизируешь! Мне кажется, тебя это касается не меньше.

— Говори.

— Когда-то мы обещали помогать друг другу и держаться вместе! Как я была наивна!

— Ты разочаровалась во мне? — Гонсало с удивлением посмотрел на Сильвию.

— Нет. Слава Богу, ты пока остался единственным человеком, в котором я ещё не разочаровалась. Я хочу сказать, что когда-то я просто хотела завоевать сердце Хуана Карлоса. Но теперь во мне всё кипит, я не могу потерпеть такого поражения, такого позора! Мне не верит даже Коко! Мало того, что Хуан Карлос женился на Иоланде и связал себя с ней ребёнком, так ещё оказались напрасными все наши труды!

— О чём ты?

— Иоланда уже завтра выходит на свободу!

— Откуда ты это знаешь?

— Опомнись! Это уже всем известно… Он меня просто презирает, — на глазах Сильвии выступили слёзы.

— Не преувеличивай.

— Знаешь, Гонсало, я не могу жить с этим. Теперь я хочу отомстить ему. Отомстить как можно быстрее. Я надеюсь, что это не противоречит твоим планам?

«Ах ты, лиса!» — подумал Гонсало. Он недооценивал эту женщину. Но, в общем, она права. Это не противоречит его планам. По крайней мере, теперь он знает, на кого можно положиться. И хотя у него совершенно другие интересы, гнев Сильвии очень кстати.

— Да, — сказал Гонсало, — ты права. Мы должны что-то придумать.

«Да, — продолжал думать Гонсало, когда немного успокоившаяся Сильвия ушла, — мы должны что-нибудь придумать. Я не собираюсь отказываться от своего плана, но теперь придётся немного подождать. Надо уметь быть терпеливым. Чтобы и на этот раз не было осечки, надо дождаться удобного момента».

Тем временем он продолжал осуществлять свой план относительно Магды. Этим же вечером он откровенно поговорил с Эстелой. И если раньше та только догадывалась о намерениях хозяина, то теперь она узнала их точно.

— Как Магда? — спросил Гонсало.

— Я дала ей снотворное, и она уснула.

— А ребёнок?

— Девочка с сеньорой Сарой. Что-нибудь не так?

— Нет-нет, всё очень хорошо. Теперь мы можем быть спокойны. — Гонсало улыбнулся. — Ты очень понятлива и расторопна. Я рад, что не ошибся в тебе.

— Я тоже этому рада, сеньор Гонсало. Вы сказали, что хотите поговорить со мной о важных делах…

— Да, — Гонсало замолчал, подбирая слова, потом продолжил: — Понимаешь, Эстела, Магда очень больна. Но ей должно стать ещё хуже, и, как ты догадываешься, в этом мне нужна твоя помощь. Я намереваюсь доказать, что она сумасшедшая.

— Как вы можете это сделать? — спросила Эстела со знанием дела. — Ваша жена больна и очень ослаблена. Это так. Но это вовсе не значит, что она потеряла рассудок.

— Да, я знаю это. Но я также очень хорошо знаю Магду. Уверяю тебя, если она ещё не сошла с ума, то это скоро произойдёт. У Магды и раньше наблюдались кратковременные расстройства разума, и если я принял такое решение, то лишь ради моей дочери…

— Понимаю, — сказал Эстела.

Гонсало кивнул.

— Обрати внимание, Эстела, — закончил он, — я не хочу, чтобы ты свела с ума мою жену. Я просто хочу, чтобы ты ускорила процесс, который уже начался.

— Я понимаю, — повторила Эстела.

— Я рад, что ты всё понимаешь. Это пойдёт на пользу и мне, и тебе.

Окончательно перетянув на свою сторону служанку и с удвоенной энергией продолжая уничтожать Магду, Гонсало вместе с тем неотступно следил за Хуаном Карлосом и Иоландой. Он ничего не предпринимал, но как паук ждал первого же удобного случая, чтобы всех затащить в свою сеть.

