Из Тьмы (Арка 5)

Глава 28 часть 2

Я сидела за широким, заваленным листами и папками столом, сортируя бумаги. Некоторые я подписывала сразу, в некоторые вносила пометки с требованиями доработать в указанный срок. К некоторым донесениям приходилось прикладывать сопроводительные записки с указанием разобраться.

А кое-какие отправлялись прямиком в урну.

И какой идиот довёл этот мусор аж до меня? Нужно менять такого кадра. А ещё посмотреть на начальника, который включает в штат подобных остолопов. Да и Сене, что взяла на себя предварительную фильтрацию потоков бюрократии и просто «очень важных» посланий от «очень влиятельных» людей, следует меньше обращать внимания на важные печати, а также титулы и регалии просителя, зато больше — на то, что именно некий породистый, но явно тронувшийся умом кадр пишет.

Девушка, конечно, очень старается. И её труд реально облегчает мою деятельность. Иначе пришлось бы даже с ускорением мышления урезать время на медитации познания себя и тейгу, тренировки, изучение алхимии и прочее. Но она пока не разобралась: кто обладает реальным влиянием, в связи с чем показательно пренебрегать их мыслями может оказаться чревато некоторыми трудностями, а кто всего лишь дутая фигура, лезущая со своим ценным мнением в любую дырку. Вот и осторожничала, передавая мне подобные, хех, опусы.

Надо бы ещё на неё часть агентурной сети перекинуть. Хотя бы поймёт, кто есть кто в провинции, а заодно снимет с моих плеч ещё немного нагрузки, раз уж так горит желанием быть «не бесполезной».

Возвращаясь к «рацпредложению». Аресты и телесные наказания за — если без красивостей и словоблудного подхалимажа — «не восторженный образ мыслей на мой счёт»? Это завуалированное издевательство такое, что ли? Или у нас настоящие преступники и вредители закончились, чтобы резко рвануть разбираться с трепачами и доносами тупых соседей? Ха. Императора и имперскую власть не ругают? К бунту или невыполнению указаний нашей администрации не призывают? Закон не нарушают? Ну и нечего на них силы тратить! Я всего лишь временно исполняющая обязанности, а не высокопоставленное официальное лицо, чтобы меня (лично, а не как уполномоченное лицо) нельзя было склонять в разном, не всегда положительном ключе.

Тем более что — говоря объективно — моя деятельность приносила не только плюсы. Да и перемены мало кому нравятся. Особенно если этот «кто-то» и при Мартине с Биросом неплохо себя чувствовал.

Впрочем, учитывая прошлое предложение этого деятеля — устроить парад и масштабный фестиваль с концертом (читай: дорогостоящее действо, требующее вдобавок времени и сил множества без того весьма занятых людей), чтобы народ успокоился и начал радоваться… Ага! Особенно будут «радоваться» малоимущие слои населения (к которым, кстати, и нижние чины силовых ведомств отчасти относятся), когда узнают, что кто-то вместо ремонта/расселения непригодного для нормальной жизни жилья или там латания лопнувшей канализации решил потратить кучу золота на очередную показуху! Не говоря уже о том, что в городе ещё не до конца утихли бурления после нашей небольшой операции по захвату власти, изоляции/ликвидации обнаглевших паразитов, а также чисток среди представителей власти, крупного бизнеса и повязанного с ними криминалитета.

Эх, отправить бы старого маразматика в отставку! Но ведь действительно заслуженный, не сопротивлявшийся переменам, не замазанный в особой грязи, а также имеющий кучу друзей и родственников, занимающих самые разные должности. Вот и приходится терпеть «дедушкины причуды» очередного страдающего деменцией, но почему-то считающего себя очень умным деятеля. Да и не только на таких приходится закрывать глаза.

Ненавижу бумажную работу! А ещё сильнее ненавижу, что её как будто становится не меньше, а больше!

Увы, но тот сладостный миг, когда добро побеждает зло, ставит его на колени и учиняет жестокую расправу — как правило, не конец истории, а лишь начало. Начало истории мучений, да.

