Из Тьмы (Арка 5)

Глава 22 часть 2

Я говорила, что наблюдать за посетителями казино забавно? Забудьте!

«Мамкины герои», что собирались на щекочущее нервы, но безопасное мероприятие, а попали в тёмную, тесную и холодную камеру к злым похитителям, оставляли пьяненьких и не очень любителей азартных игр далеко позади! Крики, рыдания, обещания денег и всяческих услуг… даже, вразуми их Бездна, драки между собой!

Цирк, да и только.

И это наши похитители ещё даже никого не убили! Так… посверкали оружием и довольно символически — без переломов, повреждений внутренних органов и выбитых зубов — поколотили нескольких самых тупых и наглых, отказавшихся отдавать ценности и начавших качать права. Даже девушек не пытались тискать, что для данной публики и вовсе уж странно. Единственное, что выбивалось на фоне удивительно мягкого поведения с пленными — это камера, что так-то была рассчитана человек на десять-пятнадцать, а не на полусотню. Собственно, это обстоятельство и послужило причиной для, с позволения сказать, драки той парочки задиристых петушков, что не поделила место на одной из деревянных лавок и вовлекла в смешно и грустно выглядящую потасовку своих ближайших соседей.

Настоящие клоуны!

Также немало смущения (и даже истерик у особо нежных персон) вызвал тот факт, что в камере отсутствовала туалетная кабинка, вместо которой стояло большое ведро. Учитывая, что чуть меньше четверти незадачливых любителей приключений являлось дамами, не привыкшими к столь… изысканным условиям, шум и гвалт был понятен. Хотя, как на мой взгляд, истерили они зря. По данному поводу. Ибо долго держать народ в плохо подходящем для этого помещении бандиты не станут — максимум пару суток, а скорее намного меньше: не более пары часов.

Всё же похитители — бандиты, а не идиоты и должны понимать, что таких жертв станут искать скоро и всерьёз. И найдут. Такое стадо-то! Я бы на их месте скорее задумалась и побеспокоилась насчёт того, куда похитители собираются девать лишних. Ведь, судя по оговоркам (и тому же размеру нашего КПЗ), собрать в этом перевалочном пункте должны были десять-двадцать человек, никак не полсотни.

Хотя думать — это не про подавляющее большинство местной публики.

— Эй, Куроме-чи, ну и как тебе? — подёргав меня за рукав, негромко спросил Кей.

— Интересно, — также тихо, но различимо для острого слуха воителя, ответила я. И уже жестами:

«Может пригодиться в будущем».

Кей в свою очередь сложил пальцы в пару знаков, что в полумраке тусклого света, проникающего из решетчатого окошка двери, рядом с которой мы стояли, превратились в вопрос:

«Когда будем действовать?»

«Позже. После противника», — тремя знаками ответила я. Вслед за тем сложила ещё два: «Подожди. Проверю», — после чего несколько глубже погрузилась в транс, настраиваясь на свои эмпатические способности.

Ощущения тела враз отдалились, став посторонними и почти чуждыми — впрочем, этого хватало, чтобы я осталась стоять и могла реагировать на неожиданности — зато прямое ощущение эмоций скакнуло на новый уровень. Пожалуй, это уже не просто усиление, а обретение нового качества, этакая духовная синестезия.

Естественно, самым шумным и ярким пятном являлись скученные сокамерники — прошло так мало времени с, так сказать, рождения моей нынешней личности, а я уже второй раз за решёткой; прямо-таки злостная рецидивистка, хех! — но, отстранившись от создаваемого ими фона, я сумела настроиться на иной, более интересный мне источник и внимательно «вслушаться» в происходящее там.

