Из Тьмы (Арка 5)

Глава 30 часть 2

— Ч-что… Что за бред?! — воскликнула Доя, чувствуя, как под воздействием негромких, но каких-то давяще-оглушительных слов трескаются и рушатся возведённые внутри барьеры. — Твои марионетки — всего лишь мясные куклы! Я не могу быть такой! Хватит надо мной издеваться!

Истина была такова, что, несмотря на яростное отрицание, что-то внутри не слишком везучей девушки подсказывало: эта мелкая сука с печеньем во рту не лжёт.

Ей просто незачем.

...Полузабытое счастливое детство сменилось дерьмовым, полным унижений отрочеством в клане, «милостиво подобравшем» одарённую сироту. Тому на смену пришло юношество, пропитанное гневом и амбициями стать лучшей; за ним явилась горечь оплёванной победы и разочарование зрелой женщины, которая поняла, что, даже стань она Мастером — путь к вершинам иерархии клана ей заказан.

Ладно женщина, но ещё и инородец… ей никогда не стать одной из тех, чьи предки руководили кланом столетия назад. Но и уйти она тоже уже не могла. Единственное, что оставалось — бесить строящих из себя невесть что говнюков своим ехидством и самоуверенной улыбкой. Жена одного из родственников старейшин, с перспективой стать матерью ребёнка, способного занять высокую позицию, или ценный, но вполне заменимый (чтобы не сказать одноразовый) исполнитель для заданий высшей категории — вот её предел.

Как можно догадаться, свободолюбивая Доя выбрала второе.

Что ж, выбирая меньшую несвободу и ускользая от большей, она в конце концов пришла к настоящему рабству. Да ещё и у жестокой, обиженной лично на неё имперской убийцы.

Тем временем обманчиво безобидная и дружелюбная некромантка — истинное лицо этого живого ужаса Доя уже видела, поэтому не обманывалась даже на миг — которая время от времени легкомысленно забрасывала себе в рот печенье-другое, разрешила жертве сесть и продолжала свою речь:

— …никого не убили, поэтому особого зла лично на тебя не держу. Но насчёт заказчиков и твоих бывших командиров мы ещё поговорим. И не стоит переживать о «тяжёлой участи порабощённой марионетки». Если бы мне требовалась такая, то я бы не стала пробуждать твой разум. Для того чтобы выдернуть из подпространства и бросить в бой, неплохо годятся и безмозглые куклы, — почти не завуалированно пригрозила некромантка. — Мои возможности позволяют гораздо больше, чем держать восемь накрепко привязанных к тейгу марионеток.

Тут Доя мысленно поёжилась. Уж в чём-чём, а в том, что возможности этого порождения Преисподней превосходят даже те нелепые слухи о наследнице Мертвителя, девушка не сомневалась. Убедилась уже. Наглядно. А ведь тогда Повелительница Падали… нет, если имперская убийца не врёт, то называть падалью уже себя как-то не хочется, поэтому использовать мерзкое прозвище она больше не станет... так вот: во время нападения их команды Куроме была измотана столкновением со знаменитой Эсдес, а затем и боем в крепости-ловушке, где засели элитные вояки. И значит, то, что она показала — даже не являлось всей её силой!

Но откуда в этом маленьком и юном тельце — а возраст младшей сестры знаменитой Акаме не являлся секретом — столько мощи? Это просто нечестно!

Будь у самой Дои хотя бы половина такой, да что половина, хотя бы четверть... пусть даже не в юности, а сейчас...

— Поэтому я предлагаю тебе сделать осознанный выбор: согласиться служить мне и пройти «испытательный срок», как призываемый разумный и наделённый свободной волей исполнитель. Или не согласиться. В первом случае, если покажешь себя хорошо, то имеешь все шансы занять значимый пост в одной из наших структур. Я высоко ценю верных и компетентных людей. Учитывая относительные масштабы, подконтрольное лично тебе отделение вполне способно перерасти твой не совсем родной и уж точно нелюбимый клан, — усмехнулась брюнетка, глядя на свою удивлённую собеседницу, опасения и чаяния которой она будто бы видела насквозь.

— И нет, я не читаю мысли, — усмешка стала шире. — По тебе и так всё понятно. Так каков будет твой выбор? Согласие и сотрудничество или отказ и наше окончательное расставание?