Ведь насколько бы прогнившей ни являлась любая крупная структура, она остаётся именно структурой: сложным механизмом, который параллельно выполняет множество задач помимо основной. Быть может, выполняет отвратно, часто реагируя сугубо рефлекторно, словно безмозглая амёба, ко всему прочему обычно фатально запаздывая или производя действия, противоречащие не только очевидной необходимости, но и элементарной логике. Но оно (не он, а оно — потому что основные ассоциации у меня не с механизмом или, там, живым организмом, а с кучей того самого, коричневого, но не шоколада) работает. Если же выбить ряд ключевых деталей — этот и так пожирающий сам себя, кхем, бюрократический микрокосм и вовсе стремится пойти вразнос. Законы Паркинсона, помноженные на принцип Питера*, ведут в натуральный земной ад.

/* — Законы Паркинсона:

1. Работа заполняет всё время, отпущенное на неё;

2. Расходы растут с доходами;

3. Рост приводит к усложнённости, а усложнённость — конец пути.

Принцип Питера:

В любой иерархической системе индивид (работник) поднимается до уровня своей некомпетентности.

Все эти штуки формулируются так же невинно, как незабвенное "в замкнутой системе энтропия возрастает", и на практике имеют ровно такие же жуткие последствия. За подробностями и нюансами отсылаю всех желающих к книгам "Законы Паркинсона" и "Принцип Питера", кои на свой лад не менее фундаментальны, чем "Государь" или "48 законов власти", разве что изложены с юмором. — А.Н./

Разумеется, позже, когда на освободившиеся места в здешней верхушке (среднее и нижнее звено тоже чистили, но слабее: они всё же играют по тем правилам, что им задают главные жабы болота провинции) придёт замена и возьмёт текучку под контроль, всё начнёт приходить в правильную норму. И по мере того, как новые более толковые люди станут осваиваться, наводить свои порядки и совершать перестановки, положение будет улучшаться. Тогда создадутся условия для более детального и глубокого рассмотрения дел всяких интересных личностей. Но устраивать такое во время войны и начавшихся более глобальных перестановок, которые развязал Нейман, что «смертельно обиделся на подставу и выступил против решивших уничтожить его подельников», после чего надеяться на то, что если снести всю систему, оно само наладится…

Это к ныне почившему Биросу.

Тем более что есть ещё администрация региона, которая пока не хочет связываться с отмороженной и могущественной — спасибо тренировочной схватке с Эсдес, результаты которых разошлись весьма широко и облегчили мне многое — столичной убийцей и терпит мой фактически захват провинции. Но лишь до определённого предела, который я, возможно, даже немного переступила. Про Столицу и вовсе не вспоминаю.

То есть, конечно, по сути-то я ничего не захватывала, а своими действиями просто вернула государству фактическое право собственности над провинцией и всем, что в ней есть. Ибо там, где властвуют законы государства, несомые на штыках его солдат и силовиков, именно оно является собственником, сдавая свои владения в аренду за «дань» в виде налогов, инфраструктурных выплат и так далее. Даже феодалов это касается, потому как начни они пренебрегать уплатой налогов — и велик шанс, что лет через несколько место лорда займёт иной человек, а прошлого излишне свободолюбивого лорда уберёт либо армия, либо кто-то из специалистов вроде нашего Отряда. Однако там, где контроль государства по тем или иным причинам слабеет, владеют собственностью те, кто может её контролировать и защитить от чужих притязаний.

Даже если по документам всё совсем иначе.

Почему-то на этой мысли вспомнились девяностые годы мира и страны меня-Виктора. Хотя в современной реальности корректнее будет сравнение с худшими проявлениями феодального строя: с кучей мелких царьков, которые воспринимают государственные законы, как всего лишь список необязательных для них, царьков, рекомендаций.

В связи с разлагающими действиями Неймана и других нехороших личностей влияния центра в северном регионе ослабло. И даже сугубо государственная собственность обрела новых «хозяев». Отчего частенько происходило такое, что вместо защищавших города и крепости пушек и пулемётов, а также боеприпасов к ним на месте не оказывалось ничего — поскольку новые хозяйчики продали (хорошо ещё, если не прямым врагам государства). Я же, как представитель имперских силовиков, вновь заявила право на владение и отстояла его в столкновении. Теперь начался обратный процесс перехода владения от меньшего к большему, со всеми его трудностями и проблемами.