Мысли живых я читать не умела, однако судя по тому, что удалось уловить раньше и подробнее разобрать сейчас, кто-то начальственный ругался на проявивших излишнее усердие подчинённых, а те вяло отбрехивались в стиле «больше не меньше». Главарь (или кто он там?) с ними активно не соглашался. Судя по вспышке боли и страха, возможно, даже ногами. Но постепенно мужик смирялся с суровой реальностью и неимоверной тупостью, начиная думать, что со всем этим делать.

Очевидно, что скоро он придёт к тому, чтобы осмотреть добычу, чтобы разделить тех, кого он захочет оставить и тех, от кого потребуется тем или иным образом избавиться. Что ж — вот тогда-то, когда нам любезно поведают о всех похищенных и их родственниках и все достаточно пропитаются отчаянием, мы и станем действовать. Сомневаюсь, что до конца отбора прошедших и не прошедших станут уводить: бандиты, как и все люди, ленивы и не захотят лишний раз бегать туда-сюда, особенно если на них слегка нажать деэмпатией. Так что повлиять на ситуацию, в которой мы оказались случайно, но воспользуемся к своей пользе — довольно удобно и сравнительно безопасно.

А то знаю я публику, подобную этим дворянчикам: если не дать им достаточно промариноваться, не поставить перед лицом гибели — то и своё спасение они воспримут, как должное. Ну а если, напротив, дать ситуации созреть — у нас появится дополнительный (и крупный притом) козырь в нашем общении с престарелым наместником региона и главой местной разведки.

Хотя к последнему у меня появляется всё больше и больше опасных вопросов. По отзывам, мужик отнюдь не глуп, пусть в основном и направляет свой разум на зарабатывание денег и укрепление собственной власти, а не исполнение прямых обязанностей. Но учитывая то, какие отчёты приходили в Центр и то, что я увидела, прибыв на место, а также наглое убийство Мастера Джона, выдающее полную уверенность заказчиков и исполнителей в своей безнаказанности, у меня стали формироваться неприятные подозрения. Ещё и это удачно подвернувшееся похищение…

Если выяснится, что за инициативой бандитов кто-то стоит — а за ней обязательно стоят, иначе преступная шваль никогда бы не посмела посягать на детей власть имущих! бандиты в своей массе трусливы, хоть и гонористы — то станет и вовсе уж, хех, интересно.

Как и ожидалось, с сортировкой пленных медлить не стали. Спустя примерно полчаса к нам пожаловала делегация уже знакомых вооружённых бандитских рож в компании с «устроителем» и, очевидно, хмурым и молчаливым начальством всей этой шайки.

— Эй, благородия, заждались нас?! — воскликнул один из бандитов и прошёлся дубиной по решётке на оконце, с явно читаемым удовольствием слушая испуганные возгласы. — Ща вас будем выводить, и вы станете называться: из какого рода, да чем семья занимается. Понятно?

Ответом ему стала испуганная тишина. Мы с Кеем тоже молчали, не желая выходить на сцену раньше времени.

— Мы с друзьями ведь и по-другому спросить можем, — с обманчивой лаской сказал обладатель садистских наклонностей, который, как я чувствовала, остро жалел, что похищенных нельзя сильно избивать и сильно надеялся, что данный запрет не распространяется на тех, кого отсеют. — Ещё раз спрашиваю: понятно вам, суки?! — внезапно заорал он в конце предложения.

Женская часть камеры и заметная часть мужской издала вскрики страха и испуганно сжалась, носа коснулся донёсшийся откуда-то из глубины камеры запашок свежей мочи.

Да уж! Аристократы! Надежда и опора Империи, потомки тех отморозков и авантюристов, что завоевали добрую часть материка, а что не завоевали — часто и с удовольствием грабили. Те, кто по праву рождения имел все карты для того чтобы стать воителем. Даже без таланта, исключительно на индивидуально подобранной алхимии и тренировках от дорогостоящих наставников. И что? И ничего. Вон, трясутся при виде раззявившей пасть бандитской крысы и, намочив штаны, послушно блеют: «Понятно», «Не бейте» и «Я всё сделаю»!