— Согласие, — хмуро сказала теперь уже, наверное, бывшая клановая убийца, смутно почувствовав какие-то изменения внутри себя, так, впрочем, и не поняв их сути. Разве что на собеседницу она стала смотреть несколько теплее, чем на «суку с печеньем». — Ты умеешь убеждать. Но как ты собираешься скреплять этот договор? Простых слов ведь недостаточно? — не очень уверенно закончила она, ожидая чего-то неприятного.

— Почему нет? — Собеседница слегка приподняла бровь. — Я предпочитаю не нарушать своего слова без веской причины. А тебе идти мне наперекор просто невыгодно. Хотя, быть может, верность любимому клану (или друзьям из команды) и ненависть к «проклятым имперцам» перевешивает желание жить и перспективы на будущее?

— Нет, — фыркнула Доя. — Судя по тому, как ты со мной разговариваешь, ты уже кое-что обо мне знаешь. Как та, кого постоянно попрекали имперским происхождением, может убеждённо ненавидеть имперцев? Верность клану? Да если бы из него можно было уйти не вперёд ногами, я бы свалила сразу, как закончила обучение! И командой мы собрались для выполнения задания, а не чтобы строить узы любви и дружбы. Мне там не о ком сожалеть.

— Понятно, — нейтрально, даже с каким-то сочувствием покивала её… нанимательница? Командир?

А может, хозяйка?

Последнее предположение вновь толкнуло на мрачные размышления. Впрочем, Дою почти сразу отвлекли и выбили из колеи новые вопросы.

— А сколько тебе, кстати, лет? Имеешь ли ты какое-либо отношение к роду Фаулер? А то моя подруга, Эрис Фаулер — она сейчас в личном отряде сына нашего премьер-министра подвизается — чуть ли не на одно лицо с тобой. Близняшками не назову, но даже родные сёстры редко когда похожи настолько.

— Я круглая сирота. Наверное… — добавила светловолосая ганфайтер с сомнением в голосе и очень противоречивыми чувствами на сердце; даже переживания на счёт собственной участи частично забылись на этом фоне.

* * *

В общем, мы договорились и, можно сказать, поладили. Доя — которой, кстати говоря, оказалось чуть меньше двадцати пяти — пусть и боялась свою убийцу и поработительницу, причём довольно сильно (и это несмотря на пассивное успокаивающее воздействие, которое я на неё оказывала!), но на контакт всё же шла. Правда, знала мало действительно интересующих меня вещей. В том числе не ведала и про местонахождение своего клана. То есть об основной базе она знала, но её предусмотрительные убийцы временно оставили, как раз на случай провала покушения, захвата исполнителей и успешного допроса. Заказчиком же, как я и ожидала, выступали люди из правительства.

Не лично Хитзкопф — ещё бы ему лично общаться с презренными убийцами! — но с его подачи. Что не скрывалось, но совсем даже наоборот. Это власть имущим выпячивать контакты с убийцами несколько неудобно, а вот убийцам козырять тем, на кого они работают, хотя бы в своей среде — ровно наоборот.

А к роду Эрис Доя если и имела отношение, то сама об этом ничего не знала. Её отец вроде бы являлся бастардом какого-то аристократического рода, мама — обычной горожанкой, но они в спешке перебрались в колониальное королевство, ещё когда дочери было лет пять, а спустя пару лет погибли, не успев ни рассказать малявке подробностей о её семье, ни даже оставить завещания. Так что говорить о своих корнях с уверенностью она по понятным причинам не могла. Да и моё собственное любопытство на сей счёт не зудело столь сильно, чтобы всерьёз озаботиться вопросом и попытаться поднять документы.

Как по мне, Доя — достойное приобретение. Источник информации, конечно, посредственный, но боец средней и ближней дистанции неплохой. А уж когда новая слуга усвоит все переданные инфопакеты со сброшенными ей навыками, а я закончу первичную обработку её энергетики, то и на Мастера потянет. Особенно если удастся достать для неё шингу-револьвер ныне погибшей Тсукиши из Элитной Семёрки. Да и человек, который в будущем, после проверок верности и квалификации, сможет выполнять различные, всё более ответственные поручения, на которые нельзя отправить кого-то из команды и не хочется или не получается выполнить самой — это уже хорошо.