Хуан Карлос и Иоланда тем временем решили организовать у себя небольшую вечеринку по случаю освобождения Иоланды, которое воспринималось обоими как некий знак начала новой, счастливой для них жизни. Наконец-то, все преграды и мучения позади и можно вздохнуть спокойно. Так они считали и решили пригласить на праздник всех своих близких. Пришли Игнасио и Вирхиния, Роберто и Сусанна, Серхио и его знакомая Бьянка, и, конечно, Диана Вальдивья с отцом. Все вместе они провели незабываемый вечер, смеялись и радовались.

— Помнишь, — сказала Иоланда Роберто, — ты говорил, что хорошо было бы повторить наш праздник в другом месте, в кругу друзей?

— Да, конечно.

— Мне кажется, что теперь он получился на славу.

— Я тоже так думаю.

Они веселились, болтали и строили планы на будущее.

Поздно вечером все разошлись, Иоланда уложила сына спать и вернулась к Хуану Карлосу. Наконец-то, они остались вдвоём.

— Ну, как он? — спросил Хуан Карлос.

— Спит, как ангелочек.

Хуан Карлос кивнул и, подвинувшись ближе к Иоланде, обнял её.

— Тебе понравился сегодняшний праздник? — спросил он.

— Да, очень.

— Теперь вся наша жизнь будет похожа на праздник.

— Мы всегда будем вместе.

— Я люблю тебя, Иоланда…

Эта ночь была прекрасной и незабываемой.

Наутро они проснулись в прекрасном настроении. Хуан Карлос поднялся первым и приготовил кофе.

— Так вот, сеньора, — сказал он, когда они сели за стол, — это ваш первый завтрак. И хотя я не хочу вас слишком баловать, но, думаю, впереди вас ждёт много хорошего. Вы заслужили это.

Иоланда благодарно улыбнулась.

— Знаешь, Хуан Карлос, — сказала она, — сегодня начинается наша новая жизнь. Я много думала о будущем…

— Да? И что же ты надумала?

— Я подумала, что смогу быть полезной тебе в клинике. Я не хочу сидеть без дела. Хочу чему-нибудь научиться…

— Прекрасная мысль. Только об этом ещё рано говорить.

— Да, пока я должна думать о ребёнке, но всё равно, чуть позже я чем-нибудь займусь. Если ты не против, конечно.

— Конечно, я не против. — Хуан Карлос поцеловал жену. — Но сначала я хотел бы, чтобы мы с тобой отправились в свадебное путешествие.

— В свадебное путешествие? А когда?

— Ну, я не знаю, когда. Скоро. Может быть, в конце недели. Нам надо побыть вдвоём после всех этих событий. Развлечься, забыть всё, что было. Что ты думаешь об этом?

— Это замечательно, — улыбнулась Иоланда. — Но наш ребёнок? Мы его оставим?

— Мне кажется, нам надо побыть только вдвоём. В конце концов, это всего на несколько дней. Ничего с нашим ребёнком не случится. А оставить его можно в доме Вальдивья. Они его любят как своего. Как будто он член их семьи.

— Да-да, конечно.

Иоланда вздохнула.

— О чём ты, дорогая?

— Нет, всё нормально, просто я не знаю, смогу ли оставить его… Мы так хотели быть вместе, и теперь, когда это, наконец, случилось, мне так не хочется разлучаться.

— Отныне ничто нас не разлучит! — сказал торжественным тоном Хуан Карлос. — Мы имеем право побыть немного вдвоём.

— Да… Как приятно завтракать вместе. Мне до сих пор кажется, что это сон.

— Если это сон, то он прекрасен.

Так мило и спокойно начиналась их семейная жизнь.