Наша так называемая элита…

Небольшой кусочек личности, что достался мне от древнего генерала, заставил испытать острый приступ стыда и злости. Вот за это сражались те, кто заставил Императора лишить своего старшего сына законного права на трон, а потом развязал войну против «поднявшего беззаконное восстание» Чёрного Принца? За это блистательная Юстиция убила их общего друга, а потом сама пала от руки последнего полководца убитого Принца?

Если бы не требования маскировки, то я бы в голос рассмеялась столь злой иронии.

Тем временем, как и обещал бандит, сидельцев начали по одному выводить из импровизированной камеры и после короткого опроса распределять на две неравномерные кучи. В одну входили отпрыски влиятельных родов или дети/внуки высоких должностных лиц, коих я внимательно запоминала (нужно ведь знать, с кого в случае надобности можно стребовать должок?), а в другую… не шушера, нет, но дворяне рангом помельче. И если к первым продолжали относиться сравнительно корректно, то вот для «лишних» всё резко изменилось.

— Ух, какая жопа! — довольно воскликнул один из бандитов, после чего ухватил дворянку за означенную часть тела.

Попка, кстати, действительно выделялась приятной пышностью, особенно на фоне стройной, подтянутой фигурки. Дворяночка явно не пренебрегала упражнениями на ягодичные мышцы.

— Уи-и! — взвизгнула жертва собственной красоты. — Нахал! Что вы себе позволяете?! — и, видимо, от растерянности забыв, где она находится, бесстрашно засветила пощёчину по роже довольно ухмыляющегося похабника.

— Ха, дикая! Люблю таких, — сказал не особо расстроенный мужик и незамысловато двинул девушке в живот.

На некоторое время в помещении начался галдёж, но рядовые «быки», по отмашке главного и под чутким руководством «сержантов», быстро его прекратили, щедро, но аккуратно раздавая тумаки причастным и просто стоящим рядом. Даже нам с Кеем досталось.

Пришлось притворяться, будто испытываем боль и страх. Это показалось даже по-своему весёлым. Словно участие в каком-нибудь квесте-приключении из прошлого мира.

Опрос и распределение продолжились под стоны распределяемых, тихий плач, негромкие молитвы и призывы к правоохранительным органам, которых нет, когда они так нужны. Вскоре очередь подошла к концу, где пристроились мы с напарником.

— Так! Ты, с ехидной мордой, ходь сюды! — махнул Кею один из бандитских «сержантов», тот самый обладатель садистских наклонностей, что задвинул «вступительную речь». — Кто таков? С какого рода? И чем родичи заняты?

— Имя мне — Кей Ли! — вздёрнув подбородок, воскликнул парень. — Для милых девушек — можно просто Красавчик, — подмигнул он одной из дворянок, премилой русоволосой синеглазке. Выглядели её глаза отлично, поскольку распахнулись особенно широко из-за нескрываемого страха. — Я… — тут по просторному помещению разошелся довольно громкий звук соприкосновения чьей-то спины и дубинки. — Ай, больно же! — притворно скривился парень. Впрочем, кроме меня, его преувеличенную наигранность, кажется, никто не заметил.

— Нехер не по делу пасть разевать! Тя спросили — кто такой? Вот и отвечай, сука! — скорчил грозную рожу владелец дубинки и ударил парня по бедру.

— Ой! Понял-понял! — поднял руки сокомандник, что даже не потрудился изобразить, будто ему отсушили мышцы. — Я из рода Ван, если вам так интересно. Бастард. Папашка подрабатывает старшим лордом, а мамашка простой служанкой впахивает, если не окочурилась ещё. И хватит меня бить, — всё тем же наигранно испуганным тоном продолжил он. — …А не то эта дубинка окажется у тебя в заднице. Или ты, шалун, сам этого хочешь? — уже откровенно веселясь, спросил шутник.