Зато, когда он перейдёт определённую точку, я уже стану не нужна — и смогу сначала отстраниться от непосредственного управления и контроля, а потом и вовсе исчезнуть из уравнения. Останется Красная дивизия и пришедшие на смену подвинутым новые начальники. Со временем они, конечно, тоже могут договориться между собой и скорраптиться; но если всё сделать правильно, то это произойдёт не очень скоро — по крайней мере, позже, чем окончательно решится судьба Империи.

Поэтому и терпят моё, возможно, излишне резкое вмешательство (по их мнению — уж точно!) те фигуры, что понимают, как работают скрытые от широкой общественности механики власти, а также сами являются их винтиками. Ведь я выставила всё так, что это не наглая убийца лезет, куда не положено, а могущественный эмиссар центральной власти наводит порядок на землях провинции, чьи мелкие хозяйчики слишком поверили в себя и отказались понимать по-хорошему. Я ведь неоднократно пыталась договориться и сделать всё обоюдовыгодно, все это видели — ну, из тех, кто вообще способен видеть. Как и все понимали, что просить без явной демонстрации силы и готовности её применить — всё равно что пытаться уговорить хищника перейти на вегетарианскую диету.

Но если бы вся та сволочь, что верховодила местным бардаком, осталась в рамках, мне пришлось бы терпеть. Они сами, своими действиями, финалом которых стало прямое участие в покушении на меня и мою группу в непосредственной связке с врагом, легитимизировали своё уничтожение. И если другие игроки региона попробуют влезть в Скару на стороне своих дорогих друзей и партнёров, то уже они дадут нам шанс на ответный ход.

Понятно, что никто его делать не станет, мне сейчас хотя бы одну провинцию "переварить", но… опасаются соседушки.

Мне пришлось временно взять роль центрального бюрократического узла на себя, пропуская через свои руки целые реки бумаг и заодно контролируя деятельность поставленных на освободившиеся места помощничков и союзничков, проявивших лояльность именно высшей власти Империи, а не здешним лордам и стремящимся к этому титулу влиятельным чинам. Благо я, как некромант, успела хорошенько расспросить ряд местных функционеров, что дополнило тот ворох информации, который удалось получить от Неймана. Да и местное отделение разведки благодаря нашему «союзу» с главой регионального управления не баламутило воду, а наоборот — старательно и в точности исполняло все мои приказы.

Пусть порой несвоевременно или сильно не так, как хотелось бы.

Но ошибки, наплевательство и коррупция — это тоже неплохо. Особенно если я сразу об этом узнаю. Такие вещи, конечно, ухудшают ситуацию и обеспечивают меня дополнительной нагрузкой, но зато они помогают проверять людей на вшивость и ротировать кадры, меняя совсем уж негодных хотя бы на их заместителей, а самых, кхм, выдающихся подвергая показательным карам. С конфискацией имущества воров и их ближайших родственников, которое потом шло на повышенные оклады силовикам, подготовку военных частей и социалку. То самое обратное перераспределение собственности с попутным наказанием, просто в меньших масштабах.

А то, понимаешь, придумали тоже — под предлогом войны начать хапать ещё больше, рассказывая народу о «тяжёлых временах» и «необходимости затянуть пояса»… ровно в это же самое время устраивая шумные торжества с салютами и лихими гонками на богатых конных санях. Угу, будто никто не догадается, откуда весь этот шик с блеском и ценой чьей крови он куплен. Нам ведь для полного счастья ещё только бунта в провинции не хватало!

Впрочем, сейчас, после первоначальной вспышки, бурления подуспокоились. Недовольные массы получили свою порцию хлеба и зрелищ, в качестве которых выступали публичные казни самых одиозных деятелей, совмещённые с бесплатной раздачей пищи и ненавязчивой пропагандой. А элиты, которые, мягко говоря, не обрадовались такой политике — помалкивали. Тех, кто категорически не желал сотрудничать, мы зачистили или загнали под веник, нейтралы и так сидели тихо, опасаясь попасть в ряды «предателей, продавшихся северным варварам и их западным хозяевам». Ну, а изъявившие желание работать вместе…

От них сейчас больше всего проблем. Но, увы, других людей в Скаре для меня нет.