Да, я довольна новым приобретением.

Получится ли из блондинки входящий в ближний круг соратник? Это покажут время и проверки. Собственно, поход по магазинам в сердце Северного королевства и являлся одной из таковых, ибо может и вполглаза, но присмотр за новым приобретением я вела постоянно.

И пока никаких намёков на нехорошее заметить не удалось. Так что надежда есть.

* * *

И вот теперь девушка, которая оказалась поклонницей стиля «унисекс» с уклоном «милитари» — или как обозвать эти ковбойские наряды? — запаслась всей необходимой одеждой, предметами гигиены, а также прочим, сочтённым нужным. И, несмотря на страх перед новой нанимательницей — как ей пока удобнее меня воспринимать — боевая блондинка была решительно настроена с блеском пройти «испытательный срок, дабы стать кем-то большим, нежели простой исполнитель». Посмотрим, как это у неё получится.

Пока же ей придётся ожидать шанса проявить себя в пространственном кармане. Выпускать новоиспечённого миньона на задание более ответственное и опасное, чем приобретение одежды в столице враждебного государства, я не рискну. По крайней мере, там, где она имеет неиллюзорные шансы подкинуть мне какую-нибудь неприятную подлянку. Майор Даф — земля стекловатой этому упрямому идиоту, подпортившему нашу южную операцию — будет вечно жить в моём сердце.

Но это лирика, вернёмся к делу.

По прибытии в Гейдель сломя голову бежать встречаться с лордом Германом, естественно, никто не спешил. Мало ли? Вдруг действительно засада?

Сначала мы с Раух незаметно, прячась среди облаков — благо способности птички защитили меня от малокомфортной среды — намотали спираль вокруг портового города. И лишь не заметив за стенами и внутри них подозрительных воинских отрядов, я приземлилась, и, замаскировавшись под простую горожанку, подобралась к стенам и прошла через северные врата. Чтобы провести более подробную рекогносцировку, да.

Отряд ликвидации не обязан быть многочисленным, хватит и парочки Мастеров с поддержкой массовки из Воинов, которые ударят в нужный момент и в удобном для себя месте. Поэтому сенсорике я уделяла больше внимания, чем привычным человеческим чувствам.

Хотя сказать, что всё внимание было направлено на сугубо утилитарные цели, тоже нельзя. Я люблю гулять по незнакомым городам, изучая их достопримечательности. Причём как со знаком «плюс», вроде архитектурных памятников, музеев, консерваторий — к коим меня пристрастила Эрис — и хороших ресторанов, так и со знаком «минус»: наподобие трущоб, тюрем и преступных притонов разного уровня. И коли уж выдалась возможность совместить приятное с полезным, то и в этот раз я не собиралась отказывать себе в маленькой слабости.

Что же, надо сказать, Гейдель производил приятное впечатление. Пускай архитектура и не выделялась поражающими воображение дворцами и прочими шедеврами зодчества, да и местные музыканты (те из них, кто работал утром и днём) не особо блистали на фоне коллег из имперской столицы, зато и обратная сторона медали не тонула во тьме страданий, смерти и фекальных массах обоих видов, включая метафорические.

Да, бедных кварталов хватало. Как хватало и борделей с всякими сомнительными игорно-питейными заведениями — портовый город же! Но всё же шатающихся по улицам торчков, матерей, продающих собственных малолетних дочерей и сыновей во временное или постоянное пользование, а также забиваемых насмерть «весело играющими ребятишками» животных и ослабших бродяг — не наблюдалось. Вероятно, где-то всё равно происходило подобное — грязь есть всегда и везде — но чего-то особо выдающегося, уровня людоедствующе-эстетствующих имперских вырожденцев, я не встретила.

А вот, например, в Столице, чтобы понаблюдать и, так сказать, окунуться в подобное, можно просто отдалиться от благополучных районов и побродить по первому попавшемуся маргинальному кварталу от пяти минут до получаса. Огр и его полицейские, пусть и держали столичную шваль в рамках, но те рамки ему задавали сверху, отчего трущобы и в меньшей степени рабочие кварталы существовали по своим, с позволения сказать, законам. Волчьим, не человеческим.