— Чё-ё?! — оскорблённый в лучших чувствах конвоир уже вновь замахнулся, но был остановлен окриком главного.

— Люблю тех, кто сохраняет способность шутить, несмотря ни на что, — хмыкнул этот подозрительный персонаж, единственный обладающий достаточно значимыми (но в целом ничтожными) духовными способностями среди всей шайки. — Но скажи мне, шутник, что забыл ублюдок лорда северо-востока в наших краях?

— Вас, конечно, — весело оскалился Кей, что явно наслаждался ситуацией и устремлёнными на него взглядами.

Тут бандит с дубинкой всё-таки не выдержал и на свою беду решил отоварить наглеца по почкам. Дальше события резко ускорились.

Для стороннего наблюдателя это, наверное, было похоже на резкую смену декораций: вот глупый парень дерзит страшным бандитам, вот обладатель дубинки замахивается, чтобы выбить из него всю дурь… И вот любитель бить других болезненно мычит, упав на четвереньки, а из его зада, в ореоле тёмного пятна растекающейся крови, пробив штаны, торчит его ударный инструмент. Вооружённые бандиты валятся, лишённые своих опасных игрушек, а главный, что успел сместиться на несколько шагов, аккуратно придерживаемый моей рукой, оседает с ровной, почти не кровоточащей дырой между ключиц, что перебила позвоночный столб и лишила его возможности двигаться.

Последний персонаж требовался мне в целом виде, ибо тратиться на ремонт вывалившейся из ускорения и всё переломавшей себе марионетки мне недосуг. А поговорить с ним нужно. Так же, как нужно показать свидетелям, что он мёртв и этот конец обрублен. Если не самых породистых из дворянских детишек, то массовку точно опросят, не говоря уже о бандитах, некоторое число которых нужно сдать в полицию.

Да, именно так. В полицию, а не в разведку, где меня так старательно динамят. Пусть теперь этот Нейман за нами побегает, а не мы за ним. Это если про мои подозрения не вспоминать.

— А? А-а-а! Что происходит?! — начали раздаваться возгласы от ничего не понимающих бывших узников, что отличались изрядной «сообразительностью», а также иные, вроде:

— Н-не н-надо! Не убивайте! Спасите-е-е! — разносившихся из глоток «самых смелых и крепких духом» представителей соли земли имперской.

Может, действительно стоило позволить разбойничкам почистить генофонд имперского дворянства?

— У-у-у!!! Ы-у-у! Ы-ы! — громко аккомпанировал начавшемуся гулу неудачливый бандит, открывший для себя «прекрасный мир анальных глубин».

— Тихо, шалунишка! Оргазмируй молча! — насмешливо воскликнул Кей, пнув воющего от «удовольствия» любителя дубинок под дых, отчего тот временно потерял возможность нормально дышать и, соответственно, орать.

И уже к благородной публике:

— Имя мне — Кей Ли! И мы с сестричкой Куроме — те хорошие парни, кого вы, детишки, так громко звали! — раскинул он руки, презентуя себя (формально нас, но в первую очередь именно себя).

…Ещё меня «сестрёнкой» и «парнем» обозвал.

— Мы — великолепные офицеры столичного отделения Службы разведки! Наше призвание — нести боль и унижение таким, как этот извивающийся под пятой Закона шалунишка, — продолжил громко вещать отрядный гаер, что для большего пафоса поставил ногу на валяющуюся у его ног жертву «искромётного юмора», как бы изображая собой Закон с большой буквы. — Поэтому все вместе дружно восхищаемся, успокаиваемся и не мешаем героям работать! Восторги — потом! Впрочем, если это восторги прекрасных дам, то я, как джентльмен, просто не в силах отказать и…

— Кхм-кхм, — напоказ прокашлявшись, перебила я распустившего хвост парня. — Работа, Кей. Сначала работа. А потом вспомни об Акире. И о том, что она с тобой сделает, если узнает, что ты не смог удержать в штанах манифестацию своей, кхм, джентльменской сущности.