После завтрака Хуан Карлос уехал в больницу, чтобы поговорить с начальством о коротком отпуске на ближайшие три-четыре дня, а потом он собирался нанести визит Игнасио и Вирхинии. Иоланда же решила побывать в доме Вальдивья и узнать, как они отнесутся к идее Хуана Карлоса. Едва ли что-то могло помешать им, но всё устроить, заранее никогда не помешает.

Иоланда пришла к Вальдивия, когда Хавьера не было дома, а Диана пребывала в унынии. В последнее время это было её привычным состоянием. Что поделать! Врачи спасли её жизнь, но она так и не смогла свыкнуться с мыслью, что ей суждено прожить все оставшиеся дни инвалидом. У неё было слишком много свободного времени и слишком много печальных дум, чтобы веселиться.

— Привет, Иоланда. Я так рада тебе, — сказала Диана, улыбаясь ей.

— Как ты?

— Сейчас хорошо. Ты знаешь, я правильно сделала, что побывала на вашем празднике. Это немного подняло мне настроение.

— Не надо печалиться, Диана, — сказала Иоланда, — тебе это вредно. А я обещаю, что буду заходить почаще. Посмотри, я принесла тебе Хуана Карлоса.

Иоланда действительно пришла вместе со своим маленьким сыном и теперь поднесла его к Диане.

— Дай мне его подержать, — попросила, улыбаясь, Диана и приняла ребёнка на руки. — Сладенький мой… Садись, Иоланда.

— Спасибо.

Диана просто вся преобразилась, держа маленького Хуана Карлоса и осторожно поглаживая его.

— Мой маленький… Он как куколка. Тебе не хватало твоей крёстной?

— Да, — с улыбкой ответила за него Иоланда.

— Я его обожаю…

— Я рада.

— Как у тебя дела, Иоланда?

Иоланда вздохнула.

— Мне приходится привыкать к новой жизни, — сказала она, — поэтому я немного нервничаю. Но мне это нравится. Теперь для меня всё новое. Это трудно, но приятно. Только я боюсь потерять то, что так хорошо начинается…

— Иоланда! — Диана укоризненно покачала головой. — Это всё прошлое не даёт тебе покоя. Тебе надо забыть о нём. Теперь всё будет хорошо.

— Хуан Карлос говорит то же самое! — Иоланда немного помолчала. — Ты знаешь, я тоже так считаю. Хуан Карлос говорит, что для этого нам с ним было бы полезно отправиться в свадебное путешествие.

— Мне кажется, он прав.

— Да, теперь я тоже так думаю. Пусть хотя бы несколько дней, но мы должны побыть вдвоём. — Иоланда взглянула на Диану, словно боясь обмануться в ней. — Мы решили, что если уедем, то единственное место, где мы могли бы оставить ребёнка и быть спокойными за него, это твой дом. Как ты к этому относишься?

— Я буду счастлива! — воскликнула Диана. — Если этот славный малыш будет здесь, со мной, это будет для меня лучшим подарком и лучшим лекарством! Я буду заботиться о нём, как мать. Можешь оставить его, когда хочешь, хоть прямо сейчас!

— Спасибо тебе, Диана. Когда мы решим ехать, мы тебе сообщим.

— Нет-нет! Просто приносите его и оставляйте. Чем дольше он у меня будет, тем лучше!

— Хорошо. Так и сделаем. — Иоланда погладила руку Дианы. Ты просто прелесть. Знаешь, мы уедем ненадолго. Хуан Карлос не может оставить клинику, а я тем более не смогу быть долго вдали от моего сына…

— Я тебя понимаю!

— Я тебе завтра позвоню, скажу, как мы решили.

Диана поцеловала маленького Хуана Карлоса и осторожно передала его Иоланде.

— Счастья тебе, Иоланда.

— И тебе тоже.

В это время Игнасио и Вирхиния угощали молодым вином Хуана Карлоса, который только что зашёл к ним из клиники, где договорился о четырёхдневном отпуске. Теперь они сидели, разговаривали и ждали Иоланду, которая вот-вот должна была прийти от Вальдивья.