Гейдельские же пролетарии жили бедно, но скорее именно жили, а не выживали — эмпатия это ясно говорила.

Впрочем, я бы соврала, если бы сказала, что не застала ни одной некрасивой сцены. Увы, увы: как говорилось выше, грязь есть везде.

Некоторые виды, где помощь станет лишней или мне она не под силу, я обошла стороной. Вот что я, к примеру, сделаю с многодетным семейством, где выпивоха-отец двинул жене в зубы, а та — тоже нетрезвая — не придумала ничего лучше, чем сорвать злость на крутящихся рядом детях, одна из которых наивно захотела помочь?

— Где мои медяхи?! Пропила, сука?!

— Нет, миленький мой, конечно, нет! — соврала женщина. — Как я могла?!

— Охеренно могла, бля! То-то вчера ластилась да смеялась! Н-на!

Вороватая алкоголичка, получившая удар по лицу, заверещала и заплакала, размазывая кровь. Сильно преувеличенно, если посмотреть со стороны.

— Мама, не плачь! Вот, снега приложи! — подбежала к ней девочка лет пяти-семи.

— Отлезь, дрянь! — тут же пришла в себя «мать года»; теперь по лицу — лишь пощёчину, но много ли ребёнку надо? — получила уже девочка. — Это вы, крысята, украли! — лживая баба повернулась к мужчине. — Это они, миленький, всё они, тати сопливые! — И снова к детям:

— Ну, получите у меня все! Только домой вернёмся!

Остальные дети взирали на присходящее кто с безразличием — эти ближе к подросткам — кто со страхом (младшие). Семейная идиллия, чтоб её!

Вот и что с таким делать одной девочке-волшебнице, пребывающей в относительно благостном расположении духа, но от созерцания сцены ту благостность теряющей? Убить неблагополучных родителей? Детям каюк. Избить и запугать? Опять же отыграются на мелких, из-за которых им прилетело. Дать денег? Ха.

Тут без гадалок понятно, чем такое кончится.

Здесь не Скара, в которой обстановка была хуже, но где одна некроманси теперь обладает всей полнотой власти. Там я для начала приказала открыть бесплатные столовые (для нетрудоспособных бедняков и вот таких вот детей) и вербовочные пункты для разного рода работ уже для тех, кто может трудиться и готов это делать за сытное трёхразовое питание и небольшую, но честную плату. Честную — это без традиционных попыток обмануть простого работягу, кинуть заболевших или получивших производственную травму, навесить долг и так далее.

Понимаю, почему это делают компании или даже государственные чиновники: рабочих много и сэкономленные медяшки сливаются в серебряные и золотые ручьи, текущие в карманы предприимчивых «оптимизаторов» — но сама считаю неприемлемым обманывать тех, кому и так платят по минимуму. Поэтому ответственные (своим имуществом, свободой и даже головой) люди следят, чтобы такого не происходило, а любой попытавшийся строить интересные схемы — тут же выявлялся и примерно, гласно, с пояснением причин наказывался.

Причём контролёрами выступали не только представители начальства проектов и посторонние наблюдатели, но и выдвиженцы из рабочей среды. Однако это я уже совсем сильно углубляюсь в проблемы Скары и свои социальные эксперименты, всё же голова ими преизрядно загружена.

Возвращаясь к алкоголикам и тунеядцам (потому как пьяные уже с утра, когда нормальные люди работают), то вот там у меня с подобными несмешными клоунами быстро разобрались бы компетентные органы. Ибо нефиг шататься по улицам и пьянствовать на непонятно где добытые средства, когда трудовые отряды (добровольные и не очень) ждут своих героев.

Всё же город пострадал, его нужно восстанавливать, улучшать обороноспособность и условия проживания тех, кто самостоятельно их улучшить не способен. А даже если забыть о недавних разрушениях, то в городе и провинции без того хватало проблем и задач, получивших средства на своё разрешение и теперь нуждающихся лишь в крепких рабочих руках, пусть даже растущих не из плеч. Те же канавы копать, обустраивая дороги, или разбирать руины можно даже кривыми, трясущимися с похмелюги лапами вчерашних пьяниц. А месить глину для кирпичей — вообще без рук (нескольких калек с пострадавшими руками именно к такому труду, тяжёлому, но честному, в Скаре успешно пристроили).