— Ай-ай, командир! Что за пошлые мысли и грязные инсинуации в адрес своего брата по оружию?! — оскорбился в лучших чувствах Кей Ли, который таки убрал ногу с придавленного «хвостатого» страдальца. — Я же о чисто платонических восторгах!

— У-ы-а! А-а! Ва-а-а… — освободившись от гнёта и продышавшись, вновь застонал неудачник с дубинкой в заднице и, приподнявшись, попытался куда-то ползти.

— Вы посмотрите, какой резвый и активный! — восхитился сокомандник. — Я ему: «успокойся!» А он не слушает и напрашивается на дополнительные «ласки»! Может, ему туда вторую дубинку загнать? Или лучше в горло? Как раз потише станет. Как думаешь, Куроме-чи?

— Хватит уже издеваться над мужиком. Тебя опять заносит, — укорила я товарища, одновременно швырнув пару метательных игл в другого бандита, который счёл, будто мы отвлеклись и ему выпал отличный шанс для побега. Неудачник вскрикнул и покатился: с тонкой стальной спицей, проткнувшей ахиллово сухожилие и вонзившейся в сустав, особо не побегаешь.

— Смешно же! — не согласился парень.

— Немного, — киваю, — Но несвоевременно. И уже с перебором.

Взглянув на меня, парень сначала печально вздохнул, но потом дёрнулся, будто что-то сообразив, и весело воскликнул:

— Точно-точно! Я понял! Если слишком растягивать шутку, то уже не смешно, а скучно. Нужно заканчивать вовремя и на яркой ноте! — подойдя к садисту и насильнику, сполна познавшему положение жертвы, он ударил его каблуком под затылок, тем самым обрывая позвоночный нерв в самом слабом месте крепления хребта к черепу.

Незадачливый бандит так и остался в нелепой позе: отклячив задницу с торчащей из неё дубинкой и целуя грязный каменный пол. Создатель экспозиции, глядя на своё творчество, довольно цыкнул, улыбнулся и возгласил:

— Кто с мечом на нас пойдёт — тот с ним в жопе... не уйдёт! — весело воскликнул парень, залихватски подмигнув одной из разглядывающих его девушек.

Со всех сторон стали раздаваться неуверенные, часто истеричные, но смешки. Я тоже улыбнулась, оценив действия товарища, который и сам повеселился, и находящимся под стрессом людям отдушину предоставил. Ещё заодно и своё ЧСВ потешил. Ведь все смеются над его искромётными юморесками. И плевать, что обладателей своеобразного чувства юмора тут маловато, а смех — просто способ бессознательной психологической разгрузки.

Главное, что он в центре внимания.

Впрочем, далеко не всех неудачливых молодых дворян напугало это смешное и немного жестокое убийство. Многие и успокоившись не скрывали злорадства, даже грозили бывшим пленителям устроить им нечто похожее. Ну а Кей этот момент не упустил и, воспользовавшись ситуацией, сумел быстро и ненавязчиво обаять львиную долю спасённых. Даже тот факт, что мы не торопились спасать таких важных и нужных обществу людей, сокомандник умудрился ловко обыграть, не вызвав гнева даже со стороны «переживших страшные унижения» девушек.

Что сказать? В чём, в чём, а в умении работать с массами людей товарищ меня превосходит, несмотря на читерную эмпатию-деэмпатию. Сложись его жизнь по иному — и шутник сумел бы стать хорошим политиком. Наверно.

Задатки у него есть, только направление мотивации подкачало.

* * *

Ещё вчера, даже ещё утром, Рена считала размолвку со своим молодым человеком если не мировой трагедией, то поводом для истерики, а затем и посещения столь злачного места, как казино. Будто это докажет, что она не какая-то там скучная и закомплексованная тихоня, а яркая и самостоятельная личность, и глупый парень тут же прибежит извиняться. Как же смешно это было вспоминать!