— Эх! Когда же это кончится?! — расправившись с очередной стопкой бумажек, проворчала я, свирепо глянув на оставшиеся «вражеские порядки» и старательно не думая о куда более серьёзных проблемах.

«Вот бы с ними было всё так же весело и быстро, как с теми зажравшимися уродцами, пардон, предателями Империи» — откинувшись на спинку кресла, добавляю уже мысленно.

Решив устроить себе перерыв, достаю из стола вязальные принадлежности и, положив вязание себе на колени, продолжаю работу над тёплыми шерстяными чулками фиолетового цвета. Сена жаловалась, что у неё мёрзнут ноги, особенно та, которую мы с Акирой пришили на место, и я решила сделать ей такой вот своеобразный подарок. Всё же вязание хорошее хобби: и отвлечься от проблем помогает, и тёплыми (а с освоением навыка ещё и симпатичными) вещами позволяет обзавестись.

Не то что какие-нибудь пытки!

Пока в руках мелькали спицы, мысли текли своим чередом.

Да-а… Может быть, моя реакция на попытку нашего устранения (на деле, покушение стало лишь вишенкой на торте, но то на деле — а то официально) оказалась излишне быстрой и жёсткой, что в будущем, вероятно, приведёт к проблемам. Но, доведись мне оказаться в прошлом, я бы поступила точно так же, подправив лишь сущие мелочи и частности. Тем более что военное положение, которое загодя объявили, когда я вела переговоры с наместником и главразведчиком региона, после того самого нападения террористов и северных головорезов на штабных толстобрюхов и Червя-не-знаю-каким-было-его-прошлое-прозвище-Сквана, легко спишет большинство перегибов. Опять же — проведённая загодя подготовка, благодаря которой злоупотребления наших недругов стали достоянием общественности; поэтому теперь никто не скажет, что обезумевшие убийцы просто без причины напали на уважаемых людей и нагло узурпировали власть.

У нас всё по закону. А где не по закону, там это сделали не мы, а немёртв… то есть враги, предатели и злодеи, хе-хе.

В разуме, на время отвлёкшемся от дел, стали мелькать воспоминания о том, как я свершила месть и принесла в город порядок. И как бы ни зубоскалили недоброжелатели, отнюдь не могильный, а вполне себе правильный и рабочий.

Начали мы с того, что, отдохнув и разделив обязанности с Кей Ли, который так же, как я, не получил даже лёгких ранений (а кроме того — сам напросился) полетели каждый в свою сторону.

Заместитель за «рулём» Коврика отправился в расположение нашей дружественной Красной дивизии. Она, пусть ещё и не набрала штатную численность, но всё равно обладала возможностью выделить несколько сотен подготовленных, мотивированных и надёжных солдат под командованием таких же офицеров. Ещё бы! Их дважды вытащили из беды, сначала из окружения, а потом из заключения, пусть у доброй половины офицеров оно и оказалось домашним. А ещё им вовремя платили жалование, обеспечивали качественным снабжением и даже регулярно выдавали эликсиры, подстёгивающие развитие духовной силы.

Угу, из тех, что удалось прихватизировать во время налётов на северян. Старшим офицерам и перспективным воителям, конечно, доставались те, что получше, но даже унтерам и рядовым что-то перепадало. Да, низкого качества и малой концентрации, да, только самым лучшим — но и это немало. Ведь обретение сверхчеловеческих способностей — один из немногих путей, что даруют простому человеку шанс подняться выше стеклянного потолка. Солдаты это ценили. Да и мне хорошо: чем больше воителей, пусть даже слабых — тем шире поле возможностей союзного воинского формирования.

А я, в свою очередь, отправилась верхом на Раух, не забыв прихватить взятых живыми неудачливых убийц.