Конечно, такой шаг не добавил мне хорошей репутации среди определённых слоёв населения, но любовь данной околокриминальной маргинальной публики — не то, к чему я стремлюсь. Да и слава у убийцы-некромантки-хозяйки монстров без того такова, что её подобным не испортишь.

Дети у меня в провинции не пропали бы даже в самом худшем случае. Для таких несчастных, а также для военных сирот отстраиваются приюты. То есть у правительства губернатора Мартина тоже имелся такой проект, но скорее для освоения и перераспределения бюджетных средств. При мне же и работы быстро начались — причём по новым контрактам с чётким указанием сроков и качества работ, а также огромными неустойками за каждый фортель — и подходящие для переоборудования временные помещения сразу нашлись.

Бэйб был счастлив. Да и мне, несмотря на то, что почти всё свершаемое в Скаре — это, в том числе, один большой эксперимент, проводимый, дабы загодя выявить возможные трудности, которые всплывут, когда придётся выходить на уровень Империи — признаться, приятно осознавать, что в кои-то веки получилось не просто перерезать несколько глоток, а сделать что-то хорошее.

То, что когда-то не сделали для нынешних убийц Отряда.

Над нами эксперименты тоже ставили — вся затея с детьми-убийцами, полагаю, и являлась одним большим опытом на живых разумных — но всё больше какие-то живодёрские.

И всё же забавно: я не вижу ничего неприемлемого в том, чтобы убить невинного и беззащитного, хотя бы даже младенца, особенно если быстро и без мучений. Но вот существование, на которое обречены сироты, дети маргиналов и просто бедняков, да и вообще скотское отношение к людям — это меня нешуточно коробит. Лучше быстрая смерть, чем медленное и болезненное сползание вниз по гнилой воронке. Я точно знаю, что выберу, если на одну чашу положить ужасный конец, а на другой — ужас без конца.

Наверное, тут виновато обретённое мною знание о пусть условном, пусть особо тёмными путями иногда утрачиваемом, но всё же несомненном бессмертии большинства душ. Паршивую, лишённую перспектив жизнь всегда можно оборвать и перейти к новой — быть может, не такой неприятной. Впрочем, после совершения такого шага текущая личность в любом случае умрёт. Хотя, возможно, опыт где-то сохраняется и служит подсознательным уроком будущим воплощениям...

Когда-нибудь я исследую данный вопрос подробнее. Как-никак, кровно и духовно заинтересована в ответах.

Но это рассуждая о неприятных ситуациях, на которые я пока не могу повлиять ни в Империи, ни тем более в чужой стране и городе. Зато смогла пофилософствовать и немного погордиться, что у себя сделала или делаю лучше. Это приятнее, чем расстраиваться от созерцания несправедливости текущей социально-экономической формации и несовершенства человечества как вида. Правда, стоит признать, пока гордость за свою управленческую деятельность не очень заслужена: в среднем Гейдель как город приятнее, чем более богатая Скара. В том числе и проблемами, которые с наскока не решить. Да и вообще не решить, не взявшись за глобальное исправление всего государственного механизма, угу.

Также, как я уже упоминала, во время знакомства с городом произошла парочка случаев, где одна гуляющая и изучающая обстановку некроманси смогла развлечь себя мелкими, но добрыми деяниями.

Вроде той истории с забравшимся на высокое дерево котёнком и «участливыми» прохожими, что на все просьбы его маленького хозяина о помощи проходили мимо, погружённые в собственные помереть какие важные дела. Или, как та стайка подростков — останавливались, но лишь для того, чтобы с интересом понаблюдать, как потерявший надежду на других, маленький и неуклюжий, но верный и достаточно смелый пухляш сам лезет на дерево… С которого полноватый мальчик, с высокой долей вероятности, сверзится на твёрдую, расчищенную от снега брусчатку.

Или того случая, когда какие-то неадекваты стали докапываться до то ли сестёр, то ли молодо выглядящей мамы с взрослыми дочками, а когда за них заступился проходящий мимо полноватый дядька, начали жестоко того избивать. И ведь не пьяные, не под кайфом, не испытывающие нужду. Просто жаждущие самоутверждения ничтожные мудаки.