Ещё вчера ей казалось, что предел унижения — это показаться перед обществом в неподобающем виде. Совсем недавно она думала, что смелая и решительная: не побоялась в одиночку идти в казино и на полузапретное мероприятие записалась! Одна, без сопровождения своего возлюбленного и защитника, не говоря уж о служанке или охраннике! Думала, что истории дедушки, который иногда, выпив, начинал вспоминать о своей молодости, службе в армии и о том, как ему порой скручивало внутренности от страха — не более чем призванное впечатлить окружающих преувеличение. Разве можно всерьёз считать, что храбрый военный станет чего-то там бояться? Ведь даже она — смелая и ничего-ничего не боится!

Ещё утром…

Сегодняшний день показал молодой дворянке, что это не она такая решительная и бесстрашная, просто её оберегал незримый пузырь, который отсекал от девушки всё слишком страшное и опасное. А глупая Рена в наивности своей полагала, будто таков весь мир — скучный, пресный и безопасный. То есть она видела, как порют слуг, наблюдала, как казнят какого-то очередного бандита или бунтовщика, и даже слышала о войне, начавшейся с забывшими своё место варварами по соседству.

Да что там?! Она сама, мня себя записной авантюристкой — Рена ведь уже бывала в таком приключении, хоть и не в одиночку, а со своим возлюбленным — присоединилась к группе, отправляющейся на исследование жизни низов общества и прочих отбросов. Она уже видела несколько отвратных харь, которых требовалось посадить в тюрьму лишь на основании их отъявленно бандитского вида. Или худых и болезненных нищих, которым даже бросила несколько монеток. А те устроили жестокую драку за жалкие серебрушки. Ужас! Словно звери! Но…

Все эти отталкивающие и пугающие вещи будто бы существовали в ином измерении, будучи всего лишь миражом, неспособным по-настоящему угрожать представителям вершины общества и человеческого вида. Потому и воспринимались, словно чудища, изображаемые не очень талантливыми актёрами на сцене детского театра. Но на деле отнюдь не окружающий мир — мираж; это представления одной глупой девчонки оказались иллюзией.

Иллюзией, в одно мгновение сметённой заскорузлой — наверное, годами не мытой — бандитской рукой и растоптанной грязными сапогами.

И когда банда вонючих и вульгарных оборванцев, совсем не похожих на брутальных и напористых разбойников из эротических романов, окружила их сбившуюся в кучу компанию, избила осмелившихся дать им отпор мужчин и загнала сбившихся в кучу дворян в тесную, тёмную и страшную темницу — она сочла, что это конец. Что она перешагнула рубеж страха, который может испытывать человек. Потому что хуже стать просто не может.

Она даже чуть не описалась! Дурацкое шампанское, которым она пыталась заглушить боль и обиду на так огорчившего её парня! Как бы она хотела вернуться назад во времени и броситься ему на грудь, чтобы с облегчением расплакаться, признать себя виноватой и забыть обо всех сказанных глупостях!

Но нет: вместо того, чтобы очнуться от затянувшегося кошмара, ей пришлось испытать новую вершину унижения, как какая-то грязная крестьянка при всех облегчаясь в ведро! Дурацкое-дурацкое-дурацкое шампанское! Больше никогда она не станет его пить! И пусть вокруг было темно, а проявившие солидарность девушки закрыли её своими спинами — она тоже впоследствии оказывала такую услугу — сжигающих её изнутри стыда и отвращения это ничуть не отменяло.

И снова она ошибалась: истинное мироздание, открывающее возомнившей о себе глупышке свои жуткие глубины, тогда показало лишь часть своего ужасающего облика.

— …Ух, какая жопа! — довольно воскликнул один из бандитов, самым бесстыдным образом схватив Рену за ягодицу и пребольно, до слёз, сжав.