И нет: никто их не сажал рядом с собой. Вот ещё! Много чести! Они полетели «экстра-эконом классом» — скованные и сверх того ещё зажатые в когтях моей птички. Ничего, воители — ребята крепкие; серьёзно потрёпанные и небрежно приведённые в порядок, подранки всё равно успешно пережили полёт. Даже несмотря на то, что какой-то придурок (действительно придурок, а не очередной убийца-неудачник, я позже проверила) не придумал ничего лучшего, чем попытаться сбить находящегося под седлом, а значит, явно не дикого монстра из зенитной пушки, чем вынудил нас на всякий случай накрутить пару противозенитных петель. Разве что по прилёту к стенам — направлять птичку в город я всё же не стала, хватило и первого знакомства со слишком нервным зенитчиком — недобровольные пассажиры совсем сомлели; пришлось грузить их в повозку, словно мешки.

В расположении главного офиса СР по провинции нас встретили… без энтузиазма. Но и не враждебно: без попыток выпроводить или сделать открытую гадость, вроде отказа принимать пленников на постой. Ну, и то хлеб: раньше точно начали бы вставлять палки в колёса, а то и вовсе завуалированно послали. Всё же Нейман не зря подтверждал мои и группы полномочия — и по телеграфу, и через бумаги, одна из которых пока что двигалась с остальными срочными почтовыми грузами, а другая находилось у меня с собой. Это Столица далеко, поэтому регионалы частенько позволяют себе вольности и толкования. А вот собственное начальство близко — и, как это часто у нас в разведке водится, держит нижестоящих на крючке.

Естественно, местная шишка на ровном месте не ведала о том, что Нейман теперь — моя послушная марионетка. Поэтому сей типус начал вилять, даже несмотря на мельком просмотренные бумаги. Не хотелось ему, слабокомпетентному и малопригодному к специфичной службе в разведке человеку, занявшему пост благодаря взяткам и влиятельной родне, видящему в нём лишь средство для получения собственной выгоды и наращивания влияния рода, рисковать. Даже если риск заключается в исполнении своих прямых обязанностей. В эмпатии читалось, что он лучше пойдёт на нарушение письменных приказов и моих вежливых просьб, а потом попытается договориться с Нейманом, который с удовольствием принимает подарки, нежели отдаст приказ о начале специальной операции внутри города.

Учитывая моё не очень хорошее настроение — после нападения, неприятных сюрпризов от тейгу и пробирающего до печёнок мягкого косновения, чтоб её, Бездны оно и не могло быть иным — время вежливых просьб и уговоров быстро прошло. Впрочем, ругаться и вообще повышать голос я не очень любила, поэтому стимуляция когнитивных функций проходила через тактильный контакт и (совсем немного) духовное давление.

Не без толики садистского удовольствия посредством неоднократного знакомства прилизанной физии со столом, где её обладатель важно заседал, я привела его в чувство и вежливо попросила внимательно перечитать бумагу от Неймана. Почему неоднократного? Туповат оказался: не сразу понял, что документ не из тех, на который можно закрыть глаза, а потом откупиться. Даже пытался орать и звать на помощь. Поначалу. Пришлось ненадолго отвлечься от нашей приятной беседы, дабы успокоить стремившихся в неё вмешаться охранников.

Или это он от боли и страха кричал? Не важно. Главное, что я добилась результата и чуть-чуть успокоилась. Даже никого не убив и не покалечив!

Вскоре немного потрёпанный — так… броская золотая ручка, пробившая левую кисть и пришпилившая её к столу, вырванный клок волос, сломанный нос и пара выбитых зубов... мелочи, в общем — объект всё осознал. А осознав, преисполнился готовности воспринимать реальность. Именно реальность, а не те фантазии, в которых можно вот так запросто взять и послать злую главу столичной боевой группы воителей, подвергшейся атаке вражеских воителей, а та, как хорошая девочка, скажет «простите» и уйдёт. В общем, мы продолжили общение. А то, понимаешь, смотрит он свысока, морда. И на кого? На ту, кто здесь по прямому приказу министра Сайкю, имеет поддержку главы разведки региона и в одиночку способна сровнять с землёй весь их вшивый городишко. Даже хамить начал, когда я пыталась его словесно образумить.

Привыкли, блин, к своей неподсудности и ложной неуязвимости, упыри звездоносные!