Вскоре Иоланда присоединилась к ним.

— …Ну, если вы так решили, — говорил Игнасио, — так пусть будет по-вашему. Надеюсь, с клиникой ничего не случится?

— Ничего, папа. Там остаётся Роберто.

— Тогда я спокоен.

— А ребёнка оставляете? — спросила Вирхиния.

— Да, мама.

— Надеюсь, с нами?

Хуан Карлос и Иоланда переглянулись.

— Мы подумали, более справедливо было бы…

— Более справедливо, — перебила Хуана Карлоса Вирхиния, — было бы оставить его с бабушкой и дедушкой. Мы ещё не имели счастья побыть с ним.

— Она права, — кивнул Игнасио.

— Да, конечно, — сказал Хуан Карлос, — но мы решили оставить его у Дианы.

— У Дианы? Но при чём здесь Диана?

Игнасио и Вирхиния были не так удивлены, как скорее немного обижены.

— Это всего на несколько дней, — сказала Иоланда.

— Мы подумали, — подхватил Хуан Карлос, — что это будет логично.

— Ну, если вы так решили…

— Нет-нет, Вирхиния, — воскликнула Иоланда, — не обижайся. Мы не хотели обидеть тебя. Просто Диана очень больна, и маленький Хуан Карлос хотя бы на несколько дней скрасит её существование.

— У неё сейчас трудный период, — кивнул головой Хуан Карлос.

— Хорошо, хорошо, — развёл руками Игнасио. — Если вы так решили, пусть так и будет. И потом, если подумать, то вы не так уж не правы.

— Куда вы едете? — спросила Вирхиния.

— Это секрет, мама.

— А что тут секретного?

— Нет, просто мы хотим побыть одни, совсем одни, где-нибудь, где нас никто не знает. Говоря по правде, мы и сами ещё толком не решили, где остановимся.

— Вирхиния, это всего лишь на несколько дней! — сказала Иоланда.

— Тогда сделаем вот что, — улыбнулся Игнасио, — когда вы вернётесь, уедем мы с твоей матерью и тоже ничего вам не скажем. Договорились?

— Договорились, — рассмеялся Хуан Карлос. — Но, надеюсь, вы не станете отдавать своего сына Диане?

— Хуан Карлос! По-моему, это была не очень удачная шутка!

Вирхиния покачала головой.

Молодые посидели ещё немного, а потом отправились домой, оставив Игнасио и Вирхинию немного расстроенными, но всё-таки в хорошем настроении.

— Ты знаешь, — сказал Игнасио, когда Иоланда с Хуаном Карлосом ушли, — я должен рассказать обо всём Саре.

— Зачем?

— Я просто хочу ей доказать, что без её чуткой опеки и вопреки её желаниям Хуан Карлос стал счастливым, с ним не повторилась моя история и что я горжусь им. Я обязательно должен рассказать ей об этом.

— Может быть, не стоит?

— Успокойся, всё будет хорошо. Надо просто поколебать её сомнения.

— Ну, как знаешь…

На следующий день, когда Хуан Карлос и Иоланда обсуждали маршрут и готовились к поездке, а счастливая Диана ждала, когда ей принесут маленького Хуана Карлоса, Игнасио пришёл в дом к Саре, чтобы обо всём ей рассказать. Конечно же, он не догадывался, к чему может привести этот разговор, и если бы только мог знать об этом, то, наверное, сразу же ушёл бы из этого дома. Но ему это в голову не могло прийти.

Как говорится, всё в руках Божьих…

Спустя полчаса после разговора Игнасио с Сарой в офис Гонсало пришла Эстела. Гонсало усадил служанку дома Идальго перед собой и налил ей кофе.

— Что ты мне скажешь, Эстела? — спросил он.