— Уи-и! — взвизгнула от боли шокированная и растерянная девушка.

Как же так? Она… лишняя? И с теми, кто не нужен бандитам, хотят сделать… что-то страшное? Этот грязный мужлан сейчас её…

«Нет-нет-нет! Это невозможно! Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Это всё сон! Сон! Страшный кошмар!!!» — в яростном отрицании думала она. И всё это отрицание, шок и неверие, вызвали эмоциональный всплеск, который выразился в привычных действиях и словах:

— Нахал! Что вы себе позволяете?! — под звук нанесённой бандиту пощёчины, воскликнула Рена. А когда сообразила, что сделала… тогда стало уже поздно.

— Ха, дикая! Люблю таких, — обдав девушку зловонием изо рта, гадко осклабился мерзавец и ударил свою жертву в живот.

Внутренности скрутил невероятно болезненный спазм, лёгкие потеряли возможность дышать, а разум затопили боль и страх. Она задыхается! Она сейчас умрёт! Или не умрёт. И тогда… тогда её осквернят бандиты. И она сама наложит на себя руки!

Пусть лучше она умрёт сейчас…

Нормальное самочувствие, а главное, способность здраво воспринимать происходящее вокруг вернулись не скоро. Когда Рена выплакалась и сквозь припухшие веки увидела, как бандиты вызвали одного из последних пленников — милого и острого на язык незнакомого темноволосого парня — мир вокруг и восприятие его девушкой совершили очередной кульбит.

Весёлый красавчик начал шутить, а злой бандит с дубинкой решил его за это избить. А потом произошло что-то непонятное, и бандит упал. Нет, все пленители упали! Кто-то на первый взгляд просто лишился чувств, у иных виднелись кровоточащие раны. А у того, первого, который садист с дубинкой, что-то торчало прямо из зада. Это его дубинка! Точно, красавчик ведь обещал засунуть её бандиту прямо в то самое место, если его ещё раз ударят!

Вокруг стали раздаваться удивлённые и испуганные голоса. А потом красавчик — который, как она узнала с его слов, оказался незаконорожденным сыном старшего лорда из соседнего региона — объявил, что он с напарницей, коей оказалась молчаливая и почти незаметная темноволосая девчонка, является воином духа и офицером разведки. А ещё, по словам мелкой девчонки… молодо выглядящей агентессы, которая оказалась старшей в паре, у него есть девушка.

Рена сначала испытала мимолётное сожаление. Потом глупейшим образом, словно маленькая девочка, захихикала над пошленькой шуткой о вражеских мечах и тех местах, куда их потом тем подлым врагам засунут. И засунули! Вот он, лежит такой один! Так ему и надо! И остальным этим бесчестным отбросам!

А потом аристократка успокоилась и приняла решение.

Ещё вчера она видела себя в образе блистательной светской львицы, что после шикарной свадьбы станет сиять на лучших приёмах, но сегодня… Сегодня Рена решила, что она приложит все свои силы и упорство, дабы сделать так, чтобы никогда-никогда не чувствовать себя овцой в окружении мерзких плешивых волков. Она станет такой же, как красавчик-Кей и его напарница. Она станет воительницей!

И больше никогда-никогда не станет вести себя как несдержанный ребёнок, не пойдёт в казино и не станет пить этот глупый алкоголь!

* * *

— Ну, поехали, что ли? — нарочито засучив рукава, шутник показал свою готовность к трудовым подвигам.

Тоже мне работяга! Будто это не он только что издевался над униженным и жестоко убитым страдальцем. Ещё и прибаутки свои пошлые сыпал без меры!

«И этот подлый лицемер ещё смеет заявлять, что это мои шутки злые! И обзываться Доктором Боль!» — подумала я, показав «злодею» кулак.