Несмотря на моё отношение и негативное начало разговора, продолжилась беседа в первоначальном вежливом формате. Попив водички, умывшись и заткнув ватой свой сломанный и уже не такой надменный нос, а также выпроводив за дверь помощников, кряхтящих после аккуратных, но болезненных колотушек, мой шепелявый визави, наконец, начал слушать не только себя. А выслушав, побледнел ещё сильнее, чем был. Моя марионетка оказалась столь любезна, что выдала не только бумажки, но и компромат на всех значимых лягушек в болоте под названием «провинция Скара». Про моего собеседника и его род там тоже было. Поэтому, услышав из моих уст ряд фактов, благодаря которым я не просто могла убить возомнившего о себе провинциального главшпиона и вырезать верхушку его рода, после чего благополучно уйти от наказания, но даже получить за это награду — уродец аж взопрел.

Нет, совсем уж мерзости на них не висело, иначе общение пошло бы совсем по иному формату — вроде того, что был с Нейманом, ага — но ряд афер, будучи обнародованным, вызвал бы крайне серьёзные (я бы даже сказала, убийственно серьёзные) вопросы у государства и некоторых влиятельных аристократических родов.

Договорились, в общем.

Дальше, когда я отправилась в гости к другим силовикам, дело пошло легче. И из-за поддержки от местного отделения родного ведомства, и в силу предварительной подготовки. Той, когда после нападения моих живых марионеток на здание военного штаба нам (пусть я в то время и пребывала в другом городе, но ребята действовали по моему плану, так что именно «нам») удалось убрать часть военной и полицейской верхушки, а на некоторые из освободившихся мест поставить условно-союзных офицеров. Да, были виляния, попытки послать в соседний кабинет, а оттуда в следующий, или поиграть в «это не наша компетенция», но так… несерьёзно, скорее, по привычке. Так что спустя несколько часов скрежета и пробуксовок заведённая с кривого стартера государственная машина вышла на рабочие обороты.

Очень удобно, когда можно работать с опорой на государственную систему, а не как всегда, будто мы агенты на холоде*. Жаль лишь только, что для этого пришлось хорошо потрудиться и самостоятельно перетряхнуть эту самую систему.

/* - Разведчики-нелегалы, действующие в другой стране и, соответственно, не имеющие опоры на государственные структуры./

С другой стороны — разве не в этом, в том числе, и заключается наш долг?

Но не будем отвлекаться. Скоординировавшись с полицией и представителями внутренних войск, я инициировала захват тех представителей генералитета, что точно являлись соучастниками подготовки нападения северных убийц (основное обвинение — совершение государственной измены), и тех, кто лишь подозревался в этом.

Как это водится, в реальности всё оказалось не так хорошо, как в планах на бумаге. Кого-то не оказалось там, где мы этого ожидали, кого-то предупредили, и он успел поднять в ружьё имеющиеся под рукой силы, кто-то умудрился ускользнуть чуть ли не прямо из рук растяпистых оперативников. Однако по итогу всё закончилось более-менее нормально. Пару раз пришлось призывать Печеньку, один вид которой резко остужал горячие головы. Лишь единственный раз питомице пришлось аккуратно проломить хвостом стену и, засунув морду в пролом, немного пошипеть, проецируя вовне жажду убийства. Да и то…

— Убирайтесь прочь, прихвостни шпионской крысы! — смело орали засевшие в стилизованном под крепость здании.

До визита гидры орали.

— А-а-а! Уберите эту тварь! Уберите!! Мы сдаёмся!! Сдаёмся!!! — чуть ли не визжали «герои» после того, как любопытная прожора, шикнув на бузотёров и напрочь игнорируя огонь из стрелкового оружия, стала с интересом осматривать внутренности «такого хрупкого», ломающегося от любого неаккуратного движения домика двуногих. И оценивающе принюхиваться к его самым аппетитным обитателям.

— Сши-и-и, — грустно просвистела Печенька, когда «неудавшуюся закуску», крайне испуганную и местами с перепачканными штанами, стали выводить и грузить в арестантские кареты.

— Не грусти, моя красавица, — подбодрила я питомицу, почесав склонившуюся ко мне голову. — Если кто-то из них станет слишком сильно шуметь или попытается сбежать — можешь такого съесть.