Эстела немного подумала и решила, что начать нужно всё-таки с дел.

— Я приступила к осуществлению твоего плана.

— Очень хорошо.

— Я начала с флакона с одеколоном.

— И тебе удалось чего-то добиться?

— Да. Сеньора Магда отчаянно искала его по всей комнате, но, в конце концов, я убедила её, что она его выбросила и забыла об этом.

— Очень хорошо, — сказал Гонсало. — Не нужно давать ей ни малейшей передышки. Будь умницей.

— Я понимаю. Я всегда готова сделать для тебя всё, Гонсало, — она на секунду запнулась. — Это моя работа. Ты мне за это платишь.

Гонсало посмотрел на Эстелу. «А она не так проста, как кажется, — подумал он. — Женщины иногда бывают непредсказуемы. И уж во всяком случае, если хотят чего-нибудь, то будут добиваться этого любым способом. Похоже, Эстела имеет по отношению ко мне некоторые планы. Ну что ж, дадим ей маленькую надежду».

— У меня много дел, Эстела, — сказал Гонсало, — но мне кажется, ты будешь не против, если я приглашу тебя завтра на ужин?

— Спасибо, Гонсало, но прежде я хотела бы рассказать тебе ещё кое-что.

— Говори.

— Сегодня твоя бабушка и Игнасио долго разговаривали…

— Что ему понадобилось в нашем доме? — насторожился Гонсало.

— Мне тоже стало это интересно.

— Ты что-то слышала?

— Да. Я подслушала их разговор.

— Ну, и что?

— Так, ничего особенного. Они обвиняли друг друга в грехах.

— Да, — Гонсало усмехнулся, — этим они занимаются всю жизнь.

— Но Игнасио рассказал ей одну интересную новость. Похоже, Иоланда и Хуан Карлос уезжают.

— Уезжают? Ты шутишь?

— Я рассказываю тебе то, что слышала. Уезжают в короткое свадебное путешествие на четыре дня.

Гонсало в возбуждении прошёлся по кабинету, потом снова сел.

— А ребёнок?

— Они оставляют его у Дианы Вальдивья. Они поедут без него. — Эстела посмотрела на Гонсало.

Тот усмехнулся, но усмешка вышла кривой и неприятной.

— А когда они уезжают, Эстела? — спросил он.

— Завтра.

— Это значит, что уже сегодня вечером ребёнок будет в доме Вальдивья?

— Я не могу это утверждать, но, по словам сеньора Игнасио, так оно и будет.

— Прекрасно!

Неприятная минута. Очень неприятная минута. Паук вдруг почувствовал, как дёрнулась ниточка в его паутине. Вот и попалась несчастная жертва. Гонсало дождался своего часа, и теперь его мозги заработали в бешеном темпе, изобретая какую-то новую адскую интригу.

— Надеюсь, тебе пригодится эта информация? — неуверенно спросила Эстела.

— Она просто бесценна! Я тебе очень благодарен.

— Спасибо.

— Разумеется, ты получишь компенсацию за всё.

— Меня интересуют не только деньги, — сказала Эстела.

— Да, я знаю. Не беспокойся, я не забуду об этой услуге. А теперь иди. У меня много дел.

Когда Эстела ушла, Гонсало схватился за телефонную трубку и связался с Адрианом.

— Всё изменилось, Адриан! — возбуждённо сказал Гонсало. — Пора действовать. Ребёнок в доме Вальдивья.

— Но ты же сказал, что нужно подождать…

— Да! А теперь говорю обратное! Это самый подходящий момент, и действовать нужно немедленно. Найди этого уголовника Начо и передай ему, чтобы приступал к делу. Аванс я выплачу в любое время. Всё объясни ему.

— Хорошо, Гонсало. Но я хочу знать, что ты собираешься сделать с ребёнком?

— Я ещё не знаю, — вздохнул Гонсало, — может, увезу из города… А может быть, убью его…