Хотя, судя по нагло облапанной, а потом побитой аристократке, что смеялась, несмотря на расчертившие её лицо дорожки слёз, у его юмора нашлось куда больше поклонников и поклонниц, чем когда-либо находилось у моего.

Обидно.

Дальше ничего особенно интересного не происходило. Мы провели экспресс-допрос (ничего особо полезного не давший: «мускулы» и даже условный «мозг», которым оказался «устроитель», мало что знали, полной информацией «что, где, куда и зачем?» владел лишь убитый мною тип, которого главарь банды подозревал в связях с разведкой северян). Живых и не отправившихся на допрос бандитов упаковали в освободившуюся от прошлых постояльцев камеру.

Кстати, некоторые из успевших оклематься и развеселиться дворян — чему немало способствовали шуточки Кея и обнаруженный во время обыска бар с неплохим набором хорошего алкоголя — под руководством своего новоявленного лидера не поленились всласть поиронизировать на этот счёт. Самым шиком считалось вызвать реакцию со стороны одного из бандитов, дабы тот попытался кинуться.

Чего бы и не показать свою удаль на своём недавнем ужасе, который обезврежен другими и теперь не способен дать отпор? Смельчаки!

В общем, страшное похищение стремительно трансформировалось в приключение, а фигура Кей Ли и в меньшей степени моя стали чем-то вроде его символов перехода кошмара в увлекательное похождение, что отложатся в памяти — если не на всю жизнь, то надолго.

Не то чтобы я уже сейчас строила на этих молодых людей какие-то планы, но лучше иметь потенциальную поддержку для каких-либо действий и не воспользоваться ею за ненадобностью, чем наоборот.

В финале мы вместе с сыном одной из полицейских шишек заглянули в рекомендованный им участок, а потом, в сопровождении полиции, вернулись обратно, проконтролировав задержание бандитов. Что интересно, даже на этом этапе нас покинули не все бывшие пленники: несколько самых непоседливых, отвязных и любопытных — в том числе сын полицейской шишки — не захотели расставаться с приключением так просто. Когда полиция уехала, они даже пригласили нас с Кеем обмыть их счастливое освобождение и ликвидацию опасной банды. Кей с готовностью согласился.

Отчего нет, если компанейскому парню это в радость, а кроме того, может принести пользу. Ну а я, которая всё это время не лезла на глаза и, более того, пользуясь деэмпатией, отрабатывала прототип техники отвода глаз, махнув товарищу на прощание, отчалила по своим делам.

Каким? Делам, образовавшимся после предварительного допроса трупа инициатора всей этой затеи с похищением молодых аристократов, конечно.

Мертвец наговорил много интересного. Поэтому, прежде чем за ним и остальными явится труповозка, которая — благодаря ряду мелких диверсий и нескольких воздействий деэмпатией — прибудет лишь завтра утром, требуется вытянуть из этого источника все данные. После чего, вернув его к остальным покойникам, которых полицейские вытянули на улицу, укрыли простынями да так и оставили, наведаться к вскрытым контактам и через них пройти дальше.

Желательно до того, как информация о провале не такой простой, как могло показаться, операции с похищением станет известна тем, кому не надо.

Настроение поползло вверх, ведь скоро можно будет немного развеяться, поиграв в навестившего злодеев духа ночи! Ну, и заодно почистить Империю от всякого мусора, а также получить дополнительные козыри для общения с неуловимым главой регионального отделения Службы разведки. А после… После «дух возмездия» наведается ко всем виновным в смерти Мастера Джона.

Тем, кто к тому времени ещё останется в живых.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Вот занятную книгу нашёл: https://author.today/work/278172 Герой попадает в мир магического постапа, где с переменным успехом пытается выжить. Начало (до попадания и немного после) скучноватое, но после затягивает. Пишется вторая книга. Платник. Но если кто-то не может или не хочет тратиться может обратиться к джентльменам. Первая часть у них есть.

А.Н. — бечено.

Промежуточный этап побочного квеста закрыт.