Что сказать? Пока человечество остаётся похожим на себя, останутся и уроды. Мне же нравится в свободное от работы время помогать нуждающимся и приводить в чувство подобный контингент. Так что одной доброй волшебнице не грозит оказаться без развлечений даже после победы и наведения порядка в Империи и мире.

В первом случае я просто помогла снять зверушку, нелицеприятно отозвавшись о подростках и дополнив слова ментальным импульсом. Мальчишкам, благодаря верно подобранным с помощью эмпатии словам, а также закрепившему их небольшому импульсу деэмпатии, стало действительно стыдно. В следующий раз, быть может, поведут себя более достойно.

Ну, а во втором… ха! Вот эти как раз получили свой урок о том, что обижая слабых, нужно держать в голове то, что могут обидеть и тебя. Как по мне, весьма мягкий урок — для столь ничтожных и гнилых душонок. В виде наставительных напутствий, с предупреждением, подкреплённым лёгким физическим воздействием, да. Ну, а когда меня по-хорошему не поняли и, растоптав честно предоставленный шанс, попытались оспорить продемонстрированное превосходство в силе (небольшое, не то, что есть на самом деле) с помощью «уравнителей» в виде кастетов, дубинок и даже одинокого револьвера, то и аккуратных переломов рук или ног. Для закрепления словесного посыла в особо тугих мозгах, так сказать.

…Ну, как «аккуратных»? У большинства. Их лидер таки выделился и наговорил на нечто более радикальное.

— …Ах ты мелкая блядь! Да ты знаешь, кто мой дядя?! — по собственному мнению, грозно, но на самом деле мерзко, почти срываясь на визг, прокричал сбитый с ног заводила, которого я оставила напоследок. — Тебя пустят по кругу, а потом скормят рыбам! Только попробуй меня тронуть мразь!

— Хм. Ты веришь в свои слова, глупый и невежливый парень, — по-птичьи наклонив голову, задумчиво проговорила я.

— Потому что они — правда! — воспрял уродец. — Тебе пизда!

— Девочка, не связывалась бы ты с ними, — чуть гнусаво вмешался в нашу беседу неравнодушный мужчина, тот самый, спасённый. — Они с бандитами повязаны. А эти и ученице боевой школы неприятностей доставят. Не простят позора и травм у своих.

Он, в отличие от женщин, которые убежали сразу, как поняли, что кричать и просить хулиганов остановиться не нужно, ведь их и так остановили — остался. И теперь, придерживая снег у сломанного носа, в меру своего понимания пытался помочь уже мне. Этот бы не стал проходить мимо мальчика и его глупого питомца, забравшегося на дерево и не могущего спуститься.

Такие, как он, помогают мне верить в человечество, несмотря ни на что.

— Не нужно за меня беспокоиться, — ответила я мужчине, послав эмпатический импульс спокойствия и уверенности: нечего такому хорошему дядьке переживать по столь незначительному поводу, как эти отбросы. — Мне даже интересно, что эта кучка наглых помоечных крыс вместе со своим крысиным королём мне сделает?

И уже к уродцу:

— Он прав? Как зовут твоего дядю, чем он занимается и как его найти?

— Мой дядя — Лиртово Рыбак! И он держит северную часть доков! И если ты сейчас же не извинишься, а потом не отсосёшь мне и моим друзьям, которых ты, сучка, покалечила — тебе пиздец!

— Когда-нибудь он придёт к каждому, — зло улыбнулась я, позволив просочиться наружу части той ненависти и желания разрушения, что теперь, кажется, навсегда поселились в моём сердце. — Но к тебе, возомнившая себя хищником крыса, он придёт раньше. Прямо... сейчас.

Поймав взгляд ничтожества, я легко сломила его сопротивление, погрузив слабый разум в пучины ужаса. Поэтому, если он и собирался что-то сказать, то не смог. Даже когда мои руки легли на его локти и пальцы сжались, позволив с наслаждением ощутить, как хрустят под ними обращающиеся в крошево суставы, червь смог лишь глухо замычать. Разве что ещё обгадился, окончательно приводя свой внутренний мир в равновесие с внешностью.