После чего все три головы гидры стали особо внимательно следить за каждым шагом конвоируемых, отчего тем явно стало некомфортно. Исчезли даже словесные попытки препирательств. Более того: некоторые стали тишком поторапливать своих конвоиров, торопясь попасть в безопасную камеру или допросный кабинет.

М-мотивация, хи-хикс!

Почему-то перспектива оказаться съеденными заживо пугала их гораздо сильнее обычной смерти. Или это духовное давление Печеньки? Наверное.

Да и вообще… монстры S-ранга часто заменяют имперским детям бабайку. Только они, в отличие от бабайки, существуют. Как и злые алхимики-чернокнижники, тоже фигурирующие в страшных сказках.

Это оказалось самым масштабным эпизодом. Да, были жертвы с обеих сторон, также пострадало несколько гражданских. Опять же, здание придётся ремонтировать. Но учитывая масштабы, в которых проходили задержания — это ничто. Хорошо сработали. Сила предварительной подготовки, однако!

Единственный условный провал на первом этапе — Школа Боя, которая забаррикадировалась и отказалась пускать к себе хоть кого-то. Пришлось их проигнорировать, так как устраивать полномасштабные бои с участием большого числа воителей если не контрпродуктивно, то уж точно преждевременно. На данном этапе я вообще не хотела арестовывать никого из них, пускай ничуть не забыла и не простила участия местного Мастера и Воинов в убийстве Джона.

Ну, а дальше, когда первоначальное сопротивление оказалось преодолено, всё покатилось по инерции. Допросы с применением эмпатии отсеяли лишних, кого-то отпустили сразу и с извинениями (естественно, не забыв запустить слухи, что они «продались»), а кого-то (если, оказавшись на воле, они способны доставить проблем) оставили мариноваться под охраной. Наиболее же высокопоставленные из подтверждённых заговорщиков и соучастников самых вредных махинаций прошли новые допросы, уже с применением Яцуфусы.

Мёртвые быстро рассказали мне всё, что знают, а потом выложили следователям то, что надо.

И да: «то, что знают» и «то, что надо» — это разные вещи. Последнее представляло собою ту версию событий, что я разработала на основе полученной информации. А то если действовать на основе того, что под протокол признали живые, придётся отпускать всех. Максимум — получится нажаловаться наместнику региона и в Столицу, дабы инициировать судебный процесс, который затянется на недели, месяцы и годы, чтобы окончиться ничем. Если же брать за основу честные откровения мёртвых или данные от Неймана, то выведи я это в общественную плоскость, сразу получу скоординированный ответ от всех элит провинции, которые объединятся перед общим врагом. Ведь замазаны оказались практически все. А провоцировать толпу, будучи почти что одиночкой, пусть сколь угодно сильной… такое себе.

У нас, конечно, не совсем такая ситуация (за мной Служба разведки, причём не только центральное отделение, но и региональное в лице замарионеченного главы), но решение возникших затруднений в любом случае одинаково: разбить общность на части, дабы взяться за них уже по кусочкам, как в той фразе про поданного к столу слона. С молчаливого одобрения или даже при активной поддержке противников каждой отдельно взятой группировки.

Как говорили римские сенаторы: «Разделяй и властвуй!»

Хотя то, что похожую методу знал и практиковал премьер северян, стало для меня неприятным открытием. Я-то думала, что Хитзкопф увяз во внутренних проблемах, а он оказался намного умнее и хитрее ожидаемого, найдя время для подготовки удара по нам. Смог просчитать опасность группы столичных убийц, которых и многие отечественные дворяне мало во что ставят. Ещё и сумел воспользоваться связями с этими самыми породистыми сановными идиотами, дабы скоординировать удар по общему, чтоб их, врагу.

Стоило отдать северянину должное: умный и достойный противник, пусть не воин духа, не боец и не храбрец. А себе — выдать оплеуху за излишнюю самонадеянность и недооценку противника. Зря посчитала Хитзкопфа недалёким индюком, которого можно дёргать за ниточки.

Следовало сразу его убить.

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.

Да уж, это вам не "пришли, увидели, навели порядок".