Очень хотелось наклониться ближе, втянуть в себя ещё больше страха и вместе с противным запахом изо рта вдохнуть в себя и испятнанную грязью душонку.

…Частицы поглощённой сути доппельгангера говорили, что я смогу это сделать — и, ободрав внешние духовные оболочки, а потом выкинув остаток на поживу тварям тёмных слоёв, получить ощутимую пользу без особого риска, но… это не тот путь, по которому мне хочется идти.

И вообще! Буду я ещё тянуть в рот всякую гадость!

Отпустив мычащее тело, позволяю ему упасть на обгаженную задницу.

— Когда не сможешь самостоятельно взять ложку или даже удержать свой стручок перед унитазом, ты вспомнишь этот момент, — продолжая смотреть в глаза не могущего отвести взгляд уродца, сказала я. — Вы, паразиты, живы лишь до тех пор, пока не лезете на свет и не мешаете нормальным людям. И не попадаетесь на глаза чудовищам, — последнее скорее адресовалась прихвостням уродца. Тот-то и без того не забудет адскую боль и жёстко вбитый в его разум эмпатический гвоздь.

Жаль, что я нахожусь в чужой стране, пусть и во владениях почти подконтрольного лорда. Иначе и к этому дядюшке Лиртово наведалась бы. Для обсуждения жизненных вопросов и проблем воспитания младших родственничков, так скажем. Но эту ответственную миссию можно возложить и на союзника. Преступность, конечно, бессмертна; но разводить у себя под боком столь наглую шпану (и тех, кто эту наглость покрывает) — не есть хорошо. Портит впечатления от в целом приятного места. Что я и донесу до Германа — лорда рода Рюген, властвующего над этими землями.

В любом случае, в следующий раз эти крысы и подобные им будут крепко думать, прежде чем докапываться до людей.

Как можно понять, особо я не скрывалась. Всё же достаточно сильных и многочисленных присутствий, дабы те могли всерьёз рассматриваться как угроза, обнаружить не удалось. Тем не менее, в гости к лорду Герману пошла марионетка, в то время как основное тело сняло номер в хорошей гостинице неподалёку от замка рода Рюген и, набрав ванну, погрузилось в транс прямо в горячей водичке. Совмещение приятности и пользы с паранойей, так сказать.

Попасть к местному владетелю оказалось несложно: я подошла к КПП, ведущему в закрытую для посетителей часть комплекса зданий, там меня остановил охранник, которого я попросила вызвать старшего.

— Да, юная мисс, я вас слушаю, — спустя несколько минут строго посмотрел на управляемую мной марионетку крепкий обладатель тёмно-синих усов лет сорока на вид. — Надеюсь, вы отвлекли меня от дел не из праздного любопытства?

— Ну что вы, исключительно из необходимости, — заверяю его. — Лорд Герман Рюген и его семья изъявили желание насладиться цветением ледяных лилий в компании гостя, — произношу кодовую фразу, которую должны были донести до всех дежурящих на пропускных пунктах командиров.

Судя по удивлённым и непонимающим выражениям на лицах простых охранников — какая-то девчонка, пусть по виду и не из простых, но без свиты и даже сопровождения, заявляет, что собирается встретиться с хозяином города! в своём ли она уме вообще? — и узнаванию/сосредоточенности офицера, забавного ляпа при опознании не произойдёт. А то было бы смешно, не узнай усач пароль и выстави «посетительницу с прибабахом» за порог.

Командир серьёзно кивнул, послал одного из своих подчинённых за сопровождением для уважаемой — а иные вот так запросто в гости к лорду не ходят — гостьи и любезно проводил меня в холл.

Очень хорошо простреливаемый холл с несколькими огневыми точками и ощущающимися за ними пусть слабыми, но одарёнными. Здешний феодал явно извлёк уроки из прошлого и неплохо подготовился к возможным атакам на своё обиталище.

Приятно, когда твой партнёр — это не уверенный в безопасности родных стен дурак.

Вскоре прибыл новый отряд местных гвардейцев, который со всем почтением препроводил меня в обширный зимний сад, где ожидал сам хозяин замка. Без семьи, естественно.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.